Примаков Е.М. (гл.ред.) - История Российской внешней разведки. В 6-ти томах - 2014 / История Российской внешней разведки. В 6-ти томах. Том 2 - 2014

для организации восстания в Советской Карелии или приказ о слия­

нии отряда бывших кронштадтцев с армией барона Врангеля были

отменены по указанию Петриченко.

К этому времени все большее число кронштадтцев убегали из

финских лагерей и возвращались на родину. К августу 1921 года в

Финляндии их осталось всего около трех тысяч.

Большое влияние на умонастроения кронштадтских эмигрантов

оказало в то время постановление ВЦИК о полном прощении всех

рядовых участников Кронштадтского мятежа и разрешении им бес­

препятственно вернуться на родину. Рядовых, но не руководителей!

Для Степана Петриченко главарями русской эмиграции был задуман совсем другой маршрут. Он должен был отправиться в США для пу­

бличных выступлений о злодеяниях большевиков в период Октябрь­

ской революции. Все, казалось, было готово к отъезду за океан, но в

последний момент организаторы поездки решили посоветоваться

с послом Временного правительства в США Б.А. Бахметьевым. Его

вердикт был однозначен: «Яркая фигура кронштадтского руководи­ теля будет американцам занимательна, но денег под него они не да­

дут». Вопрос о поездке Петриченко в Соединенные Штаты отпал сам

собой.

Несмотря на то что амнистия не коснулась главаря Кронштадт­

ского мятежа, Степан Петриченко все же решил проситься на родину,

о чем поделился с некоторыми друзьями - бывшими членами Ревко­ ма. Результат оказался печальным: на имя полицмейстера г. Выборга

был написан донос о «гнусном замысле» Петриченко. 21 мая 1922 г.

он был брошен в тюрьму, где провел несколько месяцев. Оказавшись на свободе, Петриченко перестал заниматься актив­

ной политической деятельностью. Он устроился работать на лесо­

пильный завод, стал квалифицированным плотником. Однако его

имя продолжало оставаться широко известным, сохранились связи

в среде белой эмиграции, которая все еще возлагала на него надежды.

Но сам Степан Петриченко думал иначе. И это привело его в совет­

ское консульство в Риге.

...Пока консул обсуждал с Петриченко возможность его возвра­

щения в СССР, в Москву от резидента внешней разведки ушла сроч­ ная телеграмма: «Прошу указаний о линии поведения в отношении

бывшего руководителя Кронштадтского мятежа Степана Петричен­ ко, обратившегося с просьбой о возвращении на родину».

Председатель ОГПУ Ягода докладывал лично Сталину о просьбе

Петриченко. Как поступить? Что сделать?

- Родине можно полезно служить, даже находясь за ее рубежа­ ми, - был ответ.

В резидентуру направили следующее указание:

«Установить по возможности негласный контакт с известным Вам П., дать проверочное задание и в случае его успешного выполне-

149

ния закрепить на постоянной агентурной работе по месту прожи­

вания в Финляндии. Обговорить условия конспиративных явок и

встреч».

Так Степан Максимович Петриченко стал активным помощ­

ником советской внешней разведки. Через него она получала ин­

формацию об антисоветских планах и замыслах белоэмигрантских организаций, обосновавшихся в Финляндии, их контактах с едино­

мышленниками в других странах Европы, сведения о самой финской

разведке и контрразведке.

«Он всегда оставался личностью», - так характеризовала Петри­

ченко известная советская разведчица Зоя Ивановна Рыбкина (Вос­

кресенская), у которой он находился на конспиративной связи.

«В 1937 году, когда в Москве начались процессы над «врагами

народа», на одну из встреч явился взбешенным, - вспоминала о нем 3.И. Рыбкина. - Он заявил, что сейчас убьет меня и закопает в снеж­ ный сугроб. На мой недоуменный вопрос, в чем дело, он ответил, что

страшно возмущен тем, что в Москве судят не врагов народа, а истин­

ных борцов за его собственные идеалы, травят людей, которые дела­ ли революцию и остались верны ей. «В любом случае, - заявил он, - я отказываюсь с вами работать!» С превеликим трудом удалось мне тогда успокоить Петриченко и убедить его продолжать сотруд­

ничать с советской внешней разведкой», - докладывала в Центр

3.И. Рыбкина.

