Примаков Е.М. (гл.ред.) - История Российской внешней разведки. В 6-ти томах - 2014 / История Российской внешней разведки. В 6-ти томах. Том 3 - 2014

например получаемые им от Грэнда еженедельные информационные сводки, составленные на основе материалов английского МИД и раз­

ведки. Но его возможности в этом отношении не шли ни в какое срав­

нение с возможностями Дональда Маклина. Однако этот недостаток

Берджесс полностью компенсировал своей работой по приобретению

для советской разведки новых ценных источников информации.

Можно сказать, что он был просто создан для такого рода работы.

У Гая Берджесса было свое понимание первоочередности задач разведки и свои склонности к ведению разведывательной работы. Осознавая необходимость своего личного проникновения в специ­

альные службы Великобритании и умело используя для этого свое

сотрудничество с ними, он все же считал, что для него это работа по необходимости. В одном из оперативных писем нелегальная резиден­ тура сообщала:

«Работа, которую он считает еще более важной и перспективной, работа, которую он стал бы вести с большим моральным удовлетво­ рением, будучи абсолютно уверен в ее успехе и эффективности, - это вербовка для нас молодежи, оканчивающей Оксфордский и Кем­ бриджский университеты и готовящейся к поступлению на государ­ ственную службу. Для этой работы он имеет таких помощников, как Блант по Кембриджу и «Гросс» по Оксфорду. К этой мысли «М.» воз­

вращается на всех встречах, мотивируя это тем, что только такая

агентура сможет дать нам единственную заслуживающую доверия

информацию».

Гай Берджесс не ограничивался только тем, что просто говорил о

своей очередной идее вербовки оперработникам. Им были подготов­ лены и направлены в Центр подробно разработанные письменные предложения, которые он озаглавил «0 развитии работы среди сту­ дентов для подготовки их к гражданской службе». В них он, в частно­

сти, писал:

«Организация работы среди университетского студенчества име­ ет величайшее значение, поскольку через нее мы смогли бы управ­

лять регулярным потоком людей, идущих на государственную служ­

бу, которых можно было бы вербовать до того, как они сделаются слишком выдающимися, и устраивать их на безопасные места той или иной отрасли службы. Два наиболее важных университета, ко­ нечно, - Оксфордский и Кембриджский. Чтобы вести там работу, нам нужен кто-нибудь, имеющий близкую связь со студентами».

Для Центра эти мысли Берджесса не были новыми. Ведь первым заданием Киму Филби было посещение Кембриджа с целью подбора наиболее подходящих кандидатур для работы в советской разведке, и он первым обратил внимание на Гая Берджесса. Но для того, чтобы поставить это дело на регулярную основу, нужны были люди, полно­ стью преданные этой идее и осознающие необходимость ее практиче­ ской реализации. В Кембридже Берджесс был именно таким челове-

59

5

На берегах Сены

К началу 30-х годов советская внешняя разведка накопила значи­

тельный опыт успешной работы во Франции с <~легальных» и неле­

гальных позиций. Однако с приходом к власти в Германии Гитлера

в Европе существенно изменилась агентурно-оперативная обстанов­

ка и перед парижской резидентурой, как и всей нашей разведкой, встали сложнейшие задачи. Прежде всего появилась вероятность возникновения в этом регионе мира войны, в том числе против Совет­ ского Союза. Руководители страны стали предъявлять в сложившейся

обстановке более высокие требования к добывавшейся нашими рези­

дентурами политической, военной, экономической и научно-техни­ ческой информации. В то же время в Германии, где резидентуры всег­

да были наиболее крупными и сильными, резко ухудшились условия для добывания необходимых сведений. Ввиду начавшихся преследо­ ваний из Третьего рейха вынуждены были уехать многие агенты, из­ вестные своими демократическими убеждениями, антифашистскими взглядами. Некоторые из них обосновались во Франции. В то же вре­ мя важная роль Франции в международных делах, ее выгодное поло­ жение на Европейском континенте способствовали расширению раз­

ведывательной деятельности в этой стране.

