Материалы / Законы СМИ - 2017 / Европейский суд - решения / Прагер и Обершлик против Австрии
.docДЕЛО « ПРАГЕР И ОБЕРШЛИК ПРОТИВ АВСТРИИ »
(Prager and Oberschlick v. Austria)
(жалоба № 15974/90)
Постановление Суда
Страсбург, 22 марта 1995 года
В деле « Прагер и Обершлик против Австрии »[1],
Европейский суд по правам человека, заседая, в соответствии со статьей 43 Конвенции о защите прав человека и основных свобод («Конвенции») и соответствующими положениями Регламента Суда А[2], в виде Палаты, составленной из следующих судей:
г-н Р. Риссдал, Председатель,
г-н Ф. Гельчюклю,
г-н Ф. Матшер,
г-н Л. Э. Петтити,
г-н К. Руссо,
г-н З. К. Мартенс,
г-н Р. Пекканен,
г-н Ф. Биджи,
г-н Е. Макарчик,
а также г-н Х. Петцольд, Секретарь,
Проведя 24 ноября 1994 г. и 22 марта 1995 г. совещания при закрытых дверях,
Выносит следующее решение , которое было принято 22 марта 1995 г.:
ПРОЦЕДУРНЫЕ ВОПРОСЫ
1. Дело было передано на рассмотрение Суда Европейской комиссией по правам человека («Комиссией») 15 апреля 1994 г., в течение трехмесячного срока, предусмотренного п. 1 статьи 32 и статьей 47 Конвенции. Оно было возбуждено по жалобе (№ 15974/90) против Республики Австрия , поданной в Комиссию 21 декабря 1989 г. двумя австрийскими гражданами: г-ном Михаэлем Прагером и г-ном Герхардом Обершликом , — в соответствии со статьей 25 Конвенции.
Запрос Комиссии основывался на статьях 44 и 48 и на декларации, в которой Австрия признала обязательность для себя постановлений Суда (статья 46). Предметом запроса было получение решения по вопросу о том, свидетельствуют ли материалы дела о нарушении государством-ответчиком своих обязательств по статьям 10 и 14 Конвенции.
2. В ответ на запрос, сделанный в соответствии с п. 3 (d) правила 33 Регламента Суда A, заявители сообщили о своем намерении принять участие в разбирательстве дела в Суде и назначили адвоката для представления их в этом разбирательстве (правило 30 Регламента). Председатель Суда разрешил указанному адвокату пользоваться немецким языком (п. 3 правила 27 Регламента).
3. В состав Палаты, которой предстояло разбирать дело, вошли ex officio (по должности) г-н Ф. Матшер как избранный судья австрийской национальности (статья 43 Конвенции) и г-н Р. Риссдал как Председатель Суда (п. 3 (b) правила 21 Регламента). 26 апреля 1994 г. в присутствии Секретаря Председатель путем жеребьевки назначил остальных семерых членов Палаты, а именно: г-на Ф. Гелькюклю, г-на Л. Э. Петтити, г-на К. Руссо, г-на З. К. Мартенса, г-на Р. Пекканена, г-на Ф. Биги и г-на Е. Макарчика (заключительная часть статьи 43 Конвенции и п. 4 правила 21 Регламента).
4. В качестве Председателя Палаты (п. 5 правила 21 Регламента), г-н Риссдал, действуя через Секретаря, провел с представителем австрийского правительства («Правительства»), адвокатом заявителя и представителем Комиссии консультации по вопросам организации судебных слушаний (п. 1 правила 37 и правило 38 Регламента). По получении соответствующих предписаний, Правительство и заявитель подали Секретарю свои памятные записки 16 сентября и 6 октября 1994 г., соответственно. 25 октября 1994 г. Комиссия представила различные документы, запрошенные у нее Секретарем по поручению Председателя. 28 октября Секретарь Комиссии уведомил Секретаря Суда, что представитель Комиссии представит свои соображения во время слушания дела.
