Глава 14

Петра привели не скоро, уже на закате солнца. Нагнув седую голову, староста молча переступил порог и сунулся на свое место в углу.

—Ну как, обошлось? — спросил Рыбак.

—Нет, уже не обойдется. Плохи наши дела.

Рядом на соломе, как-то испуганно вздрогнув, приподнял голову Сотников:

—Кто тут?

—Да тот, лесиновский староста, — сообщил ему Рыбак.

Снаружи затопали, захлопали двери. Они все насторожились, одинаково обеспокоенные один вопросом: за кем? Но на этот раз никого не забирали — напротив, кого-то привели.

—А ну! Марш!

В темноте кто-то проскользнул в дверь и затаился у порога возле самых ног Рыбака. Рыбак спросил в темноту:

—Кто тут?

—Я.

Голос был детский.

—Кто я? Как зовут?

—Бася.

…Бася? Что за Бася? Будто еврейское имя, но откуда она тут взялась? — удивился Рыбак. — Всех евреев из местечка ликвидировали еще осенью, вроде никого не осталось. Как эта оказалась тут?! И почему ее привели в камеру к ним, а не к Демчихе?"

—Откуда ты? — спросил Рыбак.

Девочка молчала. Тогда он спросил о другом.

—Сколько тебе лет?

—Тринадцать.

В углу, трудно вздохнув, зашевелился Петр.

—Это Меера-сапожника дочка. Меера и всю семью изничтожили тогда вместе со всеми. Вот… одна дочка и уцелела… — Что ж мы теперь будем делать с тобой, Бася? — он снова тяжело вздохнул.

—Тебя допрашивали?

—Ага.

—Чего ж они добивались от тебя?

—Чтоб сказала, у кого еще пряталась.

—А, вон как! Ну что ж… А ты не сказала?

Бася молчала.

—И не говори! Нельзя о том говорить. Мое дело все равно конченое, а про других молчи. Если и бить будут. Или тебя уже били?

Вместо ответа послышался тихий и горький плач.

—Рыбак! — подал голос Сотников. — Дай ей воды! Ну что ты сидишь?

Бася немного отпила и затихла у порога.

—Иди сюда, — позвал ее Петр. — Тут место есть. Будем сидеть.

Неслышно ступая босыми ногами, Бася перешла к старику.

Полицаи остановились возле их двери, загремели засовом, и все тот же Стась сильно толкнул Демчиху через порог. Она упала на ноги Рыбака и громко запричитала в темноте:

—Куда толкаешь, негодяй! Тут же мужчины! Ой, божечка мой!..

—Черт тебя не возьмет! — прикрикнул Стась. — До утра перебудешь.

—А что утром? — вдруг спросил Рыбак, который услышал в словах полицая какой-то намек.

Стась уже закрыл дверь, но тут же открыл ее и крикнул в камеру:

—А утром грос аллес капут! Фарштэй!

"Капут? Как капут?! — тревожно пронеслось в сознании Рыбака.

Плакала и причитала Демчиха:

—Ой, деточки, ой, родненькие! Как вы там без меня? На кого покинула?..

Ее никто не утешал, не успокаивал, в камере продолжали звучать зловещие слова Стася, они тревожили, подавляли, заставляли мучительно переживать всех, за исключением разве что старосты, оставшегося по-прежнему внешне спокойным и рассудительным.

—Я вот думаю все, — заговорил Петр, — ну пусть немцы. Известно, фашисты, чужие, чего уж от них ждать. Ну а наши, которые с ними? Как их понимать? Жил, ел который, людям в глаза глядел, а теперь взял винтовку и своих застрелить норовит. И сколько уже перебили…

На соломе задвигался, пытаясь приподняться, Сотников.

—И давно вы так стали думать? — иронически просипел он.

—А что ж думать, сынок? Всем давно ясно.

—Ясно, говорите? Как же тогда в старосты пошли?

Наступила неловкая тишина, все насторожились от этого вопроса. Наконец Петр заговорил:

—Я пошел! Если б знали… Может, не стоит говорить это. Хотя что уж теперь. Отказывался, как мог, вызывали — не приходил. Разве я дурак? Да вот однажды ночью — стук-стук в окно. Открыл, гляжу, наш бывший секретарь из района, с ним еще двое, при оружии. Секретарь меня знал — приезжал к нам на собрание, а после я его в район на санях отвозил, до войны еще. Вот и говорит мне: "Слышали, в старосты тебя назначают. Ты должен согласиться. Не то Будилу назначат — всем худо будет. Так нужно…" Вот и согласился. На свою голову…

—Да-а, — неопределенно проговорил Рыбак.

—Полгода выкручивался между двух огней… Вот и Басю потом ко мне переправили из местечка в деревню. Настрадалась она там. Рассудили люди верно — у старосты искать не будут. Через ту проклятую овечку оба попались: меня с печки стянули, обыскали — и Басю нашли… А теперь что делать? Придется погибнуть.

—Погибнуть — дело нехитрое, — буркнул Рыбак.