В. Менинжер, м. Лиф Психические механизмы1

Эго должно заботиться о нас изо дня в день, поддерживая наше равновесие и позволяя нам жить в согласии с внешним миром. Оно контролирует и направляет толчки и пинки Ид, пытаясь удовлетворять требованиям разборчивого и тирани­ческого Суперэго, которое может растоптать нас, если посчи­тает, что Эго совершило ошибку. Когда Эго не может под­держивать равновесие - мы в беде. Мы или конфликтуем с внешним миром, или внутренне так или иначе страдаем, и иногда такое напряжение совсем разрушает нас. В любом случае у нас, вероятно, развивается чувство, тревоги - ощу­щение неудобства и напряжения, вызванное конфликтом или незащищенностью.

Если мы представим Эго как своеобразного вахтера и од­новременно руководителя любительского театра, то сможем понять некоторые его проблемы.

Представьте напирающую, плотную толпу детей, с бью­щей через край энергией, которые больше всего на свете же­лают выйти на сцену и делать то, что им хочется. Это - все желания, побуждения и импульсы Ид.

Публика, и причем такая, которой очень трудно угодить, - это весь внешний мир.

За кулисами наготове наш старый приятель - критик (Су­перэго), и, если ему не понравится то, что с позволения Эго происходит на сцене, он может заставить его так пожалеть об этом, что оно захочет закончить весь этот шоу-бизнес. Несчастное Эго одних детей должно переодеть в маскарад­ные костюмы и следить за их игрой, чтобы все было в поряд­ке. В то время другим, как оно знает, будет достаточно по­зволить спеть хорошую безобидную песенку или станцевать простой танец, который всем нравится, и тогда они смогут выпустить свою энергию и удовлетворятся. То же самое про­изойдет со зрителями и с критиком.

В этой толпе нетерпеливых юнцов обязательно найдутся переростки, силой попытающиеся выйти на сцену, чтобы на­чать показывать стриптиз или ужасно непристойные жесты, которые потрясли бы аудиторию и критика настолько, что это шоу сразу же бы закончилось, а его исполнители оказа­лись бы за решеткой или с позором изгнаны из города.

Если Эго действительно знает свое дело, то оно может взять кого-нибудь из этой компании молоденьких попрыгун­чиков и привлекательных девочек и придумать для них дей­ствие, в котором они могли бы так реализовать свои таланты, что зрители были бы в восторге.

Но некоторые из этих молодых людей будут доставлять ужасные хлопоты, и Эго придется запретить им вообще вы­ходить на сцену. Слабаки будут болтаться поблизости и вык­лянчивать еще один шанс. Но сильные пойдут другим путем. Они попытаются проскочить мимо Эго и все-таки попасть на сцену. Они будут маскироваться, пойдут напролом или попробуют зайти с черного хода.

У Эго всегда полно работы. Но иногда, как бы оно ни старалось, ребятам все же удается обойти его, и тогда Суперэго его наказывает. И если проскользнувших окажется слиш­ком много, зрители будут недовольны, и Эго, и труппу Ид, и даже старого критика отлучат от общества.

Все эти передвижения, замыслы, действия, которые ис­пользует Эго, чтобы поддержать спектакль и успокоить вол­нение, приводятся в действие без нашего ведома. Это то, что мы называем "механизмами", - автоматические, движущие силы.

Эго запускает эти силы по трем причинам: 1. Оно должно как-то удовлетворить потребности Ид; в нем заключено слиш­ком много побуждений, которые нужно осадить навсегда; и кроме того, вся энергия, необходимая для функционирова­ния личности, поступает от Ид.

2. Если Эго хочет продолжать свое дело, оно должно за­щитить себя от двух опасностей, исходящих от публики (объективной реальности):

А. Эго боится потерять свои источники одобрения или "любви". Его всегда пугает возможность того, что люди, а особенно некоторые личности, отвернутся от него.

Б. Эго боится, что объективная реальность повредит или уничтожит его. Оно испытывает здоровый страх перед ре-

альной опасностью и другой, менее очевидный, - страх нане­сти себе вред.

3. Эго старается защитить себя от опасности потерять одоб­рение Суперэго, или совести.

