Rol_gorodov
.pdfховном суде РФ и президентском Совете по правам человека. Россия присоединилась к списку стран, где женщинам запрещено носить
хиджаб [21].
Как отмечает исследователь исламского дресс-кода у женщин Ирана Юля Кузнецова, «начнем с того, что такое хиджаб? В западных странах ошибочно считают, что это черное одеяние, превращающее женщину в палатку и нарушающее ее права и свободу. В то время как на самом деле он представляет собой не отдельный вид одежды, а свод правил, по которым должна одеваться мусульманка. Кстати, многие соблюдают его по собственному желанию. Длинное покрывало, скрывающее женский силуэт, но оставляющее открытым лицо, называется чадрой (перс. «чадор»). Чадра распространена в Иране, особенно среди взрослых женщин. Ее принято надевать в мечети и в любых других святых местах, а также в государственных учреждениях, университетах и на официальных мероприятиях. Обычно женщины обходятся и другим видом хиджаба, который покрывает только голову, плечи, большую часть груди и называется макнаэ. Безусловно, предпочтительна одежда темных тонов» [14].
Не обошла эта мода и студенческую среду Дагестана, вследствие чего среди задаваемых нами при опросе вопросов имелся и такой
– как Вы относитесь к ношению хиджаба? В ходе исследования были опрошены и студентки, носящие хиджаб.
Студентам задавались следующие вопросы:
1.Какова Ваша повседневная одежда и обувь?
2.Какова Ваша выходная, праздничная, свадебная одежда и обувь?
3.Какую одежду Вы носите весной, летом, осенью и зимой?
4.Какая одежда является на Ваш взгляд модной и брендовой? Вы ориентируетесь на западную или восточную моду?
5.Где Вы приобретаете одежду – в магазине, бутике, на вещевом рынке, выписываете по интернету, шьете в ателье или сами?
6.Ваш головной убор – платок, косынка, фуражка, шапка.
7.Какие аксессуары Вы носите (сумка, телефон, очки и т.д.)?
8.Украшения (драгоценности, бижутерия).
9.Ваша прическа, усы и борода.
10.Применяете ли Вы татуаж?
11.Носите ли Вы дагестанскую национальную одежду?
12.Применяете ли Вы косметику и парфюмерию (какую)?
13.Какое место занимает одежда в системе Ваших материальных
51
ценностей?
14.Что для Вас недопустимо в ношении одежды?
15.Как Вы относитесь к ношению хиджаба?
16.Какого стиля в одежде Вы придерживаетесь – хипстер, классический (консервативный), городской, романтический, спортивный, casual, нью-лук, деловой, экстравагантный, этнический, минимализм, милитари, вамп, гарсон, гламур, винтаж, Шанель, преппи, эклектика, трэш, богемный, авангард?
Результаты изучения современного костюма студента г. Махачкалы показывают, что за исключением некоторых нюансов (ношение дома отдельных элементов дагестанского национального костюма; неприятие татуажа, ношения экстравагантной, мини, топ, с глубоким декольте, прозрачной и облегающей одежды; нейтральное или положительное отношение к хиджабу) он практически не отличается от одежды сверстников из других регионов России – дагестанская молодежь в основном ориентируется на бренды западной моды.
Как видно из ответов студентов, ношение отдельных элементов традиционного национального костюма дагестанцев наблюдается лишь у девушек. Учитывая то обстоятельство, что национальный костюм является одним из значимых элементов этнической идентичности [20, с. 308], сохранившемся в эпоху глобализации [19, с. 380], в последние годы в Дагестане по инициативе главы Республики Дагестан Р.Г. Абдулатипова возрождается неоправданно забытая дагестанская горская национальная одежда. Этнографами республики разработан комплекс рекомендаций по его использованию в современной культуре [5, с. 371–372].