5. 25 августа 1994 г. Председатель разрешил, в силу п. 2 правила 37 Регламента, представить письменные соображения по отдельным аспектам данного дела двум международным правозащитным организациям — «Статье 19» и «Интерайтс». Их соображения поступили в судебную канцелярию 10 октября.
6. В соответствии с решением Председателя, слушание дела проводилось публично во Дворце прав человека в Страсбурге 22 ноября 1994 г. Предварительно Суд провел подготовительное заседание.
Перед Судом предстали:
(a) со стороны Правительства:
г-н В. Окресек, руководитель отдела международных дел Конституционного департамента Федеральной канцелярии, Представитель,
г-н С. Беннер, Федеральное министерство юстиции, прокурор,
г-жа Э. Бертаньоли, отдел прав человека департамента международного права Федерального министерства иностранных дел , Советники;
(b) со стороны Комиссии:
г-н Х. Г. Шермерс, Представитель;
(c) со стороны заявителей:
г-н Г. Лански, адвокат, Советник.
На слушаниях присутствовал также г-н Прагер .
Суд заслушал выступления г-на Шермерса, г-на Лански, г-на Прагера и г-на Окресека.
ФАКТИЧЕСКАЯ СТОРОНА ДЕЛА
I. ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА
7. Г-н Прагер и г-н Обершлик — журналисты, они проживают в Австрии . Последний — издатель (Medieninhaber) журнала «Форум».
A. Статья в журнале «Форум»
8. 15-го марта 1987 г. в № 397/398 журнала «Форум» была напечатана статья г-на Прагера под заголовком «Внимание! Суровые судьи!» (Achtung! Scharfe Richter!). В этой тринадцатистраничной статье содержалась критика в адрес судей, заседающих в австрийских уголовных судах. По словам автора, статья базировалась как на его собственных впечатлениях от присутствия на судебных заседаниях, так и на заявлениях адвокатов, сообщениях судебных репортеров и исследованиях ученых-правоведов.
После краткого изложения основного своего довода, за которым следовало общее вступление, он подробно описывал поведение девятерых членов Венского окружного уголовного суда (Landesgericht fur Strafsachen), в том числе судьи Й.
1. Краткое изложение основного довода
9. В кратком изложении основного довода говорится буквально следующее:
«С самого начала они обращаются с каждым обвиняемым так, как будто тот уже был осужден. Они сажают за решетку людей, приехавших в суд из-за рубежа, мотивируя это тем, что те якобы могут скрыться. Они спрашивают у людей, еще не пришедших в себя после обморока, согласны ли они с приговором. На заявления о невиновности они лишь пожимают плечами и выносят их авторам более суровое наказание за то, что те не сознались в преступлении. — Некоторые судьи австрийских уголовных судов способны на всё; все они способны на многое: всё это вошло в систему».
2. Общее вступление
10. В общем вступлении журналист сперва нападает на судей, которые, по его мнению, на протяжении многих лет пользуются абсолютной властью «на территории своего суда», играя на малейших слабостях и особенностях характера обвиняемых. «Чувствительность» судей способна превратить зал судебных заседаний в «поле боя»; осужденный, нанесшей самолюбию судьи даже малейшую обиду, рискует, вследствие предоставленной последнему ничем не стесненной так называемой свободы усмотрения при оценке свидетельств, получить лишний год тюрьмы или лишиться возможности отсрочки в исполнении приговора.
Вслед за этим г-н Прагер критикует судей, которые выносят оправдательный приговор лишь в самом крайнем случае, которые выносят намного более суровые приговоры, чем большинство их коллег, которые обращаются с адвокатами как со злодеями, которые чрезмерно изнуряют и унижают обвиняемых, которые продлевают срок предварительного заключения сверх наивысшего срока возможного наказания и которые не принимают во внимание вердикта присяжных, когда они с ним не согласны. Он утверждает, что их независимость служит лишь необузданному раздуванию их самомнения и дает им возможность применять нормы права во всей их жестокости и абсурдности, без всяческих колебаний и тогда, когда никто не в силах оказать им сопротивление.
