Примаков Е.М. (гл.ред.) - История Российской внешней разведки. В 6-ти томах - 2014 / История Российской внешней разведки. В 6-ти томах. Том 4 - 2014

направили на кавалерийские курсы, а затем на учебу в Ленинград­

скую кавалерийскую школу РККА. После ее окончания Панюшкин

служил в пограничных войсках на Дальнем Востоке, с которым будет связана значительная часть его жизни. С сентября 1927 года по сен­ тябрь 1934 года он был начальником погранзаставы, а затем комен­

дантом погранучастка в 59-м Приморском кавалерийском отряде ОГПУ.

В мае 1935 года А.С. Панюшкин поступил в Военную академию

РККА имени Фрунзе, которую успешно окончил в октябре 1938 года. В 34 года получил звание комбрига и в том же году был направлен на работу в НКВД. Его назначили помощником начальника отделения, а в декабре 1938 года - начальником отдела.

Именно восьмилетний стаж работы А.С. Панюшкина в Дальне­

восточном пограничном округе, очевидно, учитывал И.В. Сталин,

предлагая ему проявить себя сначала на дипломатическом поприще

в качестве уполномоченного Совнаркома по реализации советско­

китайского торгового соглашения, а затем в качестве советского по­

сла и главного резидента внешней разведки в Чунцине. Характерно, что когда А.С. Панюшкин сказал, что совершенно не представляет

себя на таком сложном и ответственном посту, тот заметил в шутку: как ему представляется, пограничная служба не так уж далека от ди­ пломатической и разведывательной...'

К «ликбезу» по Китаю А.С. Панюшкин приступил тотчас же.

Он принялся впитывать опыт профессиональных китаеведов -

Н.Т. Федоренко, С.Л. Тихвинского, Б.С. Исаенко и других. Первым его маститым наставником в китайских делах оказался М.С. Слад­ ковский. Нарком внешней торговли А.И. Микоян попросил его как специалиста-китаеведа помочь А.С. Панюшкину освоить Китай. И Сладковский на протяжении недель передавал ученику свои зна­

ния, наблюдения, рассказывая об истории договоров Китая с запад­

ными державами, о договорах, перезаключенных гоминьдановским

правительством и сохранивших главные неравноправные условия

старых договоров (экстерриториальность иностранцев, концессии,

крупная иностранная собственность в Китае), о компартии Китая и о других фактах и событиях.

В итоге А.С. Панюшкин оказался осведомленным об основных

аспектах положения в Китае.

С той же энергией, с какой оказывали помощь ему самому стар­

шие, он взялся налаживать учебу как неоперившихся «чистых» со­

трудников посольства в Чунцине, так и оперативного состава. Внача­

ле ондобился создания при посольстве в Чунцине курсов по изучению

китайского языка.

Управление кадров НКИД по ходатайству А.С. Панюшкина ото­

брало из различных вузов гуманитарного профиля, эвакуированных в годы войны в республики Средней Азии, 15 студентов выпускных

357

курсов и направило их в Чунцин для изучения китайского языка и дипломатической стажировки при посольстве. Среди них, в частно­

сти, оказался А.С. Титов2, впоследствии хорошо зарекомендовавший

себя оперативный работник-китаевед. Позднее китайские власти

удовлетворили просьбу Александра Семеновича принять на учебу

в китайский университет группу сотрудников нашего посольства для

глубокого и серьезного изучения китайского языка, философии, литературы, истории культуры страны. Глубокое знание предмета об­ суждения вкупе с блестящей памятью позволяли А.С. Панюшкину отличать «рыбий глаз от жемчужины» - официозные, напыщенные декларации «доброжелателей» и искренние поиски нашими парт­ нерами путей к взаимовыгодному сотрудничеству перед лицом об­

щего врага, улавливать фальшь и стремление ввести в заблуждение.

В таком же ключе стремились работать и сотрудники всех резиден­

тур внешней разведки в Китае, возглавляемые Александром Семе-

новичем.