Следует отметить, что в студенческой среде в меньшей степени распространены имеющие в молодежной среде знаково-престижные функции отдельные виды и элементы одежды. В этом отношении и для студенток г. Махачкалы вполне применимы следующие оценочные суждения молодой чеченки, проживающей в г. Москве: «В Грозном всегда специфическая атмосфера. Неважно, откуда ты приезжаешь: из Америки, с Марса, из Москвы, даже если просто из села соседнего – тебя будут разглядывать под лупой и оценивать. В Грозном девушка без бриллиантов и без шубы не может считаться чеченкой. Это обязательный атрибут. Шуба должна быть черная, норковая, классическая. Если, не дай бог, ты скажешь, что тебе жалко животных, и ты носишь только искусственный мех, ты в глазах общества превращаешься в нищебродку, у которой нет денег на норку. Честно
52
скажу, у меня есть шуба, но я ношу ее крайне редко – в основном, когда выхожу с мамой куда-нибудь. Она говорит: «Все должны понять, что я нормально тебя одеваю» [22].
Итак, изучение костюма студента г. Махачкалы свидетельствует о влияние глобализации на этот компонент материальной культуры горожан Дагестана. В нем практически отсутствуют элементы традиционного национального костюма, она более интернациональна и ориентирована на модные стили одежды западных брендов. В то же время отдельные нюансы этого костюма дают нам основание утверждать о наличии «региональной студенческой моды».
ЛИТЕРАТУРА
1.Абдулвахабова Б.Б.-А. Одежда в культуре повседневности дореволюционного города в конце XIX – начале XX века (на примере г. Грозного) // Северокавказский город в региональном историческом процессе: Материалы международной научной конференции. (г. Каспийск, РД, 18-19 сентября 2012 г.). Махачкала: «Алеф», 2012. С. 230-235.
2.Булатов Б.Б., Гашимов М.Ф., Сефербеков Р.И. Быт и культура табасаранцев в XIX – XX веках. Махачкала: Институт ИАЭ ДНЦ РАН, 2004. – 266 с.
3.Булатова А.Г., Гаджиева С.Ш., Сергеева А.Г. Одежда народов Дагестана: Исто- рико-этнографический атлас. Пущино, 2001. – 289 с.
4.Волков Ю.Г., Добреньков В.И., Кадария Ф.Д., Савченко И.П., Шаповалов В.А. Социология молодежи: Учебное пособие / Под ред. Проф. Ю.Г. Волкова. Ростов- н/Д.: Феникс, 2001. – 576 с.
5.Гаджалова Ф.А. Проблемы сохранения и возрождения национального костюма народов Дагестана в постсоветское время // Российский Кавказ: проблемы, поиски, решения / Под общей ред. Р.Г. Абдулатипова, А.-Н.З. Дибирова. – М.: «Аспект Пресс», 2015. С. 368–372.
6.Гаджиева С.Ш. Одежда народов Дагестана. М.: Наука, 1981. – 151 с.
7.Гаджиханова Р.Г. Дагестанский костюм. Махачкала: Изд. дом «Эпоха», 2010. – 232 с.
8.Гарсаев Л.М. Одежда чеченцев и ингушей XIX – начала XX в. (история, предания и наименования). Саратов, 2010. – 289 с.
9.Далгат Э.М. Город и городская жизнь в Дагестане во второй половине XIX начале – XX в. Махачкала: Издательский дом «МавраевЪ», 2015. – 256 с.
10.Доде З.В. Платок и хиджаб. Папаха и чалма. О национальных и конфессиональных традициях в культуре народов Северного Кавказа // Этнографическое обозрение. 2013. №4. С. 129–153.
11.Канукова З.В. Город и традиционная культура жизнеобеспечения горожан Владикавказа (вторая половина XIX – нач. XX в.) // Кавказский город: потенциал этнокультурных связей в урбанистической среде. СПб.: МАЭ РАН, 2013. С. 6–37.
12.Кочетов Е.В. Социализация и самоидентификация российской молодежи: Дис. канд. социол. наук. Новочеркасск, 2005. - 179 с.
53
13.Крамаренко Р.А. Воспроизведение ценностей современного общества российским студенчеством (социально-философский анализ): Дис. …канд. филос. наук. Новосибирск, 2003. – 170 с.
14.Кузнецова Ю. Стереотипы об Иране: правда и вымысел [Электронный ресурс] // Сайт «Иран сегодня»;URL: http://iransegodnya.ru/post/view/1357(дата обращения: 03.05.2017).
15.Магомедов А.Дж., Гаджалова Ф.А. Из истории формирования мусульманского женского дресс-кода в Дагестане // Исламоведение. 2017. Т. 8. №2. С. 67–76.
