Глава xlii

ЦАРСТВОВАНИЕ ПЕТРА II АЛЕКСЕЕВИЧА

1. Меншиков. Меншиков перевез молодого императора из дворца в свой дом,

приставил к нему своих родных и людей надежных. Немедленно Петр назвал

Меншикова генералиссимусом и обручился с ею дочерью княжною Марьею

Александровною, несмотря на то что двенадцатилетпему жениху вовсе не

нравилась шестнадцатилетняя невеста. В письмах к императору Меншиков

называл его сыном, подписывал "ваш отец", велел внести в календарь вместе

с особами императорской фамилии свое имя и имена членов своего семейства;

хотел женить своего сына на cccipe императора великой княжне Наталье

Алексеевне.

Тяжелый и прежде для всех своим высокомерием, Меншиков стал невыносим

теперь, когда сделался правителем полновластным. Но враги Меншнкова не

имели средств свергнуть ei о явно и должны были пито подкапываться под

нею. Воспитателем молодого императора был вице-канцлер Остерман,

помощником его - гофмейстер князь Алексей Григорьевич Долгорукий; сын

Долгорукого, шестнадцатилетний князь Иван Алексеевич, пользовался сильною

привязанностью молодого императора, был неразлучным ею товарищем, и он-то

успел вооружить Петра против Меншикова. Падение последнего было ускорено

опасною болезнию его, которою воспользовались враги.

Когда правитель выздоровел и начал распоряжаться всем по-прежнему,

ничего не подозревая, то вдруг 6 сентября 1727 года император объявил, что

он не будет более жить в доме Меншикова, а в летнем дворце; 8 сентября

бывшему правителю объявлен был арест и отлучение от всех дел, а 9-го

велено снять с Меншикова все чины и ордена и отправить на безвыездное

житье в Ораниенбург, город Рязанской губернии, ему принадлежавший; имение

оставлено за ним.

2. Долгорукий. Правитель пал; немногие жалели об нем. "Прошла и погибла

суетная слава прегордого Голиафа, - писал одил современник другому, Пашков

Черкасову,- прошла и погибла суетная слава прегордого Голиафа, которого

Бог сильною десницею сокрушил, все тому сильно рады, и я, многогрешный,

сланя св. Троицу, пребываю без всякого страха; у нас все благополучно и

таких страхов теперь ни or кого нет, какие были при князе Меншикове".

Но скоро обнаружились явления, которые могли заставить пожалеть и о

Меишикове. Тотчас по удалении последнего импераюр объявил себя

совершеннолетним, объявил, что будет присутствовать в Тайном Совете и

заниматься делами правления, но все это осталось обещаниями только; учение

было прервано, занятия правительственные были не по летам, и одни

удовольствия стали исключительным занятием молодого государя. Долгорукие

овладели волею Петра; воспитатель его Остерман скоро потерял всякое

влияние, его наставления казались скучны: однажды Осгерман приступил к

Петру с упреками, говорил, что через несколько лет государь сам велит

отрубить ему голову, если он теперь не станет указывать ему на ту

пропасть, к которой он стремится, и что он, Остерман, оставляет должность

воспитателя. Петр растрогался, бросился к нему на шею и умолял не покидать

его, но к вечеру возобновил прежний образ жизни.

Петр чувствовал врожденную ненависть к морю и кораблям, страстно любил

охоту и с удовольствием последовал совету тех, которые уговаривали его

переехать в Москву (9 января 1728 года). Иностранцы, Остерман с

товарищами, смотрели с ужасом на этот переезд, видя в нем шаг к унижению

дел Петра Великого, но они напрасно беспокоились: людям, окружавшим Петра

II, было не до древней или новой России, а только до личных своих выгод.

Тот же самый Пашков, который так радовался свержению Меншикова, должен был

теперь писать к тому же другу своему Черкасову: "Новые временщики

произвели такую смуту, что мы с опасением бываем при дворе, один другого

боится, а крепкой надежды нигде нет".

Некоторые стали тужить о Меншикове; явилось подметное письмо, в котором

старались выставить достоинства бывшего правителя и его необходимость для

поправления дел; Меншикова за это ведено было переместить из Ораниенбурга

в Сибирь, в Березов. Заславши Меншикова в Сибирь, Долгорукие спешили

следовать его примеру; они не допускали никого к императору: царица-бабка

Лопухина, освобожденная по восшествии на престол внука и перевезенная в

Москву, не могла говорить с государем наедине; стали увозить его из Москвы

на охоту, и эти отсутствия продолжались по нескольку дней, иногда по

нескольку недель; после охоты за роскошным и шумным обедом веселили

государя похвалами его ловкости и искусству в стрельбе, перечисляли удачи,

радовали планами новых поездок; о делах государственных не было и помина.

