Примаков Е.М. (гл.ред.) - История Российской внешней разведки. В 6-ти томах - 2014 / История Российской внешней разведки. В 6-ти томах. Том 4 - 2014

8

Операция «Монастырь»

Начало 1942 года. Немецкие войска отброшены от Москвы.

17 февраля. Временное затишье. Снежная поземка гуляет между не­

мецкими и советскими позициями. Фашисты изредка пускают осве­ тительные ракеты. Светает. На нейтральную полосу из-за кустов вы­

скочил человек на лыжах и побежал в сторону немецких позиций. Немцы открыли было стрельбу, но тут же прекратили ее с криками: «Halt! Minen!» Но лыжник уже добрался до немецких окопов.

Так началась операция «Монастырь». Первоначально ее органи­

заторы ставили перед собой только цель проникнуть в агентурную сеть абвера, действовавшую на территории Советского Союза. Но за­ тем она переросла в нечто большее.

Но обо всем - по порядку. Человек, который 17 февраля 1942 года перебежал к немцам, был агентом органов государственной безопас­

ности «Гейне». Настоящее его имя - Александр Петрович Демьянов. Принадлежал он к дворянскому роду. Его прадед - Антон Головатый -

был первым атаманом кубанского казачества. Отец - офицер царской

армии, умер в 1915 году от ран, полученных на фронте в Первую ми­

ровую войну. Младший брат отца был начальником контрразведки белогвардейцев на Северном Кавказе. После взятия Анапы частями Красной Армии он был арестован чекистами и отправлен в Москву,

но по дороге умер от тифа.

Мать «Гейне» была известна в дворянских кругах Санкт-Петер­ бурга. Она окончила Бестужевские курсы в Смольном институте благородных девиц. Эта красивая женщина свободно владела фран­ цузским и немецким языками. Ее принимали в домах петербургской

знати. Во время Гражданской войны она оказалась с малолетним сы­

ном Александром в Анапе. Ей предлагали эмигрировать во Францию.

Она отказалась.

Демьянов остался по эту сторону в то время, когда его дядя сра­

жался с частями Красной Армии под командой генерала Улагая.

109

Из-за дворянского происхождения Александр не мог получить высшее образование и, переехав вместе с матерью в 1920 году в Пе­ троград, начал работать электромонтажником.

В 1929 году он был арестован ГПУ по обвинению в незаконном

хранении оружия (пистолет был подброшен). В результате Алек­

сандр был принужден к негласному сотрудничеству, где он и получил

свой псевдоним. Его нацеливали на разработку связей оставшихся в СССР дворян с зарубежной эмиграцией.

Вскоре он был переведен в Москву, где начал работать в Главки­

нопрокате и был знаком со многими известными актерами. Он часто бывал на бегах, держал в Манеже свою лошадь. Одним словом, стал

человеком, широко известным в Москве.

Ему повезло в том, что по приезде в Москву с ним начали рабо­ тать опытные и творческие оперативные работники НКВД Виктор

Ильин и Михаил Маклярский. Они не нацеливали «Гейне» на мелкое

доносительство, а готовили из него умелого и преданного сотрудника

органов государственной безопасности. Первоначально вынужден­

ное сотрудничество постепенно переросло в дело всей его жизни.

Почему в операции «Монастырь» выбор пал на «Гейне»? Во-пер­ вых, к тому времени это был надежный, способный и абсолютно чест­ ный во взаимоотношениях с органами госбезопасности работник. Он

научился концентрировать волю, отличался активным восприятием

жизни, умением глубоко проникать в психологию. Великолепная па­ мять, молниеносная реакция, способность самостоятельно прини­ мать решения - все эти качества были присущи Александру Демья­ нову - «Гейне». И - безграничная любовь к Родине. Во-вторых,

биографические данные «Гейне». Он происходил из семьи потомст­

венных военных. В семье не было ни одного штатского.

