Rol_gorodov

сосредоточены в Екатеринодаре, на Дону в Новочеркасске, признанной столице Всевеликого войска Донского.

В апреле 1917 г. в сложной для страны обстановке, когда в Петрограде разворачивался политический кризис, повлекший отставку министра иностранных дел Временного правительства П. Милюкова, на Кубани в Екатеринодаре была созвана Кубанская войсковая Рада, которая выполняла функции кубанского правительства [2]. В мае 1917 г. Большой Войсковой Круг создал Донское войсковое правительство во главе с генералами А.М. Калединым и М.П. Богаевским. Войсковое правительство обеспечивало интересы казаков на местах, поддерживало самоуправление казачьих станиц, выступало против захватов войсковых земель. Оно допускало участие в создаваемых советами крестьянских депутатов земельных комитетах представителей от казачьего населения, но не признавало компетенции этих комитетов в отношении юртовых, войсковых земель…» [3]. Осенью 1917 г. в регионе была создана Конфедерация представителей казачьих войск и горских народов. На съезде конфедерации, проходившем в сентябре 1917 г. в Екатеринодаре было заявлено о создании «…сильной власти, самостоятельного казачьего государственного образования Союза Юго-восточных автономных и федеральных областей…» [6]. Однако в условиях кризиса центральной власти Союз просуществовал непродолжительное время.

1917 г., падение монархии, оживил в регионе различные политические партии, общественные организации. Их деятельность разворачивалась прежде всего в городах. Они содействовали появлению новых органов государственной власти и самоуправления. Особенностью этой тенденции стало широкое участие в условиях демократии в их работе представителей различных социальных слоев местного населения: крестьян, казаков, рабочих, интеллигенции. Наиболее распространенной формой общественных организаций, как и в целом по России были Советы, имевшие опыт политической деятельности еще в период революции 1905–1907 гг.

На Северном Кавказе Советы рабочих депутатов получили распространение в промышленных центрах в Ростове-на-Дону, Грозном. Большинство мест в Грозненском Совете получили меньшевики и эсеры. Несмотря на то что большевики и сочувствующие им депутаты оказались в меньшинстве, они все же составили наиболее сильную и организованную фракцию Грозненского Совета. Его председателем избрали руководителя грозненских большевиков Н.А. Анисимова. В

251

числе других депутатов от большевистской фракции были: И. Филатов, Н. Носов, С. Тымчук, Погорелов, Ворожев, Байулин. В марте 1917 г. состоялось общегородское партийное собрание, где был избран городской комитет партии под председательством Н. Анисимова, куда вошли М. Мордовцев, Н. Носов и др. На Старых промыслах избирается районный комитет партии во главе с И. Филатовым. Партийные комитеты были созданы и на других крупных предприятиях. Кроме того, в марте 1917 г. в Грозном возник чеченский национальный совет, игравший конструктивную роль в объединении чеченцев и преодолении социально-экономического кризиса, вызванного общей разрухой, порожденной военным временем и тяжелым социальным положением горских обществ и населения городов Терской Области. Городские думы и национальные советы Чечено-Ингушетии. Для управления всей Терской областью, куда входила и ЧеченоИнгушетия, был создан также Гражданский комитет. Во главе казачьих отделов и горских округов были поставлены комиссары Временного правительства, находившиеся в Грозном. В городах создавались думы, заметную роль в которых в отличие от Советов играли офицеры и духовенство [7].

Общественно-политическая обстановка в регионе, начала ухудшаться осенью 1917 г. Одновременно у наиболее активных жителей городов проявлялись и изменения в настроениях и восприятии политической реальности. Власть по мере утраты ею способности преодолевать трудности в экономике, управлять радикальной стихией теряла авторитет у населения, особенно его беднейших слоев. Однако позитивные тенденции в сознании местного социума относительно будущего демократической революции утрачивались не столь быстро, как в промышленных районах России. 6 ноября 1917 г. общее собрание ставропольского губернского земства, а также общественные деятели обсудили положение, создавшееся в стране после второго съезда Советов в Петрограде и передавшего всю полноту власти Советам и приняло постановление, в котором говорилось « Решительно осудить попытку большевиков вооруженным восстанием, сопровождавшимся насилием, убийствами и бессмысленным вандализмом навязать свою волю незначительного меньшинства всему народу, накануне выборов в Учредительное собрание» [8]. Подобная оценка событий Октября 1917 года и трактовка их как большевистский переворот была характерна не только для общественного сознания основной части губернского центра и ставропольских крестьян, но и в целом

252

значительной части населения страны, хотя и уставшего от затянувшегося кризиса.

