Levina_L_M_Etnokulturnaya_istoria_Vostochnogo_P

365

367

ры необычайная традиционность и консерватизм при внешней архаичности всех черт материальной культуры, как мы постарались показать выше, проявляется и в облике городищ, в планировке и характере внутренней жилой застройки, фортификации, строительных приемах на протяжении многих сотен лет. Для джетыасарских поселений типичны двухъярусные городища, изначальное ядро которых состояло из круглых или овальных в плане двух-, трехэтажных крепостей со сложной фортификацией и сплошной внутренней застройкой. Ядро городища, его верхняя площадка, является многослойным домом-массивом с мощной и сложной фортификационной системой. Обычно верхняя площадка окружена второй, низкой площадкой, также обнесенной крепостной стеной. Если первоначально на нижней площадке были большие каркасные строения, то позднее, в последние века до н.э. и в первые века н.э., нижняя площадка была так же плотно застроена жилыми секциями, как и верхняя. Уже с последних веков до н.э. вся внутренняя застройка джетыасарских городищ представляла собой систему из множества однотипных жилых секций, состоявших из двух и трех функционально различных помещений со строго регламентированным интерьером основной жилой комнаты. Местоположение каждой секции, общая ее площадь, характер строго регламентированного интерьера оставались неизменными на протяжении столетий, хотя внутри основных стен секции происходили многочисленные перестройки и перепланировки. На протяжении всего периода существования каждая жилая секция специальным проходом соединялась с одним определенным отсеком оборонительного стрелкового коридора, и в случаях военной опасности жители каждой секции защищали свои участки коридора с бойницами.

Окружавшие любое джетыасарское поселение десятки курганных некрополей, насчитывающие тысячи и десятки тысяч курганов (см. гл. II), содержали подкурганные грунтовые погребения четырех типов и три типа кирпичных погребальных сооружений. Изучение тысячи погребений позволило прийти к выводу о необычайной устойчивости как самих погребальных сооружений, так и единого для всех их типов погребального обряда, бытующего на данной территории без каких-либо изменений на протяжении всего существования культуры. В значительной степени то же можно сказать и о самих погребальных сооружениях. Так, склепы функционировали по крайней мере с VI-V вв. до н.э., и лишь в IV-V вв. н.э. меняется их планировка, типы перекрытия, интерьер, но сами склепы продолжали бытовать. Не менее тысячи лет полностью господствует один из четырех типов подкурганных грунтовых захоронений, лишь в конце IV-V в. вытесняется другим типом, но при том же погребальном обряде. Другие типы грунтовых погребений могли использоваться или в качестве вторичных, или принадлежать инокультурному населению (см. гл. II). Антропологические исследования (см. Бужилова, Медникова, 1993; Кияткина, 1993а; она же, 19936; она же, 1995а; она же, 19956; Козловская, 1993; Медникова, 1993; Медникова, Бужилова, 1993; Рыкушива, 1993а; она же 19936; она же, 1995) говорят о едином в основной массе населении, хотя в отдельных курганах и могильниках можно отметить иной расовый тип.

Весьма устойчивой была и экономика. Хозяйство обитателей джетыасарских городищ носило комплексный характер, при котором занятие скотоводством и земледелием сопровождалось рыболовством и охотой. Джетыасарцы пытались максимально использовать природные ресурсы: паводковые речные разливы — для орошения полей, камышовые заросли — в качестве корма для скота, окружавшие оазис пески — для выпаса овец и верблюдов, многочисленные озера и речные заводи — для ловли рыбы. Скотоводство, игравшее преимущественную роль в хозяйстве джетыасарского населения, характеризовалось сочетанием разных видов скота в ста-

же время, например, в одном жилом помещении можно было найти кости и верблюдов, и домашних свиней. Занятие земледелием, сначала примитивным, позднее (не ранее IV в. н.э., см. Левина, Галиева, 1993а; они же, 19936) и с применением искусственного орошения, также имело немалое значение. Обилие зернотерок и многочисленные находки зерен проса и ячменя подтверждают это занятие. Но земледелие джетыасарцев резко отличалось от такового же у носителей чирикрабатской культуры соседней Жаныдарьи. У чирикрабатцев разветвленная искусственная ирригационная сеть существовала по крайней мере с начала IV в. до н.э. (см. Вайнберг, Левина, 1993). У населения джетыасарских городищ преобладали лиман- но-озерные формы орошения с использованием нерегулярных речных паводков, небольших систем, не требовавших значительных трудовых затрат (Андрианов, 1969, с 202-207, 227). Множество находок костей и чешуи рыб (сазана, судака, леща, жереха и др.), рыболовных крючков, даже плетеных сачков, а также обилие костей самых разнообразных диких животных (кабана, оленя, сайгака, волка, лисы, зайца, благородного оленя и многих других) в раскопанных помещениях свидетельствуют и о значительной доли рыболовства и охоты в комплексном натуральном хозяйстве джетыасарцев.

