Сша и интервенция
В апреле 1919 года, в том числе, исходя из поступавших в Главный штаб армий Верховного Правителя донесений от военных агентов в Америке, Китае и Японии, колчаковская разведка располагала данными о том, что США, ведя борьбу с Японией на Дальнем Востоке, натравливают Китай как против Японии, так и против Белой Сибири и правительства А. В. Колчака. По мнению аналитиков белой спецслужбы, Америка с ее тенденциями мирового господства представляла наибольшую опасность для России из всех помогавших Белому движению государств. В этой связи сотрудник разведотдела Главного штаба капитан Симонов предлагал «очень осторожно относиться к Америке», удалив «все лишнее с нашей территории», прежде всего Христианский союз молодых людей[49]. Историк к.и.н. Н. С. Кирмель пишет, что данный вывод разведки вряд ли нашел одобрение у А. В. Колчака, симпатизировавшего США[46].
Современный историк к.и.н. Н. С. Кирмель пишет[46], что разведке Верховного Правителя и самому адмиралу Колчаку, разумеется, не было известно о планах США в отношении территориальной целостности России:
Колчаковская разведка, конечно, не могла знать, что в 1919 г. государственный департамент США составил карту России, на которой за нашей страной оставалась лишь Среднерусская возвышенность, а все остальные территории должны были „отойти“ к США, Англии, Франции, Японии и другим „партнерам“ Америки. В приложении к этой карте говорилось: „Всю Россию следует разделить на большие естественные области, каждая со своей особой экономической жизнью. При этом ни одна область не должна быть достаточно самостоятельной, чтобы образовать сильное государство“[50]
Предугадывал устремления США колчаковский разведчик капитан Титов, считавший необходимым пойти на некоторые уступки концессионного характера п отношении Японии, а также восстановить старые договоры с Китаем и Монголией. Однако, по мнению к.и.н. Кирмеля, донесения разведки вряд ли могли оказать влияние на политику А. В. Колчака, не скрывавшего своей антипатии к Японии и считавшего ее врагом России и симпатизировавшего при этом США[51].
Роль иностранной интервенции в гражданской войне
Существуют различные оценки роли иностранной интервенции в гражданской войне в России. Основной их общей чертой является признание того факта, что интервенты преследовали собственные интересы, а не интересы России. И Антанта, и Центральные державы стремились к выведению из-под юрисдикции центральной российской власти национальных окраин под властью марионеточных правительств (что противоречило интересам как красных, так и белых), при этом их интересы часто сталкивались. Так, например, до окончания первой мировой войны Франция и Германия одновременно претендовали на Украину и Крым, соответственно Британия и Османская империя — на Кавказ (США противодействовали попыткам Японии аннексировать российский Дальний Восток).
Оба воюющих блока продолжали рассматривать Россию как один из театров военных действий продолжающейся мировой войны (в которой Россия была членом Антанты, а с марта 1918 года находилась в состоянии мира с Германией), что являлось причиной как сохранения значительного военного присутствия в России немецких войск, так и создания военного присутствия войск Антанты.
Полковник Штольценберг, представитель верховного командования при штабе киевской группы германских войск, писал[64]:
Имеющиеся в наличии войска недостаточны как по своему личному составу, так и по вооружению. Для продолжения операции необходимы дополнительные части.
Гинденбург писал в своих воспоминаниях[65]:
Мы и теперь, конечно, не могли отвести все наши боеспособные силы с Востока… Уже одно желание установить барьер между большевистскими властями и освобождённными нами землями требовало оставления на Востоке сильных немецких военных частей.
Само начало гражданской войны часто объясняется восстанием чехословацкого корпуса — бывших солдат австро-венгерской армии, перешедших на сторону России и эвакуируемых во Францию через Владивосток. Кроме того, присутствие интервентов в тылах у белых армий и их контроль за внутриполитической обстановкой там (при рассмотрении иностранная интервенция часто сводится к интервенции Антанты) считается причиной, по которой гражданская война продолжалась довольно долгое время.
Командир Первой дивизии Чехословацкого корпуса Станислав Чечек отдал приказ, в котором особенно подчеркнул следующее:
Наш отряд определен как предшественник союзнических сил, и инструкции, получаемые из штаба, имеют единственную цель — построить антинемецкий фронт в России в союзе с целым русским народом и нашими союзниками.
Подданный британской короны, военный министр Уинстон Черчилль был более категоричен[66]:
Было бы ошибочно думать, что в течение всего этого года мы сражались на фронтах за дело враждебных большевикам русских. Напротив того, русские белогвардейцы сражались за наше дело. Эта истина станет неприятно чувствительной с того момента, как белые армии будут уничтожены, и большевики установят своё господство на всём протяжении необъятной Российской империи.