С учетом этих обстоятельств летом 1934 года в Москве был разра­ ботан план реорганизации агентурного аппарата парижской резиден­ туры, а также активизации разведывательной работы по Германии с французской территории. Центр потребовал от резидента обеспе­

чить освещение деятельности во Франции немецкой эмиграции,

национал-социалистских организаций и их агентуры, сотрудников посольства и германской разведки. В феврале 1937 года - после заклю­

чения между Берлином и Токио <~Антикоминтерновского пакта» -

парижская резидентура была ориентирована уже на развертывание <~полномасштабной работы по Германии». К решению этой задачи

61

предписывалось привлечь •шсе силы и работников всех линий рези­

дентуры».

Агентурный аппарат парижской резидентуры позволял ей вплоть

до 1940 года регулярно добывать секретную, в том числе докумен­

тальную, информацию. Она касалась расстановки сил, позиций, пла­

нов и действий основных участников сложной политической борьбы,

развернувшейся в Европе накануне Второй мировой войны. Значи­

тельная их часть направлялась в ЦК ВКП(б) и правительственные

ведомства СССР.

Информация из Парижа позволяла сделать нужные выводы об обострении обстановки на континенте, о близости вооруженного

столкновения.

Летом 1935 года резидентура доложила в Москву, что британский посол в Париже сообщил в свой МИД о сильном беспокойстве фран­ цузского кабинета министров в связи с серьезным отставанием Фран­ ции от Германии в области вооруженных сил. Некоторые француз­

ские министры, по словам посла, полагали, что война начнется весной 1938 года. В другом документе, относящемся к концу 1937 года, гово­

рилось об активном обсуждении в руководящих итальянских кругах

вопроса о возможном начале войны весной 1938 года в результате

оккупации Чехословакии немцами и принятия ими других мер по установлению «нового порядка» в Центральной Европе. В начале

1938 года английские послы в Германии, Италии и Японии информи­

ровали Форин офис «о возможном вооруженном выступлении» этих стран «В ближайшем будущем». В то же время (январь-февраль 1938 г.) министр иностранных дел Великобритании А. Иден и английская

разведка считали, что агрессивное поведение Берлина и Рима являет­

ся всего лишь «блефом», средством устрашения, в частности англи­

чан и французов.

Год спустя английское правительство уже исходило из «возмож­ ности скорого нападения Германии на западные государства». По тем

же данным, французское руководство было согласно с мнением Лон­

дона. Несколько иначе оценивал «текущий момент» посол Франции в Берлине. Он докладывал в середине января 1939 года на Кэ д'Орсэ, что Гитлер склоняется скорее к проведению военной операции на

Востоке. Французский Генштаб, со своей стороны, вообще был уве­

рен, что Германия и Италия «не в состоянии вести войну» и что «ли­

ния Мажюю» надежно защищает Францию.

Незадолго до начала Второй мировой войны резидентура сооб­ щила в Москву о полученных Францией в середине июня 1939 года

данных относительно осуществляемых в Германии мер по военной

мобилизации и о запланированной на конец того же месяца концент­

рации германских войск на западной и восточной границах Рейха.

Согласно планам германского Генштаба, как выяснили французы,

диспозиция немецких войск на франко-германской границе должна

62

была носить оборонительный, а на польско-германской - наступа­

тельный характер.

За несколько дней до начала Второй мировой войны от агентуры

во Франции были получены сведения о секретных переговорах анг­ личан с немцами, в частности о данном руководством Форин офис

указании английскому послу в Берлине заявить Гитлеру, что в случае его действительного желания вести англо-германские переговоры по спорным вопросам правительство Англии сделает все возможное,

чтобы удовлетворить территориальные притязания Германии. Но если

он захочет силой навязать свою волю и начнет агрессию против Поль­

ши, то война станет неизбежной.