Главного резидента характеризовало внимание к коллегам по ра­

боте. Важно подчеркнуть, что резидентура и посольство в Чунцине в

целом находились в крайне тяжелой ситуации. Ввиду военного поло­

жения в Китае сотрудники жили без семей. Вдобавок к изнуряющей

жаре, духоте (Чунцин, как известно, китайцы называют одним из «котлов»), тропическим ливням, комарам, москитам, крысам, сотруд­

ники испытывали ряд элементарных неудобств. В результате налетов японской авиации (бомбы падали буквально рядом с посольством) часто не было воды, электричества. Весной 1942 года А.С. Панюшкин просил заместителя министра иностранных дел Фу Бинчаня оказать содействие в поиске для посольства необходимых зданий, и когда тот

сослался на трудности с помещениями в городе, деликатно напом­

нил ему о вольготной жизни немецких граждан в особняках и виллах (за ними, в отличие от нас, не велось наружного наблюдения) вопре­ ки обещаниям чанкайшистского правительства создать специальные лагеря для граждан государств, враждебных Китаю, к которым немцы

тогда и относились. В конечном итоге удалось решить и эти, и иные

бытовые трудности.

Еще штрих к портрету Панюшкина. В его отсутствие заместитель

резидента сообщил в Центр об изменившемся к худшему поведении

одного оперативного сотрудника, который после защиты кандидат­

ской диссертации в СССР в рамках своего отпуска и возвращения

в Чунцин якобы «зазнался, стал чураться черновой работы, стал высокомерен с товарищами и т.п.». Казалось бы, конец карьере раз­ ведчика. Но нет, Александр Семенович объяснил Центру, что упомя­ нутый оперработник по-прежнему работоспособен, уважительно от­ носится к коллегам, нет оснований подозревать его в чем-либо и что конфликт между ним и зам.резидента лежит «сугубо на личном по­ прище». Тем самым инцидент был исчерпан.

358

Естественно, главный резидент не ограничивался организацией

изучения языков и страноведческим образованием оперативного со­ става, хотя и здесь было проблем хоть отбавляй - диалекты, этно­

психологические особенности, быт, нравы, традиции различных слоев

населения. Имея опыт оперативной работы в погранвойсках, на грани­

це с Маньчжоу-Го, где советская разведка располагала агентурным

аппаратом из китайцев, корейцев, японцев, он уделял большое вни­

мание обучению молодых сотрудников методам установления аген­

турных и доверительных отношений с интересующими разведку

источниками, в чем ему активно помогал Л.М. Миклашевский, благо

«крыша» драгомана открывала перед ним широкие возможности3.

Тогда же Александр Семенович приобщал коллег к искусству информационно-аналитической работы. Избегая громких фраз, он со

свойственным ему юмором поправлял молодых оперативных сотруд­

ников, которые высказывали иногда не продуманные до конца оцен­

ки ситуации. Лаконизм, четкость формулировок - вот чего он требо­

вал от подчиненных.

Очевидцы, знакомые с некоторыми из его информационных со­

общений в Центр, утверждают, что их автор самым тщательным образом

взвешивал каждый вывод, каждую рекомендацию. Главное внимание

он неизменно концентрировал на ключевых проблемах и ситуациях, требующих безотлагательного решения.

Вручение верительных грамот посла Панюшкиным президенту Китая Линь Сэню совпало с днем нападения фашистской Германии

на Польшу и, стало быть, с началом войны в Европе.

В соответствии с задачей держать Китай в состоянии активного

сопротивления японской агрессии Панюшкину как послу был необ­

ходим широкий круг контактов среди государственных, политиче­

ских и общественных деятелей страны аккредитования. Не было ни дня, чтобы он не встречался с кем-либо из авторитетных деятелей

Гоминьдана и правящих кругов Китая.

Как явствует из записей бесед А.С. Панюшкина с влиятельными

деятелями правящих кругов Китая, он, с одной стороны, разъяснял

им политику СССР в отношении Китая, разоблачая дезинформаци­

онные сведения и слухи, а с другой - выяснял интересующие Центр вопросы, и прежде всего позицию китайского руководства в отноше­ нии Советского Союза и других держав.

