Заключение

Изучение – в целом довольно скудных и неравномерно распределенных во времени – источников по истории Швеции I тысячелетия н. э. (археологических материалов, данных топонимики, рунических надписей и письменных иностранных источников) приводит к выводу, что примерно до конца XI в. общественные отношения в Швеции находились еще на последней стадии родового строя.

Из сообщений Адама Бременского видно, что в конце XI в. на территории Швеции жило несколько разных племен, занимавших отдельные территории (1). Данные топонимики указывают, что первоначально также отдельные роды, как и племена, занимали особые территории. Основной хозяйственной ячейкой, по-видимому, была большая семья. "Длинные дома", остатки которых встречаются в некоторых частях Швеции (Готланд, Эланд, Уппланд, Хельсингланд), возможно, были жилищами больших семей. Можно предположить, что поселения типа деревень, раскопанные на Готланде и островке Лилле в Уппланде, могли быть "родовыми деревнями" (släktby, по Эриксону), в которых жило несколько родственных больших семей. Из "Жития св. Анскария" Римберта видно, что уже в IX в. в Швеции существовали и малые семьи (2).

Первые сведения об отчуждении земли в Швеции имеются только от IX и XI вв. Римберт упоминает о наследственной земельной собственности и об одном случае дарения и продажи земли (3). Из около 2500 шведских рунических надписей лишь в нескольких надписях и только XI в. упоминается о землевладении. В шести надписях (пять из Уппланда и одна из Вестеръётланда) говорится о наследовании (4) и только в одной (из Уппланда) о продаже земли (5). В 16 надписях сказано, что умерший "владел" землей (двором или деревней). Причем пять из них называют одно и то же лицо и один и тот же объект владения (6). В одной надписи земля названа "одалем и родовым наследством" (7), в другой – "древним одалем" (8). Нет оснований считать, что и в остальных надписях речь идет не об одале. Из шведских областных законов XIII-XIV вв. известно, что земля-одаль не была свободно отчуждаемой частной собственностью. Из источников нельзя сделать вывод, что в I тысячелетии н. э. в Швеции полностью разложилась родовая собственность на землю и возникла частная собственность. Можно усмотреть лишь начало разложения родовой собственности и тенденцию к возникновению частной собственности. Причем о возникновении права дарения и продажи земли можно говорить лишь применительно к Уппланду.

Из источников видно, что в социальном отношении в IX-XI вв. шведское общество делилось на знать, рядовых свободных и несвободных. Однако это социальное деление еще не было классовым. Основную массу населения составляли свободные общинники – бонды, которые собственными руками обрабатывали свои наделы, а труд рабов и зависимых играл в их хозяйстве лишь подсобную роль. Это прямо подтверждают некоторые предписания шведских областных законов (9). В Вестъёталаге и Эстъёталаге встречаются еще следы "ассимиляционного" рабства (10), когда раба принимали в какой-нибудь род для увеличения числа его трудящихся членов (11). В хозяйстве знати труд рабов и вольноотпущенников, вероятно, играл большую роль. Однако Адам Бременский сообщает, что в Швеции даже некоторые "знатнейшие люди" трудились своими руками (12). Из "Жития св. Анскария" видно, что знатные были членами сельских общин (13). Нет никаких данных, что в этот период знать эксплуатировала свободных бондов. Знатные викинги еще не были крупными землевладельцами-феодалами. Их богатство и могущество основывались на грабеже и отчасти, возможно, на торговле. В правовом отношении между знатью и бондами, судя по древнейшим областным законам, не было различий. И те и другие имели одинаковый вергельд и одинаковое право на штрафы и возмещения. Более того, основными субъектами права были именно бонды.

В политическом отношении Швеция в IX-XI вв. была конфедерацией нескольких племенных областей (ландов) во главе с выборным конунгом. В каждой из этих племенных областей было свое народное собрание – тинг ланда и свое обычное право. Во главе областных тингов стояли советы знати. Такую форму управления Л. Г. Морган, К. Маркс и Ф. Энгельс называли "военной демократией" (14). Из сообщений Римберта и Адама Бременского видно, что в IX-XI вв. в Швеции была именно военная демократия.

Более поздние источники, шведские областные законы XIII – первой половины XIV в. и дипломы, показывают, что в XII – первой половине XIV в. в Швеции бурно шел процесс разложения общинно-родовых отношений. Разложение родовых отношений выразилось: в переходе от агнатического к когнатическому счету родства, в изменении порядка наследования в сторону допущения к наследованию когнатов и женщин, в уменьшении взаимных прав и обязанностей сородичей, в возникновении индивидуально-семейной собственности на землю и права ее отчуждения. Из областных законов и дипломов видно, что возникновение права отчуждения земли в Швеции стимулировали церковь и королевская власть.

