7.6. Теория криминалистической диагностики

Теория криминалистической диагностики относится к числу формирую-щихся частных криминалистических теорий, имеющих уже до¬статочно детально разработанные научные обоснования, понятий¬ный аппарат и определившиеся направления использования в практике.

Основной практической предпосылкой формирования этой точки по-служила терминологическая путаница с определением сущности тех ро-дов и видов судебных экспертиз, которые нельзя отнести к числу иден-тификационных. Это было связано и с классификацией экспертных за-дач, не имеющих идентификационного характера, которые в литературе и экспертной практике получили неопределенное название неидентифика-ционных. Название это позволяло лишь отделить эти задачи от иденти-фикационных, но никак не проясняло их сущности и содержания.

Толчком к поискам решения возникшей проблемы стала статья В. А. Снеткова “Проблемы криминалистической диагностики”, где термин “диа-гностика” употреблялся в значении распознавания, а сама криминалисти-ческая диагностика рассматривалась, как “...учение о закономерностях распознавания криминалистических объектов по их признакам” .

Термины “криминалистическая диагностика”, “диагностические экспе-ртные задачи”, “диагностические экспертизы” как-то незаметно вошли в научный и экспертный обиход. Считая, что традиционное деление экспер-тиз на идентификационные и неидентификационные является расплывча-тым (“все равно, что подразделение экспертиз на химические и нехимиче-ские”), а доводы в защиту этой традиции неубедительны, А. И. Вин¬берг констатировал, что на смену расплывчатому понятию “приходят бо¬лее четкие и определенные по своим задачам, целям и методам понятия диа-гностической и ситуационной судебных экспертиз” . Термин “диаг-ностика” использовал Б. Я. Петелин применительно к изучению личности в уголовном процессе , об алгоритмах решения диагностических экс-пертных задач писал Г. Л. Грановский и др. Однако это были лишь наброски теории, главным образом, в их практических приложениях.

Начало фундаментальной разработки проблематики криминалистиче-ской диагностики связано с именем Ю. Г. Корухова.

Юрий Георгиевич Корухов, ведущий специалист в области теории и практики судебной экспертизы, блестящий исследователь и педагог, родился в 1928 г. в г. Луганске. В 1953 г. окончил юридический факультет МГУ и пять лет работал научным сотрудником в НИИ судебной медицины. В 1958-62 гг. он — старший научный сотрудник ЦКЛ ВИЮН, в 1962-74 гг. — доцент кафедры крими-налистики ВЮЗИ, а с 1974 г. по 1981 г. заведует научно-исследовательской лабо-раторией трасологических исследований ВНИИСЭ и одновременно кафедрой криминалистики и судебной экспертизы Всесоюзного института усовершенствова-ния работников юстиции МЮ СССР. После ликвидации этой кафедры в 1981 г. Юрий Георгиевич переходит на работу в Академию МВД СССР, а в 1985 г. воз-вращается во ВНИИСЭ уже в качестве заместителя директора по научной работе, а в последние годы — главного эксперта. Он продолжает преподавать в Акаде-мии МВД, ведет подготовку молодых ученых, передает им свой богатейший науч-ный и практический опыт. Именно он положил начало глубокому исследованию проблем криминалистической диагностики в начале 80-х гг.

В 1983 г. Ю. Г. Корухов издал методическое пособие для экспертов “Трасологическая диагностика”, где изложил свои взгляды на криминали-стическую диагностику и сформулировал ряд положений ее теории .

Термин “диагностика” имеет три значения: распознавание, различение и определение. Криминалистическая диагностика аккумулирует все эти значения и может быть определена как частный метод познания механиз-ма преступления на основе его отражения на объектах материального мира.

Ю. Г. Корухов выявляет различия между идентификационными, клас-сификационными и диагностическими экспертными задачами и указыва-ет, что к числу последних относятся исследования: свойств и состояний объектов; отображений объекта; результатов действия (события); соот-ношения фактов (событий, действий) или объектов. В работе содержится характеристика трасологических диагностических исследований и, что особенно важно, определение главных направлений развития теории кри-миналистической диагностики:

1) выделение и анализ признаков диагностируемых объектов, следов, событий, явлений;

2) разработка и реализация методов исследования признаков (логиче-ский аппарат, моделирование, математический анализ и т. д.);

3) накопление и классифицирование совокупности признаков (симпто-мокомплексов) событий, явлений, фактов; деление их на специфиче-ские, существенные, несущественные и т. д.;

4) накопление и классифицирование типичных ситуаций;

5) разработка методов и методик решения конкретных диагностических задач .

