сурс 1 / Чистый
.docМИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ
УЧЕРЕЖДЕНИЕ ОБРАЗОВАНИЯ
«БЕЛОРУСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ ТРАНСПОРТА»
Кафедра «Философии, истории и политологии»
СУРС №1
по предмету «История Беларуси»
Вариант № 16
Выполнила: Проверил:
студентка группы ПА-12 преподаватель
Кузнецова Ж. А. Ермольчик Т. В.
Гомель 2009
Содержание:
1.Аннотация статьи Думина С.В., Турилова А.А. «Откуда есть пошла русская земля?.............................................................. 3-7
2.Тест по теме «Расселение славян на территории Беларуси. Этнические общности раннего средневековья: кривичи, дрего- вичи, радимичи»…………………………………………………... 8
3.Доклад на тему: «Исторический портрет Витовта Великого».. 9-12
Литература………………………………………………………. 13
1. Аннотация статьи Думина С. В., Турилова А. А. «Откуда есть пошла русская земля?»
Летописцы, повествуя о древнейших, почти легендарных для них самих временах, о начале Русского государства, отмечали воряжское происхождение правящей династии и возводили имя своей державы к названию воряжского племени, не видя в том ничего для себя обидного.
Известие о Рюрике и его братьях кочевало из летописи в летопись, постепенно обрастая новыми деталями, и обогащалось, подробностями, ранее никому не известными.
В новгородском летописании в конце XV в. появляется новая версия призвания варягов, согласно которой варяжский князь Рюрик был призван в Новгород по совету тамошнего старейшины Гостромысла. По-видимому, в это время новгородцы пытаются по-своему истолковать исторические события, чтобы использовать их в борьбе против московских князей, угрожавших самобытности купеческой торговли республики. Тогда же,
по-видимому, появляется в летописи и фигура Вадима, якобы возглавлявшего заговор новгородцев против князя и казнённого Рюриком. Со временем генеалогия Рюриков в этой версии обогатиться новыми данными: он окажется в нутрии Гостромысла, сыном его дочери Умилы.
На рубеже XV – XVI вв. тверской инок Спиридон закончил знаменитое «Сказание о великих князьях Владимирских». В этом памятнике Рюрик становиться потомком кесаря Августа, приглашенным на княжение из Пруссии. Легенда о призвании варягов перестаёт быть самостоятельным памятником и становиться лишь эпизодом.
Чрезвычайно любопытная трансформация происходит с легендарной частью русской истории в летописных памятниках XVIIв. Предпринимается попытка прямо связать начало русской истории с Библией.
В Москве «библейская» версия была канонизирована, но провинуальные летописцы продолжали обогащать её новыми деталями. Так родился последний, наиболее колоритный вариант варяжской легенды, дошедший до нас в изложении первого русского историка Василия Татищева.
Мы отнюдь не намерены обвинять летописцев XVII в. и их предшественников в том, что они сознательно придумывали те или иные детали и подробности. Они могли заимствоваться из местных преданий, проистекать из какой-то обработки, собственного понимания, попытки «расшифровать» более ранние известия. Летописец брал за основу ту версию, которая казалась ему более убедительной, более близкой, привлекательной.
Так, на заключительном этапе русского летописания, на пороге петровской эпохи была сформулирована каноническая версия начала русской истории, в которой мало что осталось от первоначального состава летописи.
За год до смерти, в 1724 г., Петр Великий подписал указ о создании в Петербурге Академии наук, выписав в нее из Германии ученых. Два дотошных немца, трудившиеся в 30—60-е годы XVIII в., Иоганн Готфрид Байер и Герард Фридрих Миллер, покопавшись в летописях, выявляют то самое известие о призвании варягов в его первоначальной версии и в своих ученых диссертациях излагают ее в качестве наиболее правдоподобной.
В соответствии с летописью и привлекая дополнительные доказательства, академики заявили, что имя Российской империи — скандинавского происхождения.
Пытаясь доказать неполноценность славян, их неспособность к самостоятельному развитию, германские историки выдвигают тезис об организующей роли германского начала в Польше, Чехии, на Руси, используется и рассказ летописи о призвании варягов, которые и объявляются создателями Русского государства.
