Глава XI. Вызов незнанию 31 5

характеристиках, формы государства значительно варьируются,

однако мы теоретизируем вместо того чтобы принять некое

хрестоматийное понятие <государство>. Многие государства суще-

ствуют только юридически, а не как социальный факт [см.: Jack-

son, Rosberg, 1982].

4. Мы затратили много усилий на разработку теории суверени-

тета, в то время как государственная автономия находится в

постоянном упадке. Между изучением суверенных государств и

изучением мировой политики существует с каждым годом расши-

ряющийся разрыв, точно так же как обнаруживается дистанция

между традиционной юридической концепцией суверенитета и

возрастающей неспособностью всех правительств создать такую

политическую и экономическую жизнь, какую они выбрали бы.

5. Мы на Западе создали термин <третий мир> и доверились

этому ярлыку в объяснении событий на нескольких континентах.

Но внутри так называемого третьего мира есть различия, как есть

и очень большие различия между частями <первого> и <третьего>

миров. Между Сингапуром и Суданом больше различий, чем

между Мостаром и Могадишо, в то время как низший класс

американского истеблишмента делит <гоббсовский страхи с угне-

тенными <третьего мира>. В обоих <мирах> господствует элита,

которая соединила блага и привилегии глобального рынка и

локальной власти.

6. Мы использовали эвфемистический жаргон ядерной стратегии

и в огромной степени дистанцировались от главного - возможного

угасания цивилизации. Ядерное оружие само создало историческое

разделение между деструктивной властью и политической волей, но

эвфемистический язык стратегии пытался отбросить их назад, к

национальным отношениям по Клаузевицу.

7. И, по сути дела, мы грубо уравняли силу с военной силой.

Это - не синонимы. Председателю Мао принадлежит лихое

высказывание о том, что власть выкатывается из ствола пушки, а

Сталину - скверный вопрос, о том, <сколько дивизий имеет Папа

Римский>. Но чрезмерное отождествление власти с военным

могуществом привело к тому, что мы перестали учитывать другие

причинные факторы, имевшиеся в период холодной войны, и к

игнорированию важных вопросов. В этом одна из причин того, что

коллапс коммунистической власти в Восточной Европе оказался

316 ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ПРОБЛЕМЫ И ИССЛЕДОВАНИЯ

столь неожиданным. Реализм сфокусировал свое внимание на

ложных индикаторах <СИЛЬР>. Гордо глядя на расцвет христианства

во всей Восточной Европе, Папа Римский сегодня мог бы задать

хороший вопрос: <Сколько статуй имеет Сталин^>

Если эти и другие ключевые понятия в академической МО не

отражали реального положения вещей, то можно ли создать

удачную концепцию будущего? Если концепты не соответствуют

феномену и никогда не заботятся о ноумене, то как могут

использующие их теории помочь нам распознать будущее? Здесь

возникает не только философская проблема, как ее поставил

Витгенштейн, - когда <язык идет на каникулы>.

Пять упомянутых причин объясняют, почему специалисты МО в

период холодной войны не развили привычки успешно осмысливать

будущее. Даже если их методология была сильной, они потерпели

неудачу в постановке решающих вопросов [см.: Hopf, 1993]. Эти

вопросы не нашли решения за короткий промежуток времени,

прошедший с 80-х гг., когда история ускорилась.

3. РЕКОНСТРУКЦИЯ БУДУЩЕГО

Длительное господство реалистическо-стратегической парадигмы

МО в 80-е гг. подверглось кардинальному пересмотру.

1. Теория политического реализма продолжала опираться на

понятие силы, но, оставаясь доминирующей, стала тем не менее

подвергаться постоянной критике.

2. Отколовшаяся от основного направления группа решила, что

было бы правильно позволить всему успокоиться на время. Неко-

торая ностальгия по холодной войне и отсутствие сомнений в

предмете их студенческих занятий заставили их вернуться назад и

искать спасения в изучении истории.

3. Само изучение истории дало толчок развитию постмодерниз-

ма в МО. Их очень увлекла идея возможности высказываться и

читать между строк, но с тех пор они так и не смогли признать,

что конечный пункт стал у них преобладать над начальным

пунктом, и они остались там, где были, предоставив другим

преуспевать в их собственном деле.

4. Нормативная группа спокойно наблюдала за происходя-

щим. Ее представители вызвали на себя критику толпы, теат-