Планировка поселений

Как и на большинстве славянских памятников конца I тыс. н. э., возможности для реконструкции внутренней планировки поселений бассейна Упы крайне ограничены. Это связано и с малым количеством памятников, исследованных широкими площадями, и с плохой сохранностью слоя на большинстве из них, и с недостаточным вниманием исследователей к наблюдениям за стратиграфией слоя. В то же время важность вопроса вынуждает остановиться на нем подробнее и попытаться осмыслить ту информацию, которой мы располагаем в настоящий момент.

О сложности работы с материалами раскопок 50-х — 70-х гг. на поселении у с. Супруты неоднократно говорилось выше. Возможно, полная публикация материалов памятника позволит в дальнейшем рассмотреть его планировку в динамике. Предварительно можно охарактеризовать ее лишь в самых общих чертах.

Синхронными могут считаться постройки, погибшие в результате военного разгрома поселения. Его признаками являются не только следы гибели в огне, поскольку на городище известны жилища, сгоревшие в более раннее время, но и обязательное наличие большого количества материала и костяков как в виде погребений, так и не захороненных. Сложность достоверного вычленения на основе архивных материалов наземных построек этого этапа не позволяет точно определить их количество. Приблизительно за все годы было исследовано ок. 20 жилых сооружений, по времени соответствующих гибели поселка. Т. е. на каждые 100 кв. м исследованной площади приходится в среднем по одному жилищу. В ряде случаев постройки расположены всего в 2—4 м друг от друга. Столь высокая концентрация синхронных построек нехарактерна для славянских памятников конца I тыс., расположенных к востоку от Днепра. Плотность застройки не позволяет говорить о существовании здесь каких-либо зачатков усадебной планировки, известной на памятниках роменской культуры X — 1-й пол. XI вв. [Григорьев А. В., 2000. С. 77—79].

Другой особенностью внутренней планировки памятника является то, что большая часть изученных жилищ располагается по периметру площадки, вдоль склонов и подошвы раннего вала. Подобная планировка отмечалась на ранних этапах существования городища у с. Горналь Курской обл. [Куза А. В., 1981. С. 27, 28]. Однако следует отметить, что центральная часть площадки Супрутско-го городища максимально повреждена распашкой и карьером. Поэтому фиксация здесь наземных и слегка углубленных построек чрезвычайно проблематична.

Помимо расположения построек по территории поселения, обращает на себя внимание их ориентировка. Большинство жилищ позднего этапа ориентировано углами по сторонам света. В то же время имеются постройки, в частности в южной части раскопа XV и

[33]

в северо-западном углу раскопа XIV, ориентированные по сторонам света стенами. Как показывают немногочисленные стратиграфические наблюдения, подобная ориентировка более характерна для строительного этапа, предшествующего пожару (раскоп XXI, постройка 1). Вероятно, смена построек двух последних этапов происходила постепенно и к моменту гибели поселка еще продолжали функционировать жилища, построенные ранее, вскоре после предыдущего пожара.

Планировка поселения уд. Торхово, несмотря на относительно небольшую исследованную площадь, более пригодна для рассмотрения в динамике. Здесь достаточно отчетливо выделяется несколько компактных групп последовательно существовавших жилищ (рис. 8). Группа А отмечается в раскопах III, IV, VI (1996— 1999 гг.), группа Б — в южной части раскопа II (1993 г.). Наиболее ранние из жилищ — постройка 1 (раскопы III—IV) и яма 35 — (раскоп II) — расположены на расстоянии ок. 30 м друг от друга. В непосредственной близости от них находились сгоревшие наземные постройки, отнесенные к третьему хронологическому этапу (постройка 2 в раскопах III, IV, VI и печь 3 в раскопе II). На последнем этапе, предшествующем гибели поселения, в указанных группах существует уже по две жилые постройки: постройка 4 и яма 63 в раскопе VI и ямы 30 и 35, 1 в раскопе II. Кроме того, в 18 м от построек

Рис. 8. Поселение у д. Торхово. Группы последовательно существовавших жилищ

[34]

группы А в это время появляется постройка (яма 33), отнесенная к группе В.

