4.2. Психодрама и классическая гипнотерапия.

Психотерапевтические идеи Дж.Л.Морено начали формироваться в период получения медицинского образования (10-е гг. ХХ столетия) и недолгой работы в Институте психоанализа, и период этот совпал по времени со сменой основной парадигмы психотерапевтической практики, завершением «золотого века»¹ гипноза и международного признания психоанализа как теории и практики. Вместе с тем именно в практике использования гипноза были совершены важнейшие открытия (в частности, открытие бессознательного²), и некоторые теоретические и методические принципы гипнотерапии в Х1Х в. могут рассматриваться как частичные прообразы психодрамы, что отчасти признавал сам Дж.Л. Морено³

Отметим, что идеям Дж.Л.Морено на уровне метафор созвучны уже представления ранних магнетизеров, чьи взгляды проанализировал – в основном применительно к психоаналитическим идеям – Г. Элленбергер. В частности, в персонажах сновидений ими часто виделось проявление того, что позже было названо диссоциациями, и Г. Элленбергер приводит фрагмент описания сновидений Рейлем (1803 г.): «Появляются актеры, распределяются роли; сновидец берет на себя только ту роль, которую он связывает с собственной личностью. Все другие актеры и роли являются для него настолько чуждыми, что происходящее выглядит так, как будто он с ним вовсе незнаком, хотя и сами актеры, и их действия созданы собственной фантазией сновидца.»¹. С позиций психодрамы, речь идет о своего рода вспомогательных Я, выводимых на сцену при драматизации ².

Ниже мы рассмотрим в этом плане принципы работы и открытия Й.Брейера и П.Жане, относящиеся к 80-м гг. Х1Х в. и ставшие принципиально важными для понимания природы истерических заболеваний и способов психотерапевтической работы в более широком плане, и соотнесем их с принципами психодраматической терапии. В отношении профессиональной деятельности Й.Брейера Дж.Л.Морено высказывался как о драматизации ; идеи и практика П.Жане им фактически не обсуждаются.

П.Жане, чья принципиальная роль на пути становления психологии и психотерапии ХХ столетия признается многими авторами³ (в частности, влияние его идей на концепции К.Юнга и А.Адлера и противоречивость отношений с З.Фрейдом), в конце 1880-х гг. опубликовал материалы ряда случаев, в которых обосновывал идею психических автоматизмов и возможность работы с ними посредством суггестивных манипуляций. К заслугам П.Жане того времени, в частности, относят тщательное исследование истории жизни пациента для понимания истоков заболевания, выдвижение (в иной терминологии) идей о синтезирующей роли Я, роли чувства неполноценности, формулирование прообразов идеи комплексов («фиксированные идеи»), обращение к символизму образов сознания, в дальнейшем – формулирование идеи высших психических функций (и в целом создание уровневой концепции психики¹) и их социальном происхождении. Не вдаваясь в данном контексте в подробности концепции П.Жане, рассмотрим некоторые принципы его практической работы с гипнозом. Считая источником истерических нарушений травматические переживания прошлого, П.Жане обращался к гипнозу как средству обнаружения этих событий, на уровне сознания пациентов не соотносившихся с проблемами настоящего, средству исследования этих событий и средству изменения психологического прошлого пациента. Ярким примером в этом плане является работа со случаем Марии, где средством избавления пациентки от истерических симптомов явилось воссоздание под гипнозом травматической ситуации, внушение отсутствия в ней травмирующих факторов и в некоторых случаях – действий, направленных на изменившихся персонажей ситуаций (например, объятие с персонажем, чьи пугающие внешние признаки были под гипнозом модифицированы). В интересующем нас отношении обращают на себя внимание, как минимум, два момента. Первый – то, что пациенту предлагалось действовать, т.е. пациент в этом плане был активен. Второй – то, что эти действия внушались, как и изменения субъективной реальности, и в этом плане пациент выступал как объект манипуляций врача. Сравнительно с подобной позицией психодраматист выступает сторонником действия (в том числе и направленного на изменение отношения к прошлому), но не как внушающий его, а как вдохновляющий.

Деятельность Й.Брейера в во многих смыслах существенно отлична от того, что делал П.Жане.

Классический случай Анны О. (Берты Паппенхейм), опубликованный (1895 г.) много позже того, как непосредственно имел место (1880-82 гг.), действительно может быть рассмотрен как прообраз психодраматической работы, и не только в плане техник. С технической точки зрения открытый Й.Брейером катарсический метод означал повторное проживание пациентом под гипнозом ситуаций прошлого, в которых появлялись невротические симптомы, вследствие чего происходило высвобождение аффекта; иными словами, осуществлялось своего рода проигрывание жизненной истории так, как она представала в субъективной реальности пациентки, что приводило к освобождению от напряжения и изживанию влияния травматического события. Как уже говорилось, для Дж.Л.Морено катарсис выступает как один из основных механизмов психодраматической терапии, и слова о том, что каждый истинный второй раз есть освобождение от предыдущего, подтверждают частичное происхождение психодрамы от катарсического метода Й.Брейера. Вместе с тем понятие «катарсис» для Дж.Л.Морено обретает смысл, близкий к аристотелевскому, что вполне понятно, учитывая происхождение психодрамы и от традиций античного театра, с той существенной разницей, что катарсис, по Дж.Л.Морено, происходит в сознании не зрителя, а актера. Наряду с технической стороной дела, не меньшее значение имеет проявившаяся в случае Анны О. проблема взаимоотношений терапевта и клиента (пациента). Эта проблема была отрефлексирована Дж.Л.Морено в двух планах – непосредственно как проблема активной соучаствующей роли терапевта во взаимоотношениях с клиентом, обсуждавшаяся в заочной полемике с психоаналитической концепцией нейтральности, и как проблема уровней межчеловеческих отношений, что было им реализовано в концепции «перенос- вчувствование (эмпатия) - теле», обсуждавшейся выше. Особым аспектом этой проблемы выступает проблема власти терапевта над клиентом и проблема директивности психотерапии.

Отметим в этом плане, вслед за А.Лоренцером, принципиальное отличие метода, использовавшегося Й.Брейером, от внешне сходного метода, применявшегося П.Жане. П.Жане, по существу, конструировал субъективную реальность, вводя в состоянии гипноза новые составляющие ситуации, т.е. направленно создавая ложные воспоминания. Й.Брейер же шел за субъективной реальностью пациентки, давая ей свободу переживаний в гипнотическом состоянии. Это новаторство в плане построения психотерапевтических отношений (и шире – отношений «врач-больной») А. Лоренцер оценивает как переворот, усматривая его прежде всего в том, что инициатива переходит к пациенту, и теперь не пациент следует диагностико-терапевтической схеме врача, а схема и интерпретации врача следуют в своих вариациях за активностью пациента. Такое представление волне созвучно идеям Дж.Л.Морено в их экзистенциально-гуманистическом аспекте.

Вместе с тем неизбежная директивность классических гипнотических процедур побудила Дж.Л.Морено к высказываниям о том, что гипнотическая процедура может рассматриваться как предварительная фаза психодраматической сессии, т.к. подлинная спонтанность проявляется не в гипнотическом состоянии (где роль внушена), а после пробуждения¹ . Отметим и то, что гипноз по преимуществу является методом индивидуальной работы.