Глава II. Четыре социологии 65

Социологический поворот очевиден в моем втором действии.

Он доказывает, что индивидуальность и интересы государств за-

висят от международной системы гораздо больше, чем это следу-

ет из экономического подхода к структуре. В связи с низкой

плотностью международного оЬщества я не берусь говорить об

определяющем влиянии на государства именно международных

структур (значительная часть процесса происходит внутри госу-

дарства), однако если нами принимается холистское понимание

структуры, то мы в состоянии различить два аспекта в содержа-

нии государства, которые игнорируются индивидуалистическим

подходом: способы влияния международной системы на индиви-

дуальность государств, а не только на их поведение, а также

способы не только вызова, но и установления системной индиви-

дуальности государств (эти различия я объясню ниже). Даже

если полная теория индивидуальности государств должна содер-

жать весомый внутригосударственный компонент, его значение и

роль в конструктивистской гипотезе значительно меньше, чем

это может показаться.

Третье, заключительное, действие мотивировано взглядами Бу-

зана, Джонса и Литтла (1993), которые утверждают, что меж-

дународное взаимодействие или процесс - действительная про-

блема системной теории, и делают в своем анализе шаг вперед.

Нововведение Бузана, Джонса и Литтла важно для иллюстрации

возможности большего, по сравнению с моделью Уолца, количе-

ства последствий в анархической системе. Однако так же, как и

УОЛЦ, они признают, что анархии присуща определенная, отлич-

ная от процесса <логика> (отсюда и название - <Логика анар-

хии>), а взаимодействие само по себе не структурировано.

Ниже я покажу, что у анархии нет логики, отдельной от процес-

са, и что взаимодействие структурировано не в макроурновневых

структурах, а на другом уровне. Неореалисты могут возразить,

что в таком случае системная теория перестает быть автоном-

ной, но я так не считаю. Системный подход отличает не незави-

симость от инструментов частного уровня, а внимание к тому,

как построены международные отношения, что не может быть

объяснено теориями, с точки зрения которых связь между реа-

лиями и государствами потеряна. Признание данного факта по-

зволяет расширить системный подход включением в него струк-

66 ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ТЕОРИИ И СОЦИОЛОГИИ

тур взаимодействия и предоставляет возможность объяснить из-

менения в логике анархии процессами внутри международной

системы, а не только экзогенными шоками.

Мой интерес к взаимодействию мотивируется практическими

и этическими причинами. Я считаю, что основным определяю-

щим фактором общественной жизни является то, как один

актор определяет свою сущность по отношению к <другому>.

Кто есть другой"^ Раб или клиент? Неверный? Друг или враг?

Может, эту характеристику и сложно изменить, но ведь она не

высечена в камне и подчас действительно является единственной

изменяемой акторами переменной. Будничная жизнь междуна-

родной политики представляет собой развивающийся процесс,

во время которого одни государства определяют свое отношение

к другим, распределяя их по соответствующим контр-сущностям

и просчитывая результат. Основной практической проблемой

внешней политики является проведение в жизнь процесса, обла-

дающее к тому же и этическим измерением (как нам следует

относиться к <другому>^). Я не стану уделять слишком много

внимания этим практическим и этическим вопросам, но они

зависят от ответов на вопрос, на который невозможно ответить

при помощи теоретизирования только на частном уровне, а

именно - как создаются определенные представления о себе и

о других?

Эти три действия являются попыткой переосмысления гос-

подствующей онтологии международной структуры. В исследо-

ваниях МО онтология стала необоснованно восприниматься

как ругательное слов. В повседневном мире у каждого есть

своя онтология, поскольку все мы делаем предположения о

существующем мире: собаках, кошках, деревьях... Обычно мы

думаем об этих предположениях как об онтологии даже в

меньшей степени, чем как о проблемных вопросах, поскольку

большинство ее проявлений воздействует непосредственно на

органы наших чувств. Если мы сталкиваемся с такими прояв-

лениями, то наши предположения реальны. Онтология стано-

вится более противоречивой, когда мы обращаемся к не под-

дающимся наблюдению вещам. В отличие от физики, которая

может проверить онтологические интуиции при помощи

сложнейших экспериментов, исследователи МО не имеют по