5. Выводы
1. Необходимы постоянные усилия по преодолению первого (языческого) типа религиозности во имя христианского универсализма. Эта задача в большой степени является педагогической, поскольку идея христианского универсализма известна, но в России недостаточно усвоена.
2. Необходимо научиться богословствовать исходя из представления о Боге не только как об "объекте" (тем более что характеристика объектности по отношению к Богу требует больших оговорок), но и как об откровении в душе человека, исходя из того, что открыто нам Богом в нашем сознании[41]. Это требует проведения ясного различения Божеского и человеческого, что, в свою очередь, возможно при легализации философии (особенно гносеологии) в православном богословии и в православном сознании. Необходима и реабилитация рациональной составляющей в человеческом сознании как носителя общечеловеческого универсального начала.
Только таким образом возможно преодоление, с одной стороны, религиозного синкретизма в православном сознании, а с другой — слишком жесткого дуализма между церковной и светской сферами. Для этого следует лишь признать философию вполне законным продуктом работы естественного человеческого разума над данными естественного Откровения, что совершенно необходимо для богословия. Иначе невозможно развить христианское понимание психологии, социологии и философии, без чего, в свою очередь, невозможно выработать общественное измерение в церковном сознании и христианскую концепцию общества[42]. Иначе будет невозможным создание столь необходимых литургического разнообразия и апостолата мирян, и все силы будут уходить на борьбу и бесконечные фарисейские уточнения и сравнения догматических формул. Невозможным будет и движение к христианскому единству. Более того, невозможно будет понять, зачем это нужно. Все это очень взаимосвязано и требует соответствующего богословско-философского осмысления. Никогда эта задача в наших земных условиях не будет полностью решена, но отказываться от усилий по ее решению означает отказ от самого христианства во всей его полноте.
[1] Представляется, что такая классификация в силу своей простоты и убедительности, при признании иерархической структуры сознания, достойна того, чтобы стать общепринятой. Классификационный порядок, предложенный в статье, является условным. Второй (высший) тип религиозности является онтологически первым и феноменологически вторым, а первый (низший) тип, наоборот, — феноменологически является первым и онтологически — второстепенным.
[2] По Фромму — "авторитарный".
[3] Термин "редукционизм" здесь и далее употребляется как антоним термину "универсализм". На психологическом уровне редукционизму соответствует "сужение" сознания, а универсализму — "расширение". Со многими оговорками можно попытаться провести параллель между "редукционизмом" и западным "фундаментализмом". Общепринятая русская терминология по этому вопросу отсутствует.
[4] Одна из книг так и называется — "Вкус истинного Православия" (автор — иеромонах Серафим Роуз, 1995).
[5] "И пришли мы в Греческую землю, и ввели нас туда, где служат они Богу своему, и не знали — на небе или на земле мы: ибо нет на земле такого зрелища и красоты такой, и не знаем, как и рассказать об этом, — знаем только мы, что пребывает там Бог с людьми, и служба их лучше, чем в других странах".
[6] Именно за это В. В. Розанов любил "плоть" православия, его бытовую сторону.
[7] Характерно, что те, кто говорит, что политикой не интересуется, при необходимости сделать выбор все как один оказываются сторонниками какого-либо государственного централизма, готовы предпочесть (хотя бы по принципу меньшего зла) даже коммунизм, но не демократию, к которой испытывают глубокое отвращение.
[8] Свящ. П. Флоренский. Столп и утверждение истины. М.: 1914. С. 161.
[9] Это можно сравнить со случаем, когда какое-либо эффективное лекарственное средство, применение которого требует знаний, определенного культурного уровня, попадает в руки безграмотного человека.
[10] Ярчайшим примером первого типа религиозности был Г. Распутин с его языческой магией. То, что императорская семья, призванная быть образцом православности, подпала под такое влияние "старца", можно рассматривать не только как частный случай, а как некую типологию, существующую в русском православии, где недостаточно четко делается акцент на служении слова, на евангельском духе христианства. Император, согласно "Своду Законов Российской Империи" (§ 64, изд. 1906 г.) являлся "хранителем догматов, блюстителем правоверия и всякого в Церкви благочиния" и в этом смысле именовался "Главой Церкви". Распутин, правда, на догматы не посягал. Даже наоборот: все его ставленники — обер-прокуроры А.Н. Волжин, Н.И. Раев, митрополиты Макарий (Невский) и Питирим (Окнов), архиепископ Варнава (Накронин) — были "консерваторами". Через несколько лет уже вся Россия впала даже не в "распутинство", а в самое настоящее беснование. Важно отметить, что Г. Распутин как психологический тип не вызывает у многих православных такого неприятия, как, например, сторонники обновления современной церковной жизни в известных московских приходах, ориентированные прежде всего на евангелизацию, а не на обрядоверие. Их, как известно, обвиняют в "протестантизме" и всех смертных грехах. "Католичество" и "протестантизм" все еще остаются бранными словами в среде значительной части православных.
[11] В сознании людей могут быть очень причудливые сочетания некоторых догматических положений христианства, из которых не делается никаких этических выводов, и этических установок язычества с разделением всех людей на "своих" и "чужих".
[12] По Фромму — "гуманистический".
[13] В русской философии вопрос о творческом смысле свободы был с большой выразительностью поставлен Н. А. Бердяевым в его книге "Смысл творчества".
[14] Излишне напоминать, что современные северноевропейские монархии имеют духовно-символический характер.