По архивным данным, еще до начала войны «Гейне» вышел на контакт с представителем германской торговой миссии в Москве, и тот в разговоре назвал ряд фамилий русских эмигрантов, поддер­ живавших отношения с семьей «Гейне» до революции. Этот контакт

показал, что немецкая разведка интересовалась им и искала подходы

с целью вербовки. На этом этапе он получил в картотеке абвера в Бер­

лине кличку «Макс».

Биографические данные «Гейне»-«Макса» послужили хорошей

основой для разработки легенды советского разведчика, намеченного

для заброски к немцам через линию фронта. Началась активная про­

работка операции.

В поле зрения органов государственной безопасности в то время были некоторые представители русской аристократии - бывший предводитель Дворянского собрания Нижнего Новгорода Глебов,

поэт Садовский, член-корреспондент Академии наук Сидоров и не­

которые другие. В свое время они учились в Германии и, по имевшим­

ся сведениям, были известны немецким спецслужбам.

110

Жили они в Москве на территории Новодевичьего монастыря,

где нашли прибежище потомки некогда именитых дворян.

Особое внимание органов госбезопасности привлекал бывший придворный поэт Садовский и его сожительница - бывшая фрейли­ на императрицы. Их посещали жены некоторых членов Политбюро

ЦК КПСС (например, жена А.И. Микояна) и других руководящих

работников. Посещая монастырь, жены руководящих работников за­

нимались спиритизмом, гадали на картах. С их помощью Садовский

был прикреплен на продовольственное снабжение к Союзу писате­

лей СССР. Как поэт Садовский в Советском Союзе не издавался,

хотя писал много, среди прочих произведений у него была написана большая ода в честь «немецких войск - освободителей Европы», о чем

немцы знали.

В июле 1941 года из этих и других лиц с помощью агентуры и была

создана прогерманская подпольная церковно-монархическая органи­

зация «Престол». Она в чем-то напоминала известную легендирован­

ную организацию 20-х годов «Трест». В эту организацию и был вне­

дрен Гейне, а сама операция получила название «Монастырь».

Сам «Гейне» о переходе границы писал так: «Меня доставили

на фронт за Можайск. Войсковая разведка определила наиболее бе­

зопасный путь следования и проводила меня в нейтральную зону.

(Именно здесь была допущена ошибка, которая только по счастливой

случайности не стоила Александру Петровичу жизни, - нейтральная

полоса была немцами заминирована.) Я залег, так как немцы стреля­

ли трассирующими пулями над моей головой и освещали местность

осветительными ракетами. Как только стало светать, я встал на лыжи

и отправился к немцам. Немцы открыли стрельбу, но скоро прекрати­ ли. С криком «Не стреляйте!» я побежал к ним, размахивая белым

полотенцем. В этот момент лыжная палка скользнула по металлу...

Я понял, что это мина и больше палками не пользовался. Когда я до­ бежал до бруствера, немцы помогли мне перебраться, и один из них,

отведя в укрытие, просил по-русски немного подождать. Лыжи и пал­

ки куда-то унесли.

Последовала серия непрерывных допросов, днем и ночью. Я на­

ходился под неустанным наблюдением. Меня привели в блиндаж

к майору. Тот по-русски спросил меня, почему я предал Родину. Остро резанул его взгляд, полный холодного презрения, взгляд ка­ дрового офицера, типичного тевтонца, гордого своим превосход­

ством. Он демонстративно встал из-за стола, когда капитан усадил

меня пить чай, брезгливо бросил реплику «предатель Родины» и вышел. Затем меня увезли в штаб, который помещался в большой избе».