Социальная активизация городского и сельского населения Ставропольской губернии проявлялась на уездных и губернских крестьянских съездах, которые созывались в течение апреля – декабря 1917 г. по инициативе социалистов–революционеров, имевших известность среди местного крестьянства, располагавших партийной организацией на Ставрополье еще в период революции 1905–1907 гг. Эсеровское руководство Советов готовилось к назначенным на ноябрь 1917 г. в губернии выборам в Учредительное собрание [9].

6 ноября 1917 г. общее собрание служащих губернского земства, обсудило положение, создавшееся в стране после второго съезда Советов в Петрограде и передавшего всю полноту власти Советам, осудило попытку большевиков навязать свою волю незначительного меньшинства всему народу, накануне выборов в Учредительное собрание [10].

Между тем, судьба демократии в Ставрополе была предрешена. Значительно укрепившие свои позиции в декабре 1917 г. в губернском центре большевики, опиравшиеся на солдат местного гарнизона, взяли курс на переход власти к Советам. Большевики не имели численного превосходства в общественных и партийных организациях губернии, однако в организационном отношении отличались сплоченностью, дисциплиной и оперативностью в быстро меняющейся политической обстановке. На четвертом губернском крестьянском съезде, проходившем 29 декабря 1917 г. в Ставрополе с участием большевистски настроенных солдат, в том числе солдат грозненского пехотного полка во главе с большевиком Анисимовым была принята, по сути, большевистская резолюция [11, с. 21]. Продолжал расти и укрепляться авторитет большевистской организации Терской области, руководимой С.М. Кировым. Быстро усиливалось влияние большевиков на массы. Известно, что Грозненская большевистская организация была самой крупной и сплоченной в Терской области. К июлю 1917 г. она насчитывала до 2 тыс. членов и была связана с большевиками Москвы, Петрограда Владикавказа, Баку, Тифлиса и Ростова. Таким образом, перспективы демократической альтернатива в общественно-политической жизни региона, как и в целом в масштабах России становились все более призрачными. Все более радикализировались и левели настроения городской общественности.

253

Завершался процесс казачьей «самостийности» на Дону Кубани, Тереке Организация общего всесословного областного управления здесь удалась. Обострялась борьба двух властных структур – Войскового правительства и Советов рабочих, солдатских, крестьянских и казачьих депутатов в Грозном, Владикавказе, Екатеринодаре. Негативное дестабилизирующее влияние на казачество оказывали большевистски настроенные казаки, прибывавшие в города с фронта. Сказывалась общая усталость населения, прежде всего городского где она нарастала в силу экономических трудностей, вызванных кризисом городского хозяйства, активной работой левых партий, особенно большевиков, которые имели пропагандисткие центры и соответствующие возможности именно в годах, а не в селах станицах и аулах. В результате усиливалось разочарование политикой Временного Правительства. 10 (23) января 1918 г. съезд фронтовых казачьих частей в станице Каменской избрал Донской казачий ВРК, который вскоре провозгласил Советскую власть в Донской Области. Революционные казаки и красногвардейские отряды разбили верные А. Каледину части и заняли Ростов-на-Дону и Новочеркасск; была образована Донская советская республика. Советская власть при сохранении антибольшевистских настроений у значительной части жителей станиц и аулов была установлена в городах Терской Области.

Подводя итоги, нашего анализа следует отметить, что несмотря на своеобразие политической культуры своих жителей северокавказские города, на известных этапах исторического процесса являлись сосредоточием общероссийской политической жизни, находившей своеобразное преломление в массовом сознании местных социальных, национальных групп и общностей. Революционные события 1917 г. оказались своеобразным индикатором их восприятия в фокусе революционных идей, политической пропаганды различных партий и общественных движений, что, безусловно, повлияло на ход событий, развернувшихся в 1917 г. в северокавказском регионе, проявившихся в специфических условиях в городах. Изучение этого опыта может выявить установки и стереотипы восприятия действительности современного населения северокавказских городов, поможет определить важнейшие ценностные ориентации различных этнонациональных групп, проживающих сегодня на Кавказе, поможет формировать их правовую и политическую культуру воспитывать общероссийскую национальную идентичность.