Резидентуры nнешней разведки СССР внимательно следили за

ходом военных действий между Китаем и Японией и отношением к этой войне различных группировок в высшем китайском руковод­

стве. Прояпонская группировка во главе с руководителем марионе­

точного правительства в Нанкине Ван Цзинвеем, пользуясь неудача­

ми на фронте, выступала за заключение мира с Японией на любых

условиях. Иначе относилась к вопросу о войне с Японией группиров­

ка во главе с Чан Кайши, который отдавал себе отчет в том, что позор-

359

ный мир с Токио повлек бы крах политики правительства и неминуе­

мое его смещение.

В силу этих соображений Чан Кайши отверг «мирные» предло­ жения Японии и продолжал борьбу с опорой на армию. Он объяснял свою позицию тем, что в перманентно сложной ситуации Китаю объ­ ективно нужен был СССР в борьбе против Японии, и поэтому называл Советский Союз «единственным союзником в борьбе против Япо­

нии, когда все надежды Китая на Англию и Америку лопнули».

А.С. Панюшкин постоянно подчеркивал в беседах с китайскими

руководителями, что Советский Союз поставляет вооружение Китаю

для борьбы с японскими агрессорами, а не для развязывания междо­

усобной гражданской войны. В противном случае СССР будет вы­

нужден прекратить свою помощь.

Послу и главному резиденту удалось установить доверительные

отношения с рядом прогрессивных и либерально настроенных лиц, стоявших на позициях укрепления дружбы с СССР и продолжения антияпонской войны. Эти люди были в курсе того, что происходило

в высших эшелонах власти и какие решения принимались по различ­

ным аспектам внутренней и внешней политики, и в определенной

степени могли оказать влияние на принятие того или иного решения.

К ним относились заместитель Чан Кайши маршал Фэн Юйсян, пред­

седатель законодательного собрания Сунь Фо, заместитель начальни­ ка генерального штаба китайской армии Бай Чунси, начальник воен­

ной канцелярии Хэ Яоцзу, видный ученый Го Можо и многие другие. С помощью непосредственного участия Панюшкина нашим воен­

ным советникам удалось убедить Чан Кайши и других военачальни­

ков оказать сопротивление наступлению японских войск на город

Чанша и разработать план по его обороне. В результате этой опера­

ции, длившейся около 20 дней, японцы потеряли 30 тысяч солдат и

офицеров. Потери китайской армии были значительно меньше. Другой задачей советского посла и резидентур в Китае была не­

обходимость следить за состоянием отношений Гоминьдана с Комму­

нистической партией Китая и не допустить возможности граждан­

ской войны. А.С. Панюшкин встречался и с представителями КПК,

ируководством восьмой народно-освободительной армии Китая Бо Гу

иЕ Цзяньином. Все это помогало ему быть в курсе происходящих в Китае событий и информировать о них руководство Советского Союза.

Когда в 1941 году отношения между Гоминьданом и КПК вновь

обострились, возглавляемая Панюшкиным резидентура в Чунцине

резко активизировала свои усилия по содействию созданию Единого

фронта борьбы против японских милитаристов. В результате удалось

предотвратить конфронтацию между Гоминьданом и КПК и не допу­

стить гражданской войны в Китае.

Руководимая А.С. Панюшкиным резидентура не только свое­

временно информировала Центр об основных проблемах внешней и

360

внутренней политики Китая, планах Японии и других стран, но за

полтора месяца до нападения нацистской Германии на СССР добыла

и направила в Москву сведения о планах германского военного ко­

мандования, в частности, об основных направлениях продвижения

фашистских войск, полученных агентурным путем у военного атташе Берлина в Чунцине.

Нападение Германии на Советский Союз переводило вопрос о на­ падении Японии на СССР в практическую плоскость. Согласно плану

«Кантокуэн», разработанному японским генеральным штабом, чи­

сленность Квантунской армии в Маньчжурии к январю 1942 года до­ стигла 700 тысяч человек. Появилась новая группировка в Корее. Оперативный план, являвшийся составной частью плана «Кантоку­

эн», исходил из того, что СССР будет вынужден отвести свои войска

с Дальнего Востока на Западный фронт, после чего захват Примор­

ского и Хабаровского краев не вызовет особых проблем.

