Диалог или противостояние? «Дуэль Монне – де Голль»

Как ни странно это кажется на первый взгляд, у этих двух великих людей много точек соприкосновения: они оба пережили две мировые войны, были талантливыми людьми, на мировоззрение которых повлиял социальный статус и убеждения их родителей, служили своей Родине в трудные периоды ее истории, оба писали мемуары, прожили долгие жизни, преисполненные как радости, так и горя. Жан Монне и Шарль де Голль – великие государственные деятели Франции и Европы.

На самом деле, Монне и де Голлю было трудно ужиться вместе, хотя их пути не раз пересекались. В минуты, когда Франция нуждалась в помощи, соотечественники забывали о своих противоречиях и действовали сплоченно. Так было, например, в начале Второй Мировой, когда в Лондоне два великих ума объединили усилия для горячо любимой Франции.

Да, они любили Родину. При этом каждый воспринимал её по-своему.

Монне ратовал за единую Европу, так как был уверен, что по отдельности европейские страны не так сильны, что европейцы смогут жить лишь в союзе. Об этом он заявил в далёком 43 году в своём обращении к Национальному освободительному комитету в Алжире («Страны Европы недостаточно сильны по отдельности, чтобы быть способными гарантировать процветание и социальное развитие своим народам; государства Европы должны сформировать федерацию, которая объединила бы их в единую экономическую силу»).

Генерал же был уверен в том, что Франция - великая, мощная сила, с которой могла соперничать только Германия. «Европа – это Франция и Германия; остальные - овощи» - сказал как-то раз де Голль. По его мнению, европейский союз – это не просто способ возвеличивания Родины, но и сотрудничество с Германией, очень важное и ценное: было недопустимо, чтобы восточная соседка снова принялась воевать.

Порой убеждения великих французов отличались настолько, что это приводило к личным конфликтам. Они использовали разные способы достижения цели. У них были разные приоритеты в дипломатических отношениях

Единая Европа строилась по примерам других объединённых держав: СССР и США. Вот мы и сталкиваемся с первым противоречием: Монне представлял единство как Соединенные Штаты Европы, а генерал, напротив, ориентировался на Страну Советов. Более того, он полагал, что она должна входить в Европейский Союз (речь «Европа от Атлантики до Урала»). Де Голль всячески пытался избавиться от влияния Америки, её контроля, в то время как его соотечественник, наоборот, ориентировался на Соединенные Штаты, и кроме того, имел там хорошие связи и поддержку. И всё же, единую Европу что-то отличало как от США, так и от СССР. Подтверждение тому мы найдём в Страсбурге, где в 1953 году Монне услышал: «Та Европа, что Вы пытаетесь построить, она следует из советского гнёта!» На это француз ответил лаконично: « Нет, та Европа, которую мы создаём, - не плод страха. Она является результатом доверия в нас самих и уверенности, что (…) будет построен новый западный мир, который привнесёт гарантию безопасности».

Следующим различием было представление де Голля и Монне о национальном и наднациональном. Целью Монне было «…заставить людей трудиться вместе, показать им, что, несмотря на их различия и границы, у них общие интересы». В понимании генерала наднациональность, так воспеваемая его оппонентом, была бессмысленна по своей сути. Однажды, де Голль вспылил: «Наднациональность — это абсурд! Ничто не может быть выше наций, за исключением того, о чем совместно договорятся их государства». И всё же, генерал не мог не замечать слабость своей страны в военном плане.…Нужно было что-то делать, чтобы жители европейских государств могли жить в мире, а не в страхе перед очередными боевыми действиями.

Монне создал свой проект единой Европы. Но для его воплощения в жизнь нужно было, чтобы он продвигался кем-то, имеющим политическое влияние и силу, которой не обладал сам создатель плана. Таким человеком оказался Робер Шуман, и речь идёт, как Вы уже догадались, о Декларации Шумана. План французского министра иностранных дел состоял в объединении угольной и сталелитейной промышленности Франции, ФРГ и ряда западноевропейских стран, чтобы не допустить тайного одностороннего перевооружения в этих государствах. Наконец, 18 апреля 1951 года, проект был принят, а дата заключения самого договора ежегодно отмечается как День Европы.

Казалось, вот он – конец противоречиям между Монне и де Голлем. Но это было отнюдь не так. Конфликт продолжался и достиг своего пика в 1965 году, когда первый публично заявил о своём нежелании голосовать за генерала на президентских выборах.

Всё дело в том, что де Голль рассуждал терминами суверенитета и величия. Для него европейский единство – это «Европа отечеств», которая сохраняла не только традиции и уникальность культуры стран, но и их политическую независимость. Он считал, что в союзе государства экономически и политически уязвимы. К тому же, Америка была самой богатой страной после войны, поэтому её экономическое влияние во всём мире возрастало. Как предполагал де Голль, это могло увеличить зависимость Европы от действий США, которой он так противился. В свою очередь Монне, сторонник глобализации, не находил в контроле Штатов что-либо противоестественное. Для него союз европейских стран был только шагом к созданию единого мирового пространства.

Причиной, по которой президент французской республики соглашался на единую Европу, была не только военная сила ФРГ. В предыдущие века Франция считалась сильнейшей державой, на неё все ориентировались. Но XX век изменил это. Французы лишились былого превосходства. Теперь оно было в руках немцев. Де Голль боялся, что Германия будет иметь слишком большое влияние в Европе, каким некогда владели его предшественники. А вступление в союз уравняло все страны. Даже если планы возвеличить Францию не смогли быть реализованы, хотя бы никакая другая страна не смогла занять лидирующую позицию.

Конфликт состоял в деталях, а результат оказался единым…