254

ЛИТЕРАТУРА

1.Бородкин Л.И., Леонард К.С. Факторы динамики миграции из деревни в город в России в конце XIX – начале ХХ в.: роль заработной платы // Российская модернизация XIX–XX вв.: институциональные, социальные, экономические перемены.

Уфа, 1997.

2.Вольная Кубань.1917. 8 июня

3.Вольный Дон.1917. 15 октября.

4.Вольная Кубань.1917. 6 сентября.

5.ГАСК. Ф. 1867. Оп. 1. Д. 1. Л. 235.

6.Гордеев А.А. История казачества. М: Вече: 2008. С. 516.

7.ГАСК. Ф. 65. Оп. 1. Д. 4. Л. 47, 49.

24.История Чечни… army.lv›ru/istoriya-chechni/1235/2905

25.Северокавказское слово. 1917. 9 ноября.

26.Северокавказское слово. 1917. 17 ноября.

27.Чечня: от революции до депортации, 1917–1944 годы - www.hrono.ru/sobyt/ 1900sob/1917chech.php, ХРОНОС.

255

Суздальцева И.А., Болохина Н.И.

г. Махачкала

О РОЛИ ГОРОДОВ-КРЕПОСТЕЙ В УПРОЧЕНИИ РОССИЙСКОЙ ГОСУДАРСТВЕННОСТИ

НА СЕВЕРО-ВОСТОЧНОМ КАВКАЗЕ В XVIII В.

Аннотация: Статья освещает роль городов-крепостей Святой Крест и Кизляр в установлении взаимосвязей между народами России и Кавказа в XVIII в. и утверждении на Северо-Восточном Кавказе российской государственности.

Ключевые слова: Каспийский поход, Петр I, Святой Крест, Кизляр, казачество, многонациональное население, комендант, Осетинская духовная комиссия.

Abstract: The article highlights the role of city-fortresses Holy Cross and Kizlyar in establishing interrelations between the peoples of Russia and the Caucasus in the XVIII century аnd the approval of the Russian statehood in the North-Eastern Caucasus.

Key words: Caspian expedition, Peter I, Holy Cross, Kizlyar, Cossacks, multinational population, commandant, Ossetian spiritual commission.

История интегрирования народов Кавказа в российскую политическую систему остается одной из наиболее противоречивых проблем в отечественной историографии. Актуальность ее усиливается произошедшими в стране переменами, поставившими перед научным сообществом изучение путей развития и укрепления российской государственности на Кавказе.

Северо-Восточный Кавказ – естественный мост между Европой и Азией – приобрел особенное значение для России с начала XVIII в. За обладание этим регионом соперничали шахская Персия и османская Турция. Под влиянием персов с XVII в. находился почти весь южный Дагестан. Турция пыталась привлечь на свою сторону местных владетелей, обосноваться на берегах Каспийского моря и отрезать русские поселения на Тереке.

Петр I, занятый войной со Швецией, долгое время не мог активно вмешиваться в дела на Кавказе. Однако он пытался увеличить на берегах Каспия численность христианского населения, придерживающегося русской ориентации, и предпринимал дипломатические меры для привлечения местных народов на сторону России [7, с. 144].

В 1722–1723 гг. Петр I предпринял военный поход вдоль западного побережья Каспия, в ходе которого на Северо-Восточном Кавказе началось строительство крепостей и укреплений. По завершении похода в сентябре 1722 г. по указанию императора на берегу р. Сулак

256

была заложена крепость Святого Креста. П.Г. Бутков уточнил место ее строительства: «в 20 верстах от устья Сулака и в 67 верстах от устья Аграхани, в том самом месте, где река Койсу делится на два рукава: южный – Сулак и северный – Аграхань» [3, с. 33].

Крепость Святого Креста занимала важное военностратегическое положение (прикрывала тыл русских войск и служила оплотом для будущих наступлений) и была призвана упрочить позиции России «во вновь приобретенных провинциях». Это была мощная по масштабам того времени крепость с шестью бастионами, артиллерией и воинским гарнизоном. Первым комендантом крепости был назначен подполковник Самойлов.

