Глава XI. Вызов незнанию 329

но, показана в терминах, раскрывающих конвергенцию <общест-

ва> Маркса и <общества> Моргентау в части утопического реализ-

ма: проблема международно-политической теории состоит в том,

чтобы стремиться изменять мир через его понимание и объяснять

мир через его изменение.

5. БУДУЩЕЕ КАК ЯКОРЬ СПАСЕНИЯ

Предметное содержание МО включает в себя не только теорию,

но и политическое действие, а также врожденную тенденцию

интеллектуалов сомневаться, прежде чем сделать что-нибудь пра-

вильное, из страха допустить какое-либо философское заблужде-

ние. В итоге постпозитивистских дебатов специалисты МО стали

отчасти более чувствительны к этому, чем прежде. Антифундамен-

талисты поколебали доверие многих студентов к предмету в его

базисных основаниях. Но дискуссия между фундаментализмом и

антифундаментализмом все еще отдает бесполезную дань раздвое-

нию, созданному <третьей дискуссией>.

Человеческое общество всегда изменяется, самоперестраивается

и требует различных рационализаций в различные исторические

эпохи. Рационализация может быть несвоевременной, но в неко-

торые исторические эпохи она может быть объяснена больше через

мифы, чем логику. <Мы> и <общество> - понятия взаимозависи-

мые. Картезианское <я> следует рассматривать не как антиистори-

ческое, но только как продукт времени и места. Идентичность

эволюционирует, и слова меняют свой смысл. Государства неустой-

чивы. <Мы> - это воображение и перевоображение. Следователь-

но, больше подходит образ спасительного якоря, чем образ непо-

колебимых <оснований> как базиса политических действий и

мыслей. Этот якорь будет не философским абсолютизмом, религи-

озными или идеологическими взглядами, а только самыми безопас-

нейшими пунктами в период бурь и экологических изменений,

пунктами, с позиций которых следует обсуждать, как лучше встре-

тить нужды человечества. Спасительный якорь необходим для того,

чтобы мы могли доказать, что <эта дорога лучше, чем та>, в

бесконечном глобальном споре об образе нашей жизни и борьбы.

Но кто должен выбирать якорь спасения? На следующей стадии

развития дисциплины, я надеюсь, эмпирическая и нормативная

330 ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ПРОБЛЕМЫ И ИССЛЕДОВАНИЯ

теория уделит больше внимания слабым, чем сильным, жертвам

мировой политики, а не только победителям. Традиционно гло-

бальные перспективы, выдвинутые МО, рассматривались, скорее,

как восхождение к вершинам, чем спуск к основаниям, философ-

ски - в терминах власти, а буквально - в географических

терминах. Если бы жертвы мировой политики могли высказать

свои представления о будущем (жизненный эксперимент, описан-

ный Роулсом [см.: Rowls, 1971] ), то мир, которого они могли бы

себе пожелать, был бы, несомненно, местом <законности и высшей

справедливости> в большей мере, чем мир, традиционно описан-

ный и объясненный теоретиками силы. Жертвы мировой полити-

ки могли бы указать на различные якоря спасения, от которых

следует начать осмысление будущего.

Жертвы терпят бедствие от воплощения в жизнь традиционных

теорий мировой политики и структур, которые подкрепляют эти

теории. В мышлении о будущем было бы интересно переписать

главу Устава ООН, заменив знаменитые слова <Мы, народы...>

(слова, которые в 1945 г. являлись, по сути, пропагандой утверж-

дения <Мы, великие державы...>) на слова <Мы, жертвы...>.

Именно так следовало бы начать изложение <Всеобщей Хартии

Жертв>, если бы делегация жертв мировой политики (представ-

ленная неправительственными организациями) получила место в

Совете Безопасности. Жертвы всегда имеют особый опыт в при-

нятии корпоративных решений.

Кеннет Боулдинг (недавно умерший) любил говорить, что <мы

такие, какие мы есть, потому что мы прошли войну>. Рассмотрен-

ное в этой главе убеждает в том, что мы можем переосмыслить

предмет мировой политики и наше коллективное будущее, в

котором мы должны становиться такими, какими мы мечтаем

стать. Но реализация мечты ничем не гарантирована. Опасности

разнообразны, и мы не можем быть уверены в перспективах

победы над ними. В самом деле, какую надежду мы можем

возлагать на переосмысление мира, если академический курс

международной политики по-прежнему способствует раздроблен-

ности дисциплины?

На сегодняшний день, следовательно, сомнения относительно

теории МО и будущего, сформулированные в начале главы, оста-

ются в силе. В нашем предмете все еще царит, скорее, хаос, чем

^ ГЛАВА XI. ВЫЗОВ НЕЗНАНИЮ 331

<мерцающая звезда>. Но это доказывает, что есть хорошие осно-

1 вания для надежды, так же как и для расширения задач, углубления

объяснений и развития новых исследовательских навыков. Следо-

вательно, если спорные вопросы, обсужденные здесь, будут подня-

ты снова в ближайшие десять лет, то, думаю, с большей уверен-

ностью, чем сейчас, смогу порекомендовать профессорам МО

[ осмысливать будущее политики на глобальном уровне. Я не сомне-

\ ваюсь, что она в таком случае станет лучше, чем если будет

следовать анализам и рекомендациям, данным теми, кто издавна

в ней доминировал.