Эти защитные механизмы могут работать как в случае приспособления к окружающей среде, так и в случае нару­шения приспособления. Степень или уровень, на котором они используются, и составляет действительную разницу между здоровьем и болезнью. Причем это дело исключительно количества, а не качества. Например, кто-то может быть довольно мнительным (механизм, о котором мы говорили как о проекции), и все же не обязательно больным. Но если его мнительность перерастает в навязчивую идею о том, что весь мир его преследует, причем довольно активно, тогда этот человек болен.

Одной из характерных особенностей этих механизмов яв­ляется тот факт, что даже будучи здоровыми, мы очень ред­ко осознаем, что применяем их. Однако же мы часто можем распознать их у других, особенно у родственников и друзей с нарушением приспособления к окружающей обстановке.

Душевное здоровье - это приспособление, или равнове­сие между конфликтующими факторами как внутри личнос­ти, так и между личностью и окружающей средой. В случаях тяжелых душевных расстройств психологическое равновесие нарушается. Остановимся подробнее на этом аспекте и по­пробуем объяснить, как оно нарушается.

Хотелось бы сделать это как можно проще. Но, к сожале­нию, мы не можем. Опять-таки, частично проблема заключе­на в словах. Непрофессионалы, используя некоторые слова, подразумевают сразу много значений, в то время как психи­атры употребляют те же самые слова в очень узком и особом смысле. Возьмем, например, два слова - "страх" и "трево­га". И в каком бы смысле мы их ни употребили - в профес­сиональном или бытовом, - эти эмоции являются очень важ­ными факторами в жизни каждого. Независимо от того, что вы имеете в виду, произнося эти слова, психиатры определя­ют страх как опасение и чувство, которое возникает в ре­зультате какой-нибудь реальной внешней опасности, на ран­ней стадии оно проявляется как "дурное предчувствие". Тре­вога же - это чувство, возникающее из-за угрозы, исходящей от внутренних конфликтов.

На самом деле мы не всегда можем их разделить. Иногда они смешиваются. Проявление реальной опасности может породить страх, но потом, после того как опасность уже прой­дет, даже мысль о ней может вызвать беспокойство - это реакция тревоги.

Иногда мы говорим или слышим о "страхе перед высо­той" или "страхе перед большим количеством людей". Все это различные виды "страхов", которые психиатры называ­ют фобиями. Они представляют собой тревогу, связанную с неосознанными конфликтами, и стимулируются только осо­быми внешними ситуациями или факторами.

И конечно, страх в ситуациях реальной опасности - здо­ровое явление. Каждый солдат, участвовавший в сражени­ях, боялся - даже самые храбрые охотно признают это. Бояться было полезно - до определенного предела. Страх заставлял мышцы напрягаться, освобождал дополнительный сахар из печени, чтобы быстро обеспечить энергией орга­низм, сжимал кровеносные сосуды и учащал сердцебиение, боец становился более восприимчивым. Но - только до ка­кого-то предела! Беспредельный страх мог вызвать демора­лизацию. Если испуг длился слишком долго, он порождал реакцию, которая продолжалась и продолжалась, даже ког­да стрельба уже закончилась. И человек подпрыгивал от любого неожиданного, даже не обязательно сильного, шума. Он продолжал нервничать еще долго после того, как дей­ствительная угроза уже прошла. За страхом последовало чувство тревоги.

Тревога возникает тогда, когда нарушается равновесие Эго и его контроль оказывается под угрозой. Это своего рода красный флажок - он означает: что-то в трио Эго, Суперэго и Ид не в порядке. Тревога - обычный фактор всех нездоро­вых психических реакций. Некоторым образом это можно сравнить с болью - она указывает на какое-то нарушение.

Следовательно, по внешним проявлениям можно сказать, что страх и тревога - близнецы-двойняшки. И будь то муж­чина, женщина или ребенок, - если мы рано попадаем под власть одного из этих двух факторов, с телом происходят одни и те же изменения. Мы дрожим и суетимся, нас бросает то в жар, то в холод, наше дыхание учащается, сердце бьется быстрее, мы потеем, теряем аппетит, часто страдаем от тош­-

ноты или поноса, и наш сон - это судорожные обрывки меж­ду ночными кошмарами.

Но здесь сходство и кончается - как раз тогда, когда тот и другой начинают действовать.

Когда Эго узнает о надвигающемся поезде, машине, на­воднении или хотя бы о просроченном счете за газ, оно тут же принимает решительные меры, чтобы всего этого избе­жать. Наше тело действует, и мы сворачиваем с пути поезда, машины или бежим от наводнения - если можем, конечно. Большинство из нас предпринимают какие-то действия, что­бы найти деньги для просроченного счета, хотя некоторые, как известно, уклоняются от этого так же, как и в случае с наводнением.

