§ 33. Скептицизм в метафизическом смысле

Обыкновенно термин «скептицизм» употребляет­ся в несколько неопределенном смысле. Оставляя в стороне популярное понимание его, скептической называют всякую философскую теорию, которая, исходя из принципиальных соображений, значи­тельно ограничивает человеческое познание, в осо­бенности же, если она исключает из области возмож­ного познания обширные сферы реального бытия или особенно почитаемые науки (например, метафи­зику, естествознание, этику как рациональные дис­циплины).

Среди этих ненастоящих форм скептицизма глав­ным образом одну часто смешивают с настоящим гносеологическим скептицизмом, определенным нами выше. Эта форма ограничивает познание психи­ческим бытием и отрицает бытие или познаваемость «вещей в себе». Подобного рода теории являются явно метафизическими;они сами по себе не имеют ни­чего общего с настоящим скептицизмом, их тезис свободен от всякого логического и ноэтическогопротиворечия,их право на существование есть лишь вопрос аргументов и доказательств. Смешения и чисто скептические наслоения выросли лишь под паралогическим влиянием эквивокаций или создав­шихся иным путем скептических убеждений. Если, например, метафизический скептик выражает свой взгляд в следующей форме: «Нет объективногопо­знания» (т. е. познания вещей в себе) или «всякое по­знание субъективно(т. е. всякое познание фактов есть только познание фактов сознания), то велико искушение поддаться двусмысленности выражений «субъективно» и «объективно» и на место первона­чального, соответствующего данной точке зрения смысла подставить ноэтически-скептический. Вме­сто суждения: «всякое познание субъективно» полу­чается теперь совершенно новое утверждение: «Вся­кое познание как явление сознания подчинено за­конам сознания; то, что, мы называем формами и за­конами познания, есть не что иное как «функцио­нальные формы сознания» или закономерности этих функциональных форм - психологические законы». И если метафизический субъективизм (этим непра­вомерным путем) поощряет гносеологический субъективизм, то и, наоборот, последний (где он счи­тается самоочевидным) представляет, по-видимому, сильный аргумент в пользу первого. «Логические за­коны - умозаключают при этом, - в качестве зако­нов для наших познавательных функций лишены «реального значения»; во всяком случае, мы никогда и нигде не можем знать, гармонируют ли они с ка­кими-либо вещами в себе, и допущение «системы пре­дустановленной формы» было бы совершенно про­извольно. Если понятием вещи в себе исключается даже всякое сравнение единичного познания с его предметом (для констатирования adaequatio rei et intellectus), то темболее исключается сравнение субъективных закономерностей функций нашего сознания с объективным бытием вещей и их законов. Стало быть, если вещи в себе существуют, то мы абсо­лютно ничего не можем знать о них».

Метафизические вопросы нас здесь не касаются, мы упомянули о них только затем, чтобы с самого начала предупредить смешение метафизического скептицизма с логически-ноэтическим.