Обстановка в Европе накалялась, и германская угроза станови­ лась все более ощутимой. Как и другие советские разведчики, Петри­

ченко был ориентирован на работу против гитлеровской Германии. В начале 1941 года от него поступает несколько сообщений о сов­

местной подготовке немецкой и финской военщины к войне с СССР. 19 января 1941 г. он сообщил конкретные факты о военных при­ готовлениях Финляндии, о прибытии и размещении в стране немец­

ких офицеров, о концентрации немецких дивизий в Польше.

В марте 1941 г. информировал Центр о прибытии в район Петса­

мо немецкой дивизии, а еще некоторое время спустя - о получении

резервистами военного обмундирования, что означало практически

приведение их в полную мобилизационную готовность.

Это было последнее сообщение Степана Максимовича.

Что же произошло с ним дальше?

После нападения гитлеровской Германии и ее союзника Фин­ ляндии на Советский Союз Петриченко был интернирован, а затем и

арестован финскими властями и содержался в тюрьме до 1944 года,

вплоть до подписания Финляндией договора о перемирии с Совет­ ским Союзом. 25 сентября 1944 г. на основании советско-финлянд­ ского соглашения он был освобожден, а уже 21 апреля 1945 г. вновь арестован финнами и передан в органы контрразведки Красной

Армии.

150

18

Два письма царского генерала

Ежедневный прием посетителей в советском посольстве на улице

Гренель в Париже подходил к концу, когда в вестибюль вошел средне­

го роста худощавый господин, одетый в дорогую темно-серую тройку. Гость назвался русским политическим эмигрантом. Дождавшись,

когда дежурный комендант закончит разговор по внутреннему теле­

фону, он обратился с просьбой:

-Милостивый государь! Я хотел бы обязательно встретиться

сгосподином послом по вопросу, не терпящему никаких отлагательств.

Речь идет о военном заговоре против республики Совдепов. Я - один

из непосредственных участников этого заговора. Меня зовут Павел

Павлович Дьяконов.

Слово «заговор» подействовало магически, и гостя сразу же про­

вели в отдельный кабинет. Павел Павлович удобно устроился в ко­ жаном кресле и попросил листок бумаги. Надев пенсне, он неторо­ пливо достал из бокового кармана автоперо и принялся писать:

«Настоящим я заявляю, что, будучи в прошлом человеком, враж­ дебно настроенным по отношению к Советской власти, в настоящее время я решительно изменил свое отношение к ней. Обязуюсь охра­

нять, защищать и служить интересам Союза Советских Социалисти­

ческих Республик и его правительства.

П. Дьяконов, Париж, март 1924 г.»

Имя генерал-майора Павла Павловича Дьяконова - бывшего российского военного атташе в Великобритании - было достаточно

хорошо известно в советских военно-дипломатических кругах. Во вре­ мя неофициальных встреч с советскими представителями он не раз

выражал желание вернуться на родину, предлагал себя на любую ра­

боту, которая была бы полезной советской дипломатической службе.

Но Москва не спешила с ответом. Как и все другие его гражданские

и военные коллеги из «бывших», Дьяконов находился под большим

подозрением, и чем чаще он говорил о своем намерении помогать но-

152

вой России, тем осторожнее отвечали на его предложения. Тем более

что имелись сведения о тесной связи Павла Павловича с «Россий­

ским общевоинским союзом» (РОВС), объединявшим свыше ста ты­ сяч офицеров белой армии.

Вот и на этот раз письмо генерала Дьяконова, доставленное с дип­

курьером в Москву, казалось, останется без всякого внимания. Но

ситуация к этому времени в Советской России несколько измени­

лась: войска иностранных интервентов были разбиты и выдворены

из страны, внутренняя оппозиция новому режиму, лишившись ме­

ждународной поддержки, притаилась и затихла, и только различ­

ные эмигрантские военные и полувоенные организации в Германии,

Франции и Англии представляли, по мнению советского правитель­

ства, реальную угрозу. Именно против этих организаций и групп, из­

бравших методом борьбы террор, была сосредоточена бескомпро­ миссная борьба ОГПУ.