Но, как бы то ни было, любое решение снимает напряже­ние, потому что Эго сохранило равновесие (мы говорим, что "сохранили рассудок"), и Ид, и Суперэго, и Действитель­ность были удовлетворены. Действительность может остать­ся недовольной в связи с неоплаченным счетом, но с нами - все в порядке. Опасности, угрозы, с которыми справляется Эго таким образом, - это реальные опасности и угрозы. Страх, возникающий из угроз окружающей обстановки, вызывает беспокойство, от которого Эго избавляется с помощью дей­ствия. Принятое решение препятствует нарушению равнове­сия между Эго, Ид и Суперэго.

А что происходит, когда нашему равновесию угрожает нарушение, которое мы называем тревогой? Напряжение, связанное с тревогой, идет изнутри самого человека и явля­ется результатом того, что наше Эго испытывает неудобство, вызванное требованиями со стороны Ид и Суперэго. Тревога появляется независимо от угрозы со стороны текущей окру­жающей обстановки.

Бессознательная часть Эго начинает ясно ощущать давле­ние импульса, который угрожает со стороны Ид. Один из подавленных (репрессированных) конфликтов вот-вот снова разгорится. Эго чувствует, что его контроль находится под угрозой. Это чувство и есть тревога. Эго вынуждено дей­ствовать быстро - ему необходимо защитить себя, - оно дол­жно постараться сохранить свой контроль. Тут-то оно и на­чинает пускать в ход разные уловки - автоматические бес­сознательные защитные механизмы, призванные нейтрализо­-

вать этот импульс. Мы не хотим создать впечатление, что Эго и его защитные механизмы похожи на карточного игро­ка с колодой карт. Эго не может произвольно избирать тот или иной механизм, чтобы сыграть в той или иной ситуа­ции. Оно использует модели реакции, выработанные еще в детстве. Выбираются те из них, которые зарекомендовали себя лучше всего в удовлетворении наших потребностей. Каждый из нас имеет свой собственный набор проверенных способов получения удовлетворения, свои особые методы самозащи­ты. И в течение всей жизни каждый отдельный индивидуум продолжает использовать главным образом те реакции, кото­рые, по его мнению, подходят ему больше всего. Так, некото­рые используют только надежные защитные механизмы. Вы­бор используемых механизмов определяется прежде всего детским опытом. Во-вторых, он зависит от той конкретной ситуации или проблемы, от которой Эго должно защитить себя.

Некоторые защитные механизмы используются достаточно широко большинством людей почти каждый день. Они дают нам возможность сохранять дееспособность и оставаться бо­лее или менее довольными жизнью. Другими словами, мы сохраняем относительное здоровье, - по крайней мере, в пределах нормы - благодаря тому, что направляем наши импульсы в такое русло, которое удовлетворяет сознатель­ную часть нашей личности и окружающих нас людей.

Эти защитные механизмы, чьи проявления можно счи­тать относительно здоровыми, на профессиональном языке называются компенсация, рационализация, идеализация, ре­активная формация и перенос. С любым из них можно зай­ти слишком далеко, то есть использовать в такой чрезмер­ной степени, что они будут слишком беспокоить окружаю­щих и, таким образом, лишать нас дееспособности или удов­летворения жизнью. Но чаще всего они защищают Эго от чувства тревоги, предлагая внешнее решение внутренних конфликтов.

Но, с другой стороны, есть по меньшей мере еще три за­щитных механизма - проекция, уничтожение сделанного и конверсия, - которые почти всегда представляют собой пси­хопатологию, то есть симптомы. Их иррациональность уло­вить проще. Их наиболее отчетливые проявления почти все­

гда легко узнаются по признакам нарушения приспособления к окружающей обстановке. На начальных стадиях многие индивидуумы продолжают свою деятельность и сохраняют взаимоотношения без особого труда для себя и не причиняя больших неудобств другим людям. Но даже в этом случае использование этих механизмов всегда является свидетель­ством заболевания. Они могут стать отчетливыми признака­ми серьезного нарушения приспособления к окружающей обстановке.

Использование защитных механизмов всегда является попыткой найти компромисс между конфликтующими си­лами.

