Filosofia_v_sovremennom_mire / 1_Nitsshe_Volya_k_vlasti_-_fr

«представители», как то: помимо ученых еще литераторы, помимо

страждущих слоев народа еще болтающие и хвастливые бездельники,

считающие себя «представителями» этого страдания, не говоря уже о

профессиональных политиках, которые благодушествуют и при помощи

крепких легких «представительствуют» перед каким-либо парламентом

общественные нужды. Наша современная жизнь стала страшно дорога

ввиду массы посредников; между тем в античном городе, а как

отголосок древности и во многих городах Испании и Италии, каждый

выступал за себя и не дал бы даже ломаного гроша за такого

современного представителя и посредника.

76

Преобладание мелочного торговца и посредника — даже в сфере

наиболее духовного: литератор, «представитель», историк (спаивающий

прошлое с настоящим), экзотик и космополит; посредники между

естественными науками и философией, полутеологи.

80

К критике великих слов. — Я исполнен подозрения и злобы к тому,

что называют «идеалом»: мой пессимизм в том, что я постиг, насколько

«высшие чувства» суть источники бедствия, т.е. умаления и

обесценения человека.

Ожидая от идеала какого-нибудь «прогресса», неизменно впадают в

заблуждение: до сих пор победа идеала всякий раз была движением

вспять.

Христианство, революция, отмена рабства, равенство прав,

филантропия, миролюбие, справедливость, истина: все эти великие

слова имеют цену лишь в борьбе, как знамена — не как реальности, а

как пышные наименования для чего то совсем иного (даже

противоположного!).

90

Прогресс. — Не надо впадать в ошибку! Время бежит вперед, — а

нам бы хотелось верить, что и все, что в нем, бежит также вперед, что

развитие есть развитие поступательное... Такова видимость,

соблазняющая самых рассудительных. Но девятнадцатое столетие не

есть движение вперед по сравнению с шестнадцатым; и немецкий дух в

1888 году есть шаг назад по сравнению с немецким духом в 1788.

«Человечество» не движется вперед, его и самого-то не существует.

Общий аспект напоминает огромную экспериментальную лабораторию,

где кое-что удается, рассыпанное на протяжении всех времен и эпох, и

несказанно многое не удается, где нет никакого порядка, логики, связи и

обязательности…..

С) Признаки подъёма сил

{42}

109

Основное положение: некоторая доля упадка присуща всему, что

характерно для современного человека, но рядом с болезнью

подмечаются признаки неиспытанной еще силы и могущества души. Те

же причины, которые вызывают измельчение людей, влекут более

сильных и более редких вверх к величию.

110

Конечный вывод: допускающий двоякое толкование характер

нашего современного мира. Одни и те же симптомы могут указывать и

на падение, и на силу.

112

Общий вывод. Фактически всякое крупное возрастание влечет за

собой и огромное отмирание частей и разрушение: страдание,

симптомы упадка характерны для времен огромных движений вперед;

каждое плодотворное и могущественное движение человеческой мысли

вызывало одновременно и нигилистическое движение. Появление

крайней формы пессимизма, истинного нигилизма, могло бы быть при

известных обстоятельствах признаком решительного и коренного роста,

перехода в новые условия жизни. Это я понял.

115

Если наше очеловечение в каком-либо смысле может считаться

действительно фактическим прогрессом, то только в том, что мы больше

не нуждаемся в крайних противоположностях, вообще ни в каких

противоположностях...

мы приобрели право любить наши внешние чувства, мы во всех

степенях и отношениях одухотворили их и сделали их архаистическими;

мы приобрели право на все те вещи, которые до сих пор

пользовались самой дурной славой.

117

Прогресс девятнадцатого столетия по отношению к восемнадцатому

(в сущности мы, настоящие европейцы, ведем войну против

восемнадцатого столетия):

1) «Возврат к природе» все решительнее понимается в смысле прямо

противоположном тому, который придавал этому термину Руссо — прочь

от идиллии и от оперы!

2) все решительнее — антиидеализм, объективность, бесстрашие,

трудолюбие, чувство меры, недоверие к внезапным переменам,

антиреволюционность;

3) все более решительная постановка на первое место вопроса о

здоровье тела, а не о здоровье «души»; последняя понимается как

некоторое состояние, обусловленное первым, первое по меньший мере,

— как первоусловие здоровья души.

120

Мы грубее, прямее, мы полны иронии к великодушным чувствам,

даже когда мы сами попадаем под власть их.

Естественнее стало наше отношение к морали. Принципы стали

смешными; никто более не решается без иронии говорить о своем долге.

Но ценится готовый на помощь, доброжелательный строй души (мораль

видят в инстинкте и пренебрегают остальным. Кроме разве нескольких

понятий по вопросам чести).

Естественнее стало наше положение in politicis: мы усматриваем

проблемы мощи, некоторый quantum силы, относительно другого

quantum'a. Мы не верим в право, которое бы не покоилось на силе

отстоять себя, мы ощущаем все права как завоевания.

Естественнее стала наша оценка великих людей и вещей: мы считаем

страсть за преимущество, мы не признаем великим ничего, к чему бы не

примешивалось и великого преступления: мы воспринимаем всякое

величие как постановку себя вне круга морали.

Естественнее стало наше отношение к природе: мы уже не любим ее

за ее «невинность», «разумность», «красоту»; мы ее таким порядком

«одьяволили» и «оглупили». Но вместо того, чтобы ее презирать за это,

мы с тех самых пор стали чувствовать себя в ней больше «дома», она

стала нам как-то роднее. Она не претендует на добродетель: мы

уважаем ее за это.

In summa: Стали заметны признаки того, что европеец XIX столетия

менее стыдится своих инстинктов; он сделал добрый шаг к тому, чтобы

когда-нибудь признаться самому себе в своей безусловной

естественности, т.е. своей неморальности, без всякой горечи: напротив

того, с сознанием своей силы вынести лицезрение этой истины…..