c96aabfa2048826517a7340b9e00c040

Воздействие политической культуры на демократизацию политического управления в постсоветских странах не так легко измерить, как может показаться с первого взгляда. В любой стране есть свои особенности демократии, политической системы, имеются политико-культурные традиции. Поэтому для полной и объективной научной картины логично сравнить несколько известных международных демократических показателей, исключив тем самым политическую ангажированность (см. рис. 3).

Следует отметить, что наилучшие значения индекса демократии стран мира наблюдаются у прибалтийских государств, наихудшие – у Туркмении

иУзбекистана. Больше всего учитывается мнение населения в Эстонии, меньше всего – Туркменистан. Индекс свободы прессы Freedom House лучше всего у стран Балтии, хуже всего – у Туркмении, Узбекистана и Беларуси. Согласно индексу Reporters Without Borders, пресса наиболее свободна в прибалтийских государствах, менее всего – в Туркмении, Узбекистане и Казахстане. Схожую картину дает исследование свободы прессы Global Peace Index.

Наибольший демократический уровень избирательного процесса на постсоветскомпространстве,согласно исследованиям Global Peace Index,

достигнут не только в прибалтийских государствах,ноивМолдове,Украине

иГрузии, тогда как наименьший уровеньдемократичностиизбирательного процессасохраняетсявТуркменистане

иУзбекистане. Политическое участие выше всего в странах Балтии, России,

Украине и Молдове, ниже всего –

вТаджикистане, Туркмении и Узбекистане. Гражданские свободы более всего развиты в прибалтийских государствах, Молдове и Грузии, меньше всего – в Туркмении и Узбекистане.

Из представленных ниже эмпирических данных становится понятным, что демократизация политического менеджмента по-разному проходит

впостсоветских странах, что можно вполне связать с особенностями политической культуры.

Всвое время Г. Алмондом и С. ВербойполитическаякультураСоветского Союзарассматриваласькакподданническая. Однако нужно осознавать, что сейчаснапостсоветскомпространстве происходят серьезные политические трансформации и перемены.

Так,К.Самагуловподчеркивает,что патриархальная политическая культура способствовала предпочтению

вКазахстане не правам личности и плюрализму позиций, а политической стабильности, интересам общины, семьи и коллектива [12]. Отсутствие длительного демократического опыта с прочной либеральной идеологией привело к тому, что практика политического менеджмента не находила однозначной поддержки со стороны казахстанской элиты и граждан.

Следует отметить, что в политической культуре среднеазиатских республик превалирует важная составляющая, как и в африканских странах, – трайбализм, характеризующий формирование государственных органов по клановому и родоплеменному признаку [18]. Неслучайно исследователь Р. Абазов пишет, что

киргизскому социуму характерны признаки традиционного общества и клановость; в стране представители различных областей традиционно соревновались друг с другом за власть и влияние на национальном уровне. По мнению ученого, попытка разрушить патрон-клиентские отношения в республике провалилась [19]. К примеру, в киргизском парламенте Жогорку Кенеш эксперты часто фиксировали формирование парламентских коалицийпорегиональнойпринадлежности.

Втаких условиях политический менеджмент пока мало возможен.

Патриархальнаяполитическаякультуравлияет напрактикупредпочтения «административного ресурса» вместо демократичного политического менеджмента. Например, киргизская президентская кампания 2011 года характеризовались сильной диспропорцией в освещении массмедиа разныхкандидатовнапостпрезидента страны. Контент-анализ, проведенный при поддержке фонда «СоросКыргызстан», показал, что телеканал ОТРК отдавал несомненное предпочтение в положительных материалах кандидатуре А. Атамбаева [8]. При этом Пятый канал, рассказывая о достижениях действующего правительства, показывал сюжет с изображением кандидата в президенты Атамбаева.

Витоге контроль над информационными источниками скорректировал общественное мнение.

Признаки персоналистского режима остались и в Туркменистане, развиваясь в рамках патриархальной политической культуры. Здесь делаетсяупорнапреемственностьидеологии

с целью сохранения спокойствия в обществе [6]. Патриархальные элементы

вузбекской политической культуре также пока еще очень сильны [20].

Перейдем к России. Отечественный исследователь Э. Баталов пишет, что государство воспринимается российскими гражданами как основа цивилизации, гарант целостности социума [3]. Коллективистский элемент органически встроен в политическую культуру страны. Вместе с тем автор предупреждает, что этатизм, коллективизм и уравнительность не способствуют демократизации, формированию активистской политической культуры в современной России.

Международные наблюдатели от ОБСЕ (Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе) впервые присутствовали на российских президентских выборах в 1996 года Уже тогда эксперты довольно критически отнеслись к проводящейся кампании, отметив, что массмедиа как количественно, так и качественно тяготели к Б.Ельцину,аденьги,установленныена кампанию этого кандидата, выходили зазаконныерамки.Хотядействующий президент не имел права использовать свое положение в личных целях, он все же регулярно ездил по регионам задолго до голосования, обещая крупные суммы местным проектам [11]. Правда, шведский политолог Я. Теореллотмечаетпостепенныеизменения

вроссийской политической культуре. Он пишет, что в таких областях, как Свердловская и Нижегородская, уровень развития гражданского общества значительно выше, чем, например, в Тамбовской области [34].

Исследователь Е.В. Лисеенко пишет, что политическая культура украинских граждан предполагает преимущественно развитие духовного измерения менталитета, тогда как граждане европейских и англоязычныхстранотдаютпредпочтениюсоциальному измерению [10]. Как Россия и Белоруссия, Украина сохранила полиэтничность,толерантностьксоседу, ближнему, соседу. Также недавние исследования показали, что украинская политическая культура такая же неоднородная, как и российская.