Политические теории, еще в XIX в. провозглашаемые идеологами пангерманизма, были восприняты как практическое руководство к действию пришедшими к власти в Германии нацистами. Пытаясь доказать неполноценность славян, их неспособность к самостоятельному развитию, германские историки выдвигают тезис об организующей роли германского начала в Польше, Чехии, на Руси, используется и рассказ летописи о призвании варягов, которые и объявляются создателями Русского государства.
В этих условиях (а также в атмосфере насаждаемого в стране страха перед иностранным окружением) в советской историографии неожиданно происходит очередная «переоценка ценностей». Вся предшествующая, не очень мощная критическая литература, подвергавшая сомнению варяжскую теорию, вдруг неожиданно становится генеральной линией советской исторической науки. Историки отрицают роль варягов в образовании Русского государства, а заодно и факт их призвания и княжения, существование самого Рюрика и, разумеется, возможность скандинавского происхождения названия Руси. Такая позиция представляется теперь патриотической, а следовательно, единственно допустимой и верной; она попадает в школьные и университетские учебники (а, как сказала английская писательница Джозефина Тэй, «миллионы школьных учебников не могут ошибаться») и проникает в общественное сознание.
Торжество воинствующего антинорманнизма в нашей историографии, по всей вероятности, дело прошлое. Любая попытка критически осмыслить сообщения исторических источников в принципе вполне правомерна. Но беда в том, что антинорманнская теория в силу особенностей нашего общественного сознания и при активной поддержке государственной власти стала в 30-е годы господствующей и, следовательно, единственно правильной и обязательной. Те, кто пытался подвергнуть критике хоть какой-то элемент этой стройной схемы, автоматически попадал в разряд пособников мирового империализма (со всеми вытекающими отсюда последствиями). Апофеозом этого направления нашей исторической науки стало празднование 1500-летия Киева (когда берег Днепра украсила скульптурная группа, изображающая Кия, Щека и Хорива и сестру их Лыбедь), сопровождавшееся раздачей правительственных наград отцам города.
Итак, спрашивая сегодня вслед за летописцем — «откуда есть пошла Русская земля»,-- мы должны отдавать себе отчет, что само по себе происхождение названия страны отнюдь не является решающим для оценки генезиса ее государственности. В истории есть немало примеров, когда народ заимствует свое имя совсем не от того предка, от которого наследует язык и материальную культуру, причем комбинации тут могут быть самыми различными.
И говоря об образовании на Руси государства, роли в этом процессе варягов, происхождении названия «Русь», мы должны отдавать себе отчёт, что русский народ отнюдь не относиться к числу народов, формировавшихся на мононациональной основе.
До сих пор наука не в состоянии сколько-нибудь подробно осветить древнюю историю восточных славян в «догосударственный» период. Известно, что в конце Х в., после падения державы гуннов, началось движение славян в балканские провинции Византии. Племена славян, согласно византийским источникам, разделялись тогда на две группы: антов, живших по черноморскому побережью, от Нижнего Дуная до Нижнего Днепра, и склавинов, которые занимали территорию к северу от Дуная до Верхней Вислы и к востоку до Днепра. Колонизация Балканского полуострова была результатом не переселения, а расселения славян; они удержали за собой и ранее занятые земли в Центральной и Юго-Восточной Европе.
Со времён первых летописцев принято оценивать роль хазар в истории Руси негативно: они брали с южных русских племён дань, и лишь походы храброго Святослава окончательно сокрушили воинственного восточного соседа Руси.