Далее г-н Прагер рассказывает о своих личных впечатлениях от встреч с судьями и от присутствия на судебных заседаниях, отмечая в этой связи «необузданную заносчивость» (menschenverachtende Schikanen) судьи Й.
3. Описание судей
11. В статье приводится описание ряда конкретных судей. В описании судьи Й. говорится:
«Тип: неистовый… [Й.].
<…>
[Й.], обращаясь к венскому юристу [K.], адвокату защиты, несколько лет назад: «Говорите короче. Я уже принял решение».
[Й.]: судья, который не разрешает сотрудникам службы пробации (осуществляющим надзор за условно осужденными) находиться в своей канцелярии. Фактически, он отказывается разговаривать с ними.
[Й.]: судья, который однажды подал жалобу на проститутку, потому что он заплатил ей, а она со своим сутенером скрылась, ничего не сделав. Она, по всей видимости, считала, что ее клиент был слишком пьян, чтобы что-то заметить. Однако [Й.] не дремал и записал номер их машины.
Жалоба [Й.] повлекла за собой осуждение проститутки — и дисциплинарное разбирательство в отношении его самого, оказавшееся на редкость эффективным, ибо грязная история, немало говорящая о тупоумии [Й.], попала в газеты.
Несмотря на всё это, он чуть было не стал прокурором. Но пресса раскрыла историю, в которой имя его снова вышло на поверхность, на этот раз в связи с разбирательством уголовного дела и подозрениями, что он дал юридическую консультацию без надлежащего на то разрешения (Winkelschreiberei). Двое, г-н Л. и его сын, обвинялись в получении денег от людей, желавших купить квартиры в старых зданиях с помощью мошеннических договоров. Когда стало ясно, что договоры были составлены [Й.], сторона обвинения поменяла тактику: внезапно мошенническими стали не сами договоры, а намерения, стоявшие за их использованием.
[Й.] не стал прокурором, но остался судьей. Редакторы «Курьера» [австрийской ежедневной газеты] сожалеют теперь об этом, потому что должность прокурора менее опасна.
В сентябре «Профиль» [австрийский журнал] показал почему. В качестве судебного следователя [Й.] больше года держал в камере предварительного заключения больного наркоманией, хотя официально назначенный защитник этого заключенного неоднократно докладывал ему, что он ошибается относительно количества изъятых наркотиков, и что подходящим наказанием было бы лишение свободы на срок от четырех до шести месяцев.
Несмотря на это, вместо того чтобы направить в Верховный суд прошение заключенного о признании недействительным решения о содержании его под стражей, как то предписывают правила, он передал его в Апелляционный суд и председателю Апелляционного суда, которым понадобилось целых три месяца, чтобы решить вопрос, нужно ли освободить этого человека из-под стражи и не были ли судебным следователем допущены какие-либо ошибки.
Простая ксерокопия избавила бы заключенного от трех лишних месяцев пребывания за решеткой. В начале марта новый судья, которому судьи Верховного суда передали материалы дела, освободил его из-под стражи, после того как он провел за решеткой 13 месяцев, а в конце марта его наконец приговорили к лишению свободы сроком на пять месяцев.
По оценкам двух защитников, назначенных представлять интересы потерпевшего от действий [Й.], только гонорары адвокатам за этот период составили 85 000 шиллингов.
Непохоже, впрочем, чтобы всё это осталось без последствий для судьи [Й.]. У высокого, бородатого судьи низкий, звучный голос. Однако во время разбирательства дела Марианны О., воровки-гастролерши, лицо коллеги судьи [С.] постоянно искажалось тиком.
Потом вердикт присяжных был приостановлен, а против адвоката защиты [Г.] было возбуждено дисциплинарное разбирательство».
B. Дело по обвинению в диффамации
12. 23-го апреля 1987 г. судья Й. возбудил против г-на Прагера дело по обвинению в диффамации (uble Nachrede, статья 111 Уголовного кодекса Австрии — см. пункт 18 ниже). В дополнение к конфискации соответствующего номера журнала «Форум» и опубликования извлечений из судебного решения , он требовал, в частности, возмещения морального вреда от издателя, издания судебного приказа о наложении на последнего штрафа солидарно с автором и обязывающего их уплатить судебные издержки (статьи 33—36 Закона о средствах массовой информации — Mediengesetz, см. пункт 19 ниже).