Эти положения Ю. Г. Корухов через несколько лет развил и дополнил в статье “Методологические основы криминалистической экспертной диа-гностики” . Здесь он достаточно ясно определил и сущность диагно-стики: “Криминалистическая диагностика может быть определена как частный метод познания, позволяющий получить представление о меха-низме преступного действия на основе его отражения в объектах матери-ального мира” .

Через несколько лет после выхода “Трасологической диагностики” Ю. Г. Корухова, В. А. Снетков опубликовал большую статью с разверну-тым изложением своих взглядов на криминалистическую диагностику . Основные положения этой статьи заключались в следующем.

1. Криминалистическая диагностика (распознавание) изучает законо-мерности и основанные на них методы и средства распознавания крими-налистических объектов в целях судебного доказывания, получения су-дебных доказательств.

2. Диагностический процесс познания обеспечивает целеустремлен-ное исследование неизвестного явления разнообразными средствами и методами. Распознавание неизвестного явления основывается на аб-страктном знании об общем, необходимом, существенном, заключается в распознавании сущности конкретного явления по его признакам путем отнесения его к определенному классу.

3. Необходимо различать процессуальные и непроцессуальные (опе-ративные) формы криминалистической диагностики.

4. В качестве диагностируемых объектов выступают только конкрет-ные объекты, характеризуемые индивидуальным комплексом связей с событием преступления. Диагностирующими объектами являются мате-риальные объекты (образцы из коллекции, снимки спектров и т. п.) и раз-личные обобщенные сведения о них (совокупности признаков класса, рода, вида, подвида), представляемые в атласах, таблицах, учебниках, отраженные в памяти лица. Признаки, служащие раскрытию природы объекта, являются диагностическими. В диагностирующем объекте им соответствуют классификационные (признаки определенного класса, ро-да, вида, подвида).

Главное отличие во взглядах на диагностику В. А. Снеткова и Ю. Г. Корухова заключается в том, что первый считает ее процессом, а второй — методом познания. Это напоминает аналогичные различия во взглядах на идентификацию.

Мы считаем более правильной оценку диагностики как процесса по-знания, решения задачи с использованием в этих целях различных мето-дов. Таково же мнение С. В. Дубровина , Н. С. Романов склоняется к пониманию диагностики как метода исследования . Оригинальна точка зрения А. И. Рудиченко, считающего, что диагностика — и процесс (по-знания, распознавания), и метод, когда идет речь о решении диагностиче-ских экспертных задач .

С точки зрения теории познания криминалистическая диагностика, несомненно, является процессом. Философы в этом вопросе единодуш-ны: это “сложный познавательный процесс” , “особый вид познава-тельного процесса” , “специфический вид познания” . Именно так мы оцениваем и процесс идентификации. При осуществлении обоих этих процессов применяются самые различные методы и средства познания, используются различные экспертные методики.

Таков в настоящее время теоретический “задел” формирующейся тео-рии криминалистической диагностики.

Среди хора согласных голосов, поддерживающих идею криминали-стической диагностики, диссонансом прозвучал голос Н. А. Селиванова, выступившего со статьей “Нужна ли криминалистике такая “диагно¬стика?” Основные положения этой статьи заключаются в следующем.

1. Термин “криминалистическая диагностика” не соответствует тради-ционной и смысловой трактовке термина “диагностика”, обозначающему процесс выявления каких-либо дефектов, патологий, повреждений.

2. Сторонники “криминалистической диагностики” необоснованно объ-явили “диагностическими” чуть ли не все, кроме идентификационных, не-идентификационные исследования; название последних неточно, прави-льнее их именовать неиндивидуально-идентификационными, однако в силу громоздкости этого термина допустимо условно (!) именовать их по-прежнему неидентификационными, хотя по своей гносеологической сущ-ности они идентификационные, ибо устанавливают групповое тождество.

3. При ближайшем рассмотрении диагностические исследования — те же группофикационные, поскольку имеют целью установление группового тождества.

4. Термин “диагностика” в приложении к криминалистике не отражает его исконного смысла — ни медицинского, ни технического. Действитель-но, при производстве небольшой доли технических экспертиз и некоторых судебно-медицинских приходится решать технико-диагностичес¬кие и ме-дико-диагностические вопросы, что не дает основания для “тео-ретизирования относительно “криминалистической диагностики”, научная состоятельность которой весьма сомнительна” .

