Билет 10

1) Русские писатели лауреаты Нобелевской премии

Первый – И.А. Бунин (1933) «за строгое мастерство, с которым он развивает традиции русской классической прозы». Второй – Б. Л.Пастернак (1958) «За значительные достижения в современной лирической поэзии, а также за продолжение традиций великого русского эпического романа». Третий – М.А. Шолохов (1965) Четвертый – А.И. Солженицын «за нравственную силу, с которой он следовал непреложным традициям русской литературы». Пятый – И.А. Бродский за «всеобъемлющее творчество, насыщенное чистотой мысли и яркостью поэзии». 2)Фольклорные мотивы и библейские образы в поэме Ахматовой «Реквием»

«Реквием» – это название той формы католического богослужения, своеобразным аналогом которой в русском православии является причитание. Тесно связанный с обрядом поминовения, жанр причитания, или плача, причети, включает в свою функционально-жанровую установку не только поминовение, но и оплакивание. Плач – «старинная обрядовая жалобная песня на похоронах, поминках и свадьбе». В стиле, близком народному плачу, написаны многие произведения Ахматовой. В том числе и Реквием. Как и положено произведению, написанному в жанровых рамках фольклорного канона и полностью ему соответствующему, «Реквием» также отмечен присутствием подобных «вневременных» образов и мотивов. Это и традиционный для фольклора образ «горя», перед которым «гнутся горы, Не течет великая река». Это и мотив безумия, которое «…крылом / Души накрыло половину, / И поит огненным вином / И манит в черную долину». «Вневременное», не подвластное жизни и времени начало в «Реквиеме» – это, конечно, смерть, образ которой присутствует в каждом из поэтических фрагментов поэмы, обращению к которой посвящена отдельная главка «К смерти». Мотив смерти – один из основных в «Реквиеме». Примечательно, что все эти «вневременные» мотивы, эти такие знакомые фольклорные образы: горя, беды, горячей слезы (у Ахматовой она не «горючая», а именно «горячая»), и наконец, смерти – не ощущаются в поэме как «вечные», настолько жестко и реалистично вписаны они здесь в контекст настоящего. Подключение традиционных, «вечных», образов к контексту современности, проекция древних фольклорных мотивов на реалистическое пространство настоящего – эти тенденции являются, оказываются, весьма характерными для жанрового канона причитания. И хотя из всех жанров фольклора Ахматова выбирает именно те, что призваны выразить в качестве доминантных, казалось бы, противоположные идеи: начала жизни и ее конца, рождения и смерти – никакого противоречия здесь не ощущается. Знаком переосмысления жанрового канона отмечено в поэме и появление традиционных образов колыбельных –месяца и реки. Истинный смысл образа месяца в «Реквиеме» можно понять, лишь обратившись к его мифопоэтической природе. Как известно, именно с этим ночным светилом связаны древнейшие народные представления о смерти. Месяц – ночное светило, а под покровом ночи обычно происходит много зла. В том же значении появляется «месяц желтый и рогатый». Оказывается и появление в колыбельной устойчивого фольклорно-песенного образа Тихого Дона. Обнаруживая свое родство скорее с плачем, чем с колыбельной, образ этот и в жанровые рамки плача вписывается, соответственно, более органично. Противоречие между основной функцией колыбельной (убаюкать, успокоить) и ее истинным тематическим наполнением (зловещим, трагическим, страшным), тот контекст, который эксплицирует образ месяца во второй главке поэмы и образ ночи – в шестой главке, актуализация традиционной для Ахматовой семантики тишины, непременного атрибута колыбельных, – все это свидетельствует о переосмыслении автором «Реквиема» жанрового канона.