Глава 1. Гловальные политические тенденции 23

тического, так и неполитического характера. В свою очередь это

оказывает глубокие последствия на политические отношения с

точки зрения круга их непосредственных участников.

Отсюда третья глобальная политическая тенденция, связан-

ная с расширением состава и ростом многообразия политичес-

ких акторов. Только за последние полвека количество госу-

дарств - членов мирового сообщества возросло с 60 до 185.

Одновременно с количественным ростом увеличивается и иерар-

хия между государствами: если в идеологическом плане структу-

ра мировой межгосударственной системы становится более

однородной по сравнению с эпохой холодной войны, то в плане

социально-экономическом и военно-политическом наблюдается

совершенно иная картина. Сегодня прогрессирующий разрыв в

уровнях экономического развития, материального благополучия

и качества жизни между богатыми и бедными странами обо-

стряется <выбросом> на мировую арену в результате распада

СССР и мировой социалистической системы новых суверенных

государств, ранее принадлежавших к богатому Северу, а сегодня

в большинстве своем тяготеющих по всем объективным показа-

телям к бедному Югу.

Но возрастание количества и неоднородности политических

акторов касается не только государств. В наши дни в мировой

политике наряду с государствами активно участвуют и другие

действующие лица, усиливая давление на принимаемые в этой

сфере решения и способствуя усложнению ее структуры: регио-

нальные администрации, сепаратистские и ирредентистские

силы, религиозные движения, независимые профессиональные

организации, экологическую партии, транснациональные корпо-

рации, политические объединения - все они способны оказы-

вать непосредственное влияние на ход событий, не оглядываясь

на национальные правительства. Как подчеркивает Дж. Розенау,

возникают контуры новой, <постмеждународной политики>, ко-

торую можно охарактеризовать тремя параметрами. <Макропа-

раметр> (или, иначе говоря, структурный уровень) характеризу-

ется тем, что здесь как бы параллельно с традиционным миром

межгосударственных взаимодействий возникает второй, поли-

центричный, мир - мир <акторов вне суверенитета>, в котором

действуют принципиально иные, неизвестные или же малорас-

24 ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ТЕОРИИ И СОЦИОЛОГИИ

-в-

пространенные прежде связи и отношения. Важные изменения

происходят на уровне <микропараметра>, т.е. системы взаимо-

действий индивида с миром политики: они касаются лояльности

индивида к его группе принадлежности, меры его подчинения

власти, возросшей способности к анализу международных отно-

шений и эмоционального вклада в мировую политику. Наконец,

<реляционный> параметр (параметр властных отношений) ха-

рактеризуется главным образом снижением эффективных компе-

тенций правительств, эрозией традиционных международных ав-

торитетов [Rosenau, 1990].

Четвертая политическая тенденция, имеющая глобальный ха-

рактер, касается изменений в содержании угроз международно-

му миру и расширения понятия безопасности. Как подчеркивает

Дж. Розенау, мир <постмеждународной политики> характеризу-

ется хаотичностью и непредсказуемостью, искажением идентич-

ности, переориентацией традиционных связей авторитета и ло-

яльностей. В свою очередь М. Николсон отмечает, что возросшее

число участников вносит в систему международных отношений

большую неуверенность, связанную с чрезвычайно широкой па-

литрой интересов, стремлений и целей, с вытекающей из этого

труднопредсказуемостью мотиваций и последствий различных

вариантов их поведения [Nicolson, 1994 in Girard (dir.), 1994,

p. 114-116].

При этом новые проблемы наложились на старые. К угрозам

стратегического характера, вытекающим из частичной несовмес-

тимости целей участников политического процесса, добавились

угрозы параметрического свойства как следствие воздействия

внеличностных факторов (например, таких, как деградация ок-

ружающей среды или техногенное давление на социум). Обеспе-

чение военной безопасности государств продолжает оставаться

актуальной задачей, но к ней добавляются вызовы, связанные с

возросшими ставками в сфере экономического соревнования,

проблемами экологии, информации, культуры.

Одновременно меняется содержание и понятия силы. Как

отмечают Дж. Най и P.O. Кохейн, это содержание всегда было

размытым для государственных деятелей и аналитиков междуна-

родной политики, а в настоящее время оно стало еще более

трудноуловимым. Традиционный взгляд, согласно которому воен-