Не было недостатка и в документальных доказательствах стрем­ ления Франции и Англии отвести от себя эвентуальный военный

удар Германии и направить его на Восток. Например, в ходе подготов­

ки в декабре 1938 года франко-германской декларации Париж обе­

щал Берлину «не интересоваться восточными и юго-восточными де­

лами» при условии, что немцы будут строго придерживаться такой

же линии в отношении Средиземноморья. Через месяц французы

сокрушались, что германская сторона не соблюдает этой договорен­

ности.

Предоставляя Германии свободу действий на Востоке, французы

и англичане надеялись, что немцы увязнут там и перестанут быть уг­

розой для их стран. В одной из аналитических справок французского

МИД от декабря 1938 года прямо говорилось, что Гитлер ошибается,

когда рассчитывает легко вызвать беспорядочное бегство русской ар­ мии и падение советского строя. Однако вместо того, чтобы отговари­

вать правительство Третьего рейха от свершения «роковой неосто­

рожности», Франции, наоборот, следуетего поддерживать и поощрять ничем не связывающими обещаниями.

Аналогичной позиции придерживались и в Лондоне. Еще в конце 1937 года многие английские политики (лорд Галифакс, Джон Сай­ мон, Самюэль Хор, Кингслей Вуд), ссылаясь на неподготовленность

Великобритании к войне, выступали за умиротворение Германии пу­

тем принесения ей в жертву Центральной и Восточной Европы. Эта

информация из Франции подтверждала ту, которую советская раз­

ведка получала в Лондоне и Берлине.

Даже после начала в 1939 году «странной войны», по данным па­ рижской резидентуры, в Лондоне и Париже продолжали надеяться, что им удастся «повернуть» Гитлера в восточном направлении. Ак­

кредитованные в Лондоне западные послы сообщали в свои столицы,

что английское правительство, ссылаясь на имеющиеся в его распо­

ряжении секретные сведения, не верит в возможность немецкого на­

ступления на Западном фронте.

От советской разведки во Франции поступала важная инфор­

мация также по вопросу о политике западных держав в отношении

63

конфликтных ситуаций в Европе и Азии. В их числе - Гражданская война в Испании, советско-японский и советско-финляндский кон­

фликты.

Парижская резидентура была активно задействована в операциях советской разведки, связанных с событиями в Испании. После созда­

ния в 1936 году там «легальной» резидентуры на наших оперативных

работников во Франции была возложена задача оказания ей необхо­ димой помощи в решении оперативных задач. В том же году были организованы нелегальная закупка и переброска в Испанию «своим

ходом» большой партии французских самолетов для испанской республиканской армии. Часть самолетов была новейшей конструк­

ции. Операция прошла блестяще, особенно если учесть, что фран­ цузским фирмам было запрещено продавать авиационную технику в

Испанию.

С установлением фашистского режима в Испании «легальная»

резидентура в этой стране была ликвидирована, а большая часть на­ ших помощников уехала во Францию. Эти люди были переданы на связь нашему разведаппарату в Париже. Из них в последующем были

сформированы две нелегальные резидентуры, которые продолжали

успешно работать по Испании и выполнять другие задания Центра.

В информации, добывавшейся парижской резидентурой, четко про­ слеживалась связь между событиями в Европе и ситуацией, складывав­

шейся на восточных границах Советского Союза. В начале 1938 года

от резидентуры поступили очень интересные документальные мате­

риалы о появлении новых моментов в позиции японского руководст­

ва в отношении Советского Союза. В них говорилось, что японский

император с осторожностью относится к попыткам Гитлера и Муссо­ лини подтолкнуть Токио к развязыванию военного конфликта между

Японией и СССР или между Японией и Англией и к их обещаниям в

этом случае также выступить против указанных государств. Импера­

тор не верил в искренность заявлений немцев и итальянцев о наме­

рении помочь таким образом Японии решить свои дела в Азии. Он усматривал во всем этом лишь желание Германии и Италии облег­

чить с помощью Японии достижение своих целей в Европе. Япония,

как считал император, должна сохранять за собой «полную свободу действий и выбора».