«Гейне» рассказал немцам о существовании в Москве монархиче­

ской организации, связанной с враждебно настроенными к советской

власти лицами, ведущими антисоветскую деятельность и желающи-

111

ми проводить работу по указанию германского командования. Далее

«Гейне» писал: «При вторичном допросе, на котором присутствовало

много офицеров разных рангов, меня засыпали вопросами: кто по­

слал, кто члены организации, как я добрался, когда ходят поезда на Можайск, кто моя жена, отец, их адреса. (Тут надо добавить, что перед уходом на задание «Гейне» зашел к тестю, чтобы предупредить, как

себя вести, если кто-нибудь явится от него. Тесть был профессором

медицины, практикующим на дому. Прощаясь, тесть достал крестик жены «Гейне» и, несмотря на сопротивление Александра, надел ему

на шею, сказав: «Крест спасет вас». Благословил, обнял на прощание,

как сына.) Я утверждал версию, что идеологические противники со­

ветской власти объединены в организацию «Престол». Их цель -

борьба с коммунизмом. Мне был поставлен ультиматум: если я скажу

правду, то сохраню жизнь и буду находиться до окончания войны

в концлагере. Дали полчаса на размышление. Пригрозили «третьей степенью» пыток. Меня вывели в другую комнату, где стояло не­

сколько коек, по стенам висело оружие».

Прошло полчаса. О чем он думал в ожидании пыток? Нет, страха

не было. Была одна мысль - выдержать, выполнить задание. Тикание ходиков отдавалось в висках. Не сорваться бы. Над головой висело оружие. Значит, еще проверка. Можно покончить с собой, не ожидая

пыток. Но это сорвет операцию. Прошло еще полчаса. Часы продол­ жали свой ход, но казалось, время остановилось. Он лег и заснул

с верой в свою счастливую звезду. Разбудил стук сапог и удары при­

кладов. Три солдата с винтовками вывели его на крыльцо во двор

и поставили к стене сарая. Был тихий пасмурный вечер. Прожектора

прорезали небо и вспыхивали осветительные ракеты.

В ожидании расстрела «Гейне» думал не о смерти, а о том, чтобы

до конца выполнить свой долг. «На крьmьце появилось несколько офи­

церов, которые оживленно разговаривали. Один, усмехаясь, обратил

внимание прокурора на крест у меня на груди, - рассказывал Алек­

сандр Петрович. - Меня спросили, буду ли я говорить, на что я от­

ветил: «Я сказал правду». Офицер дал команду - раздались выстре­ лы из нескольких винтовок, и веер щепок посыпался на меня. Понял: еще жив. Немцы смеялись. (Отец жены оказался прав - крест спас

меня.)

Меня проводили в ту же комнату, где допрашивали. Там был на­

крыт и сервирован стол. Старший по званию офицер радушно при­

гласил: «Господин Александр, коньяк, водочка. За успех. Будем вме­

сте работать. Вам некоторое время придется побыть в Смоленске,

куда мы отправим вас завтра». Начался инструктаж. Он подейство­ вал на меня, как шпоры на скакуна. Значит, игра началась».

Несмотря на «торжественное» обещание работать вместе, немцы продолжали проверку. На другой день, как и обещали, его на машине

отправили в Смоленск. В Смоленске поместили в концлагерь вместе

112

с предателями. За стеной пытали военнопленных, наблюдая за его ре­

акцией. «Тяжелым нравственным испытанием, - вспоминал «Гейне», -

было преодолеть отвращение и ненависть к предателям, выдержать безмолвные проклятия во взглядах военнопленных и холодное пре­

зрение офицеров немецкой армии к предателю Родины, трусу». Эта

психологическая борьба была для него труднее физической.

Снова и снова повторялись допросы в управлении лагеря. Офи­

церы абвера постоянно интересовались историей его перехода через минное поле. Проверяли знания в области радио- и электротехники.

Через некоторое время «Гейне» перевели на городскую квартиру в Смоленске, где два специальных инструктора занимались с ним

специальной подготовкой. Всех троих кормили обедом и выдавали бутылку шнапса. После занятий один из инструкторов отводил его обратно в лагерь. Изучали тайнопись, шифровальное и радиодело.