Думается, что эта гневная отповедь бьет мимо цели.

Термин “диагностика” в теории познания имеет гораздо более широкое значение, чем процесс выявления каких-либо дефектов. Как уже указы-валось, это своеобразный вид познания, цель которого — распознавание объекта, процесса, явления. Исходя из этого, употребление этого терми-на в судебной экспертизе представляется вполне правомерным и с эти-могической точки зрения, и по существу.

Доказывая, что диагностика это не что иное как установление группо-вого тождества, Н. А. Селиванов явно допускает натяжки, оперируя таки-ми примерами, как установление дистанции выстрела, которое, по его мнению, представляет собой “отнесение установленного расстояния к определенной группе дистанций выстрелов”, а установление факта напи-сания документа, скажем, лицом старческого возраста равнозначно отне-сению исполнителя к определенной категории людей. Едва ли подобные примеры корректны: следуя им можно ведь, например, любой установ-ленный факт относить к группе аналогичных фактов, что ни на йоту не приблизит нас к установлению истины: “обнаружение неисправности тор-мозной системы автомобиля свидетельствует о том, что он относится к группе автомобилей с неисправной тормозной системой” — познаватель-но, не правда ли?

Отнюдь не все виды экспертных исследований объявлены сторонни-ками диагностики диагностическими. Они не посягают кроме, естествен-но, идентификационных и на классификационные и на большинство тех, которые именуются ситуалогическими, хотя, на наш взгляд, гораздо ло-гичнее было бы признать последние действительно диагностическими. Что же касается термина “неидентификационные экспертизы”, к возврату к которому призывает Н. А. Селиванов, то он действительно напоминает меткое сравнение А. И. Винберга: “химические и нехимические”. Попутно хотелось бы еще раз подчеркнуть некорректность и алогичность термина “групповая идентификация” при любом толковании этого термина, о чем мы не раз писали и говорили.

В заключение целесообразно остановиться на некоторых положениях небольшой статьи Н. П. Майлис “Диагностика: система понятий” , кото-рая незаслуженно обойдена вниманием в литературе. Между тем, пред-ложенные ею определения основных понятий этой области знаний пред-ставляются в своей основе достаточно точными и полезными для форми-рования теории криминалистической диагностики. Приведем эти опреде-ления с некоторыми сокращениями текстуально.

Предмет диагностики, как области знаний — закономерности отображе-ния свойств людей, предметов, явлений, позволяющих определять их состояние и характер изменений, внесенных в них в процессе совершения преступлений.

Объект конкретной диагностической экспертизы — совокупность свойств объекта (предмета, человека, явления) и его отображений, исследования которых осуществляются с учетом механизма взаимодействия и соотно-шения различных связей, возникающих в процессе события преступле-ния.

Система диагностики как области знаний складывается из общих поло-жений теории диагностики и ряда автономных структур знаний, относя-щихся к предметным судебным наукам и находящихся в определен-ном отношении друг к другу и к теории судебной экспертизы. Не¬смотря на общие теоретические положения, каждая предметная судебная наука разрабатывает свои специфические диагностические методы, методики исследований и системы диагностических признаков. В каждом классе, роде и виде экспертиз имеются свои, порой специфические типовые диа-гностические задачи, количество которых значительно превышает иден-тификационные (от 70 до 80% общего числа задач). На основании анали-за совокупности таких общих задач может быть разработан криминали-стический экспертный “диагностический” тест и созданы системы диагно-стических свойств, построена иерархическая структура признаков, харак-теризующих эти свойства, а в перспективе и общая математическая мо-дель диагностики.

Общая методика диагностики представляет собой общие, распростра-няющиеся на все виды диагностических исследований и все разновидно-сти диагностических экспертных задач положения, на основании которых конструируются частные экспертные диагностические методики.

Частные диагностические методики — программы, определяющие по-следовательность использования системы методов, позволяющих ре-шать отдельные разновидности экспертных диагностических задач.

Думаем, что определение предмета диагностики сформулировано правильно. Что же касается автономных структур знаний в системе тео-рии диагностики, то, на наш взгляд, в этой теории должны быть изложены лишь типичные диагностические признаки, типичные диагностические экспертные задачи в обобщенном виде и дана структура диагностических методов опять-таки общего характера. Все специфическое — предмет рассмотрения теории конкретных классов и родов экспертиз.