13. 11 мая 1987 г. заявители дали отвод Венскому земельному уголовному суду и Венскому апелляционному суду (Oberlandesgericht). Верховный суд (Oberster Gerichtshof) отклонил 5 августа отвод в отношении Апелляционного суда. 17 сентября он удовлетворил отвод в отношении Венского земельного уголовного суда и передал дело в Земельный суд Эйзенштадта.
1. В судах первой инстанции
14. 11 октября 1988 г. Земельный суд Эйзенштадта признал г-на Прагера виновным в диффамации судьи Й. на основании следующих мест в оспариваемой статье:
(1) «С самого начала они обращаются с каждым обвиняемым так, как будто тот уже был осужден».
(2) «Некоторые судьи австрийских уголовных судов способны на всё».
(3) «Ничто не может сравниться с …необузданной заносчивостью судьи Й.».
(4) «Тип: неистовый… [Й.].»
(5) «Несмотря на всё это, он чуть было не стал прокурором. Но пресса раскрыла историю, в которой имя его снова вышло на поверхность, на этот раз в связи с разбирательством уголовного дела и подозрениями, что он дал юридическую консультацию без надлежащего на то разрешения. Двое, г-н Л. и его сын, обвинялись в получении денег от людей, желавших купить квартиры в старых зданиях с помощью мошеннических договоров. Когда стало ясно, что договоры были составлены [Й.], сторона обвинения поменяла тактику: внезапно мошенническими стали не сами договоры, а намерения, стоявшие за их использованием.
[Й.] не стал прокурором, но остался судьей. Редакторы «Курьера» [австрийской ежедневной газеты] сожалеют теперь об этом, потому что должность прокурора менее опасна».
Основываясь на статье 111 Уголовного кодекса, Земельный суд приговорил г-на Прагера к 120 дневным штрафам по 30 шиллингов каждый и лишению свободы сроком на 60 дней в случае невыплаты штрафа. Г-на Обершлика обязали выплатить судье Й. компенсацию вреда в размере 30 000 австрийских шиллингов; кроме того, было объявлено, что он вместе с первым заявителем несет солидарную ответственность в отношении штрафа и судебных издержек (статьи 6 (1) и 35 Закона о средствах массовой информации).
Наконец, суд издал приказ о конфискации остатков тиража соответствующего выпуска журнала «Форум» и публикации извлечений из его решения .
15. В основании своего решения Земельный суд в первую очередь указал, что налицо объективные признаки такого преступления, как диффамация. Из оспариваемых мест статьи, в отрывках № 2 и 4 истцу прямо приписывается достойное презрения качество или отношение (eine verachtliche Eigenschaft oder Gesinnung), а в отрывках № 1, 3 и 5 он обвиняется в бесчестном и позорящем поведении, объективно способном унизить или опорочить его в глазах общественности (ein unehrenhaftes und gegen die guten Sitten verstoßendes Verhalten, das objektiv geeignet ist, ihn in der offentlichen Meinung verachtlich zu machen oder herabzusetzen). Короче говоря, встретившись с такой полномасштабной критикой, беспристрастному читателю не остается ничего иного, кроме как заподозрить истца в бесчестном поведении (ehrloses Verhalten) и наличии у него презренного характера (verachtliche Charaktereigenschaften), причем автор прекрасно отдавал себе в этом отчет.
Затем Земельный суд рассмотрел ходатайства г-на Прагера о предъявлении документов и свидетельских показаний в подтверждение истинности его утверждений и журналистской осмотрительности, проявленной им при написании статьи. По мнению суда, только отрывки № 1, 3 и 5 допускают такой тип доказательства, другие же высказывания являются оценочными суждениями. После рассмотрения данного вопроса суд решил, что ни одно из предлагаемых свидетельств не способно в достаточной мере обосновать утверждения, о которых идет речь.
