34. Бытие как философская категория.

В обыденном языке термины «быть», «существовать», «на­ходиться и наличности» являются синонимами. Но в фило­софии они имеют особые смыслы, ставя гея категориями он­тологии, того раздела философии, где речь идет об истинно сущем, едином, гарантирующем миру и человеку устойчивое существование. Бытие, как философская категория, обознача­ет реальность, лежащую за пределами возможности человечес­кого опыта, а потому не зависящую ни от человека с его созна­нием, ни от человечества.

Люди на протяжении всей истории стояли и стоят перед жизненно важной проблемой: либо признать наличие бытия, т. е. того, что есть истинно сущее, что не возникало, а пото­му вечно, нескончаемо во времени, не уничтожимо, и жить «с оглядкой» на него, либо объявить свое собственное суще­ствование самодостаточным, автономным, не нуждающимся в помощи и покровительстве Абсолюта. Философия, прини­мая и оправдывая тот или иной выбор, являла себя в истории то как философия бытия, то как философия свободы.

Философия бытия обосновывала зависимость человечес­кого существования от вечного и абсолютного (Бог, Разум и т. д.). Философия свободы доказывала, что человек сам тво­рит историю и себя самого.

В чем смысл философской проблемы бытия? Французский философ Г. Марсель (1889—1973) говорил, что «бытие это то, что не может обмануть надежд», что позволяет иметь ожида­ния и надеяться на успех. Если философия признает бытие, то тем самым она утверждает, что все происходящее в мире предсказуемо и уравновешено, не сводимо к игре случайнос­ти. Философия бытия рассматривает мир как серьезный и ответственный, в котором нет места человеческому отчаянию, причиной которого является отсутствие надежды.

Если философия не признает ценность проблемы бытия, то она тем самым утверждает, что нет ничего, что находилось бы за миром чувственных вещей и гарантировало бы порядок в мире. Человеку не на кого и не на что надеяться кроме себя самого. Только того, кто ни на что не надеется, не постигнет разочарование.

Проблема бытия то исчезает из философского рассмотре­ния, то вновь появляется, что свидетельствует о присущей людям «онтологической потребности» стремиться к безуслов­ному, т. е. признать нечто, превосходящее и превышающее человеческое существование. Эта потребность проявляется наиболее остро в те исторические эпохи, когда люди осозна­ют, что выбранный ими способ жить по своекорыстному ус­мотрению и произволу сопряжен с негативными последстви­ями, когда в обществе нарастает усталость от свободы, когда построенный по человеческому разумению мир начинает де­монстрировать однобокость, нечеловекоразмерность, жесто­кость, непредсказуемость и т. д. Возвращение к теме бытия начинается с вопроса о «смысле жизни». Когда философы осознают, что смысл жизни исчезает или вырождается в мел­кую и тщетную суету ради сиюминутных потребностей, они вспоминают о высших смыслах, о непреходящем и вечном бытии.

В XX в. обнажились все ж последствия безбытийного су­ществования человека, его упоения собственной свободой. Человеку, возомнившему себя автономным и свободным от онтологических устремлений, пришлось признать, что в результате такого «освобождения» он превратился в систему различных функций: социальных, психологических, полити­ческих и т. д., что он потерял целостность, высший смысл своего существования, построил «самозаконодательную и саморазрушительную» цивилизацию (М. Хайдеггер). Протест против этих последствий и стал для многих философов от­правной точкой возвращения к теме бытия, к онтологической направленности исследований. (12, стр. 254-255)