Социальную организацию обитателей джетыасарского оазиса можно попытаться реставрировать по характеру расселения, внутренней планировке городищ, его жилым секциям. Планировка, "гнездовой" тип расселения укрепленных джетыасарских городищ могут предполагать родо-племенную организацию, а наличие своеобразной типовой жилой планировки и ее бесконечная повторяемость в пространстве и во времени, особая связь какой-либо жилой секции с определенным глухим участком оборонительного коридора, полное отсутствие видимой имущественной дифференциации говорят о прочности патриархально-общинных отношений.

Сложно сказать что-либо определенное о религиозных воззрениях жителей джетыасарских поселений. Распространенные здесь типы антропоморфных изображений, вероятно, связаны и с фаллическим культом, а статуэтки и рисунки животных, как и зооморфные изображения, свидетельствуют об архаических воззрениях джетыасарского населения. Не удалось найти какого-либо культового сооружения, если не считать вышеописанных кенотафов и огромного кургана №340 могильника Алтынасар 4п, с его двумя рвами, многочисленными костями животных и кострищами.

Огонь, безусловно, был почитаем в джетыасарском обществе. Кострища зафиксированы не только в вышеупомянутом кургане №340 и во всех кенотафах, но практически и во всех специально исследованных окаймлявших курганные насыпи рвах с восточной стороны перемычки (вместе с костями животных и керамикой, "тризны"?), а также во рвах, ограничивавших сами некрополи.

"В раскопанных 102 подкурганных склепах огонь всегда разжигался на полу камеры: или в виде кострища, от которого оставались лишь прокаленные пятна обмазок и зола (первый и третий типы склепов), или в виде специально встроенных центральных напольных очагов, форма которых являлась уменьшенной копией центрального напольного очага основного помещения жилой секции (второй тип склепов). В этом же типе склепов нередко находили своеобразные "алтарики", помещенные перед очагом, напротив входа в камеру или вмазанные в переднюю часть очага (см. выше, гл. III). Возможно, что сами "алтарики" перед очагами в склепах с их парными пирамидками на концах символизируют нечто, подобное "священным воротам" киданей, через которые вел переход в хтонический мир (Герасимова, 1989 с 171-173).

Безусловно, с определенными культами связаны не только зооморфные изобра-

обязательно присутствие тазобедренной части барана. В тех редких случаях, когда в захоронении встречены другие части туши барана или же другие животные, в составе погребальных инвентарей присутствуют элементы, нехарактерные для джетыасарской культуры (рис. 62). Любопытны случаи захоронения собак, зафиксированные в джетыасарских могильниках, например в склепе кургана №20 мог. Алтынасар 4а, где скелет собаки лежал перед входом в камеру, или в кургане №93, где в заполнении склепа после древнего ограбления отмечены костяки двух собак, в погребении кургана №250 и др., но особенно захоронения в одном из центральных курганов (№8) некрополя Косасар 3. Здесь в огромной центральной яме было захоронено около 20 собак (наряду с несколькими другими животными: кошками, лисой, возможно волками). В этой связи небезынтересно отметить особую роль собаки (в том числе и в связи с заупокойным культом) в жизни древних народов. В материалах соседней с джетыасарской вышеупомянутой чирикрабатской культуры отмечаем находку раскрашенного красными и черными пятнами черепа собаки в яме под крепостной стеной городища Бабиш-Мулла I (раскоп №2 Воробьевой), а также захоронение черепа и костяка собаки в центре квадратного культового сооружения БабишМулла 6 (раскопки автора, см. Вайнберг, Левина, 1993). Проблемы культа собаки, связываемого с древними индоевропейскими верованиями, в том числе и древним хтоническим божеством — Гекатой, рассматривались многими авторами (например, см. Снесарев, 1969, с. 319 и ел.; Соколова, 1972, с. 151; Литвинский, Седов, 1984, с. 161-168).