В этой связи все более коварным и опасным становилось и пове­ дение руководства Китая. Основная его цель состояла в том, чтобы

столкнуть СССР с Японией. В конце 1941 года резидентура в Чунци­

не докладывала в Центр: «Чан Кайши всеми способами старается

спровоцировать выступление Японии против нас. Его аппарат в этом

плане работает по всем направлениям». Такая политика Чан Кайши была зафиксирована в секретной директиве ЦИК Гоминьдана об осо­

бой работе на 1943 год, добытой, как видно из анализа архивных ма­

териалов, чунцинской резидентурой. В ней, в частности, говорилось:

«Исходя из нынешних дипломатических отношений, нам необходи­

мо афишировать симпатии к СССР и сочувствие в том, что он под­

вергся агрессии, подталкивая его к тому, чтобы все свои силы СССР

отдал войне. Что касается советско-японских отношений, то нам не­

обходимо толкать СССР на войну с Японией с тем, чтобы получить

передышку, пока не наступит благоприятный момент для контр­

наступления против японцев».

Основываясь на такой посылке, Чан Кайши добивался от Мо­

сквы заключения секретного соглашения о военном союзе против

Японии с явной целью торпедировать советско-японский пакт о ней­

тралитете, заключенный в 1941 году.

Период пребывания А.С. Панюшкина в Пекине совпал с выпол­

нением главной задачи - не просмотреть возможность нападения

Японии на нашу страну и создания второго фронта против нас на во­

стоке. Информация о планах Японии поступала от самых различных источников - от представителей официальных властей, коммуни­

стов, дипломатов третьих стран. Определенную пользу приносили и контакты среди русской эмиграции в Китае. Важные сведения,

по воспоминаниям А.С. Панюшкина, на сугубо доверительной основе получали в резидентуре также иногда от брата Я.М. Свердлова -

361

Зиновия, усыновленного А.М. Горьким под фамилией Пешков, кото­

рый в тот период был послом Франции в Чунцине4• Вот краткая характеристика работы по разведывательному отсле­

живанию намерений Японии в отношении СССР. 23 июня 1941 года

маршал Фэн Юйсян сообщает А.С. Панюшкину, что Япония готовит­

ся выступить против нашего государства в течение месяца. 27 июня

генерал Бай Чунси называет главному резиденту не только коли­ чество японских дивизий, но и войск марионеточного государства

Маньчжоу-Го на случай нападения на СССР. Затем сроки нападения неоднократно менялись: осенью, по полученным чунцинской рези­

дентурой данным, в китайских политических кругах время нападе­

ния Японии на СССР связывалось с возможным захватом фашист­

ской Германией Ленинграда, позднее - Москвы. В конце 1941 года

А.С. Панюшкин сообщал о стремлении японских спецслужб воспре­

пятствовать нормальному судоходству на Тихом океане, в начале

1942 года - со ссылкой на беседу с представителем Синьцзяна при

центральном правительстве Китая в Чунцине Чжан Юань-фу - о на­ мерении японцев овладеть Владивостоком, который, по их мнению,

являлся <~:острым ножом, занесенным над их спиной». Начальник

генштаба китайской армии Бай Чунси в доверительной беседе сооб­

щил резиденту, что заключение Германией и Японией военного согла­ шения предусматривало синхронизацию военных действий против

СССР между Японией и Германией. Позднее заместитель министра

иностранных дел гоминьдановского правительства Фу Бинчан назы­

вал временем нападения на СССР май 1942 года, связывая эту дату

с требованиями Берлина. Наконец, в июле 1942 годао сосредоточении

японских войск в Маньчжурии одновременно говорили нам и воен­ ный министр Чан Кайши Хэ Инцинь и представитель КПК Чжоу

Эньлай, намекая на благоприятную для Токио обстановку на советско­ германском фронте, который приближался к Волге.