Так, утверждение № 1 о том, что судья Й. обращается с каждым обвиняемым так, как будто тот уже был осужден, не доказывается тем лишь фактом, что судья, о котором идет речь в данном деле , просил адвоката защиты быть лаконичным, потому что он уже принял решение. Схожим образом, трех решений судьи Й., приведенных г-ном Прагером в подтверждение высказывания № 3, недостаточно для подтверждения того, что судья применял в своей практике приемы запугивания. Ни в одном из этих случаев не прослеживается ни малейшего намерения вызвать ненужные страдания. Наконец, обвинения, выдвинутые в отрывке № 5, были решительно опровергнуты дисциплинарным решением Венского апелляционного суда от 6 декабря 1982 г. Два архивных документа, о предъявлении которых ходатайствовал заявитель, не могли изменить позицию суда, ибо в первом не содержалось никаких сведений о личности судьи Й., а на второй, касающийся кандидатуры судьи на должность прокурора, был наложен гриф секретности.
По мнению суда, г-ну Прагеру не удалось доказать и то, что он проявил при написании рассматриваемой статьи надлежащую осмотрительность, как того требует от журналистов статья 29 (1) Закона о средствах массовой информации (см. пункт 19 ниже). Мало того, что он не дал судье Й. возможности ответить на выдвинутые против него обвинения, но он и расследование провел поверхностным образом; к тому же, он и сам признал, что не присутствовал ни на одном судебном заседании, на котором председательствовал судья Й., что воспроизвел содержание старых газетных статей, не проведя проверки их достоверности, и представил в качестве истинных сведения, основанные на слухах.
2. В апелляционном суде
16. 26 июня 1989 г. Венский апелляционный суд подтвердил это решение, но сократил размер компенсации вреда до 20 000 шиллингов (см. пункт 14 выше). В частности, он постановил, что Земельный суд никоим образом не нарушил права защиты, когда отклонил как несущественные свидетельства, которые пытался предъявить г-н Прагер. Данная ситуация возникла из-за той формы, в какую он облек свою критику. Она была столь всеобъемлющей и общей, что не было никакой возможности указать свидетельство, способное доказать ее правильность. Более того, данное дело следует отличать от дела Лингенс против Австрии (постановление Европейского суда по правам человека от 8 июля 1986 г., Серия A, т. 103), поскольку в данном случае речь идет о подтверждении различных фактов, а не о высказывании оценочных суждений. Что же касается осмотрительности, которую журналисты обязаны проявлять при занятии своей профессиональной деятельностью, она должна следовать правилу «audiatur et altera pars» (пусть будет выслушана и другая сторона).
17. Остатки тиража номера, о котором идет речь, фактически конфискованы не были (см. пункт 14 выше).
II. СООТВЕТСТВУЮЩЕЕ ВНУТРЕННЕЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО
1. Уголовный кодекс
18. Статья 111 Уголовного кодекса предусматривает:
«1. Каждый, кто обвиняет другого в обладании презренным характером, либо в нечестивом или аморальном поведении, оскорбляющем или унижающем его в глазах людей, причем делает это таким образом, что обвинения воспринимаются как таковые третьими лицами, наказывается тюремным заключением сроком до шести месяцев или денежным штрафом…
2. Каждый, кто совершает это правонарушение в печатном документе, радио- или телепередаче или каким-либо иным образом, посредством которого диффамация становится доступной широкой общественности, наказывается тюремным заключением сроком до одного года или денежным штрафом…
3. Лицо, сделавшее утверждение, не наказывается, если будет доказана истинность этого утверждения. В отношении определенного в п. 1 правонарушения, лицо также не считается виновным, если будут установлены обстоятельства, которые дают достаточные основания предполагать, что утверждение является истинным».