Как вспоминал впоследствии «Гейне», во время занятий ему труднее

всего было скрывать, что он умеет бегло работать на телеграфном

ключе.

Периодически на конспиративной квартире «Гейне» навещал на­

чальник лагеря Гисс. Он с симпатией относился к «Гейне» и через солдат передавал ему консервы и сигареты. Этими презентами «Гей­ не» в свою очередь делился со своими инструкторами. Они стали от­

кровеннее с ним и уважительнее относились к нему, видя такое отно­

шение начальника. Во время занятий они даже на некоторое время

оставляли его одного, а вечерами, перед уходом в лагерь, играли с ним

в карты.

Через несколько недель состоялась встреча «Гейне» с высоким

представителем абвера, на которой ему сообщили, что скоро его от­ правят обратно в Москву с заданием по подрывной работе в столице.

Уточнили некоторые детали, время для связи и условились, что «ку­

рьеры», прибывающие в Москву, являться будут к его тестю, а тот будет их связывать с «Гейне».

После этого «Гейне» в сопровождении немецкого офицера пере­

правили в Минск, откуда он должен был вылететь самолетом через линию фронта, прыгнуть с парашютом, а дальше добираться до Мо­

сквы. В Минске его поселили на частной квартире, в которой прожи­

вали несколько соседей, и оставили одного. Это тоже был элемент проверки, потому что три дня его никто не беспокоил, а под окнами гнали людей, жестоко избивая их при этом. Соседи поясняли, что на

казнь ведут очередную группу партизан, внимательно следя за его ре­

акцией и рассказывая о других случаях варварства гитлеровцев. Не­

сомненно, что за это время проводилась тщательная проверка био­

графических данных «Гейне» и других сведений, полученных от него,

по картотекам германских спецслужб. В частности, не вовлекался ли он до войны в разведывательные операции, проводившиеся ОГПУ-

НКВД через русских эмигрантов.

113

Наконец за ним пришла машина и его отвезли на аэродром. Выда­ ли деньги для организации «Престол» и посадили в самолет. Там уже

был русский, одетый в форму советского солдата. «Гейне» сказали, что это его напарник по фамилии Краснов и что он будет прыгать

первым. (Надо понимать, что немцы подстраховывались до самого последнего момента.) Однако в самолете Краснова укачало и первым

через люк прыгнул «Гейне», приземлившийся в лесу около райцентра

Арефина Ярославской области.

Было это 15 марта 1942 года. Вот как описывает сам «Гейне» свое

возвращение на родную землю:

«".в Арефина я сообщил свой псевдоним и рассказал, что ночью

был сброшен с немецкого самолета и что после меня должны были

сбросить предателя Краснова, описал его приметы. Просил об этом сразу сообщить в Москву. Из Москвы приказали немедленно доста­

вить меня в Ярославль после оказания медицинской помощи (у меня

было повреждено колено). В Ярославле меня тепло встретили.

Яощутил невероятный прилив энергии и нетерпение вступить,

вновый этап борьбы с противником. Нить завязалась, но ее крепость еще надо проверить. В сопровождении сотрудников госбезопасно­

сти я отправился в Москву на машине. Через несколько дней я узнал, что Краснова задержали».

Вернувшись в Москву, «Гейне» первые две недели писал отчет и

не выходил из дома, так как было не исключено, что немцы могли проверить, когда он вернулся. Слишком быстрое возвращение могло

вызвать подозрение.

Через две недели «Гейне» вышел в эфир. Связь с немцами состоя­

лась. По согласованию с органами государственной безопасности и Генеральным штабом Красной Армии он сообщил им первую дезин­

формацию.