Хазары, если можно так выразиться, «разбойничали по закону" т. с. обложили славянские племена, небольшой данью. В то же время существование на востоке их стабильного политического объединения гарантировало славянские земли от катаклизмов недавнего прошлого, когда невесть откуда свалившаяся дикая орда могла в течение одного дня спалить, разорить, уничтожить все созданное и накопленное в течение десятилетий. Как это нередко случалось в истории, новое государственное образование восточных славян вызревало в тени более сильного соседа, и, как только последний начал проявлять признаки ослабления под влиянием ударов с востока и юга, внутренних усобиц, связанных с принятием иудаизма частью хазарской верхушки в конце VIII - начале IX в., усилившегося натиска кочевых племен, вожди восточных славян стали освобождаться и от этой слабой зависимости от каганата. Своего рода декларацией независимости и равноправия правителей Руси с владыками Хазарской державы стало и употребление киевскими великими князьями вплоть до XI в. тюркского титула кагана (царя).
«Великие» и «светлые» князья (по-видимому, военные вожди) имелись у многих племен. Объединение восточнославянских земель в Древнерусском государстве, разумеется, было подготовлено внутренними социально-экономическими процессами. Но произошло оно в результате похода князя Олега на Киев, датируемого летописью 882 г., при активном участии его «Руси» — варяжской дружины, вместе с другими племенами Поильменья. Легкость утверждения власти Олега в Поднепровье доказывала, что к этому времени созрели внутренние условия для объединения или, во всяком случае, отсутствовали сколько-нибудь серьезные препятствия для него. Какую роль в этом сыграли варяги? Несомненно, очень важную. И дело тут, разумеется, не в каких-то особых организационно-государственных качествах скандинавов. Известно, что в Исландии, в Гренландии поселившиеся там, в средние века потомки норманнов, предоставленные самим себе, государства не создали вовсе. Но здесь, в Восточной Европе, появление варяжских дружин, по-видимому, заметно ускорило процесс образования государства.
Что же представляет собой древнерусское государство при первых Рюриковичах? Русь, окраина европейского мира, довольно долгое время сохраняла черты раннефеодальной монархии со значительными элементами предшествующего ей родового строя (хотя представлять ее вплоть до XIII в. страной, где господствовала родовая демократия, своеобразной конфедерацией областных «городов-государств», как склонны считать некоторые Современные ленинградские историки, нет никаких оснований).
В Древней Руси государство являлось верховным собственником земли, природные богатства которой представляли собой не меньшую ценность, чем возделываемые угодья, достаточно вспомнить князя Святослава Игоревича, задумавшего перенести столицу на Дунай, в Переяславец, и среди товаров, стекавшихся туда из разных стран, упомянувшего «из Руси меда и воск, меха и рабы Феодальное землевладение развивалось медленно. Особенно хорошо это видно на примере церкви.
Существование коллективной формы феодальной собственности делало необходимым формирование определенных социальных групп и категорий населения, обслуживавших коллективного собственника. Люди, относившиеся к этим категориям, освобождались от всех (или части) даней и других повинностей, возлагаемых на остальное население. По своему характеру служебная организация разделяется на две большие отрасли: промыслы природных богатств и различные ремесла, непосредственно связанные с обслуживанием князя, бояр и дружинников. О широком диапазоне последних наглядно свидетельствуют последние находки археологов на Волыни, где при раскопках городищ обнаружены большие хлебопекарных печи, явно работавшие на дружину, размещенную в замке-детинце.
Наряду со свободным населением в древнерусском обществе существует, хотя и в значительно меньшем числе, и рабы (холопы).
На местах наряду с княжеской администрацией существовали элементы местного самоуправления городов и общин — выборные, старейшины, народное ополчение — «тысяча», память о котором сохранилась в позднейшем чине тысяцкого, некогда его предводителя. Однако народное собрание (вече) в качестве высшей формы самоуправления стало пережитком уже к XI в.