Статья 112 предусматривает:
«Не допускается в качестве средства судебной защиты доказательство достоверности фактов и добросовестности, если только сделавшее утверждение лицо не сошлется в свое оправдание на правильность своего утверждения или свою добросовестность…»
В соответствии с п. 1 статьи 114, «поведение того рода, о котором идет речь в статье 111 …оправдано в том случае, если оно составляет исполнение правового долга или осуществление права». Согласно п. 2 того же самого положения, «лицо, которое по особым причинам вынуждено сделать заявление в смысле статьи 111 …именно в той форме и манере, в какой оно было сделано, не подлежит наказанию, если только заявление не является ложным и правонарушитель мог узнать об этом, если бы действовал с необходимой осмотрительностью».
2. Закон о средствах массовой информации
19. Статья 6 Закона о средствах массовой информации предусматривает строгую ответственность издателя за диффамацию; потерпевший может в таких случаях требовать от него возмещения вреда. Кроме того, на издателя может быть возложена солидарная ответственность вместе с лицом, осужденным за правонарушение в средствах массовой информации, за выплату наложенных штрафов и присужденных судебных издержек и расходов (статья 35).
Потерпевший от диффамации может потребовать конфискации тиража издания, в котором было совершено данное правонарушение (статья 33). В соответствии со статьей 36, он может также потребовать немедленного ареста тиража, если есть основания предполагать, что будет принято решение о конфискации согласно статье 33, и если неблагоприятные последствия такого ареста не будут несоразмерными тем правомерным интересам, которые собираются защитить подобным образом. К аресту не прибегают, когда правомерные интересы можно лучшим образом защитить такой мерой, как публикация информации о возбуждении уголовного дела (статья 37). Наконец, потерпевший может потребовать опубликования судебного (решения).
Прагер и г-н Обершлик утверждали, что их осуждение было нарушением их права на свободу выражения мнения, гарантированное статьей 10 Конвенции, и что судебный приказ о конфискации остатков тиража журнала составлял дискриминацию, запрещенную статьей 14, рассматриваемой в сочетании со статьей 10. Кроме того, они жаловались на нарушение статей 6 и 13 Конвенции.
21. Комиссия 29 марта 1993 г. объявила пункты жалобы, касающиеся нарушения статей 10 и 14, приемлемыми, а остальные пункты жалобы — неприемлемыми. В своем докладе от 28 февраля 1994 г. (статья 31) Комиссия выразила мнение: пятнадцатью голосами против двенадцати, что нарушения статьи 10 не было, и единогласно — что не было нарушения статьи 14, рассматриваемой в сочетании со статьей 10.
Полный текст выводов Комиссии и двух содержащихся в докладе особых мнений приведен в приложении к настоящему постановлению.[3]
ПРЕДСТАВЛЕННЫЕ В СУД ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНЫЕ ОБЪЯСНЕНИЯ
22. В своей памятной записке Правительство просило Суд:
(a) объявить неприемлемыми пункты жалобы второго заявителя, основывающиеся на нарушении статей 14 и 10 Конвенции, рассматриваемых совместно, и статьи 10, рассматриваемой отдельно, по тем, соответственно, причинам, что он не исчерпал внутренних средств правовой защиты и к нему не применим статус жертвы;
(b) постановить, что заявители не были жертвами нарушения статьи 10.
23. Заявители просили Суд признать факт нарушения статьи 10.
ВОПРОСЫ ПРАВА
I. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 10 КОНВЕНЦИИ
24. Заявители жаловались на нарушение их права на свободу выражения мнения, гарантированного статьей 10 Конвенции, в которой говорится:
«1. Каждый имеет право свободно выражать свое мнение. Это право включает свободу придерживаться своего мнения и свободу получать и распространять информацию и идеи без какого-либо вмешательства со стороны публичных властей и независимо от государственных границ. Настоящая статья не препятствует государствам осуществлять лицензирование радиовещательных, телевизионных или кинематографических предприятий.
2. Осуществление этих свобод, налагающее обязанности и ответственность, может быть сопряжено с определенными формальностями, условиями, ограничениями или санкциями, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безопасности, территориальной целостности или общественного порядка, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья и нравственности, защиты репутации или прав других лиц, предотвращения разглашения информации, полученной конфиденциально, или обеспечения авторитета и беспристрастности правосудия».