Шведские источники показывают, что род у германцев был реальной общественной единицей, а отнюдь не "выдумкой профессоров XIX в.", как утверждают некоторые современные западные исследователи (15). Из шведских областных законов, отражающих род на разных стадиях его разложения, можно составить представление о правах, привилегиях и обязанностях членов патриархального древнегерманского рода. Они были следующими: 1) счет происхождения первоначально только по мужской линии, 2) взаимное право наследования имущества умерших родичей, 3) первоначально коллективное владение землей, 4) владение общим местом погребения ("родовой курган"), 5) первоначально, по-видимому, общие религиозные обряды, 6) взаимная обязанность помощи, защиты и отмщения обид, 7) право усыновления в род чужих. Если сравнить эти права, привилегии и обязанности членов патриархального древнегерманского рода с правами, привилегиями и обязанностями ирокезского, древнегреческого и римского родов (16), видно, что в большинстве случаев они совпадают. Это подтверждает справедливость вывода Л. Г. Моргана об универсальности родовой организации.

Изучение шведских источников подтверждает правильность мнения Ф. Энгельса, что первоначально земля была собственностью всего племени и что разные категории общинных земель (альменнингов) в Швеции возникли позднее. Из областных законов видно, что раздел общинных земель между областью (ландом), сотенными округами (херадами, хундари) и деревнями происходил в XIII – первой половине XIV в.

Изучение шведских источников показывает также несостоятельность утверждения некоторых исследователей, что сельская община у скандинавов возникла сравнительно поздно и не была продуктом трансформации родовой общины (17). Сельские общины существовали в Швеции еще в I тысячелетии и. э. Из шведских областных законов видно, что в XIII-XIV вв. в Швеции коллективная собственность всех жителей на землю не возникала, а, наоборот, разлагалась. Областные законы поощряли раздел общинных земель между жителями деревни и превращение их таким путем в индивидуально-семейную собственность.

Изучение областных законов и других источников, далее, приводит к выводу, что процесс разложения общинно-родовых отношений и классообразования в Швеции шел неравномерно: в одних областях он шел быстрее, в других медленнее.

Период генезиса общественных классов и государства в Швеции можно датировать концом XI – первой половиной XIV в. Именно в это время складывается и приобретает свои специфические черты шведский феодализм. Характерная особенность периода – сосуществование трех социально-экономических укладов: патриархально-рабовладельческого, общинно-крестьянского и феодального, складывающегося в результате разложения двух первых укладов.

В XII-XIII вв. в Швеции постепенно образуется крупное церковное и светское землевладение, хотя большая часть обрабатываемой земли в стране остается в руках свободных общинников-бондов. Зарождаются и складываются класс феодалов, в состав которого вошли часть старой родовой знати, королевские дружинники и слуги, а также верхушка свободных общинников бондов и класс зависимого крестьянства, возникший из бывших рабов и лишившихся земли бондов. Постепенно при поддержке церкви формируется и усиливается раннефеодальное государство в лице королевской власти, в то время как органы самоуправления – областные тинги – теряют свое былое значение и попадают под ее контроль. В середине XIII в. издаются первые королевские законы, имеющие силу во всей Швеции ("законы а нарушении клятвы короля"). Тогда же вводятся постоянные налоги. В конце XIII в. духовенство и феодалы освобождаются от постоянных налогов и превращаются в привилегированные неподатные сословия. Одновременно бонды-собственники становятся неполноправным податным сословием. Класс феодалов начинает эксплуатировать и бондов-собственников посредством возникшей, в это время ленной системы. Отмена рабства в 1335 г. знаменует полную победу феодальных отношений в Швеции. Изданный в середине XIV в. первый общешведский свод законов, Ландслаг Магнуса Эрикссона, юридически закрепляет политическое и экономическое господство феодалов.

Основные особенности сложившегося в Швеции феодализма, на наш взгляд, таковы: 1) отсутствие личной зависимости крестьян-арендаторов, ландбу, и права вотчинного суда у феодалов, 2) сохранение значительной массы крестьян, не попавших в прямую зависимость от отдельных феодалов, но тем не менее подвергавшихся эксплуатации со стороны класса феодалов в, целом посредством аппарата феодального государства, 3) внеэкономическое принуждение к труду по найму безземельных и малоземельных крестьян (хусманов и наймитов).

Эти особенности сложившегося к середине XIV в. феодализма в Швеции были присущи и соседней Норвегии (и в некоторой мере Дании). А. Я. Гуревич считает возможным говорить о "своеобразном, характерном для Скандинавии" варианте феодализма (18), но не о его "недоразвитости", "незрелости" или "неклассичности" (19). Однако, по нашему мнению, такая точка зрения вряд ли правильна. Если сравнить сложившийся в Скандинавии тип феодализма с феодализмом в более развитых странах, где наиболее-полно проявились псе основные тенденции этой формации, становится очевидным, что "своеобразие" феодализма в Скандинавии (если уж говорить о его "своеобразии") как раз и заключалось в его позднем возникновении и недоразвитости, незавершенности. Так, общественные отношения в Швеции к середине XIV в. находились примерно на той же стадии развития, как во Франкском государстве до времени Карла Великого или в англосаксонской Англии накануне нормандского завоевания.

Однако естественно возникает вопрос: почему общественные отношения в Швеции (а также в других скандинавских странах) развивались более медленными темпами, чем в других странах Европы? Что касается Швеции, то причины этого заключались думается, в следующем. Во-первых, как было показано в первой главе, в изучаемое время Швеция сильно отставала в экономическом развитии от передовых стран Европы. Во-вторых, она совсем не подвергалась римскому влиянию и очень поздно стала подвергаться влиянию более передовых феодальных обществ Европы.