Очевидная связь с группами наблюдается в расположении развалов отдельных каменных отопительных сооружений. Не исключено, что они также являются остатками наземных жилищ. Возможно, эти постройки были разобраны, а не погибли в огне и потому иных следов, кроме развалов печей, не оставили. В случае, если данное предположение верно, структура групп не меняется — на каждом строительном этапе, кроме последнего, в состав группы входило по одной жилой постройке. Помимо жилищ, определенное тяготение к группам прослеживается и в концентрации хозяйственных сооружений, прежде всего зерновых ям.

Наличие групп последовательно существовавших жилищ не является уникальным для памятников роменского круга. Подобные структуры внутренней планировки уже отмечались автором в ряде поселений Северской земли [Григорьев А. В., 2000. С. 78, 79. Рис. 27]. Строительство жилищ на протяжении жизни нескольких поколений в пределах определенного участка, вероятнее всего, указывает на сложение той или иной формы собственности на землю в границах поселения. Усадебный характер застройки, очевидно, присущ и Торховскому селищу.

Изначально усадьбы ориентировались вдоль склона террасы по линии юго-восток—северо-запад. Границы между ними проходили перпендикулярно склону. Постройки располагались чрезвычайно свободно, площадь усадьбы превышала 500 кв. м. Такая ситуация сохранялась почти на всем протяжении жизни поселка. Вероятно, возникавшие в ходе естественного роста населения новые хозяйства строились по незаселенным окраинам поселения. Определенный дефицит свободных площадей мог возникнуть на позднем этапе. В это время наблюдается деление усадеб А и Б. Границы между новыми участками прошли параллельно склону в пределах ранних усадеб. Размеры новых владений могут быть достаточно точно определены для ближайших к склону хозяйств А1 и Б1. Они составляли ок. 300 кв. м. Отметим, что подобную площадь имели усадьбы, выделенные на памятниках роменской культуры Левобережья Днепра [Григорьев А. В., 2000. С. 189]. Возможно, участок площадью 250—350 кв. м являлся необходимым минимумом для ведения хозяйства в рассматриваемый период.

Интересно отметить изменения в ориентировке жилых построек Торхова. На протяжении ранних этапов все они ориентировались стенами по сторонам света, с небольшими, по-видимому, сезонными отклонениями. Постройки последнего этапа ориентированы углами по сторонам света. Смена ориентировки происходит достаточно быстро и может служить хронологическим показателем.

Изучение поселения у д. Уткино производилось тремя не связанными между собой раскопами. При значительной длине их ширина составила всего 8 м (для раскопов 1 и 2) и 4 м (для раскопа 3). Такая система была продиктована необходимостью исследовать как можно большую часть памятника, поскольку работы носили охранный характер. Однако при данной форме раскопов, несмотря на их значительную площадь, практически невозможно установить какую-либо закономерность в расположении вскрытых объектов. Глубокая распашка и связанные с ней сложности в установлении

[35]

cтратиграфических связей еще более осложняют ситуацию. Поэтому единственное, что можно отметить в данном случае, это свободное расположение синхронных построек. Очевидна близость внутренней планировки памятника к планировке поселения у д. Торхово и отличие от планировки Супрутского городища.

Таким образом, несмотря на недостаточность фактического материала, уже сегодня можно предположить существование на памятниках раннего периода двух весьма различных принципов планировки поселений. Если планировка Торховского селища и, возможно, Уткинского характерна для близких по времени и культуре славянских памятников, то планировка Супрутского поселения отражает иную систему внутрипоселенческих отношений.

О планировке памятников второго и третьего периодов славянского заселения бассейна Упы можно будет говорить лишь после проведения на них широкомасштабных исследований. На относительно хорошо изученном городище у д. Тимофеевка только одна постройка может быть интерпретирована как жилище. Поэтому сказать что-либо определенное о расположении жилых и хозяйственных построек на этом памятнике в настоящее время невозможно. Интерес может представлять расположенная в северной половине раскопов 1—4 зона, не содержащая никаких следов ям или построек. Она проходила в виде полосы через все раскопы с запада, от места предполагаемого въезда в крепость, на юго-восток, по направлению к центру площадки. Ширина этой полосы до 6 м, протяженность исследованной части — до 20 м. Не исключено, что она образовалась вследствие прохождения здесь дороги.