- Генерал Дьяконов очень вовремя напомнил о себе, - сказал на­ чальник ИНО, дочитав до конца послание бывшего военного атташе. -

А что касается его информации о программе тотального террора за границей против советских граждан и учреждений, то она, несомнен­ но, достоверна. Она перекрывается другими сведениями из надеж­ ных источников. Впрочем, прежде чем довериться Дьяконову, нам

следует хорошенько изучить его, проследить весь жизненный путь

генерала".

На следующий день на стол руководителя ИНО Трилиссера ле­

гла справка-объективка на генерал-майора Его Императорского Ве­ личества Генерального штаба Российской армии Павла Павловича

Дьяконова:

Родился в Москве в 1878 году в семье военнослужащего. В 1905 году окончил Академию Генерального штаба и был направлен в действую­

щую армию на Русско-японскую войну. Безупречное знание англий­

ского, немецкого и французского языков позволило Дьяконову добить­ ся перевода на военно-дипломатическую службу. В июле 1914 года он

назначается в Лондон на должность помощника военного атташе.

После начала Первой мировой войны Дьяконов подает личное про­

шение начальнику Генерального штаба с предложением направить

его на германский фронт в составе русского экспедиционного корпу­

са во Франции. В январе 1916 года П.П. Дьяконов назначается ко­ мандиром 2-го Особого полка русского экспедиционного корпуса и принимает активное участие в сражениях против немцев. За боевые

заслуги в сражении на Марне получил отличие офицера Почетного

легиона, награжден офицерским крестом Почетного легиона и двумя

французскими военными крестами. По представлению начальника

Генерального штаба был произведен Николаем 11 в генералы. В сен­ тябре 1917 года откомандирован в Лондон для исполнения обязан­ ностей военного атташе в Великобритании, где и находился до мая

153

1920 года. После закрытия русской военной миссии в Лондоне пере­

ехал на постоянное жительство в Париж.

Революцию генерал Дьяконов встретил, находясь за границей.

В белом движении на российской территории участия не принимал.

По свидетельству людей из окружения генерала Дьяконова, ни он, ни

члены его семьи никогда не высказывали враждебных намерений

против новой власти в России.

Последние три фразы руководитель ИНО подчеркнул жирной

чертой. В резолюции в левом углу справки-объективки он написал: «Провести с генералом Дьяконовым доверительную беседу и выяс­

нить его дальнейшие намерения».

Во время беседы Дьяконов передал план общей работы РОВС.

«Террор, исключительно за границей, против советских чиновни­

ков, - говорилось в документе, - а также тех, кто ведет работу по раз­

валу эмиграции».

В Париже, Варшаве, Софии, Праге, Берлине и других столицах

европейских стран рекомендовалось готовить «тройки», «пятерки»

и индивидуальных боевиков РОВС для убийства советских дипло­ матов, а также для заброски диверсионных групп на территорию

СССР с целью организации вооруженных выступлений против со­ ветской власти.

Беседа с оперработником подходила к завершению, когда Павел

Павлович, хитро прищурившись, вдруг неожиданно спросил своего

собеседника:

- Думаете, только большевики интересуются делами и планами РОВС? Отнюдь нет, - ответил сам себе Дьяконов. И продолжил: -

Сам великий князь Кирилл Владимирович просил меня постоян­

но снабжать его новостями о деятельности РОВС. Он так и сказал мне при личной встрече: «Хочу знать все, что Кутепов и его боевики замышляют против русских монархистов». Так что объекты инте­ реса, - засмеялся Дьяконов, - и у большевиков, и у монархистов, вы­

ходит, одни...

Добровольный, а главное, основательно продуманный и беско­ рыстный переход П.П. Дьяконова на службу советской власти откры­ вал совершенно новый, полный неожиданностей этап в жизни быв­ шего царского генерала. Павел Павлович как бы вновь обрел смысл

жизни, получил приносящую радость творчества увлекательную ра­

боту, близкую по своему характеру к той оперативно-разведыватель­ ной деятельности, которой он занимался, будучи военным агентом царского Генерального штаба.