Эти данные, несомненно, учитывались советским руководством

при принятии внешнеполитических решений в то сложное время, в том числе в ходе переговоров с японцами относительно договора о ней­

тралитете, который был подписан 13 апреля 1941 г. и сыграл важную роль в обеспечении безопасности восточных границ СССР во время

Великой Отечественной войны.

Среди материалов парижской резидентуры было немало нелице­ приятных для советского высшего руководства сообщений, в кото­

рых содержались весьма критические оценки западными странами

64

внешней политики Кремля («Сталин полностью идет по стопам Гит­

лера» - декабрь 1939 г.), состояния советских вооруженных сил («Не

способны к ведению наступательной войны» - 1938 г.) и обстановки в Советском Союзе («ослаблен внутренним кризисом» - 1938 г.). На­

родному комиссару внутренних дел СССР Н.И. Ежову разведкой

был доложен полный перевод доклада военного атташе одной из за­

падных стран в Москве своему руководству по поводу казни маршала М.Н. Тухачевского и других представителей высшего военного ко­ мандования в 1937 году. В этом документе отмечалось, в частности,

что почти все иностранные представители в советской столице счита­

ют нелепыми и неправдоподобными обвинения, выдвинутые против

этих военачальников. «Они рассматривают суд над командирами та­

кого высокого ранга как своего рода повторение процесса над троцки­

стами. Испытывая болезненный страх перед малейшим проявлением сопротивления его воле в любой области жизни, красный диктатор, - говорилось в этом докладе, - на сей раз обеспокоен тем, как бы армия не вышла из-под его абсолютного контроля». В заключительной ча­

сти своего доклада военный атташе высказал мнение, что казнь выс­ ших военных командиров в СССР и последствия, которые она, не­

сомненно, будет иметь, в значительной степени подорвут военную

мощь Красной Армии. Из хранящегося в архиве СВР дела не ясно,

довел ли Ежов до Сталина содержание данного документа.

Поскольку советское руководство придавало большое значение тому, чтобы догнать по уровню развития экономики промышленно

развитые страны и оснастить Красную Армию современным вооруже­

нием и боевой техникой, парижская резидентура в 30-х годах уделяла

много внимания научно-технической, военно-технической и эконо­

мической разведке. В связи с этим были созданы нелегальные развед­

группы, которые занимались этими вопросами. В 1938 году парижская

резидентура насчитывала более 20 источников научно-технической и военно-технической информации. Среди них были весьма ценные агенты, сообщавшие сведения, например, в области счетно-вычисли­ тельной техники, бактериологии, искусственных волокон, а также большое количество документальных материалов о французской,

немецкой, итальянской военной технике и вооружениях (в том числе

о некоторых типах новейших боевых самолетов), о производстве нем­ цами боевых отравляющих веществ. Информация подобного рода по­

лучала высокую оценку со стороны соответствующих советских ве­

домств.

Главным недостатком в работе парижской резидентуры по гер­ манской тематике в конце 30-х годов было отсутствие у нее источни­

ков в тех немецких кругах, в которых могли достоверно знать о дейст­

вительных агрессивных планах Гитлера и конкретных сроках их

проведения в жизнь. Сказывалась постоянная нехватка, а часто и пол­

ное отсутствие в «легальной» резидентуре оперативных работников,

65

знающих немецкий язык и имеющих соответствующую страноведче­

скую подготовку. Из-за этого Центр был вынужден в 1934 году пере­

дать в нелегальную сеть ценного агента, немца по национальности,

который работал по «германской линии». В 1937 году после отзыва в Москву единственного оперработника, владевшего немецким язы­ ком, контакты с перспективным агентом были практически прекра­

щены. За несколько месяцев до начала Второй мировой войны в ре­

зидентуре не было ни одного человека, знавшего немецкий язык,

и она направляла в Москву, не читая, материалы агента-немца.