16.Махмудова З.У. Урбанистический универсализм и этнические традиции в женском костюме народов Дагестана (вторая половина XX – начало XXI в.) // Народы Кавказа: этнокультурные традиции и модернизации: Научный сборник, посвященный памяти Г.А. Сергеевой / Сост., отв. ред. Ю.А. Анчабадзе. М.: Три квадрата, 2016. С. 48–73.
17.Одежда народов зарубежной Азии: Сборник музея антропологии и этнографии. Л.: Наука, 1977. Т.XXXII. – 270 с.
18.Рудакова О.В. Жизненные стратегии современного российского студенчества: Дис. … канд. социол. наук. М., 2004. – 184 с.
19.Сефербеков М.Р. Традиционная культура народов Дагестана в условиях глобализации // Современная наука и инновации: Научный журнал. Ставрополь: Пятигорск: ФГАОУ ВПО «Северо-Кавказский федеральный университет», 2017. №2(18). С. 378–383.
20.Сефербеков Р.И. Значимые культурные феномены этнической идентичности народов Дагестана в условиях глобализации // Материалы I Международного Конгресса «Пространство этноса в современном мире». 29-31 октября 2014 г. Грозный, 2014. С. 307–309.
21.Уазин М. Россия запретила хиджаб [Электронный ресурс] // Сайт «ИНОСМИ.РУ»; URL: http://inosmi.ru/social/20170307/238833641.html (дата обращения: 07.03.2017).
22.Хасмагомадова Х. Москва чеченская: чеченцы, покинувшие родные края, рассказали, как тоскуют о Грозном, боятся скинхедов и не носят джинсы [Электронный ресурс] // Информационно-аналитический портал «OnKavkaz»; URL: https://onkavkaz.com/articles/4171-moskva-chechenskaja-chechency-pokinuvshie- rodnye-kraja-rasskazali-kak-toskuyut-o-groznom-bojats.html (дата обращения: 01.08.2017).
54
Багаев М.Х., Магамадов С.С.
Грозный
НЕКОТОРЫЕ ОСОБЕННОСТИ ВОЗНИКНОВЕНИЯ ГОРОДОВ СЕВЕРО-ВОСТОЧНОГО КАВКАЗА
Аннотация: В статье освещаются вопросы возникновения военных крепостей и городов на Северном Кавказе. Значительное внимание уделено городам, заложенным царской Россией на Северном Кавказе в рамках своих геополитических интересов на всем пространстве Северного Кавказа и Закавказья. Важное значение имели города в установлении взаимосвязей между народами России и Кавказа в XVIII-XIX вв. и утверждении на Северо-Восточном Кавказе российской государственности. Города Северного Кавказа сыграли исключительно большую роль в развитии русскокавказских политических, социально-экономических и культурных связей между народами края.
Ключевые слова: Гриценко Н.П., военные крепости, города Северного Кавказа, городские центры, Каспийский поход Петра I, Святой Крест, Порт-Петровск, Моздок, Кизляр, Владикавказ, Грозный, экономические и культурные связи.
Abstract: In article questions of military fortresses and cities in the North Caucasus. Considerable attention is paid to cities, founded by tsarist Russia in the North Caucasus in the framework of its geopolitical interests on the whole space of the North Caucasus and Transcaucasia. Was the important city in establishing relationships between the peoples of Russia and the Caucasus in the XVIII-XIX centuries and the approval on the North-Eastern Caucasus the Russian state. Northern Caucasus played an extremely important role in the development of the Russian-Caucasian political, socio-economic and cultural relations between the peoples of the region.
Keywords: Gritsenko N.P., military strongholds, the cities of the North Caucasus, urban centers, Caspian campaign of Peter I, Holy Cross, Port Petrovsk, Mozdok, Kizlyar, Vladikavkaz, Grozny, economic and cultural ties.
В рамках общих проблем, затрагиваемых настоящей конференцией определенную нишу заполняет монография профессора Николая Павловича Гриценко «Города северо-восточного Кавказа и производительные силы края. V – середина XIX веков» [7]. О ней речь пойдет ниже, а пока несколько слов о самом авторе.