Стоит упомянуть о приеме А.С. Панюшкина И.В. Сталиным 5 де­

кабря 1942 года, после завершения окружения немецко-фашистских

войск под Сталинградом, во время которого посол-резидент дал ха­

рактеристику положения на фронтах борьбы в Китае с японскими

агрессорами. По воспоминаниям Александра Семеновича, Сталин

поинтересовался, как у него обстоят дела с английским языком, и ре­ комендовал совершенствовать знания в этой области. Такой же совет

он получил еще 9 июля 1939 года на первой встрече со Сталиным,

хотя о планах направить его сначала на восток, а затем - на запад Па­

нюшкин узнал лишь впоследствии".5 Как бы то ни было, отслеживание угрозы японского нападения на

СССР не снималось с повестки дня вплоть до середины 1943 года - до разгрома гитлеровских войск на Курской дуге.

Руководимые А.С. Панюшкиным разведывательные коллективы в Китае успешно справились с поставленной задачей. За плодотвор-

362

31

Друг монгольского народа чекист Гриднев

Живая и многообразная работа по организации и практическому

осуществлению взаимодействия советских пограничников со своими

коллегами ряда стран дальневосточного региона поглощала сполна

внимание и силы Вячеслава Васильевича Гриднева. Он руководил

соответствующим подразделением штаба погранвойск СССР энер­ гично и уверенно, опираясь на свой большой профессиональный

опыт. Но с первых же дней Великой Отечественной войны ему, как

и многим сотрудникам наркомата внутренних дел СССР, пришлось

заняться другими делами, имевшими более важное и актуальное значение в военных условиях. В.В. Гриднев был назначен команди­ ром полка Отдельной мотострелковой бригады особого назначения (ОМСБОН) войск НКВД, а затем стал и командиром всей бригады. Теперь его главной заботой были подбор, подготовка и вывод чеки­

стов за линию фронта для организации партизанского движения на временно оккупированной фашистами территории СССР и проведе­ ния там разведывательно-диверсионных операций. В подавляющем

большинстве личный состав бригады был молодежным. В нее были зачислены добровольцы из Высшей пограничной школы, Высшей школы НКВД, студенты московских вузов, рабочие. Много было спортсменов, в их числе рекордсмены-бегуны братья Знаменские, прославленные боксеры Королев и Иванов, горнолыжник Ростовцев и другие. В бригаду влилось немало иностранных граждан-антифа­

шистов: чехов, поляков, венгров, немцев, итальянцев, испанцев.

7 ноября 1941 года В.В. Гриднев и его подчиненные принимали участие в историческом параде на Красной площади. С большим вни­

манием они слушали речь Верховного Главнокомандующего И.В. Ста­

лина. Непосредственно к ним относились его слова о необходимости

создания на оккупированной территории невыносимых условий для

фашистских захватчиков. Воинские части прямо с парада уходили на

передовую, а бойцы ОМСБОН - во вражеские тылы.

364

Все боевые операции, проведенные за два с лишним года войны,

перечесть трудно, а вот особенно запомнились рейды по тылам врага

в Подмосковье, на Западном и Центральном фронтах. Легендарный

полководец К.К Рокоссовский не раз выражал бойцам и командирам ОМСБОН благодарность и признательность. Они вписали немало

героических страниц в историю партизанского движения. В рядах

ОМСБОН закалились и приобрели опыт Герои Советского Союза

Д.Н. Медведев, М.С. Прудников, К.П. Орловский, Е.И. Мирковский,

В.А. Карасев, а также Николай Кузнецов и его товарищи по партизан­

скому отряду Николай Приходько, Борис Галушкин, Федор Озми­ тель. За образцовое выполнение особых заданий в тылу врага и за

проявленные при этом мужество и отвагу государственными награ­

дами были отмечены 880 бойцов и офицеров ОМСБОН. И в судьбу

каждого из них вошел комбриг Гриднев с его строгостью, взыскатель­

ностью, человечностью и душевной теплотой.

В ходе боевых операций ОМСБОН был накоплен уникальный

опыт, который широко использовался при развертывании партизан­ ской войны на оккупированных территориях.

К концу 1943 года бригада выполнила свою задачу и была рас­

формирована. А многие воспитанники Вячеслава Васильевича про­

должили боевую службу в Четвертом управлении НКВД СССР,

руководившем партизанским движением, и составили его прочный

костяк.