Мы пытались показать и неоднократно подчеркивали не только своеобразие джетыасарской культуры, но и необычайную устойчивость и особый консерватизм, проявляемый во всех аспектах культуры: топография и характер ее городищ, строительные приемы, принципы фортификации, внутренняя жилая застройка, погребальные сооружения и обряды, керамика, основные предметы быта, одежда, даже характер "модных" украшений, остававшихся неизменными на протяжении тысячелетия. Даже типы хозяйства, вероятно, и сама социальная организация общества, насколько можно судить по остаткам джетыасарской материальной культуры, практически не изменялись на всем протяжении ее бытования в регионе. Возможно, в силу происхождения, специфики социальной организации джетыасарского общества, расположения джетыасарских памятников в зоне традиционных миграционных дорог носители джетыасарской культуры могли особенно культивировать свой консерватизм и внешний архаизм и в качестве одной из защитных реакций. Вероятно, именно на фоне подобного единообразия всех черт материальной культуры становятся заметными малейшие отклонения в планировке поселений, фортификации, погребальных сооружениях, керамике и т. п. Такие "чужие" элементы выявлялись достаточно четко и при раскопках погребальных памятников, и при изучении поселений. Именно эти "чужие" элементы, столь хорошо заметные в системе джетыасарских комплексов, позволяют успешно прослеживать характер, направленность, степень проявления разных типов и форм контактов. Учитывая местоположение джетыасарских городищ на перекрестке важных торговых дорог и исторических путей передвижения скотоводческих племен, можно полагать, что носители джетыасарской культуры активно участвовали не только в системе обменных отношений того времени. Выше мы попытались показать, что многие категории материальной культуры (как, например, украшения, ткани, предметы туалета и др.) свидетельствуют о стабильных и широчайших торговых связях "джетыасарцев".

Сохранившиеся во многих захоронениях обрывки богато украшенной одежды, сшитой из шерсти, хлопка, гладкого и полихромного шелка, кожи, свидетельствуют о постоянных далеких связях "джетыасарцев" как с Китаем, так и с Сиоией. Визан-

риалах джетыасарской культуры. То же можно сказать и о каменных бусах, ф] предметах туалета (зеркала) и т.п. Изделия всех ныне известных древних мает (в том числе и стекольных) от Египта до Китая, от Переднего Востока, Ирана дии до Центральной Европы и Прибалтики также найдены в джетыасарских нах. Интерес представляют подлинные иранские резные камни-печати парф; го и сасанидского времени. При этом керамика, наиболее массовый и выра; ный предмет материальной культуры, оставалась неизменной. Исследовав ных аспектов материальной культуры различных регионов Средней Азии и стана привели нас к убеждению, что именно бытовая керамика является осн индикатором не только культуры, времени, но и показателем этнической п лежности. Бытовая (но никогда не парадная) посуда, чаще всего изготовленн; ной лепкой, никогда не становилась объектом импорта или экспорта, и в i очередь это относится к культурам с натуральным типом хозяйства и часто с товодческо-земледельческим уклоном, что характерно для евразийского ст пояса и соседних лесостепных и полустепных районов. '„Погребальные обрядь пы погребальных сооружений, являющиеся отражением определенных идеол ских представлений, могут быть одним из значимых проявлений культуры на деленных этапах, но не этнической характеристикой. Поэтому появлег "джетыасарской" территории иной керамики (часто значительного количеств дов и числа форм их), как правило, вместе с фиксируемыми отличными от д> сарских деталями погребальных сооружений и инвентарем, позволяет гово притоке иноэтничного, инокультурного населения и прослеживать связи t новой "волны". Среди 29 изученных нами некрополей, в двух — основное курганов (могильники Алтынасар 4м, Косасар 2), в трех — отдельные Kypi группы их (могильники Алтынасар 4в, 4к, 4т) содержали погребения и эле материальной культуры, резко отличные от типичных джетыасарских. Анали: риалов таких погребений показал, что на территорию размещения джетыас памятников носители иных культур и этносов попадали неоднократно. Так, V-IV вв. до н.э. можно отнести отдельные погребения с характерным для тянь ских саков инвентарем (в отдельных курганах могильника Косасар 2).