Важнейшим событием, чётко разделившим древнейшую историю Русского государства на два этапа, явилось принятие князем Владимиром в конце X в, христианства в его византийском; будущем православном
варианте. В результате образовался своеобразный историки культурный феномен, не имеющий аналогов в славянском мире. Страна, в то время близкая по социально-экономическому и политическому укладу Чехии и Польше, принявшим католичество и вошедшие в круг цивилизации и культуры латинской Европы, в культурном отношении сблизилась с южнославянскими народами Балканского полуострова, находившимися в сфере влияния Византии и развивавшимися по византийской модели. Это обстоятельство - "выбор веры" — во многом определило особенности развития страны и ее культуры на долгие времена. Христианизация Руси способствовала интеграции русского общества на принципиально новой основе. И в числе многочисленных экономических, социальных, культурных последствий разрыва Руси с язычеством и ее вхождения в семью христианских народов было осознание русской культурной элитой места восточных славян в мировом историческом процессе, ценности знаний о прошлом Руси, сохранившихся в преданиях и былинах. Тогда-то и зарождается на Руси летописание, возникают те памятники, благодаря которым до наших дней дошли крупицы знаний о первых русских князьях. Тогда-то и звучит впервые вопрос: «Откуда есть пошла Русская земля?» Вопрос, на который до сих пор по-разному отвечают историки.
2. Тест по теме: «Расселение славян на территории Беларуси. Этнические общности раннего средневековья: дреговичи, кривичи, радимичи»
1. Какие племена составляли основной массив славянства на территории Беларуси?
а) северяне
б) радимичи
г) дулебы
д) вятичи
е) дреговичи
ж) древляне Ответ: б, в, е [2,17]
2. В каких веках на территории Беларуси появились первые славяне?
а)V-VI вв.
б)VII-VIII вв.
в)VI-VII вв. Ответ: в [2,16]
3. Назовите территории расселения славян на Беларуси:
а) радимичи 1) земли от Припяти до линии
Заславье
б) кривичи 2) земли между Днепром и
Десной
в) дреговичи 3) просторы Подвинья и
Верхнего Поднепровья
Ответ: а-2; б-3; в-1 [2,18]
4. В каком веке славяне выделились из индоевропейцев?
а) кон. II тыс. до н.э.
б) сер. I тыс. до н.э.
в) кон. I тыс. до н.э. Ответ: б [2,15]
5. В каких веках на территории Беларуси появились первые прогорода?
а) IX-X вв.
б) VIII-IX вв.
в) X-XI вв. Ответ: а [2,20]
3. Доклад на тему: «Исторический портрет Витовта Великого.»
Великокняжение Витовта – важнейший период в упрочении ВКЛ. Выделяясь государственным разумом, необыкновенной энергии умело проводил политику по отношению к отдельным регионам и в связи с этим пользовался широкой популярностью у населения. Он успешно совмещал решение таких важных задач, как укрепление Великого княжества и сохранение хороших отношений, взаимопонимания между литовцами и белорусами. С целью решения первой из них он продолжал удалять князей из уделов, передавая управление местным вече. Окончательно лишились своих уделов князья Полоцкой и Витебской земель. Таким же путем он реформировал и Смоленскую землю. Свои распоряжения он сопровождал выдачей особых дарственных грамот, которые являлись местными законами. Они подтверждались преемниками Витовта и составляли до начала XVI в. правовую базу ВКЛ. [4, с.122]
Подтверждение Витовтом вековых прав населения, уважение ко всем народам, недопущение религиозных гонений и даже стремление повысить престиж православной церкви придавало его политике ореол общенародной и способствовало ее популярности. [3,с.80]
Витовт предпринимал меры, чтобы положить конец попыткам польской правящей знати подчинить себе Великое княжество, особенно активизировавшимся в конце XIV - начале XV в. В частности, в 1398 г. королева Ядвига объявила, что ее муж, король Владислав (Ягайло), передал все Великое княжество лично ей, и потребовала платить дань. Это вызвало резкий протест литовских и белорусских феодалов. На созванном в том же году вальном сойме было выражено высокое национально-государственное самосознание населения Великого княжества. На вопрос Витовта: «Считаете ли вы себя подданными польской короны, считаете ли обязанными платить дань польской королеве?» князья и бояре с возмущением единодушно ответили: «Мы не подданные Польши...». То есть феодалы высказали ему поддержку как официальному властителю независимой державы.