Первые четыре месяца органы госбезопасности сознательно от­

казывались ставить перед немцами какие-либо вопросы. И только

в августе 1942 года немцам было сообщено, что имеющийся у органи­ зации передатчик пришел в негодность и требует замены. Курьеры не заставили себя ждать. 24 августа 1942 года они, как было условле­

но, явились к тестю «Гейне», а затем пришли к нему самому. Ими ока­ зались предатели Станкевич и Шакуров. Принесли новую рацию,

батареи, блокноты для шифрования и деньги. Их целью было прово­ дить диверсионную работу в Москве, собирать нужные сведения,

устанавливать полезные контакты. Одеты они были в советскую

военную форму, снабжены рацией, оружием и надлежащими доку­

ментами.

К вечеру был отдан приказ усыпить курьеров. Пока они спали, их сфотографировали, обыскали, заменили патроны в револьверах на

холостые. Утром им дали возможность погулять по Москве под на­

блюдением, а затем одного арестовали на вокзале, когда он пытался

114

подсчитать проходящие составы поездов, а второго - у женщины,

скоторой он успел познакомиться.

Вцелях дальнейшего заполучения агентов германской разведки

«Гейне» сообщил немцам по рации, что Станкевич и Шакуров благо­ получно прибыли, но рацию не доставили, так как она была повреж­

дена при приземлении.

7 октября 1942 года в Москву явились еще два курьера герман­ ской разведки. Органами государственной безопасности они также негласно были арестованы, а немцам сообщено, что они благополучно прибыли и приступили к выполнению задания. В дальнейшем дезин­

формация немцев проводилась по двум линиям. С одной стороны -

по радиостанции «Гейне» от имени монархической организации

«Престол», и с другой - от имени прибывших 7 октября 1942 года диверсантов, которые были привлечены к сотрудничеству для дезин­ формации немцев без освобождения из-под стражи. Прибывший ра­

нее диверсант Шакуров за это время сумел привлечь к шпионской

работе четырех человек из антисоветской среды, ранее ему извест­ ных, которые были арестованы.

Учитывая, что прибывшие первыми агенты Станкевич и Шаку­ ров имели указание вернуться обратно к немцам, сотрудники НКВД решили одного из них скомпрометировать. Для этого «Гейне» сооб­

щил немцам, что Шакуров «ничего не хочет делать, трусит, много пьет», и запросил указаний. В ответ немцы прислали следующую ра­

диограмму: «Шакуров становится для нас опасным. Всеми средства­

ми его без сентиментальности уничтожить. Передайте, как с этим справились». Немцам сообщили: «Шакуров уничтожен».

12 октября 1942 года немцы предложили «Гейне» сообщить им о месте работы членов организации «Престол». Еще отправляя «Гей­ не» обратно за линию фронта Красной Армии, немецкие разведчики рекомендовали и настаивали, чтобы «Престол» и его ячейки пропа­

гандировали национал-социализм, а по существу фашизм гитлеров­

ского образца. После ответа «Гейне», что члены организации имеются

не только в Москве, но и в некоторых других городах СССР, немцы

потребовали сообщить им адреса и пароли для направления курьеров

в города Ярославль, Муром или Рязань.

Дабы не вызывать подозрений, а также с целью лишить немецкую

разведку возможности засылать свою агентуру в интересующие ее

районы, немцам сообщили, что в названных ими городах организация

людьми не располагает, но имеет возможность приема курьеров в

г. Горьком. Немцы ответили, что этот город их удовлетворяет, и запро­

сили пароль и адрес явочной квартиры. Игра с абвером расширялась. Немцы высоко оценили работу «Гейне». 18 декабря 1942 года

они передали радиограмму о награждении его и Станкевича Орденом

с мечами за храбрость. В ответ «Гейне» и Станкевич передали благо­

дарность и обещание «еще больше и лучше работать для победы».

115

Радиоигра продолжалась. Монархическая организация «приоб­ рела» еще одну явочную квартиру, на которой жил работник НКВД. На немцев работали две «нелегальные» радиостанции («Гейне» и Станкевича), которые передавали для немецкого командования «важ­

ную стратегическую» информацию. Курьеры германской разведки

все чаще прибывали в Советский Союз. Их встречали не только

в Москве, но и в других городах. Одному из них даже разрешили вер­

нуться обратно, чтобы рассказать о том, что подпольная организация

«Престол» живет и действует.

