Текст 6. Из произведений Соловьева // Соловьев в. С. Сочинения. В 2 т. Т. 2. М., 1990. С. 5—6, 113.

Соловьев Владимир Сергеевич (1853—1900) — философ, поэт, публицист, литературный критик. Он был великолеп­но знаком с историей мировой философской классики. Рабо­тал редактором философского отдела энциклопедии Брокга­уза и Эфрона. С ранних лет проникся концепцией соборного сознания и «всецелого разума» А. С. Хомякова и «цельности духа» И. В. Киреевского, полемизировал с «идейными кон­серваторами» — Н. Я. Данилевским, Н. Н. Страховым, К. Н. Леонтьевым. Учителем в философии его был профес­сор П. Юркевич. Воспитывался в атмосфере духовности сво­ей семьи, отцом которой был великий русский историк С. М. Соловьев. — Все это необходимые предпосылки «уни­версального синтеза» его объемной философской системы, которую С. Н. Булгаков назвал «самым полнозвучным ак­кордом» в истории русской философской мысли. Цель своей философии он видел в том, чтобы «ввести вечное содержа­ние христианства в новую соответствующую ему, т. е. ра­зумную, безусловную форму». Этой цели посвящено все его философское, богословское и публицистическое творчество. Основные философские работы: «Кризис западной фи­лософии (против позитивистов)» (1874), «Философские на­чала цельного знания» (1877), «Критика отвлеченных начал» (1880), «Красота в природе» (1889), «Оправдание добра» (1897), «Теоретическая философия» (1899).

Философия и жизнь

«Философия, как известное рассудительное (рефлектирующее) познание, есть всегда дело личного разума. Наоборот, в других сферах общечеловеческой деятельности личный разум, отдель­ное лицо играет роль более страдательную: действует род... Философское познание есть заведомо действие личного разума или отдельного лица во всей ясности его индивидуального созна­ния. Субъект философии есть по преимуществу единичное я как познающее... Философия в смысле мировоззрения есть мировоз­зрение отдельных лиц. Общее мировоззрение народов и племен всегда имеет религиозный, а не философский характер, и пото­му, пока все отдельные лица живут общей духовной жизнью на­рода, философия как самостоятельное и верховное воззрение не­возможна: умственная деятельность лиц вполне определяется народными верованиями. Это ясно a priori и несомненно истори­чески. Итак, философия возникает только тогда, когда для от­дельного мыслящего лица вера народа перестает быть его соб­ственной верой, теряет для него значение внутреннего безотчет­ного убеждения, из начала жизни становится только предметом мышления; философия начинается, когда мыслящее лицо отде­ляет свое мышление от общей веры, противополагает его этой вере как внешнему».

«Слово «философия», как известно, не имеет одного точно опре­деленного значения, но употребляется во многих весьма между собой различных смыслах. Прежде всего мы встречаемся с дву­мя главными, равно друг от друга отличающимися понятиями о философии: по первому философия есть только теория, есть дело только школы; по второму она есть более чем теория, есть пре­имущественно дело жизни, а потом уже и школы. По первому понятию философия относится исключительно к познавательной способности человека; по второму она отвечает также и высшим стремлениям человеческой воли, и высшим идеалам человечес­кого чувства, имеет, таким образом, не только теоретическое, но также нравственное и эстетическое значение, находясь во внут­реннем взаимодействии с сферами творчества и практической деятельности, хотя и различаясь от них. Для философии, соот­ветствующей первому понятию, — для философии школы — от человека требуется только развитой до известной степени ум, обогащенный некоторыми познаниями и освобожденный от вуль­гарных предрассудков: для философии, соответствующей второ­му понятию, — для философии жизни — требуется, кроме того, особенное направление воли, т. е. особенное нравственное настро­ение, и еще художественное чувство и смысл, сила воображения, или фантазии. Первая философия, занимаясь исключительно те­оретическими вопросами, не имеет никакой прямой внутренней связи с жизнью личной и общественной, вторая философия стре­мится стать образующею и управляющею силой этой жизни.

Спрашивается, какая из этих двух философий есть истинная? И та и другая имеют одинаковое притязание на познание истины, но самое это слово понимается ими совершенно различно: для одной оно имеет только отвлеченно-теоретическое значение, для другой — живое, существенное. Если для разрешения нашего воп­роса мы обратимся к этимологии слова «философия», то полу­чим ответ в пользу живой философии. Очевидно, название «лю­бомудрие», то есть любовь к мудрости (таков смысл греческого слова «философия»), не может применяться к отвлеченной теоре­тической науке. Под мудростью разумеется не только полнота знания, но и нравственное совершенство, внутренняя цельность духа. Таким образом, слово «философия» означает стремление к духовной цельности человеческого существа — в таком смысле оно первоначально и употреблялось. <... >

Логика философская занимается не процессом мышления в его общих субъективных формах как эмпирически данных, а объективным характером этого мышления как познающего. Воп­рос о познании есть, очевидно, вопрос об отношении познающе­го к познаваемому, или, говоря определеннее, об отношении субъективных форм нашего ума к независимой от них действи­тельности, которая через них познается. Здесь мы прежде всего встречаем логику критическую, которая принимает эти два ко­ренные фактора нашего познания как безусловно самостоятель­ные относительно друг друга, без всякой внутренней необходи­мой связи между собою. <...>

Предмет всякой философии есть действительный мир, как внешний, так и внутренний. Но данным собственно философии этот мир может быть не в частных своих образах, явлениях и эмпирических законах (в таком смысле он есть данное только положительной науки), а в своей общности. Если частные явле­ния и законы суть, как это несомненно, различные образы бытия, то общность их есть само бытие. Все существующее имеет между собою общего, именно что оно есть, то есть бытие». (Там же. С. 178—180, 215, 217-218).