Николай Павлович Гриценко родился 15 ноября 1912 г. в семье крестьянина-бедняка села Писаревка Сумской области. Выпускник техникума, работник органов Рабоче-крестьянской инспекции, он поступил в 1933 г. на исторический факультет Московского педагогического института, имея за плечами определенный жизненный опыт; в том числе участие в проведении коллективизации сельского хозяйства. В вузе определилось призвание: после окончании аспирантуры
55
Н.П. Гриценко в 1948 г. стал кандидатом исторических наук. С сентября 1941 г. молодой историк был призван в ряды Красной Армии и демобилизован (по болезни) в 1943 г. Научно-педагогическую деятельность начал в Ульяновском педагогическом институте, где до 1953 г. работал заведующим кафедрой истории. Основные научные интересы: изучение истории русского, украинского крестьянства и передовой общественной мысли России XIX в. По этим направлениям им опубликовано более 25 научных работ, венцом которых стала объемная монография «Удельные крестьяне Среднего Поволжья» [1]. Она послужила ядром одноименной докторской диссертации ученого и была защищена в 1961 г. Вскоре молодому доктору исторических наук было присвоено звание профессор.
Во время работы в г. Ульяновске Н.П. Гриценко активно сотрудничал с местными общественно-литературными изданиями, печатался в газетах, вел лекционную работу среди населения области, вступив в «Общество по распространению политических и научных знаний». Так складывалась его судьба увлеченного историка и пропагандиста научных знаний. В сентябре 1953 г. семья Н.П. Гриценко переехала на местожительство в г. Грозный. С тех пор и до самой своей кончины в 1986 г. Николай Павлович трудился в должностях заведующего кафедрой истории, проректора и ректора, профессора Чечено-Ингушского пединститута (с 1972 г. – Чечено-Ингушского государственного университета им. Л.Н. Толстого), заместителя директора по научной работе Чечено-Ингушского научноисследовательского института истории, социологии и филологии, осуществляя разнообразную и плодотворную общественную деятельность, в том числе, будучи председателем (1956–1957 гг.) и заместителем председателя Чечено-Ингушской организации общества «Знание» – РСФСР, председателем Чечено-Ингушского отделения Педагогического общества РСФСР. Последние годы жизни профессор Н.П. Гриценко был председателем секции историографии Отделения гуманитарных наук Северо-Кавказского научного центра высшей школы.
После исторических решений XX съезда КПСС, в условиях восстановления Чечено-Ингушской АССР, Н.П. Гриценко оказался в числе первых исследователей-историков, которым довелось непосредственно обратиться к изучению дореволюционного прошлого чеченцев и ингушей в контексте многонациональной истории нашего края. И, хотя речь шла, фактически, о научно-исследовательском пе-
56
репрофилировании, Н.П. Гриценко с конца 50-х годов без тени сомнений переключился на актуальные проблемы кавказоведения. И оставил в их разработке большой и яркий след.
Около 100 научных работ по истории Чечено-Ингушетии и сопредельных областей опубликовано Н.П. Гриценко. На их страницах он предстает, прежде всего, историком русско-вайнахских взаимоотношений, вдумчивым и увлеченным исследователем горского крестьянства, аграрных отношений и классовой борьбы народов Северного Кавказа (прежде всего, гребенского и терского казачества, чеченцев и ингушей), а так же и северокавказской общественно-политической мысли в границах общероссийского поля. Чтобы представить себе диапазон научных поисков ученого, достаточно назвать его только монографические труды, изданные с 1959 по 1984 г. [1-7] Эта впечатляющая «библиотечка» книг, вышедших из-под пера профессора Н.П. Гриценко, нашла научное признание и положительную оценку в рецензиях и историографических обзорах авторитетных изданий АН
СССР, СКНЦ ВШ и I д. Особенно большой вклад Н.П. Гриценко внес в изучение социально-экономической истории народов бассейна реки Терек, в разработку сложной проблематики русско-чеченских и рус- ско-ингушских связей. Без его участия невозможно себе представить «Очерки истории Чечено-Ингушской АССР» в двух томах, «Историю народов Северного Кавказа», проспект двухтомной «Истории ЧеченоИнгушской АССР», учебные пособия по истории Чечено-Ингушетии для студентов и школьников. Н.П. Гриценко был внимательным и полезным научным редактором десятков монографий, брошюр, тематических сборников. Он напутствовал своими содержательными предисловиями труды многих коллег; имея учеников – дипломированных историков в Северо-Кавказском регионе, часто выступал официальным оппонентом на защитах диссертаций, доброжелательным и строгим рецензентом целого ряда изданных работ.