По мнению некоторых ученых, основой легитимности белорусского режимасталипрочныепатримониальные и персоналистские традиции [14]. В качестве доказательства политолог П. Усов приводит данные опросов населения. К примеру, большая часть белорусских граждан положительно оценивает не только фигуру главы государства, но и сам политический режим в целом, его внутреннюю соци- ально-экономическую политику.

На президентских выборах 2001 года в Беларуси миссия БДИПЧ/ ОБСЕ также зафиксировала применение политических технологий со стороны административного аппарата. Контент-анализ телевизионного эфира показал, что оппозиционные политики в основном были представлены в негативном отношении [5]. В этой связи интересно замечание белорусских исследователей М.Н. Кутовского и Б.М. Соколова, по мнениюкоторыхформированиеполитической культуры Беларуси сильно связано со становлением политической идеологии [9].

«Административный ресурс» заменяет собой идеологически нейтральный политический менеджмент, влияя на избирателей через контроль над информационными потоками. Например, в период президентской гонки 2008 года в Азербайджане также использовались определенные политтехнологические уловки. Международные наблюдатели заметили, что во время кампании действующий президент совершал поездки по стране, открывая новые заводы, дороги, школы, музеи, парки, аэропорт, посещаявоенныеобъекты[28].Этивизиты широко освещались в массмедиа, стирая четкую грань между официальной деятельностью И. Алиева как президента и как кандидата на пост главы государства.

Почему же здесь также сохраняется практика предпочтения не политического менеджмента, а «административного ресурса»? Дело в том, что, как и в России, на азербайджанскую политическую культуру влияют сформировавшиеся в советскую эпоху пат- рон-клиентские традиции. Важно отметить, что многие азербайджанские граждане ассоциируют политическую оппозицию с прошлыми неурядицами и хаосом, происходящими в начале 1990-х годов в стране [25].

А. Караханян отмечает, что политическая пассивность граждан в Армении, появившаяся из-за крушения их демократических иллюзий, создает предпосылки для безответственности, возникает угроза социального раскола [26]. Политолог пишет, что люди ждут многого от государства, как и в советское время, однако этатистские

настроения постепенно переходят

вполитический абсентеизм. Политическая культура Армении и Азербайджана по своему эклектичному составу состоит из местных традиций и советского прошлого, а значит, ближе к подданническому варианту, как и

вслучае России.

Полностью отнести прибалтийские государства к активистской политической культуре довольно сложно, но они пока наиболее приближены к этому типу среди других стран постсоветского ареала, а значит, постепенно подходят к парадигме политического менеджмента.

Любопытно, что 34% латышских респондентов согласны с тем, что они не видят никаких различий между политическими партиями, порядка 72% считают, что они не имеют никакого влияния на действия правительства,

ипрактически столько же говорят, что они политически малоактивны. И лишь менее одной трети респондентов (29%) согласны, что идеология политического лидера более важна, чем его моральные и человеческие качества [27].

Между тем, по мнению Л. Даймонда, страны Балтии – Латвию, Литву

иЭстонию – все же можно отнести к либеральным демократиям [23]. Исследователь А.В. Скиперских основательно доказывает, что прибалтийские демократические режимы смогли успешно преодолеть трансформационные кризисы [13].

ВЭстонии этническое расслоение такжеявляетсяпрепятствиемдляформирования целостной политической культуры; 62% лиц, принадлежащих

к меньшинствам (22% всего населения страны), фактически лишены возможности участвовать в политике на национальном уровне. Однако большинство эстонских граждан все же постоянно участвуют в выборах (в 2005году–72%,в2010году–79%).Как показало исследование эстонского социолога И. Петтай, граждане Эстонии активно критикуют действия властей, но чаще всего между собой [17]. В 2007 году Эстония провела первую в мире электронную форму голосования во времяпарламентскихвыборов.Правда, тогдатакойвидголосованияпредпочли лишь 3% избирателей [4].

Так или иначе, политическая культура прибалтийских государств, несмотря на свои внутренние противоречия, трансформируется в сторону болееактивистскойформы,чемвРоссии. Этому способствует и успешная интеграция с Европейским союзом.

Сравнительное исследование политических культур постсоветских стран показало, что критическое отношение гражданкдемократическимценностям является серьезным препятствием для развитияпартнерскихтехнологийполитическогоменеджмента.Политические культурыподданнического(Россия,Беларусьидр.)ипатриархального(Казахстан,Кыргызстан,Узбекистанидр.)типа фактическипрепятствуютдальнейшему демократическомутранзитуиразвитию в постсоветских странах партнерской сетевоймоделиполитическогоменеджмента,основаннойнакоординациипо- литико-управленческихструктур.Такие условия,какбылопоказано,приводятк подмене политического менеджмента приемами «административного ресур-

са». С другой стороны, активистская политическая культура, получившая распространение в странах Балтии, наоборот,способствуетсерьезнойлиберализации политического управления.

Кроме того, нужно реально осознавать, что воспроизводимость того или иного типаполитическойкультурынапрямую связана с системами образования, воспитания и массмедиа.

УДК 327.51

СинчукЮ.В.,

докторполитическихнаук,профессор, профессоркафедрыполитологии Институтамеждународныхотношений исоциально-политическихнаукМГЛУ

SinchukY.,

doctorofpoliticalsciences,professor

ofchairofpoliticalsciencesoftheInstitute ofInternationalRelationsandSocialPolitical SciencesoftheMoscowStateLinguistic University,professor

Ключевыеслова:

геополитика, геополитическаяобстановка, геополитическийстатус, национальнаябезопасность

Keywords:

geopolitics, eopoliticalsituation, geopoliticalstatus, nationalsecurity