Новая российская крепость стала центром формирования местного казачества. Под ее защиту прибыли 500 конных и 500 пеших казаков, которые на р. Аграхани построили свои городки. Вслед за ними в крепость переселили казаков из Донских, Бузулукских, Хоперских, Медвединских городков. Впоследствии на р. Сулак образовалось Аграханское казачье войско.

Население крепости Святого Креста было многонациональным. Сохранилось мало документов, говорящих о ее первых поселенцах, но по некоторым свидетельствам конца 20-х гг. XVIII в. внутри крепости жили воины и их командиры, за стенами – мирное население: русские, армяне, кумыки и другие [1, л. 5]. Из Гиляна (Решта) в крепость были переведены воины армянского и армяно-грузинского эскадронов [8, с. 16]. В связи с тяжелым социально-экономическим положением, сложившимся в Закавказье в результате ирано-турецкой агрессии, к стенам крепости переселялись армяне и грузины. Российское правительство, желая усилить социальную основу своего влияния в регионе, поддерживало мигрантов – христиан из Закавказья, которые активно участвовали в расширении торговли и выращивании новых технических сельскохозяйственных культур – хлопка, шелкасырца, марены, шафрана. Кроме того, российская крепость стала надежным пристанищем для грузин и армян, бежавших из горского плена.

Со временем вокруг крепости сложились слободки из числа северокавказских народов. Окотская слобода была заселена подданными кабардинского князя Эльмурзы и князя Асламбека Келеметова. Эльмурза Черкасский возглавлял горцев, а его военная команда занималась встречей послов, выполнением дипломатических поручений, функции переводчиков при комендантской канцелярии. Кроме того,

257

под защиту крепости Святого Креста со временем переселялись ногайцы и горцы – выходцы из Дагестана и разных регионов Кавказа.

Постепенно город-крепость стал крупным административнополитическим центром региона. В крепости Святого Креста учредили канцелярию гражданского суда и таможню. Администрация крепости пыталась различными методами привлечь на свою сторону дагестанских феодальных владетелей, находившихся под значительным влиянием Ирана и Турции. В ход шли вознаграждения, подарки, жалование и чины, а зачастую и интриги.

После смерти Петра I кавказская политика России потеряла динамизм. В 30-е г. XVIII в. вновь усилился Иран, по Гянжинскому мирному договору от 27 октября 1735 г. крепость Святой Крест была упразднена, а южная граница России была перенесена на р. Терек, где в 60 верстах от Каспийского моря была построена новая русская крепость Кизляр.

Возведение новой крепости было возложено на командующего войсками на Кавказе В.Я. Левашова. Он сформулировал основные направления развития новой пограничной крепости и возникшего вокруг нее города. Первым комендантом крепости был назначен полковник И.В. Красногородцев.

В середине XVIII в. крепость Кизляр представляла собой грандиозное сооружение, имевшее форму пятиугольника с пятью бастионами и тремя равелинами. По свидетельству Ф.Ф. Ласковского, длина одной стороны пятиугольника составляла более 200 м, высота 3,5 м, толщина бруствера главного вала – 5,5 м, высота равелина – 4 м, вдоль стен были установлены пушки, к трем воротам примыкали на чугунных цепях мосты, убиравшиеся на ночь [4, с. 245].

Крепость служила центром притяжения для казачьих станиц на левом берегу р. Терека. Сюда перевели Аграханское казачье войско. Часть его была поселена на окраине Кизляра и получила название Терско-Кизлярского войска. Эти казаки прекрасно знали местные народы, их нравы и обычаи, были проводниками, разведчиками, переводчиками, получая за службу жалование и продовольствие, право пользования землей и занятия разными промыслами. До середины XIX в. терское казачество играло важную роль в кавказской политике России и упрочении российской государственности в регионе [2, с. 20–22].

Кизляр сразу получил статус города и успешно развивался как политический и торгово-экономический центр Кавказа. Собственно

258

город обосновался восточнее крепости, между левым берегом р. Терека и правым берегом р. Кизлярки. Сюда переселилось разноязыкое население посада Святого Креста.

