7 Аполлоновское и дионисийское начало в искусстве

Аполлон — бог Солнечного света, порядка, мерности, гармонии. В истории искусства, особенно в классицистической и академической традиции, олицетворяет разумное, рациональное начало художественного творчества. Его другая ипостась (в эзотерических учениях — темная сторона силы) — Дионис, божество плодоносящих сил земли, олицетворявший инстинктивное, оргиастическое, иррациональное начало. Концепцию "аполлоновского" и "дионисийского" в искусстве впервые сформулировал немецкий философ Ф. Ницше в книге "Рождение трагедии из духа музыки" (1871). Эту же идею развивал и русский поэт-символист, исследователь и переводчик древнегреческих мифов Вяч. Иванов (см. дионисийское начало в искусстве). Немецкий культуролог О. Шпенглер назвал "аполлоновской" вообще всю античную культуру, "ее душу за пристрастие к телесности". В отличие от нее последующая западноевропейская христианская культура была названа им "фаустовской" (см. также орфизм). Русский поэт А. А. Блок, конспектируя книгу Ф. Ницше, отмечал: "Искусства пластические — Аполлон, не пластические (музыка) — Дионис. Два мира: сон и опьянение. Во сне (относится к Аполлону) совершенно понятен всякий образ, ни к чему не относимся равнодушно. Приятная необходимость, поучаться во сне. Аполлон — бог изобразительных искусств и бог-предсказатель. Дорическая архитектура в звуках. Понятия, соответствующие духу Аполлона, — только завеса, скрывающая царство Диониса. Аполлон — отец богов, так как боги — торжествующее бытие, лучезарное, созданное, чтобы закрыть ужас и гнусность бытия, ведомые грекам... Аполлиническая мера, а для того, чтобы сохранить ее — самопознание... Чрезмерность (например, само возвышение) чужда Аполлону. Аполлону же представляется титаническим и варварским влияние Диониса, хотя он не мог скрыть от себя своего родства с этими титанами и героями. Его бытие основано на скрытом фундаменте страдания и познания. Аполлон не мог жить без Диониса... Таинственный брачный союз обоих стремлений (Аполлон и Дионис)... Никакое художественное произведение не может быть создано без объективности, без чисто беспристрастного созерцания... Но сначала художник в духе Диониса совершенно сливается с первобытно-единым, его скорбью и противоречием... Когда происходит известное музыкальное настроение духа, является уже поэтическая идея... Затем эта музыка, как бы в символическом изображении, видимом во сне или под властью сна, относящегося к искусству Аполлона, является ему в видимых образах". Эти слова можно было бы посчитать программой символистского течения в поэзии или музыке, но примерно так же "аполлонизм" определял "олимпиец" Й. В. Гёте. А другой, русский поэт М. А. Кузмин, возвещая идеи Неоклассицизма, проповедовал "аполлонический взгляд на искусство: разделяющий, формирующий, точный и стройный". Эти определения — не что иное, как обозначение принципов архитектоничности, лежащих в основе искусства архитектуры и классицистического художественного мышления вообще, во всех иных видах искусства. Правда, по весьма тонкому замечанию К. Юнга, у Ницше "аполлоническое и дионисийское начала только по видимости примирены общим словом искусство".