Русская идея

«Бесполезный в глазах некоторых, слишком смелый по мне­нию других, этот вопрос в действительности является самым важ­ным из всех для русского, да и вне России он не может показать­ся лишенным интереса для всякого серьезно мыслящего челове­ка. Я имею в виду вопрос о смысле существования России во всемирной истории... Мы поищем ответа в вечных истинах рели­гии. Ибо идея нации есть не то, что она сама думает о себе во времени, но то, что Бог думает о ней в вечности. < ...>

Русская идея, исторический долг России требует от нас при­знания нашей неразрывной связи с вселенским семейством Хри­ста и обращения всех наших национальных дарований, всей мощи нашей империи на окончательное осуществление социальной Тро­ицы, где каждое из трех главных органических единств, — цер­ковь, государство и общество, безусловно свободно и державно, не в отъединении от двух других, поглощая или истребляя их, но в утверждении безусловной внутренней связи с ними. Восстано­вить на земле этот верный образ божественной Троицы — вот в чем русская идея. И в том, что эта идея не имеет в себе ничего исключительного и партикуляристического, что она представля­ет лишь новый аспект самой христианской идеи, что для осуще­ствления этого национального призвания нам не нужно действо­вать против других нации, но с ними и для них, — в этом лежит великое доказательство, что эта идея есть идея истинная. Ибо истина есть лишь форма Добра, а Добру неведома зависть». (Там же. Т. 2. С. 219, 246).

Текст 7. Из произведений Трубецкого // Трубецкой с. Н. Сочинения. М., 1994. С. 557—563.

Трубецкой Сергей Николаевич (1862—1905) — философ, публицист, общественный деятель, активный участник зем­ского движения, редактор журнала «Вопросы философии и психологии», ректор Московского университета. По фило­софским воззрениям близок к учению своего друга Вл. Со­ловьева, но, не разделяя его мистицизма (учения о Софии) и соединения христианства с платонизмом, разрабатывал уче­ние о Логосе. Оставаясь рационалистом, не считал разум единственным источником познания, но выделял три спо­собности человека — чувственное восприятие, мышление и волю. Развивал учение «конкретного идеализма», в русле идей славянофилов и Соловьева считал соборность в каче­стве гарантии объективности познания. Соборность рассмат­ривал как идеал или некое совершенное общество, основы­вающееся на законе любви, любовь же — это «единство всех в одном, сознание всех в себе и себя во всех».

Основные философские работы: «Учение о Логосе в его истории» (1906), «Основания идеализма» (1896), «О природе человеческого сознания» (1889—1891).

Роль личности в истории

«У человека, как и у высших животных, воспитание является органическим продолжением наследственности. Только при по­мощи воспитательных внушений человек овладевает своими орга­нами и способностями, элементарными и общими знаниями, рас­пространенными в его среде. Его врожденные способности долж­ны быть воспитаны другими людьми, чтобы он сам мог себе их усвоить. Язык, которым он говорит, знания и понятия, которым он учится, закон, которому он подчинен, понятие о Боге, которо­му он служит и поклоняется, — все содержание его сознания дано ему людьми или через посредство людей. Самая внешняя среда, природа, действует на него через посредство человеческой сре­ды, определяя его антропологический тип в наследственной пе­редаче медленно образовавшейся организации, его культурный тип — в преемстве местных традиций, обычаев и понятий, сло­жившихся под общим и продолжительным влиянием данных естественных условий. <... >

Мы не хотим отрицать роли личности в истории, мы пола­гаем, напротив того, что личность может иметь и действительно имеет в ней общее значение. В известном смысле все совершает­ся в истории личностью и через личность: только в ней воплоща­ется идея. Но именно поэтому универсальное значение личности и нуждается в объяснении. <...> Прежде всего историческая личность есть продукт своего общества; она образуется им, про­никается его общими интересами. Она представляет его органи­чески, воплощает, сосредоточивает в себе известные его стрем­ления, а постольку может и сознать их лучше, чем другие, и найти путь к разрешению назревших исторических задач. <... > Когда известные исторические задачи назрели, когда обществен­ные потребности, частью сознаваемые, частью еще не сознанные отдельными умами, достигают известной интенсивности, когда общественная воля с прогрессивно возрастающею силою тяготе­ет в определенном направлении, — она, естественно, ищет наи­более приспособленный орган как для своего выражения, так и для своего осуществления. И она, естественно, стремится к орга­ническому средоточию общества, к представителям его власти, дабы внушить им известную задачу, если не определенное реше­ние. < ... > Сила государства — в его жизненных принципах, во внутреннем единстве духа, которое обусловливает его полити­ческий и культурный строй. Но народная воля не должна пребы­вать навсегда бессознательной, импульсивной, и народная муд­рость — бессловесным инстинктом, который выражается в судо­рожных рефлексах и диких воплях. Если народ есть живое суще­ство, то это организм высшего порядка, члены которого облада­ют разумной природой. И вот почему существенной задачей каж­дого государства является просвещение народа и образование его интеллигенции. <...>

Личность представляет свое общество и свою эпоху. Но этим еще не исчерпывается ее значение. Ибо если бы личность служи­ла только выражению известных общественных стремлений, пассивным органом собирательной воли и сознания, то она не могла бы оказывать существенного влияния на ход событий и на разви­тие своего общества. <...> Чтобы преобразовывать общество, учить его, способствовать так или иначе его развитию и нрав­ственному улучшению, нужен не только патриотизм, но и ясное сознание правды и добра, крепкая вера в высший идеал. И вот почему, для мыслителя и художника, для религиозного и поли­тического преобразователя всеобщий, истинный идеал не всегда таков, как он признается в его среде. < ... >

Итак, признавая общий, необходимый характер историчес­ких событий и внутреннее, разумное единство общего течения истории, мы в то же время признаем за личностью способность представлять свое общество и управлять им. Понятие о первона­чальном родовом единстве, об органической коллективности со­знания не отрицает, а объясняет нам эту провиденциальную роль личности в истории. Ибо то, что приобретено личностью, стано­вится достоянием рода, в силу ее органической солидарности с ним; дело личности, ее подвиг и творчество имеют общее значе­ние помимо своих внешних, непосредственных результатов. С другой стороны, индивидуальная личность может... вмещать вселенский идеал, познавая всеобщую истину лишь в универсаль­ных, родовых формах человеческого сознания. Только в своей органической солидарности с родом отдельная личность облада­ет такими формами».