Основной причиной этих и многих других трудностей, с кото­

рыми сталкивалась советская разведка во Франции, следует считать

политические репрессии в Советском Союзе в 1937-1938 гг. В со­

ставленной в ноябре 1939 года для руководства разведки справке

о парижской резидентуре говорилось следующее: «По ряду причин

за последний год из парижской резидентуры был выброшен домой весь кадровый состав наших работников как «легальных», так и неле­

гальных аппаратов (10 человек)... В результате этого в парижской ре­

зидентуре длительное время находится на консервации часть весьма

ценной агентуры (например, по немцам - 8 человек), а также оголен

и совершенно не разрабатывается ряд серьезнейших объектов». В той же справке отмечалось, что из Франции «можно вести большую и ак­ тивную работу по Германии». Однако для ее развертывания резидент просит расконсервировать бездействующую уже более года «агенту­ ру по немцам» и просит прислать ему хотя бы одного опытного работ­

ника со знанием немецкого языка.

Отрицательно сказывалась на эффективности работы добываю­

щего аппарата во Франции частая замена «легальных» резидентов: за период с 1933-го по июнь 1941 года сменилось пять человек. Столько

же работников временно исполняли обязанности резидента.

Началась Вторая мировая война. Во французских правящих кру­

гах появились высказывания в пользу разрыва дипломатических

отношений с Советским Союзом. Исходя из возможности разви­

тия событий по наихудшему сценарию, руководство разведки сочло необходимым заблаговременно осуществить меры по обеспечению бесперебойной работы в этой стране в особый период. В сентябре 1939 года Центром был разработан и утвержден план реорганизации нелегальной сети, в соответствии с которым вся агентура была еще

раз тщательно проверена с точки зрения надежности и возможно­

стей, а затем разбита на три основные категории. В первую были включены наиболее ценные и работоспособные агенты, из которых в дальнейшем были сформированы четыре нелегальные разведгруп­ пы (резидентуры). Во вторую вошли агенты, работа с которыми вре­

менно прекращалась. Третью категорию составили лица, которые

исключались из агентурной сети по соображениям безопасности и по

другим причинам.

66

Каждому руководителю разведгруппы были переданы необходи­ мые сведения на его агентов и условия связи с ними, чтобы они могли начать работу сразу же после разрыва дипломатических отношений между Францией и СССР. До этого момента работу с агентами долж­ на была вести только «легальная» резидентура.

Вторжение немцев во Францию в мае 1940 года, быстрый захват

ими половины французской территории явились серьезным испыта­ нием для советской разведки. Нарушилась связь со многими помощ­

никами. Отдельные из них были арестованы немцами - в основном за

свои антифашистские взгляды. Другие успели уехать в южные райо­

ны Франции. Некоторые агенты перебрались в Англию или Север­

ную Африку. Кое с кем из них в дальнейшем удалось установить

связь и успешно сотрудничать в течение войны.

Тем не менее ядро агентурной сети советской внешней разведки

во Франции сохранилось. В «свободной зоне» (южная часть Франции)

наряду с агентурой, которая постоянно здесь проживала, оказались

источники, бежавшие от немецкой оккупации и из франкистской Испании. Решением Центра основная часть оставшейся работо­ способной агентуры была объединена в разведывательные группы (резидентуры). В числе наиболее крупных были группы «Густава» в «свободной зоне» и группа «Рома» в северной, оккупированной ча­ сти Франции.

Групповод «Густав» являлся одним из старейших агентов, связав­

ший свою судьбу с советской разведкой еще в 20-х годах. До войны

«Густав» руководил сетью агентов, действовавших во Франции, и дву­ мя нелегальными разведгруппами в странах Восточной Европы. Это

был смелый, волевой человек. За успешное выполнение ответствен­

ных заданий советской разведки «Густав» был награжден орденом

Красного Знамени и принят в советское гражданство.

