Немцы врут, говоря, что Бог развивается

Немцы не могут рассуждать по православному. Все врут… У них все... Бог развивается. Бог развивающийся не есть Бог: ибо таковой в каждый момент становится не тем, чем был. А истинный Бог всегда есть то, что есть...

Бога нельзя называть развивающимся… Бог развивающийся не есть Бог. И если Св. Троицу объяснять из понятия о развитии сущности божества, то надо допускать, что сначала проявился Сын, потом Дух Святый... И войдет момент времени в отношения лиц Пресвятой Троицы... чем уничижается православное учение... Ибо по сему учению Бог всегда есть Отец, Сын и Дух Святый. Ни Сын, ни Дух не начинали быть, а суть собезначальны Отцу... как и в церкви поется: «Собезначальное Слово Отцу и Духови»... и проч. (Собрание писем. Свято-Введенский Печерский монастырь, 1994. Выпуск VII. С. 100-101)

Все другие религии безблагодатны

Религий в мире будет до тысячи, и нет народа без религии. Семя ее положено в духе, который не исчезает в человеке, при всем его повреждении. Чувство зависимости от Верховного Существа — Творца, Промыслителя и Мздовоздаятеля, и страх Божий с совестию и чаянием лучшего в будущем, — общи всем людям: тут корень и всех религий. Бог, Промыслитель всяческих. внимает молитвам всех, по мере их усердия: ибо для Него нет ни одной твари заброшенной, или забытой, — тем паче твари разумной, обращающейся к Нему, как умеет. Но нельзя допустить, чтобы все религии были равны и одинаково вели исповедников своих к истинному совершенству. К истинному совершенству в духе ведет одна вера христианская, потому что подает благодать возрождающую, очищающую и совершающую; все другие религии — безблагодатны. В них человек остается таким же, каким рождается, то есть, в состоянии повреждения. Если начнет он ревностно жить по духу своей веры, то может дойти только до того пункта совершенства, до которого могут до-вест его собственные естественные дарования, и те способы, какие предлагает его религия. В христианстве же к человеку естественному привтекает Божественная благодать, которая переделывает его всего по образу Создавшего его, и делает живот его сокровенным со Христом в Боге. Этого не может дать никакая другая религия. Духовная молитва, о которой идет речь, есть в нас плод Божественной благодати; следовательно, она возможна только у христиан. Уж у индейцев вы ее никак не найдете, хоть, может быть, встретите нечто сдающееся похожим на нее. И куколь похож на пшеницу, но не есть пшеница. Правда, что о Христе Иисусе несть иудей ни еллин, но только тогда, когда они уверуют в Господа, и чрез св. крещение станут членами Церкви Христовой, тогда они станут наравне со всеми приобщившимися Господу; а без этого иудей — иудей, и еллин — еллин. Означенное место сказывает только, что никакая вера в мире никому не мешает стать христианином и сподобиться всех преимуществ, даруемых верующим о Христе Иисусе Господе нашем. (Письма о духовной жизни. М., 1996. С. 251-253)

Истинная и ложная веротерпимость

Истинная веротерпимость искренно любит и благоговейно чтит единую св. Веру свою, ревнует о чистоте и славе ее, радуется возвышению ее; но при этом дает место близ нее и другим верам, не потому что считает их равночестными и спасительными, а по снисхождению к немощам заблуждающих. Она не теснит, не гонит, не преследует; но вместе не упускает случая с любовию указывать заблуждение и предлагать свободному убеждению и совести выбор лучшего. Такая только терпимость и уместна в нашем отечестве, где по основным государственным законам господствующая вера есть св. Вера православная. Господствующая: след. над всеми другими возвышающаяся, повсюду и во всем видимая, — проходящая во все отрасли народной жизни, все собою направляющая, освящающая и оживляющая. Она радость народа, окрыление его духа, возбуждение высоких порывов. Правительство православное терпит не свое православие: но при своем православии, любимом, чтимом и возвышаемом, терпит другие веры, держа их однако же в тени. Пока будет у нас соблюдаться такой порядок, нечего опасаться охлаждения к Вере, и след. отвержения Божия.

Но к несчастию, — веротерпимость может принимать направления ложные и уклонения от своего значения опасные и пагубные. Может образоваться такое положение: терпеть веру вообще. Это предполагает, что общественные деятели заняты другими, более значительными вещами, а Веру только из снисхождения терпят, допускают как дело неважное, несущественное, не худое, но и не столько ценное, чтоб ею заниматься. Может быть постановлено и такое правило: терпеть все веры, т. е. одинаково ценить всякого рода веру, не давая преимущества никакой, ставя их все на одной линии, под один уровень.

Где принято первое направление, там письменно и устно говорят: вера — дщерь неба, мы же земные; нам до нее дела нет, пусть и она не мешается в дела наши. Нам нужны граждане, а не жрецы, деятели общественные, а не миссионеры. Где принято второе направление, там говорят и пишут: веруй, как хочешь, только будь верен и честен. Пусть капище и мечеть, синагога и Церковь одинаково высятся, только бы не мешали друг другу и не возмущали общественного порядка.

Первое направление дышит неверием, и второе обнаруживает отсутствие всякого убеждения и пахнет мертвым безразличием в вере (индифферентизмом). То и другое — пагуба для благочестивой жизни народа… Такие положения и мысли, доходя до слуха народа, набрасывают тень на чтимую им Веру и колеблют его любовь к ней, мутят его понятия о ней, поставляют в нерешительность и недоумение, охлаждают и отчуждают от нее. И это тем успешнее, чем открытее и гласнее такие же начала входят в порядки жизни, в письменность, воспитание, обычаи, поговорки. Вследствие же сего неизбежно омертвеет дух, прекратятся дела самоотвержения, расслабнет энергия. Все сделается вялым, долупреклонным, земным. Народ тогда — мертвый труп без духа жизни. А такому чего ожидать, кроме презрения от людей и отвержения от Бога? И вот от чего да избавит нас Господь! (Слова на Господские, Богородичные и торжественные дни. М., 1883. С. 73-75.)