2.3. Категория казуальности

Адаптируя философию Канта, Шопенгауэр двенадцать его категорий свел к одной категории каузальности. Эта категория весьма существенна для концепции Шопенгауэра, поскольку с ее помощью рассудок упорядочивает пространственные и временные ощущения.

Только когда рассудок активно применяет свою единственную форму, закон кау­зальности, происходит важная трансформация, и субъективное ощущение стано­вится объективной интуицией.

Целостная реальность объекта воссоздается именно благодаря каузально­сти: одна объективация воли полагается как определяющая, а другая – как определенное (одна – как причина, а другая – как действие). Каузальность, по Шопенгауэру, соединяет пространство и время. Анализируя принцип при­чинности, Шопенгауэр обозначает несколько его форм, определяемых осо­бенностями познаваемых предметов: 1) отношения между действиями и их мотивами регулирует принцип достаточного основания в области поступков; 2) тот же закон достаточного основания в области познания регулирует от­ношения между суждениями; 3) в области становления закон достаточного основания есть каузальность, связывающая природные объекты; 4) между частями пространства и временем регулирует отношения закон достаточного основания.

Указанные формы причинности определяют у Шопенгауэра необходимую структуру мира представлений, предполагающего моральную, логиче­скую, физическую и математическую составляющие.

2.4. «Познание умножает скорбь»

Человек у Шопенгауэра – познающий субъект, но познание не приносит удовлетворение, и при каждом его умножает скорбь» увеличении, страдание человека возрастает. «Познание умножает скорбь».

Это происходит потому, что, когда мы в процессе познания проникаем вглубь, мы не видим Бога. А человек как самая совершенная объективация воли – в глубине своего существования, пишет Шопенгауэр в «Афоризмах...», – животное дикое и жестокое. И даже госу­дарство, будучи системой сбалансированных частных воль, не уничтожает его эгоизма и жестокости, проявляющихся через всю историю войн и переворотов.

Шопенгауэр видит два пути освобождения освобождение от злой воли.

1. Прежде всего, это нирвана, отказ от всяких желаний, аскетизм. Это подавление в себе воли к жизни. Проявляется это, по Шопенгауэру, в отка­зе от эгоизма, в признании других равными себе. Следующим шагом на этом пути Шопенгауэр считает доброжелательность и бескорыстную любовь к ближнему: доброту, сострадание, умение чувствовать чужую беду как свою собственную. Сострадание – основное понятие этики Шопенгауэра. Содержание этической концепции Шопенгауэра в следующих его словах:

Судя по жизни самого Шопенгауэра, Рассел такое его учение считает «неискренним»¹⁰.

Обычно он плотно обедал в хорошем ресторане, – пишет Рассел о Шопенгауэре, – имел много тривиальных любовных интрижек... и был на редкость сварливым и не­обычайно скупым человеком. Однажды ему мешала пожилая швея, которая болтала с подругой возле дверей его квартиры, тогда он спустил ее с лестницы, нанеся ей увечье на всю жизнь. Решением суда он был принужден платить ей пожизненно 15 талеров каждый квартал. Когда через 20 лет она, наконец, умерла, он записал в книге расходов: «Старуха умирает, бремя спадает». Он был эгоистом. В это трудно поверить.

2. Другим способом освобождения Шопенгауэр считал искусство. Имен­но искусство освобождает человека от бесконечной цепи вожделений. В ис­кусстве человек погружается в объект и забывает о своих страданиях. Искусство превращает человека в «чистый глаз мира». Оно основано на спо­собности «незаинтересованного созерцания», в котором субъект утрачивает волю. Высшим из искусств Шопенгауэр считал музыку, непосредственно от­ражающую саму волю. Слушаю музыку, считал Шопенгауэр, мы на это вре­мя отбрасываем желания, очищаемся от приверженности ко всему частному, научаемся ценить «бесполезное». В искусстве, благодаря гению, схвачено вечное. И если «багаж знаний для обычного человека – фонарь, освещаю­щий дорогу», то интуицию гения Шопенгауэр считал солнцем, согревающим весь мир.

Итак, Шопенгауэр как определенный этап в развитии философии остался в ос­новном благодаря своему учению о первичности воли. Влияние этого учения испытали на себе Ф. Ницше, А. Бергсон и многие другие мыслители. А почитателями его были такие пи­сатели, как Л. Толстой, Ф. Кафка, Г. Мопассан, А. Франс, Т. Манн.