В сентябре 1729 года император выехал из Москвы в сопровождении

семейства Долгоруких и возвратился не ранее ноября; в это время он дал

согласие Долгоруким жениться на Екатерине, дочери князя Алексея, сестре

своего любимца. 30 ноября было совершено торжественное обручение. Но это

было последнее торжество Долгоруких: император стал видимо тяготиться их

опекою, не видался с своею невестою, начал сближаться с Остерманом. Когда

тетка его цесаревна Елисавета Петровна жаловалась ему, что она терпит во

всем большую нужду, то Петр отвечал: "В этом не я виноват, мои приказания

не исполняются, но я найду средства разбить мои оковы".

В самом семействе Долгоруких господствовало сильное несогласие; ждали

переворота; он произошел, но не так, как надеялись. 6 января 1730 года

император простудился при обряде водоосвящения; открылась оспа, и 19 числа

Петр скончался.

3. Дела внешние. Из дел внешних в царствование Петра II вначале занимал

вопрос курляндский: здесь по смерти мужа царевны Анны Иоанновны Фридриха

Вильгельма правил престарелый и бездетный дядя его Фердинанд.

Курляндцы хотели провозгласить его преемником знаменитого Морица

Саксонского, побочного сына польского короля Августа II; поляки с своей

стороны хотели присоединить Курляндию к своему государству; но Россия

воспрепятствовала и тому и другому.

С Пруссиею заключен был договор в случае смерти короля Августа II

польского действовать заодно относительно избрания ему преемника. Австрия

и Пруссия предлагали разделение Польши. В Азии граф Рагузинский заключил

договор с Китаем на реке Буре; выговорено было свободное отправление

торговли на пограничной черте в двух местах: в русской слободе Кяхте и в

китайской Маймачине; выговорено право отправлять каждые три года караван в

Пекин и там торговать беспошлинно, право держать в Пекине 4 духовных лица

и 6 молодых людей для изучения китайского языка.

4. Дела внутренние. При Екатерине I, как мы видели, городовые

магистраты были подчинены воеводам, а при Петре II, еще при Меншикове,

уничтожен Главный магистрат; для суда между петербургскими купцами велено

быть троим выборным; иностранных же купцов приказано ведать в

Коммерц-коллегии.

Под председательством Остермана учреждена была еще предложенная при

Екатерине комиссия о коммерции: правительство объявило, что купцы целым

городом или поодиночке могут через губернаторов и воевод пересылать в эту

комиссию представления о том, что может быть полезно для купечества.

Особенная заслуга комиссии состояла в противодействии откупной системе;

она же издала вексельный устав.

По-прежнему должно было принимать меры против побега крестьян в Польшу

и в степь к казакам и против разбоев: в Пензенской и других низовых

областях разбойники ездили многолюдством с ружьями, жгли села и деревни,

помещиков и крестьян мучили и грабили; против них надобно было посылать

отряды драгунов.

Относительно просвещения в духовенстве надобно было подтвердить указ

Петра Великого, чтоб изо всех монастырей высылали молодых монахов в

московскую Славяно-греко-латинскую академию, ибо ректор этой академии

доносил Синоду, что монахов ниоткуда не присылают и у него только 5

учеников. Наконец, относительно обычаев времени заметим, что при Петре II

уничтожен варварский обычай ставить внутри Петербурга каменные столбы, где

на кольях втыкали тела и головы казненных преступников.

5. Малороссия. В Малороссии при Петре II восстановлено гетманство.

1 октября 1727 года рада, собранная в Глухове присланным из Петербурга

тайным советником Наумовым, провозгласила гетманом

шестидесятидевятилетнего старика Апостола, полковника миргородского.

Младший сын Апостола отправлен в Петербург заложником; Наумов остался при

гетмане для советов в звании министра императорского; на том основании,

что на генеральный суд было прежде много жалоб, ведено быть в этом суде

трем членам из великоросснян и трем из малороссиян под предссдательством

гетмана: кто же будет недоволен решением генерального суда, может бигь

челом императору в Коллегию иностранных дел; для сбора доходов учреждены

два чиновника - один из великороссиян и один из малороссиян, дозволено

покупать невеликороссиянам в Малороссии, а малороссиянам в областях

великорусских всякого рода недвижимые имения.