Оперативная игра «Монастырь» проводилась широким планом. Легендированная подпольная организация «Престол», базируясь в

Москве, имела свои опорные пункты, созданные органами государст­

венной безопасности в других городах Советского Союза. Они пред­

ставляли собой явочные и конспиративные квартиры со специально

подготовленной агентурой. Дислокация этих пунктов представляла

безусловный интерес для германской разведки, поскольку они были

организованы в ряде крупных промышленных центров Советского

Союза (города Горький, Свердловск, Челябинск, Новосибирск). Была

создана сеть агентов-информаторов, в том числе в Наркомате путей

сообщения, которая обеспечивала «правдоподобность» передавав­ шихся немцам сведений. Кропотливая и тщательная проработка всех деталей операции «Монастырь» позволила обеспечить конспиратив­

ную, без провалов работу организации.

За время оперативной игры, продолжавшейся с немецкой развед­ кой до окончания Великой Отечественной войны, органами государ­

ственной безопасности было захвачено более 50 агентов противника, арестовано 7 пособников шпионов и получено от немцев несколько миллионов рублей.

Особую роль играла большая работа по дезинформации. Значе­ ние этого направления работы видно из оценки «информации», кото­ рую ей давали в абвере и генеральном штабе вермахта.

Бывший руководитель разведпункта абвера в Софии и Будапеш­ те Рихард Клатт, захваченный американскими спецслужбами летом 1945 года, рассказал, что ценный источник «Макс» передавал свои донесения по радио с 1942 года, причем прямо из Москвы. Абвер при­ нимал их в Софии и Будапеште. Среди донесений были данные

о важнейших решениях Ставки Верховного командования советских Вооруженных Сил, сведения о суждениях маршала Бориса Шапош­

никова и других военачальников. Донесения высоко ценились в отде­

ле «Иностранных армий Востока» генштаба сухопутных сил Герма­

нии. Более того, немецкие высшие военачальники не принимали

своих решений, пока не получали от службы Канариса донесений

«Макса». В послевоенных воспоминаниях генерал Гелен, ставший

после войны главой разведывательной службы Германии, высоко от­ зывался о донесениях источника абвера из Москвы как о большом

116

достижении немецкой военной разведки. Видимо, имелся в виду

«Макс», который был для немцев чуть ли не единственным прямым

источником сведений из Москвы.

Несмотря на скептическое отношение некоторых сотрудников

абвера к подлинности приходивших к Клатту донесений, в целом они сходились на том, что «Макс» заслуживает доверия. Однако у Валь­ тера Шелленберга, возглавлявшего объединенную заграничную службу РСХА - Главного управления имперской безопасности, были

сомнения в достоверности получаемой им информации из Советско­

го Союза. Поскольку он неохотно принимал однозначные решения

единолично, то решил посетить начальника генерального штаба сухо­

путных войск генерал-полковника Гудериана, знакомого с инфор­

мацией Клатта, и спросил, может ли немецкое военное руководство отказаться от материалов Клатта. Гудериан официально ответил

Шелленбергу, что было бы безрассудно отказаться от этой линии, по­ скольку материалы, в особенности касающиеся советских воздуш­

ных сил, являются уникальными. И других возможностей, даже

близко стоящих к этому источнику, нет.

Интересно отметить, что «информация» «Гейне», передаваемая

немцам, по иронии судьбы возвращалась в органы госбезопасно­ сти от источников из абвера и английской разведки. Так, в 1942 году

разведке удалось наладить непродолжительное, но весьма продук­

тивное сотрудничество с одним из руководителей шифровальной

службы абвера полковником Шмитом. До своего провала он успел

передать нам в одной из оккупированных немцами стран ряд цен­

ных разведывательных материалов абвера, полученных из Моск­

вы и направленных в качестве ориентировок в эту страну. При ана­

лизе этих материалов было установлено, что они являются «дез­ информацией» «Гейне». Шмит был связан и с британской развед­

кой. Поэтому через Шмита англичане получили ряд сообщений

«Гейне», которые немцы оформляли в виде ориентировок штаба

вермахта.