[15] Сегодня эти хлесткие формулы не употребляются только потому, что они уже были в ходу при коммунистах, расправлявшихся со сторонниками общечеловеческих ценностей.
[16] Этот вопрос не относится к вопросам сугубо личных политических предпочтений, как это понимается в условиях уже сложившихся западных демократий, где не существует реальной угрозы тоталитаризма. В России, как известно, античеловеческая идеология большевистского коммунизма так и не была осуждена.
[17] Дубин Б. В. Православие в социальном контексте // Информационный бюллетень мониторинга. 1996. №6. С. 18.
[18] В целом определившие себя как православные (около половины всего населения, причем около 60% из них вообще не посещают богослужений) показали примерно такую же активность на выборах, как и определившие себя как неверующие; четкой зависимости политических предпочтений от религиозности у основной массы не обнаружилось. Это говорит не о том, что верующие выше политики (уровень жизни таков, что невозможно не интересоваться происходящим в политическо-экономической сфере), а о том, что верующие совершенно не представляют себе, как можно реализовать христианские ценности на общественном уровне.
[19] Если, конечно, верить данным социологического опроса и считать это основным действующим фактором.
[20] В романе Ф.М. Достоевского "Бесы" Шатов на обращенный к нему вопрос Ставрогина, верит ли он в Бога, отвечает, что он не столько в Бога верит, сколько в православие и в русский народ.
[21] Согласно тому же обследованию, число причащающихся не реже одного раза в месяц составляет около 2–3 % от всего российского населения.
[22] Кому понравится, когда его в полный голос начнут обвинять в масонстве, модернизме, католичестве и протестантизме? Даже против Патриарха Алексия II после его встречи с американскими раввинами была издана целая книга, продававшаяся в Москве и Санкт-Петербурге.
[23] Атеисты и просто безрелигиозные люди могут принимать Православие из идеологических соображений.
[24] Основной проблемой было восстановление соборности, жизненности церковного организма, что требовало целого комплекса мер и прежде всего — активизации мирян.
[25] Системные недостатки богослужения могут в значительной степени преодолеваться за счет достоинств самого священника, а также благодаря незаметной реформе, фактически уже проведенной во многих приходах в диаспоре (имеется в виду сокращение служб и использование современных языков, кроме русского).
[26] Характерно название статьи, написанной православным архимандритом, — "Нужна целая жизнь, чтобы стать православным" (см.: "Русская Мысль", № 4171. Специальное приложение: Церковно-общественный вестник, № 14, 24 апреля 1997 г.).
[27] Мать Мария (Скобцова), создавшая в 1930-х годах в Париже благотворительно-дьяконическое объединение "Православное дело", обратила внимание на то, что в I томе русского перевода "Добротолюбия" (около 600 с.) выборка высказываний об отношении к ближнему занимает только 2 страницы, а во II томе (около 750 с.) — только 5 страниц (см.: Монахиня Мария (Скобцова). Вторая заповедь // Православное дело, Париж, 1939). Строгое следование Уставу (один и тот же для монастырей и для приходов) заняло бы почти все суточное время.
[28] "Выбор веры" по эстетическому критерию, описанный в "Повести временных лет", если и проблематичен фактологически, то совершенно адекватен в религиозно-типологическом смысле.
[29] Федотов Г. П. Ессе Homo // Путь. 1937. № 53.
[30] Это, правда, позже было "исправлено" в иконографии, где даже распятие было эстетизировано.
[31] Федотов Г. П. В защиту этики // Путь. 1939. №60. С. 8. Федотов писал это перед самым началом второй мировой войны. Не то, чтобы мораль как таковая открыто отрицалась, но примат общественных предпочтений был по-язычески на стороне силы, что и создавало в то время основательные "духовные" предпосылки для коммунизма и национал-социализма.
[32] Лосский В. Н. Очерк мистического богословия Восточной Церкви. Догматическое богословие. М.: 1991. С. 222–249.
[33] По типологии такое мышление (аналогическо-символическое) можно сравнить с расшифровкой, разгадыванием.
[34] Сегодня ситуация в определенном смысле хуже, чем это было в конце XIX в. Нравственное богословие стало еще более второстепенным. Федотов Г. П. обратил внимание на исчезновение из церковного языка выражения "религиозно-нравственный"; см.: В защиту этики // Путь. 1939. №60.
[35] "Современное богословие хочет истолковать религию как отношение Бога к человеку" (Федотов Г. П. Ессе Homo. // Путь. 1937. №53). Как "спиритуальное" богословие такой тип богословствования (чистая теология без антропологии) вполне оправдан, но на нем нельзя останавливаться. По-прежнему остается задача создания именно антропологии, а не спиритуальной антропологии, которая в таком случае становится просто аскетическим дополнением к догматике.
[36] "Авторитет" по своей природе всегда является "внешним" для человека.
[37] Выражение П. А. Флоренского, название одной из его статей.
[38] "Сердце милующее" св. Исаака Сирина остается лишь на уровне хорошо известной цитаты.
[39] Тойнби А. Постижение истории. М.: 1991. С. 395.
[40] В последней редакции Закона, правда, присутствует слово "христианство", но оно упомянуто после ислама, буддизма и иудаизма.
[41] Это условие необходимое, но недостаточное; существует и мистическо-молитвенный опыт, без которого религия превращается в идеологию.
[42] Для начала этой работы церкви следует признать религиозно-общественную проблематику в трудах русских религиозных философов — B. C. Соловьева, прот. С. Булгакова, С. Л. Франка, Н. А. Бердяева и др.