К последним векам до н.э. относится немало курганов, содержавших мате{ типичные для зауральских гороховской, саргатской культур и соседних с ни состепных и лесных культур Зауралья и Приуралья, связываемых их исследов ми с угорскими и угро-самодийскими племенами. Тождественные материа первую очередь керамика) отмечены в культурных слоях ранних джетыасарск селений типа Бедаик-асар (в средних строительных горизонтах). Весьма вер именно с появлением в последние века до н.э. значительных масс зауральско селения, очевидно принадлежавшего к угро-самодийскому ареалу, можно увя: распространение определенных зооморфных и антропоморфных изобра> Джетыасарские бронзовые антропоморфные поделки вплоть до деталей пов" таковые, в частности, из Гляденова, а многие джетыасарские антропоморфн рамические налепы, в свою очередь, тождественны зауральским. В значите степени и бронзовые плоские зооморфные литые подвески напоминают при ские. Характерная для приуральских изображений медведя поза жертвенно1 вотного является единственной и для таковых на ручках типичных джетыас; сосудов. Эти упомянутые выше антропоморфные и зооморфные изображен; полняют другие археологические данные, и в первую очередь находки сосу могильниках Косасар 2, Алтынасар 4в и на городище Бедаик-асар), тождеств керамике гороховской и саргатской культур Зауралья.

Почти одновременно с вышеуказанными в джетыасарских комплексах отл

риалах джетыасарской культуры. То же можно сказать и о каменных бусах, фибулах, предметах туалета (зеркала) и т.п. Изделия всех ныне известных древних мастерских (в том числе и стекольных) от Египта до Китая, от Переднего Востока, Ирана и Индии до Центральной Европы и Прибалтики также найдены в джетыасарских курганах. Интерес представляют подлинные иранские резные камни-печати парфянского и сасанидского времени. При этом керамика, наиболее массовый и выразительный предмет материальной культуры, оставалась неизменной. Исследования разных аспектов материальной культуры различных регионов Средней Азии и Казахстана привели нас к убеждению, что именно бытовая керамика является основным индикатором не только культуры, времени, но и показателем этнической принадлежности. Бытовая (но никогда не парадная) посуда, чаще всего изготовленная ручной лепкой, никогда не становилась объектом импорта или экспорта, и в первую очередь это относится к культурам с натуральным типом хозяйства и часто со ско- товодческо-земледельческим уклоном, что характерно для евразийского степного пояса и соседних лесостепных и полустепных районов. ^Погребальные обряды и типы погребальных сооружений, являющиеся отражением определенных идеологических представлений, могут быть одним из значимых проявлений культуры на определенных этапах, но не этнической характеристикой. Поэтому появление на "джетыасарской" территории иной керамики (часто значительного количества сосудов и числа форм их), как правило, вместе с фиксируемыми отличными от джетыасарских деталями погребальных сооружений и инвентарем, позволяет говорить о притоке иноэтничного, инокультурного населения и прослеживать связи каждой новой "волны". Среди 29 изученных нами некрополей, в двух — основное число курганов (могильники Алтынасар 4м, Косасар 2), в трех — отдельные курганы и группы их (могильники Алтынасар 4в, 4к, 4т) содержали погребения и элементы материальной культуры, резко отличные от типичных джетыасарских. Анализ материалов таких погребений показал, что на территорию размещения джетыасарских памятников носители иных культур и этносов попадали неоднократно. Так, уже к V-IV вв. до н.э. можно отнести отдельные погребения с характерным для тяньшаньских саков инвентарем (в отдельных курганах могильника Косасар 2). - .

К последним векам до н.э. относится немало курганов, содержавших материалы,1 типичные для зауральских гороховской, саргатской культур и соседних с ними лесостепных и лесных культур Зауралья и Приуралья, связываемых их исследователями с угорскими и угро-самодийскими племенами. Тождественные материалы (в первую очередь керамика) отмечены в культурных слоях ранних джетыасарских поселений типа Бедаик-асар (в средних строительных горизонтах). Весьма вероятно, именно с появлением в последние века до н.э. значительных масс зауральского населения, очевидно принадлежавшего к угро-самодийскому ареалу, можно увязывать распространение определенных зооморфных и антропоморфных изображений. Джетыасарские бронзовые антропоморфные поделки вплоть до деталей повторяют таковые, в частности, из Гляденова, а многие джетыасарские антропоморфные керамические налепы, в свою очередь, тождественны зауральским. В значительной степени и бронзовые плоские зооморфные литые подвески напоминают приуральские. Характерная для приуральских изображений медведя поза жертвенного животного является единственной и для таковых на ручках типичных джетыасарских сосудов. Эти упомянутые выше антропоморфные и зооморфные изображения дополняют другие археологические данные, и в первую очередь находки сосудов (в могильниках Косасар 2, Алтынасар 4в и на городище Бедаик-асар), тождественных керамике гороховской и саргатской культур Зауралья.

Почти одновременно с вышеуказанными в джетыасарских комплексах отмечаем