Информацию, содержащую данные, переданные через «Гейне»

немцам, органы госбезопасности СССР получали «обратно» трижды.

Впервые - в феврале 1943 года, от Шмита. Второй раз - в марте того

же года Энтони Блант, работавший в службе английской разведки

в годы войны (один из пяти наших ценных источников в Англии),

сообщил резиденту Горскому в Лондоне, что немцы имеют в Москве

важный источник информации в военных сферах. И наконец, в апре­

ле 1943 года через миссию связи нашей разведки в Лондоне поступи­

ло переданное англичанами изложение сообщения «Гейне» в Берлин, якобы перехваченное английской разведкой. В действительности же

англичане имели эту информацию на основе дешифровальной рабо­ ты. (Поддерживая с нами союзнические отношения, они не сообщали

нам, что читают немецкие шифры.)

117

Таким образом, о наличии у немецкого абвера «ценного» источ­

ника непосредственно в Москве стало известно и английским спец­

службам, которые, как и их противники в войне, не сумели раскрыть

тайну «Гейне». В 1943 году У. Черчилль даже сообщал Сталину, что

в штабе Красной Армии есть немецкий агент.

Следует рассказать, как проходила подготовка дезинформацион­

ных материалов для передачи по рации «Гейне». Шифртелеграммы

готовились на базе материалов Генерального штаба Красной Армии,

его рекомендаций, а также на основании сведений других ведомств, задействованных в этой оперативной игре, в частности, Народного

комиссариата путей сообщения.

Унемцев радиограммы подвергались тщательному изучению,

ивыдать дезинформационный материал за правдоподобный было не­

легкой задачей. Приходилось продумывать наши ходы на несколько

шагов вперед, ставить себя на место противника, пытаться раскрыть

его логику. Естественно, что содержание передаваемых телеграмм

увязывалось с известными немцам конкретными возможностями

Гейне. В частности, он был устроен органами госбезопасности под другой фамилией на должность младшего офицера связи в Генштаб

Красной Армии.

Телеграммы «Гейне», лаконичные по содержанию, касались глав­

ным образом железнодорожных перевозок воинских частей, военной техники, боеприпасов, снаряжения. Понятно, что это давало возмож­

ность вычислить планируемые нашими войсками наступательные

операции.

Однако органы государственной безопасности заранее предпола­ гали, что кто-то, нам не известный, тоже ведет наблюдение за желез­

ной дорогой. Поэтому воинские эшелоны маскировались, а ложные

составы, где под брезентом вместо орудий, танков и другой техники были бревна, ящики и другие элементы маскировки, шли по маршру­

там, указанным в телеграммах «Гейне». Он же, имея указание от нем­

цев вести диверсионную работу, периодически сообщал абверу о ре­ зультатах этой «работы». Чтобы подтвердить диверсионные акты и упрочить репутацию «Гейне», НКВД организовывал сообщения

в прессе о вредительстве на железнодорожном транспорте, в частно­

сти на железной дороге под г. Горьким.

В отдельных случаях, когда это было нужно и выгодно командо­ ванию Красной Армии, немецкий абвер получал от «Гейне» правдо­ подобные сведения вполне определенного целевого назначения. Что­ бы дезинформационные материалы, передаваемые «Гейне», получили

еще большую убедительность, по замыслу начальника оперативного

управления Генерального штаба генерала С.М. Штеменко некоторые

важные операции Красной Армии на фронте действительно осу­ ществлялись там, где их предсказывал «Гейне», но они имели отвле­

кающее, вспомогательное значение.

118