A. Предварительное возражение Правительства
25. Правительство утверждало, как и ранее оно безуспешно делало это в Комиссии, что г-н Обершлик не может быть признан «жертвой» в смысле п. 1 статьи 25 Конвенции. Так как он всего лишь опубликовал статью, которую написал не сам он лично, то нельзя говорить, что он воспользовался своей свободой выражения мнения. Кроме того, он не понес никакого материального ущерба в результате возбужденного против него судебного разбирательства: будучи совместным должником, он не обязан был ничего платить в отношении штрафа и процессуальных издержек; к тому же, он мог потребовать от г-на Прагера возмещения любых иных расходов, понесенных им в связи с осуждением (см. пункты 14-15 выше).
26. Под «жертвой» в статье 25 понимается лицо, непосредственно затронутое рассматриваемым действием или бездействием, причем нарушение понимается даже в отсутствие какого-либо ущерба; последнее относится только к применению статьи 50 (см., в частности, «Гроппера радио АГ» и другие против Швейцарии, постановление Суда от 28 марта 1990 г., Серия A, т. 173, стр. 20, п. 47).
27. Согласно с Комиссией и заявителями, Суд указывает, что возбужденное по жалобе судьи Й. уголовное дело было направлено как против г-на Прагера , так и против г-на Обершлика . Последний был самолично осужден за опубликование статьи в своем периодическом издании (см. пункт 14 выше). Таким образом, его непосредственно затронули решения Земельного суда Эйзенштадта и Венского апелляционного суда. Следовательно, он вправе требовать признания себя жертвой предполагаемого нарушения.
Таким образом, предварительное возражение Правительства должно быть отклонено.
B. Существо жалобы
28. Никем не оспаривается, что осуждение г-на Прагера за диффамацию и другие обжалуемые заявителями меры равносильны «вмешательству» в осуществление заявителями их свободы выражения.
Это вмешательство не нарушает статью 10 только в том случае, если оно было «предусмотрено законом», преследовало одну или несколько правомерных целей, как они сформулированы в п. 2 статьи 10, и было «необходимым в демократическом обществе» для достижения указанных целей.
1. «Предусмотрено законом»
29. По мнению заявителей, статья 111 Уголовного кодекса Австрии и статья 29 Закона о средствах массовой информации не могут считаться «законом» в смысле Конвенции. Поскольку согласно этим положениям только истец мог определять, какие отрывки текста будут предметом судебного разбирательства, а у обвиняемого не было возможности предъявить доказательства существенных фактов, то их применение не отвечало требованию достаточной степени предсказуемости.
30. В ряде предыдущих дел Суд установил, что статья 111 Уголовного кодекса обладает характеристиками «закона» (см. следующие постановления Суда: по делу Лингенса, указанное выше, стр. 24, п. 36; по делу Обершлик против Австрии , 23 мая 1991 г., Серия A, т. 204, стр. 24, п. 54; по делу Швабе против Австрии, 28 августа 1992 г., Серия A, т. 242-B, стр. 31-32, пп. 25). Нет ничего такого, что позволило бы сделать отличный вывод в отношении статьи 29 Закона о средствах массовой информации. Степень неопределенности, связанной с применением в данном случае этих двух положений, не превышала той, какую могли ожидать заявители, пользуясь при необходимости советами (см., mutatis mutandis, постановление Суда по делу «Ферайнигунг демократишер золдатен остеррайхс» и Губи против Австрии от 19 декабря 1994 г., Серия A, т. 302, стр. 18-19, пп. 46).
2. О правомерности преследуемой цели
31. Как и Комиссия, Суд не видит причин сомневаться в том, что рассматриваемые решения были осуществлены, как то утверждает Правительство, для защиты репутации других лиц, в данном случае — судьи Й., и для обеспечения авторитета правосудия, каковые цели являются правомерными в смысле п. 2 статьи 10.