Сам Гриднев получил назначение на должность советника НКВД

СССР при МВД Монголии, где уже служил в 1932-1936 годах ин­

структором отдела государственной внутренней охраны (ГВО) МНР.

В первые недели пребывания в Улан-Баторе было много встреч

со старыми друзьями по прошлой командировке. Как говорится,

«бойцы вспоминали минувшие дни и битвы, где вместе рубились

они~. Вячеслав Васильевич сохранял в памяти всё до мелочей, что относилось к его первой долгосрочной загранкомандировке в Мон­

голию.

После окончания в 1924 году Высшей пограничной школы ОГПУ

молодой командир, считавшийся среди товарищей многоопытным и

закаленным «стариком~. служил в Закавказском пограничном окру­

ге на советско-иранской границе. За проявленное мужество и геро­

изм дважды награждался почетным боевым оружием.

Шла жизнь, ладилась служба, подрастали дети. В свои тридцать с небольшим он слыл у начальства и подчиненных опытным погра­ ничником, обладавшим, как отмечалось в его аттестации после окон­

чания курсов усовершенствования, развитым тактическим мышле­

нием и навыками оперативной работы.

«Как вы относитесь к переводу на новое место работы?~ - спро­

сили его осенью 1932 года в кадровом аппарате Управления погра­

ничных войск. Служба есть служба. И в принципе против перевода

365

Гриднев возразить ничего не мог и не хотел. Но предложение оказа­

лось неожиданным - выехать в Монгольскую Народную Республику для оказания помощи братской стране в создании пограничных войск и организации службы охраны ее государственной границы.

Новому инструктору пограничного отдела государственной внут­

ренней охраны МНР уже с первых встреч и бесед с монгольскими

коллегами стало ясно, что пограничных войск как таковых у молодой

республики нет, специалистов по охране границы тоже, а рубежи кое­

как прикрыты отрядами пограничной милиции. Началась повседнев­

ная кропотливая работа по подготовке кадров, формированию застав и отрядов. Общаясь с партнерами, Гриднев скоро почувствовал слож­

ность и неудобства разговора через переводчика. Поэтому быстро и

вполне успешно изучил монгольский язык. В результате работа стала более результативной, а общение с местными коллегами и друзьями

наполнилось новыми позитивными эмоциями и засверкало много­

образными красками и оттенками.

Служебные будни достаточно часто прерывались отнюдь неорди­ нарными событиями, участие в которых сопрягалось с большим ри­

ском и нешуточной угрозой самой жизни. Когда Гридневы приехали

в Монголию, у сослуживцев, монгольских друзей и старожилов со­

ветской колонии была свежа, например, память о трагической развяз­ ке спровоцированного японцами мятежа буддийских священнослу­

жителей - лам в Архангайском аймаке в мае 1932 года. Тогда вместе

с монгольским отрядом погиб главный советник ГВО Виктор Стани­ славович Кияковский. В 1982 году на месте того неравного боя мон­

голы установили ему и его товарищам памятник.

«Зеленая граница~. особенно на маньчжурском участке, жила на­

пряженной жизнью. Через нее действовали не только изгнанные из

пределов СССР белогвардейцы, но и иностранные разведки. Особым

«усердием~ отличались, конечно, японцы. Для противодействия их

проискам и срыва враждебных мероприятий против СССР и МНР была необходима надежная упреждающая информация. В этих це­

лях В.В. Гриднев привлек к сотрудничеству ряд иностранцев, кото­

рые снабжали советскую разведку сведениями о положении в окку­

пированной японцами Маньчжурии и деятельности там оккупантов

и белогвардейцев.

Случалось Вячеславу Васильевичу попадать и в необычные пере­

делки. Примечательна в этом плане история с попыткой вывоза в Ки­

тай ценностей иркутского казначейства.

Летом 1921 года под натиском Красной Армии войска барона Ун­ герна1 уходили с боями в Китай через Монголию. Покидая Россию, барон и его окружение прихватили с собой золото и драгоценности, хранившиеся в Иркутском отделении Государственного банка. Опа­ саясь, что награбленное, которое вез караван из 200 верблюдов, могут

конфисковать китайские власти, Унгерн приказал коменданту своего

366