В книге «Города Северо-Восточного Кавказа» Н.П. Гриценко изучается история первых городов Северо-Восточного Кавказа, истоки которых уходят вглубь веков, вплоть до V-го столетия н.э. Так, на слуху исследователей находятся названия древних городов: Семендер, Магас, Верхний Джулат (Татартуп) и т.д., не говоря о знаменитом Дербенте. «Появление их, – пишет Н.П. Гриценко, – это результат вызревания, становления и развития феодальных отношений в регионе. Городские центры возникали на базе крупных селений, где издавна сосредоточивались ремесленное производство и торговля, дру-
57
гие – на перекрестках важных торговых путей. Классическим примером тому служит Дербент» [7, с. 4–5].
Значительная часть монографии Н.П. Гриценко уделена городам, заложенным царской Россией на Северном Кавказе в рамках своих геополитических интересов на всем пространстве Северного Кавказа и Закавказья. В связи с этим, ретроспективный взгляд в прошлое дает возможность увидеть, что огромная роль в становлении древнерусской народности принадлежит именно городам и их жителям – городскому сословию. Начало и развитие процесса градообразования на Восточно-Европейской равнине определяется VIII-X столетиями. Древняя Русь накануне татаро-монгольского нашествия имела несколько сотен крупных, средних и малых городов. Так, к X в. их было не менее 25, а в XII в. число их достигло 224, а к 30-м гг. XII в. существовало не менее 300 городов [8, с. 565]. Значительная часть городов выстраивалась по периметру границ Руси. Так, уже в конце X в., как свидетельствует «Повесть временных лет», киевский князь Владимир Святославович повелел для защиты южных рубежей Руси «Нача ставити городы по Десне, и по Востри, и по Трубежеви, и по Суле, и по Стугне» [9, с. 83]. Таким образом, конец X в. н.э. – начало отсчета времени тому, как Русь начала защищать свои южные границы путем закладки военных крепостей и военных городков, городов
[8, с. 565].
Сегодня стало очевидным, что так называемые «Эльхотовские ворота», образуемые узким ущельем Терского хребта, в период средних веков имели важнейшее стратегическое значение, как для Восточной Европы, Северного Кавказа, так и Закавказья. Это был своеобразный переходный шлюз в Дарьяльское ущелье, главный форпост Большого Кавказа. И не мудрено, что в конце раннего средневековья здесь возникает много городищ – ярко выраженных протогородов со своей инфраструктурой. Так, в Верхнем Джулате строятся христианские церкви. В татаро-монгольский период этот город переименовали на Татартуп, что означало «стоянка татар», «татарский стан». В XIII в. здесь уже строятся, помимо христианских храмов, мечети с минаретами, за одной из них в 1829 г. наблюдал А.С. Пушкин [10, с 352].
Многонациональные русские города легко вписывались в контактные зоны между Кавказом и югом Древней Руси. Торговые связи между этими регионами заметно усиливаются с созданием русского Тмутараканского княжества, и, особенно, с падением Золотой Орды. Среди всех городов Северного Кавказа один Дербент выстоял перед
58
многочисленными вражескими вторжениями. Уже в 60-х годах XV века о нем хорошо осведомлены были Москва, Тверь и другие русские города. Русским купцам была хорошо известна дорога на Кавказ: по Оке, Волге и дальше вниз к берегам Каспийского моря, где находился крупнейший торговый центр – Астрахань, куда съезжались купцы из Персии, Аравии, Индии, Армении, Шемахи, Турции, что было очень выгодно для русских купцов. Рост российского влияния в этом регионе не устраивал Астраханское и Казанское ханства. Противостояние закончилось завоеванием этих ханств, соответственно в 1552 и 1556 годах Иваном IV. С этого времени Астрахань становится надежным форпостом России на Юге и главными русскими воротами на Кавказ и в восточные страны [7, с 22-23]. На подмогу этим «воротам» вскоре (1567 г.), Россия ставит крепость с военным гарнизоном на левом берегу Сунжи, близ ее впадения в Терек, названную – Терки. В силу ряда объективных причин этот город неоднократно сносился, а потом воздвигался вновь. Терки сыграли исключительно большую роль в истории русско-кавказских политических и экономических связей конца XVI - первой четверти XVIII в. [7, с. 26]
