2. Нормы повседневной жизни китайцев

На основе конфуцианства были выработаны критерии для оценки всех поступков, от бытовых до государственных. Так, от мужчины требовалось неукоснительное выполнение обязанностей, несение службы, подчинение главе рода. Женщина должна была быть всегда смиренна и послушна мужу, свекру и свекрови, ее главная обязанность – заключалось в служении мужу, усердии в труде и продлении рода. От нее не требовалось выделяться умом, талантами, красноречием или остроумием, от нее не требовалось даже ни красоты, ни привлекательности. Идеалом женщины была покорная жена, готовая следовать за своим господином даже в могилу.

Строгой регламентации подвергалась вся жизнь древних китайцев. Например, торговцам и ростовщикам – как бы богаты они не были – запрещалось одеваться в парчовые и шелковые одежды, носить оружие, ездить по улицам города в колеснице или верхом. Все это было привилегией земельной аристократии, но даже и их в любое время по указу императора могли переместить из одного имения в другое, лишить имущества, а то и жизни.

В театральных сюжетах, как и в целом в китайском искусстве, отразилось отношение китайцев к жизни и китайская концепция счастья. Они считали, что реальная жизнь – это и есть основная и по сути единственная жизнь, которую следует ценить и которую надо устроить как можно лучше, в соответствии с великими заповедями мудрецов древности.

По их представлениям, теоретически счастье доступно каждому, а практически очень немногим и является наградой за терпенье, труд, рвение, способности, важнейшей из которых была способность соответствовать своей социальной роли. Если же судьба не была щедрой к человеку, его учили довольствоваться малым, наслаждаться тем, что у него есть. Так сформировалась ориентация на спокойную жизнь, без суеты и честолюбивых устремлений, на довольство малым и безусловный примат морального над материальным. Такие установки с успехом гасили излишнюю инициативу тех, кто стремился к лучшему и большему. Результатом было постепенное замедление темпов развития самобытной китайской цивилизации.

Символом счастья в Древнем Китае была Летучая мышь (фу). Пять летучих мышей означали много счастливых благ, прежде всего долголетие, богатство, здоровье, благонравие и естественная смерть.

Национальный характер китайцев

Одним из лучших произведений, освещающих национальные обычаи и национальный характер китайцев, считается книга английского миссионера Джона Макговена «Китайцы у себя дома» (1909г.)

По мнению Макговена, китайцы – народ таинственный, странный и непонятный для европейцев. Их мышление полно необъяснимых противоречий.

Главное для китайца – «не потерять лицо». Поэтому, например, уволенный китаец будет всюду говорить, что он сам отказался от высокооплачиваемой работы, потому что не хотел служить бесчестному хозяину, и его собеседники станут с серьезным видом одобрять его решение, хотя на самом деле всем ясно, что его просто уволили.

И наоборот, всякие знаки внимания, подчеркивание заслуг доставляет китайцу особую радость. Так, по древнему обычаю, наивысшим знаком почета и уважения к начальнику является преподнесение ему «зонтика от тысячи лиц». Для этой цели делается специальный большой зонтик, из красного шелка, с надписями и именами дарителей.

Макговен с удивлением отмечает, что китайцы, проявляя большую заботу о чести и достоинстве семьи, вместе с тем во внутрисемейной жизни обращают мало внимания на создание домашнего уюта. При этом неприглядность жилища никого не смущает, несмотря на то, что в Южном Китае окна распахиваются настежь с утра и все, что происходит в доме, видно снаружи. Европейца удивляет и то, что китайцы ведут себя в быту чрезвычайно шумно. Разговаривая со стоящим рядом человеком, они кричат так, что слышно на другой стороне улицы. Школьники учат уроки большей частью вслух, стараясь при этом голосить как можно громче.

По мнению Макговена, китайский национальный характер отличают такие черты, как добродушие, юмор, отсутствие искренности, доходящее почти до лживости, терпение, настойчивость, невероятная работоспособность и трудолюбие.

Терпение и настойчивость китайцев поражают европейцев. Целыми годами они могут питаться такой пищей, до которой никогда не прикоснулся бы европеец. В то же время он будет исполнять самую тяжелую работу, какую только можно себе представить без всяких праздников и отпусков.

Настойчивость китайцев нередко превращается в упрямство, которое весьма раздражает европейцев. Магковен пишет, что если вы заказываете что-нибудь китайцу и подробно объясняете ему, как должен быть исполнен ваш заказ, он вам моментально возражает и предлагает сделать иначе, если ему не нравится ваш план. При этом китаец моментально уступает, если вы решительно обрываете его и приказываете сделать по-вашему. На каково же будет ваше изумление и досада, когда он принесет ваш заказ и оказывается, что он все-таки сделал по-своему. На ваше недоумение, он невозмутимо ответит: «А я думал, что, по-моему, будет лучше».

Китайцы, по мнению Макговена, способны странным образом совмещать огромную работоспособность и трудолюбие с весьма небрежным выполнением работы. Китайцы, по его утверждению, ко всякой работе относятся «спустя рукава». Так, ваш заказ приносят обыкновенно через несколько дней после срока и вдобавок небрежно исполненный. Прислуга то и дело забывает то, что ей надо исполнить. Обещанная плата в срок не вносится. И так во всем.

Особенное восхищение вызывает у Макговена выносливость китайцев. Они, по сравнению с европейцами поразительно неприхотливы, способны переносить любые лишения, легко приспосабливаются к природным условиям, так что, где европейцы давно погибли бы, китаец остается здоровым и невредимым. Поэтому китайцев можно встретить повсюду.