В1744 г. Правительствующий Сенат указом принял решение поселить всех инородцев в Кизляре по отдельным слободам [5, л. 735 об.]. Во второй половине XVIII в. город включал восемь разноязычных кварталов, отделенных друг от друга земляными валами: Черкасская слобода, армянский и грузинский кварталы, квартал терских казаков, где жили русские казаки многонационального терского войска; мусульманский квартал, где жили представители кавказских народностей, включая казаков; квартал новокрещенцов – представителей местных народов, принявших христианство; Окочен-аул, где жили потомки ауховцев (чеченцев), поселившихся при крепости Святого креста; Казанская деревня и Тезик-аул, которые населяли торговцы из Азербайджана и Ирана. Русское население Кизляра в XVIII в. было немногочисленным и составляло менее четвертой части всего населения города. В целом, Кизляр представлял собой уникальное явление – разноязычное и поликонфессиональное сообщество армян и грузин, кабардинцев и черкесов, кумыков и ногайцев, ингушей и чеченцев, русских и осетин, татар, персов и других народностей.

Общее управление Кизляром осуществляли астраханские губернаторы, однако, коменданты города-крепости обладали определенной самостоятельностью. Здесь было создано комендантское управление. Гарнизонная и Гражданская канцелярии ведали военными и гражданскими делами. При коменданте была учреждена «Секретная экспедиция» – своего рода разведка. Кизлярские коменданты принимали иностранных послов, которые ехали через Кизляр в Россию, грузинских и армянских князей. Они разбирали просьбы или требования местных феодалов к русскому правительству, улаживали споры между ними. В Кизляре содержались аманаты от кавказских владельцев, принявших подданство России.

ВКизляр под покровительство русских властей бежали представители зависимых категорий местного населения. При условии принятия ими христианства, их не возвращали феодалам и принимали на царскую службу, зачисляли на казенное довольствие, разрешая селиться в отдельных кварталах и заводить хозяйство [6, с. 200–201]. Русская администрация на Тереке прилагала усилия для прекращения работорговли, которая велась на Кавказе до начала XIX в., а кизлярские коменданты имели специальные денежные средства для выкупа

259

рабов-христиан.

В XVIII в. Кизляр был важным духовным, культурным и экономическим центром региона. В 1744 г. здесь при Крестовоздвиженском мужском монастыре была создана Осетинская духовная комиссия, которая занималась распространением христианства и пропагандой православия среди кавказских горцев, что являлось важной задачей российских властей. В Кизляре была создана первая русская школа на Северо-Восточном Кавказе для детей местных народностей. В 1755 г. в городе учредили пограничную таможню и он стал центром региональной и транзитной торговли.

До учреждения Кавказской губернии, русские владения на Тереке и в Предкавказье, от Каспийского моря до Азовского находились в сфере влияния кизлярских комендантов, считавшихся «главными» начальниками на Кавказе. К концу XVIII в. Кизляр разросся и трансформировался из военной крепости в экономический, административный и культурный центр Северо-Восточного Кавказа.

Таким образом, города-крепости Святой Крест и Кизляр, основанные на Северо-Восточном Кавказе в первой половине XVIII в., стали опорными пунктами упрочения российской государственности в регионе. Будучи военными, административными и экономическими центрами, они способствовали установлению прочных взаимосвязей местных народов и России, адаптировали местное население к реалиям российской действительности. В российских городах-крепостях была создана новая модель взаимоотношений, менявшая менталитет местного населения, преодолевавшая антагонизм сторон и предлагавшая взаимоприемлемые комфортные условия сосуществования и сотрудничества.

ЛИТЕРАТУРА

1.Архив внешней политики России (АВПР). Ф. СРП. 1723. Оп. 77/1. Д. 6.

2.Болохина Н.И. Формирование Терского казачества в контексте упрочения российской государственности на Северо-Восточной Кавказе в XVI–XIX вв. // Вестник Дагестанского государственного университета. Серия 2. Гуманитарные науки. 2016. Т. 31. Вып. 3. С. 17–23.

3.Бутков П.Г. Материалы для новой истории Кавказа с 1722 по 1803 гг. Ч. 1. СПб.: Типография Императорской Академии Наук, 1869. – 620 с.

4.Ласковский Ф.Ф. Материалы для истории инженерного института. Ч. 3. СПб.: Типография Императорской Академии Наук, 1865. – 1016 с.

5.Российский государственный архив древних актов (РГАДА). Ф. 248. Оп. 12. Кн.

260