В первой четверти XVIII в. Петр I пробил окно не только в Европу, но и расширил «ворота» на Кавказ. Так, 20 сентября 1722 года Петр I лично выбрал место для новой русской крепости у реки Сулак и дал ей название «Крепость Святого креста». Крепость постепенно превратилась в город. В 1735 г. на левом берегу Терека закладывается крепость Кизляр, недалеко от одноплеменного селения, где во время своего Персидского похода останавливался Петр I. Выбор места для Кизляра диктовался, прежде всего, военно-стратегическими целями русского правительства. Те же цели преследовались и при возведении новой крепости Моздок на реке Терек в 1763 г. В 1764 г. здесь были образованы форпост и таможня, а в 1770 г. Моздок официально был объявлен городом [11, с. 375]. Таким образом, осуществлялась давнишняя мечта русского правительства о создании восточного опорного пункта на границе между Малой Кабардой и Северной Осетией, который связал Северный Кавказ с Закавказьем [7, с. 114]. Стратегическая застройка Северного Кавказа продолжалась и в 80-е годы XVIII в. Так, в 1784 г. между Моздоком и Дарьяльским ущельем были построены редуты: Потемкинский на Тереке, Кимбилеевский на реке Камбилеевка, Григориопольский в Малой Кабарде и Владикавказская крепость на Тереке. Тем самым, была создана непрерывная цепь военных укреплений от Владикавказа до центральной Кавказской ли-
59
нии [7, с. 123]. К 60-м годам XIX в. крепость Владикавказ превращается в город [7, с. 127].
По справедливому замечанию Н.П. Гриценко «Левый фланг Кавказской линии», проходивший по Тереку, к 10-м годам XIX в. потерял свое первоначальное значение. Необходимо было перенести его ближе к горам и создать новую линию укреплений, главным образом по реке Сунже. Так, в 1810 г. был создан Назрановский редут. В 1817 г. заложили Михайловское (Преградный стан) укрепление. В мае 1818 г. началось строительство крепости Грозная, которая 30 декабря 1869 г. переименовывается в город Грозный.
Наконец, самым поздним по своему возникновению является укрепление Петровское, воздвигнутое в 1844 г. и вскоре переименованное в город Порт-Петровск, а затем в Махачкалу (в 1957 г.). Вместе с тем подчеркнем один факт. В год наречения Порта-Петровска именем Махачкала, Н.П. Гриценко было 45 лет от роду, а через 27 лет после этого, в 1984 г., кавказовед издает уникальную на то время книгу «Города Северо-Восточного Кавказа ...». В ней он особо подчеркивал, что история городов Северо-Восточного Кавказа изучена мало. Этот тезис злободневен и сегодня, о чем свидетельствует наша конференция. В этот день мы хотели бы отдать дань уважения крупнейшему исследователю городов, и в целом истории Северного Кавказа доктору исторических наук, профессору, заслуженному деятелю науки Чечено-Ингушской АССР Николаю Павловичу Гриценко.
ЛИТЕРАТУРА
1.Гриценко Н.П. Удельные крестьяне Среднего Поволжья. - Грозный, 1959.
2.Гриценко Н.П. Социально-экономическое развитие Притеречных районов. XVIII - первая половина XIX вв. - Грозный, 1961.
3.Гриценко Н.П. Экономическое развитие Чечено-Ингушетии в пореформенный период. - Грозный, 1963.
4.Гриценко Н.П. Классовая и антиколониальная борьба крестьян ЧеченоИнгушетии на рубеже XIX-XX вв. - Грозный, 1971.
5.Гриценко Н.П. Горский аул и казачья станица Терека накануне Великой октябрьской социалистической революции. - Грозный, 1972.
6.Гриценко Н.П. Истоки дружбы. Из истории экономических, культурных связей и дружбы чеченского, ингушского народов с великим русским народом и народами Кавказа. - Грозный, 1975.
7.Гриценко Н.П. Города Северо-Восточного Кавказа и производительные силы края. V - середина XIX в. - Ростов-на-Дону, 1984.
60