Витовт стремился закрепить в официальных документах фактическую независимость и самостоятельность Великого княжества Литовского и как первый этап на пути к этой цели —равноправие его с Польским королевством. В 1401 г. он подписал так называемую Виленско-Радомскую унию. (Паны — рада Великого княжества — подписали соглашение и привесили к нему свои печати в Вильно, а паны — рада Польши— в Радоме.) [3,с.80]
Уния подписывалась после поражения войск ВКЛ на Ворскле, что наложило отпечаток на союзные отношения с Польшей. Витовт вынужден был склониться к сотрудничеству с Краковом. Подтверждалась Кревская уния 1385 г. Но в основном это соглашение придавало Великому княжеству такой же статус, какой имело Королевство Польское. Оба государства должны были совместно действовать против врагов, признавались права
Витовта на самостоятельное управление. Он признавался пожизненным государем Княжества. Одновременно признавались наследственные права
Ягайло и его авторитет в управлении общими делами. В «Хронике литовской и жемайтской» дана такая трактовка порядка наследования власти: «если бы у Витовта не было детей, а у Ягайло были, то дети его в Короне Польской и Великом княжестве Литовском господствовали б, также если б у Ягайло не было детей, а у Витовта были тогда в Короне Польской и Великом княжестве Литовском господствовали б». [4,с.123]
Утверждение Витовта в статусе великого князя встретило противодействие со стороны Свидригайло, считавшего, что Великое княжество должно принадлежать ему, сыну Ольгерда. Не встретив понимания у Ягайло, он бежал к крестоносцам, которые пообещали ему помощь в борьбе за великокняжеский престол при условии, что он отдаст им в вечное владение Жемайтию, признает свою полную зависимость (а значит, и будущее своей державы) от ордена. Свидригайло, как это, впрочем, делали в свое время и Ягайло, и Витовт, согласился на эти условия и подписал соглашение. Идя на этот шаг, Свидригайло, разумеется, учитывал поддержку его боярством Подолья, Волыни, Киевщины, а также части православного боярства белорусских земель. Пониженные в правах, па сравнению с боярами-католиками, православные видели в Свидригайло своего защитника, последователя великого русского князя Скиргайло-Ивана. [3,с.81]
Витовт стал жестоко расправляться со сторонниками Свидригайло. В 1402 и 1403 гг. последовало несколько ничего не давших, кроме разрушений и грабежа, взаимных вторжений. Однако вскоре крестоносцы отказали в помощи Свидригайло, и магистр начал переговоры с Витовтом. Свидригайло предстал перед Витовтом в Вильно, бросился на колени и был прощен. Более того, он получил во владение Черниговскую и Северскую земли. Но его по-прежнему манил великокняжеский престол в Вильно. Чтобы добиться его, Свидригайло использовал ухудшение отношений Витовта со своим тестем - великим князем московским Василием Дмитриевичем. Оно наступило в результате попытки Витовта в 1405 г. присоединить к Великому княжеству Псков. Василий при поддержке тверского князя предпринял военные действия против Великого княжества Литовского, попытавшись взять Вязьму и Козельск. Вскоре Витовт двинулся на Москву, но золотоордынский хан Шадибек прислал Василию I помощь. Когда в 1406 г. оба войска сошлись около Тулы на р. Плаве, Витовт отступил без боя. [4,с.123]
Эти события, незначительные в военном отношении, имели однако большие политические последствия. Они положили начало длительному периоду открытых конфликтов между Вильно и Москвой, чем стали активно пользоваться недовольные политикой Витовта удельные князья и бояре Великого княжества Литовского. На протяжении нескольких столетий они
переходили «на службу» из одной страны в другую. Первым из них был Александр Гольшанский, перешедший на службу к московскому князю. Он был принят и получил во владение богатый город Переяславль. Вскоре примеру князя Гольшанского последовал князь Свидригайло, торжественно въехавший с немалой свитой в Москву в 1408 г. Московский князь выразил свою сердечную признательность знаменитому перебежчику. Последний получил такие значительные владения, что тогдашний русский летописец даже отметил: «...чуть ли не половину всего княжества московского... ляху-приблуде было отдано». [3,с.82]
Возрастало напряжение на границах обоих государств. Не ослабило его и заключенное осенью 1405 г. перемирие на год. Витовт «мстя за обиды свои» много «пожег и повоевал и поневолил на реках Угре и Оке». В сентябре 1408 г. зять и тесть вместе со своими армиями встретились на реке Угре. До военного столкновения на этот раз дело не дошло. Встретившись на середине реки, князья заключили мир и «границу землям своим по Угре установили». Она совпадала с границей распространения белорусского наречия. То есть Витовт стремился, чтобы его государство включало в себя все этнически белорусские территории.