Эго гнет одну линию, а Ид - другую. Поведение, появля­ющееся в результате использования механизма, будь то по­дозрительность, одержимость навязчивой идеей или физи­ческий признак, представляет собой компромисс, дающий некоторое удовлетворение как Эго, так и Ид.

Как мы уже объясняли, защитные механизмы - это спосо­бы, с помощью которых Эго пытается защитить себя от тре­воги. Когда импульс, который вот-вот вырвется от Ид (при­чина тревоги Эго), пропускается через один из этих механиз­мов, то тревога, или острое чувство напряжения или беспо­койства в какой-то степени смягчается. Проявление механиз­ма, то есть его выражение, - это своего рода "разрешение" конфликта между Ид и Эго.

Например, солдат во время боя доходит до сильнейшего страха из-за постоянной опасности, которой он подвергается. Но он знает, что бежать или прятаться - против военных правил, и подавляет и отвергает подобные импульсы, хотя сильное чувство тревоги остается. Во многих случаях страх раздувает бессознательные конфликты и таким образом вызывает тревогу. При особо сильном конфликте он может внезапно вызвать паралич руки без попадания пули. Разви­ваясь, такой "истерический" паралич уменьшает тревогу сол­дата.

Поскольку Эго не потерпело бы его дезертирства из стра­ха, то, когда тот принял форму недееспособности стреляю­щей руки, солдат смог удовлетворить как Эго, так и Ид. Конфликт, возникший в Ид в связи с требованием специфи­ческой обстановки, был, по крайней мере временно, решен.

И это, не будем забывать, целиком и полностью произошло на бессознательном уровне.

Часто бывает, что решение или разрешенное проявление конфликта (или скрытого побуждения) посредством этого механизма - недостаточное средство, чтобы погасить трево­гу. В этих случаях Эго может выработать и начать применять механизм защиты более интенсивно: например, легкая подо­зрительность перерастает в манию преследования. В других случаях, даже если защитный механизм используется широ­ко, человек все равно может по-прежнему чувствовать трево­гу, напряжение и беспокойство. Такое использование защит­ных механизмов определенно указывает на психическое за­болевание.

Защитным механизмам, из-за их особенности или степени их использования, могут сопутствовать физические или пси­хические недомогания. Так, например, расстройство желуд­ка, возникающее вследствие эмоционального расстройства, может вызвать такое же физическое недомогание, как и при­ступ гастрита. Личность с фобией может чувствовать себя хорошо только в том случае, если со стороны непосредствен­ного окружения нет никакой угрозы. Человек, который боит­ся высоты, чувствует себя уютно только на земле. В то время как в одних случаях эти защитные механизмы сохраняют наше здоровье, в других они заставляют нас страдать.

Обсудим сначала те защитные механизмы, обычные про­явления которых приемлемы, поскольку лежат в рамках нор­мального поведения. У всех них общая цель - они позволяют Эго "продолжать спектакль", не доставляя слишком много огорчений Ид, Суперэго и всему окружающему миру. Лич­ность использует их без нашего ведома, чтобы помочь нам сохранить равновесие. Наше душевное спокойствие поддер­живается с помощью этих механизмов, которые называются компенсация, рационализация, идеализация, реактивная фор­мация и перенос.

Компенсация

Компенсация - это механизм, который Эго использует для защиты от тревоги, возникающей из-за чувства незащищен­ности, прилагая дополнительные усилия в зоне мнимой или

действительной слабости. Некоторые великие люди представ­ляют собой очень хорошие примеры механизма компенсации в действии.

Мильтон, будучи слепым, писал замечательные произве­дения; Бетховен создавал свои великие симфонии, борясь с прогрессирующей глухотой. Мы видим проявления ком­пенсации повсюду, где физические или психические, действи­тельные или мнимые недостатки заставляют людей прила­гать усилия, чтобы хоть как-то их восполнить.

Кто не встречал человека невысокого роста, мужчину или женщину, который в прямом смысле "задирает нос", чтобы компенсировать свою "неполноценность". Некоторые посто­янно спорят, чтобы всегда производить впечатление очень значимых и умных людей. То же самое происходит и с очень высокими людьми, которые болезненно воспринимают свои габариты. При этом заметим, что уравновешенные люди ма­ленького или большого роста совершенно нам не мешают и в действительности очень часто приносят ощутимую пользу с помощью своей компенсации.