Опытным, проверенным на конкретных делах был «Ром», возгла­

вивший разведгруппу на оккупированной территории Франции. Длительное время он являлся заместителем «Густава». Однако к мо­ менту своего назначения групповодом он фактически уже руководил

всей разведсетью, поскольку в начале весны 1940 года «Густав» был

мобилизован во французскую армию, а после капитуляции Франции

он был вынужден по соображениям безопасности жить в неоккупи­

рованной части страны.

С учетом раскола страны на две части, переезда французского

правительства, различных ведомств и иностранного дипломатиче­

ского корпуса (в том числе нашего полпредства) из Парижа в Виши руководство разведки решило дополнительно к «легальной» париж­

ской резидентуре образовать на юге Франции еще одну, подчинив ее, однако, парижскому резиденту. Она была создана под прикрытием

официального представительства СССР в Виши. В оккупирован­

ной немцами северной зоне наши разведчики продолжали работать

67

под прикрытием небольшого консульского отдела, который полу­

чил от немецких властей статус «консульства в Париже полпредства

СССР в Берлине». Заведующим консульским отделом являлся ре­

зидент.

Обе «легальные» резидентуры и агентурный аппарат работали в очень сложных условиях. На начало 1941 года в резидентурах было лишь по два оперативных сотрудника. Они либо не имели достаточ­ ного опыта работы за рубежом, либо слабо владели французским

языком. Сохранилось письмо парижского резидента от июля 1940 года,

вкотором он сообщает своему руководству в Москве, что из-за отъезда

вСоюз одного оперработника и болезни другого «вся действующая

агентура перешла на связь исключительно ко мне». В мае 1941 года он

работал с 15 агентами, в том числе с «Ромом». Периодически возни­

кали трудности с поддержанием телеграфной и почтовой связи с Цент­

ром и особенно между самими резидентурами. В апреле 1941 года

связь между Парижем и Виши практически полностью прервалась

из-за нарушения телеграфной связи и отказа немецких властей вы­ дать нашим официальным представителям пропуска для передви­ жения по стране, в частности, между двумя зонами. Оперативный состав испытывал нужду в самых элементарных вещах. Так, резидент

в Виши писал в Центр 4 января 1941 г.: «Благодарим за посылку, т.к. ни у кого из нас давно уже нет ни мыла, ни сахара, ни чая. Мы

разделили между собой содержимое посылки, не забыв и Париж».

В сложной ситуации оказались и источники. Большинство укрывшихся на юге Франции агентов находились в трудном матери­

альном положении, фактически без полезных для советской разведки

оперативных и информационных возможностей. Парижский «ле­

гальный» резидент сообщил в Москву в ноябре 1940 года следующее:

«Реальные возможности осевших в южной части Франции агентов

почти равны нулю как в плане сбора политической информации, так и по другим линиям работы, а сами они нуждаются в поддержке». Его

коллега в Виши отмечал в мае 1941 года (имея в виду прежде всего

бывших членов интербригад): «Положение иностранцев в неоккупи­

рованной зоне ухудшается с каждым днем. Полицейские репрессии

все более усиливаются".»

Произошло несколько провалов. Так, в начале 1941 года полиция

арестовала нескольких наших источников, работавших в Париже и его окрестностях. В результате агентурная работа в Париже была

временно приостановлена.

С учетом сложившейся ситуации руководством разведки было принято решение усилить конспирацию в работе, повысить защи­ щенность резидентур и их работников. Также в целях конспирации допускалось, а в некоторых случаях рекомендовалось, чтобы отдель­

ные агенты одновременно принимали участие «ОТ своего имени» и

«на личной основе» в деятельности организаций французского дви-

68