Недовольный таким поворотом событий Свидригайло стал обещать брату великого князя московского Юрию помощь в получении московского престола в надежде, что тот поможет ему «сесть» в Вильно. Интрига, как это в большинстве случаев бывает, провалилась. Свидригайло со своими людьми в очередной раз направился к крестоносцам, но на границе их захватили стражи Витовта. На долгие годы Свидригайло оказался в тюрьме, в крепости Каменец на Волыни. Только в 1418 г. он был освобожден Острожским князем и убежал в Венгрию.
Одновременно с восточным направлением Витовт проявлял политическую активность и на западном. Еще в 1392 г. орден заключил соглашение с венгерским королем о разделе земель королевства Польского и Великого княжества Литовского. Венгрии планировалось передать западную часть Украины и Брестчину. Орден должен был получить все земли Литвы, Латвии, Эстонии, Псковщины, часть владений Новгорода Великого, а также часть Беларуси с Полоцком, Минском, Слуцком, Гродно. Об этом не забывали ни Ягайло, ни Витовт. [4,с.124]
Апофеозом военно-политической деятельности Витовта стала победа над крестоносцами под Грюнвальдом 15 июля 1410 г. Более 200 лет перед балтскими народами, белорусами, поляками, новгородцами и псковичами стояла стратегическая цель — не только сдержать натиск крестоносцев, но и полностью ликвидировать эту смертельную угрозу. Возможность достижения этой цели появилась тогда, когда Великое княжество Литовское и королевство Польское сблизились и усилились
настолько, чтобы вместе могли стать «на полях ровных и великих под местом немецким, под Дубровном» (славянское название Грюнвальда). [3,c.82]
Важный вклад Великого княжества в победу под Грюнвальдом позволил Витовту вернуть Жемайтию и Подолье. В 1413 г., в Городле были выработаны новые условия унии с Польшей, которые обеспечивали самостоятельность княжества и его политики. Условия Виленской унии 1401 г., согласно которым после смерти Витовта всё Великое княжество должно было отойти к Польше и прекратить своё существование как государство, также были отброшены. Относительная независимость Витовта от Польши, полученная после победы под Грюнвальдом, дала возможность добиваться полного отделения Великого княжества от Польши. В конце своего великого княжения, будучи уже человеком престарелым, Витовт стал предпринимать реальные шаги в этом направлении Ещё в 1398 г. белорусские и литовские бояре предлагали Витовту принять королевский титул. Тогда Витовт отказался. В новых же условиях он понимал, что увенчание его королевской короной будет означать повышение статуса всего Великого княжества, поставит его в один ряд с другими королевствами, сделает полностью не зависимым от Польши. Поддержка белорусско-литовским обществом, а также императором Сигизмундом укрепили веру Витовта в необходимости коронации Тем более, что согласие на это дал и папа римский. Летом 1430 г. в Вильно начали съезжаться высокие гости из многих стран Европы, чтобы присутствовать при историческом торжестве — чествовании короля Витовта, властелина могучей державы. Среди гостей были и единственные его потомки: внук — великий князь московский Василий Васильевич и его мать, великая княгиня Софья Витовтовна. Присутствовал московский митрополит Фотий. Однако коронация не состоялась.10 августа 1430 г. посольство от папы римского, ехавшее на миропомазание Витовта, остановили на немецко-польской границе поляки (правящие круги Польши были ярыми противниками придания великому князю литовскому королевского титула) и ограбили, а сделанную лучшими мастерами Нюрнберга золотую корону рассекли пополам. Вскоре Витовт умер. 27 октября 1430 г. его похоронили в гробнице под кафедрой костела святых Владислава и Станислава в Вильно. [3,c.84]