Начало сотрудничества Павла Павловича Дьяконова с советской разведкой совпало по времени с первыми шагами мало кому тогда из­

вестного в Европе лидера Национал-социалистской рабочей партии

Адольфа Гитлера, стремившегося захватить власть в Германии. Не­

смотря на опасность возрождения германского милитаризма, некото-

154

рые политические и военные лидеры Запада видели в лице Гитлера не столько возможного диктатора и тирана, сколько фигуру, способ­

ную бросить перчатку «красной опасности». К числу таких людей во Франции принадлежала влиятельная военная группировка бывших

российских генералов, во многом определявших настроения и поли­

тические симпатии тогдашнего высшего руководства французских

вооруженных сил.

Понимая всю опасность сближения на антибольшевистской ос­ нове Германии и Франции, советская разведка в те годы принимала

все меры, чтобы не допустить этого альянса. И здесь роль генерала

Дьяконова оказалась во многом решающей. Именно ему, кавалеру ордена Почетного легиона, советская разведка поручила довести до

сведения Второго бюро Генерального штаба французской армии све­

дения о «пятой колонне» - профашистски настроенных офицерах и генералах. Незадолго до начала Второй мировой войны французские власти, которым генерал Дьяконов представил соответствующие до­

кументы (частично полученные из Москвы), объявили персонами нон грата и выслали из страны большую группу прогерманского кры­

ла русской эмиграции во главе с генералом Туркулом. А сам Павел

Павлович получил благодарственное письмо от руководства фран­

цузской разведки: «Ваша информация о русских, которые известны

своими немецкими симпатиями, чрезвычайно ценна для Франции.

Мы высоко оцениваем наше сотрудничество».

Жизнь Павла Павловича во Франции была сложной и беспокой­

ной. После смерти жены он остался вдвоем с дочерью Машей, кото­

рая нуждалась в постоянной заботе и внимании. К тому же над быв­

шим генералом нет-нет да и собирались темные тучи. Влиятельная эмигрантская газета «Возрождение» опубликовала статью, в которой

назвала Дьяконова «чекистским агентом» и прямым участником на­ шумевшего на всю страну дерзкого похищения руководителя РОВС

генерала А.П. Кутепова. Хотя многим из окружения Кутепова был из­ вестен тот факт, что Дьяконов даже не был лично знаком с руководи­ телем РОВС и никогда не видел его, тень подозрения была брошена, и пришлось потратить немало времени и сил, чтобы в судебном по­ рядке опровергнуть клевету. Французский суд, рассмотрев материа­

лы следствия по делу «Генерал Дьяконов против газеты "Возрожде­

ние"», признал утверждения газеты необоснованными и принудил ее

принести соответствующие извинения...

Началась Вторая мировая война. В 1940 году гитлеровцы заняли Париж. В первые же дни оккупации гестапо стало арестовывать анти­

фашистов и людей, сочувствовавших Французскому Национально­

му фронту. В числе арестованных оказался и генерал Дьяконов. Со­ рок три дня он провел в фашистском застенке, надеясь на помощь

советского посольства, которому когда-то генерал предложил свои

услуги. И эта помощь пришла. Павлу Павловичу и Марии было пре-

155

19

«Король кремлевских шпионов»

В начале 1929 года Соединенные Штаты потрясло сообщение:

сенсация о том, что советская разведка решила подкупить американ­

ских сенаторов Бора и Норриса, оказалась фальшивкой, изготовлен­

ной белоэмигрантским центром, работавшим на ряд западноевропей­ ских разведок. На его «боевом счету» были «документы», которые

вызвали охлаждение, а в некоторых случаях и разрыв дипломатиче­

ских отношений западных стран с Советским Союзом.