Люди с плохими зубами, неправильными чертами лица, деформированными конечностями развивают методы компен­сации своих недостатков, о чем сами они не догадываются, хотя все остальные замечают это довольно отчетливо. Есть и другие люди, настолько честные, трудолюбивые или терпи­мые, что даже их друзья удивляются, зачем они доходят до таких крайностей. Существует такая форма компенсации, которую мы намного чаще замечаем в других, чем в себе. Она называется замещение.

Отец и мать, не дающие своему ребенку любви, заботы и внимания, но бессознательно ощущающие, что должны про­являть эти чувства, вероятно, заменят их большим плюше­вым медвежонком или другим подарком, чтобы компенсиро­вать свое пренебрежение. А чуть позднее будут выдавать наличные. Все мы знаем таких отцов, которые настолько за­няты своими делами, что единственное, что они дают своим сыновьям или дочерям, - это слишком большую свободу.

Иногда виновные стороны понимают, что именно они де­лают, но на одного такого человека найдется сотня других, не понимающих смысла своих поступков.

Мистер Джонс, например, не осознавая почему, решил, что должен принести домой коробку конфет в день, когда он

пристально взглянул в глаза своей новой секретарши. А мис­сис Джонс, прочтя новый детектив, вместо того, чтобы за­шить рубашку своему мужу, решила, что должна испечь его любимый торт. Оба они играют в одну из личностных игр, маскируя с помощью компенсации непринятое поведение.

Чтобы закончить нашу мысль, добавим, что всем нам нужны и всем нам помогают некоторые типы компенсации. Они заставляют нас прилагать больше усилий, подобно не слишком способному студенту, который очень упорно ра­ботает ради своих отличных оценок. Достижение мастерства в одной области из-за отсутствия способностей к другой мо­жет принести человеку уверенность в себе, которой бы не было в противном случае. Усилия, связанные с компенса­цией, могут привести человека к развитию скрытых способ­ностей, как, например, слепота повышает тактильную чув­ствительность.

Рационализация

С помощью этой уловки у Эго появляется простой способ защитить себя от тревоги.

Кто из нас не старался провести рационализацию созна­тельно? Рационализация - это инструмент, который мы ис­пользуем, чтобы защитить определенные чувства, идеи или поведение, очень убедительно и на первый взгляд логично объясняя, что они появляются в результате чего угодно, но только не требований какого-то иррационального Ид. Когда мы сознательно выдумываем оправдания, чтобы выставить свои поступки в выгодном свете перед другими людьми, то это не что иное, как рационализация. Она происходит тогда, когда мы дурачим самих себя, искренне веря, что только "судь­ба", "рок", "тяжелые периоды" и т.д. ответственны за наши неудачи.

Когда мы не хотим чего-то делать, то можем придумать на удивление много "логичных" причин, чтобы не делать этого. Но если что-то действительно доставляет нам удовольствие, мы думаем только о том, как бы найти этому оправдание. Самое удивительное во всем этом то, что, рационализируя, мы нисколько не сомневаемся в мудрости, правильности или честности наших размышлений.

Один из ярких примеров рационализации в действии - двенадцатилетний парень, столкнувшийся с поручением вы­косить лужайку и в то же время испытывающий сильное желание поиграть в футбол с друзьями.

Выслушайте его аргументы в пользу игры в мяч, а затем приготовьтесь к взрыву, когда вы обвините его в рационали­зации. Причем он искренне верит в то, что говорит. И в по­добных обстоятельствах мы все поступаем так же.

Мы не часто утруждаем себя объяснениями наших мыслей или поведения, но когда мы все же пытаемся их объяснить, то замечаем, что очень трудно честно ответить, почему мы любим голубое или розовое; предпочитаем блондинок или брюнеток; влюбляемся в своего мужа или жену; думаем, что мытье посу­ды - "женская работа"; уверены, что дети с тем же удоволь­ствием съедят сегодня сэндвич, что и горячую пищу, и т.д., и т.д. У нас много ответов, но только насколько они верны?

Очень часто маленькая невинная ложь, которую мы рас­сказываем сами себе и в которую верим, очень помогает на­шему Эго, но иногда с этим механизмом можно промахнуть­ся. Если мы убеждены, что никогда не совершаем ошибок и во всех неприятностях, происходящих с нами, виноват кто-то или что-то еще, тогда наша рационализация опасна и наше внутреннее равновесие сильно нарушается. Человек, искрен­не верящий в то, что наилучший способ избежать неприятно­стей или печалей - это залиться алкоголем, рационализирует что есть сил.