Попытка распространить такого рода акции на Соединенные

Штаты, у которых тогда еще даже не было дипломатических отноше­ ний с СССР, произвела большое впечатление не только на американ­

скую общественность, но и на правительство. Получив убедительные

данные о том, как и кем была изготовлена фальшивка, Вашингтон потребовал суда над ее авторами. К этому требованию присоедини­ лась советская сторона. И суд состоялся. Возможно, это была первая

в истории совместная советско-американская инициатива.

Во второй половине 20-х годов в зарубежной прессе стали появ­

ляться «документальные материалы» о «зловещих планах» ОГПУ

и Коминтерна, направленных якобы на потрясение экономических и

политических устоев западного мира. Внешне подлинность докумен­

тов не вызывала сомнений: их стиль, лексика, реквизиты, подписи

должностных лиц - все было как настоящее. Публикации спровоци­ ровали бурю негодования западной общественности и привели в от­ дельных случаях к тяжким, трагическим последствиям - казням бол­ гарских коммунистов, будто бы готовивших по заданию Коминтерна взрыв собора в Софии, налетам немецкой полиции на советское торг­

предство в Берлине и английской - на представительство россий­

ского кооперативного общества «Аркос» и последующему разрыву

дипломатических отношений между СССР и Англией. Престижу

и интересам нашей страны, только-только начавшей выходить из

международной изоляции, был нанесен значительный ущерб.

157

Документы исходили якобы из Москвы, но советское руководст­

во знало, что это фальшивки, хотя и изготовленные квалифициро­

ванно, со знанием дела. Но кем? Где? Разведка получила задание -

дать ответ на эти вопросы.

Одним из разведчиков, блестяще проявивших себя в этой работе,

был бывший эмигрант, эсер-савинковец Николай Николаевич Крош­

ка. Он и сыграл решающую роль в том деле, о котором идет речь.

После тщательных поисков удалось выйти на первоисточник -

организацию, именовавшую себя «Братством русской правды~ (БРП). Кропотливо собрали сведения о ней и ее руководителе. Им оказал­

ся многоопытный и опасный враг, в царское время - следователь по

особо важным делам, а затем - начальник врангелевской разведки

и контрразведки, действительный статский советник Владимир Гри­

горьевич Орлов, обосновавшийся в Берлине.

О его истинной деятельности, естественно, знал весьма ограни­

ченный круг лиц. Проникнуть в окружение Орлова мог только очень

ловкий человек, к тому же с подходящими анкетными данными. Вы­

бор в ИНО пал на Н.Н. Крошка. Но к Орлову его вел долгий и нелег­

кий путь.

Как Н.Н. Крошка появился в разведке? В 1920 году одной из на­

ших прибалтийских резидентур стало известно, что белоэмигрант,

эсер-савинковец, поручик Николай Крошка разочаровался в эсеров­

ских идеалах, в эмигрантской жизни вообще и мечтает о возвраще­ нии на родину. Оперативный работник встретился с Николаем - в то время это был 22-летний красавец, высокий, спортивного склада,

вэлегантном костюме.

-Здравствуйте, господин консул". - начал он.

-Мы называем друг друга товарищами, - мягко заметил консул.

-Да, ноя".

-Ничего, если вы с чистым сердцем собираетесь вернуться на ро-

дину и служить ей, вы - наш товарищ!

Крошка рассказал о себе: родился на Тамбовщине, рос и воспи­

тывался в бедности. Родители шли на любые жертвы, чтобы дать ему

образование. Гимназию окончил с серебряной медалью. В 1918 году

из оккупированного немцами Киева выехал на Дон, в армию Деники­

на. Далее - бегство за границу, в Польшу, работа у Савинкова, тесная связь с эмигрантами, особенно из числа офицеров.

И вот он - перед советским представителем, готовый на все, что­

бы заслужить возвращение на родную землю, где его ждут мать и се­

стра. Предложение о сотрудничестве с разведкой он принял без коле­ баний - уже давно незримой чертой он отделил себя от бывших коллег по белой армии и эмиграции, и они уже не были его друзьями. Единственное, что огорчало его, - необходимость оставаться за гра­

ницей на неопределенный срок, когда он так рвался домой. Но он по­

нимал, что служба есть служба.

158