Примаков Е.М. (гл.ред.) - История Российской внешней разведки. В 6-ти томах - 2014 / История Российской внешней разведки. В 6-ти томах. Том 3 - 2014

22

Мастер высшего пилотаJка

В блестящей когорте первого поколения советских разведчиков­

нелегалов видное место занимает Дмитрий Александрович Быстро­ лётов. Штурман дальнего плавания, доктор права и медицины, мас­ тер живописи, фотографии и перевоплощения, полиглот и писатель. Раскрыть оперативную деятельность советского разведчика Д.А. Бы­ стролётова мы не можем, архивные материалы о нем никогда не ста­

нут достоянием общественности, поскольку содержат данные высо­ чайшей секретности. Д.А. Быстролётов сам рассказал о себе на стра­ ницах своего литературного произведения «Пир бессмертных»1• Вот

и воспользуемся выдуманным диалогом Быстролётова с журналистом.

«Дмитрия Александровича Быстролётова я нашел в рабочем ка­ бинете Всесоюзного НИИ медицинской и медико-технической ин­

формации Минздрава СССР. Ученый сидел у стола перед двумя вы­ сокими стопками отпечатанных на машинке статей и рефератов,

быстро читал русский перевод их заголовков и соответствующий

иностранный текст на подклеенных фотографиях, сверял, кое-что со­

кращал или дописывал. Одна стопка росла, другая уменьшалась. По­

том ловкие девушки бесшумно уносили отредактированный матери­ ал и заменяли его другим. Высокий человек с белой профессорской бородкой работал как автомат, но горы папок перед ним оставались

все такими же.

Наконец он поднял голову:

- Институт получает со всех стран мира около двух тысяч научных

иностранных журналов по различным разделам нашей специальности. Я проверяю правильность чужих переводов, где язык или тема незна­

комы переводчицам или слишком сложен смысл, я делаю перевод сам.

-А сколько же заглавий вы проверяете за год?

-В институте несколько видов переработки материалов. Если

считать все вместе, то около 50 ООО. Кроме того, сам размечаю почти

233

2000 научных статей в журналах десятков стран и консультирую пере­

водчиков. Я здесь в роли живого справочника.

-Сколько же языков вы знаете?

-Довольно много, но интересующая нас научная литература пе-

чатается только на двадцати пяти языках. Ко мне на обработку или

проверку поступают материалы на английском, немецком, голланд­ ском, фламандском, африкандерском, шведском, норвежском, дат­

ском, французском, итальянском, испанском, румынском, португаль­

ском, польском, чешском, словацком, болгарском, сербскохорватском,

греческом и турецком языках. Однако знания языков тут мало, недо­

статочно освоить сложнейшую научную терминологию на этих язы­

ках: нужно быть специалистом дела настолько, чтобы понимать во­ просы, обсуждающиеся в статье, и при переводе правильно подобрать

нужные слова и термины.

-Да, вы действительно живой справочник! Как официально на­ зывается ваша должность?

-Никак. Я занят литературной работой для себя и в институте

никакой должности не занимаю: являюсь не каждый день, а только

тогда, когда скапливаются материалы, подлежащие языковому ре­

дактированию.

-Довольны ли вы своей работой, Дмитрий Александрович? Пожилой человек молчит. Улыбается. Его лицо молодеет.

-Доволен ли?" Да я просто не мог бы жить без нее! И знаете по­ чему? Когда глаза пробегают по заглавиям на разных языках, то в го­ лове параллельно двигается волшебная лента воспоминаний! Ведь во всех этих странах я когда-то бывал".

Он делает паузу.

- И пережил там много такого, чего забыть нельзя.

Я поспешно вынул перо и блокнот. Обрадованно подхватил:

- Разумеется! Редакции известно, что вы полтора десятка лет ра­

ботали за границей в нашей советской разведке. Поэтому-то я и на­ правлен к вам для записи беседы. Скажите, пожалуйста, что вы могли бы рассказать нашим читателям? Например, как становятся развед­ чиком, как живут в зарубежном подполье. Ну и, конечно, хотелось бы выслушать несколько примеров вашей собственной работы.

Дмитрий Александрович задумывается.

- Меня о вашем приходе предупредили. Все согласовано. Но я могу говорить лишь при одном непременном условии. Немецкие

и итальянские фашисты в ходе последней войны уничтожены. Но

империализм как международная система жив, и его выкормыши

опять ведут против нашей Родины ожесточенную тайную и явную

борьбу. Поэтому в своем рассказе я должен соблюдать осторож­

ность - расскажу о существе нескольких операций, но не называя ни

имен, ни дат. Так будет спокойнее. И лучше для вас: вы представляете отнюдь не научно-исторический журнал и правдивый показ быта для

234

ваших читателей интереснее точного перечисления сухих фактов.

Я буду говорить о советских людях, преданных Партии и Родине, всегда готовых жертвовать собой в борьбе, где не просят и не дают

пощады.

-Хорошо. Мне это понятно. Для начала расскажите, пожалуй­ ста, как вы стали разведчиком?

-Все получилось закономерно. Я окончил гимназию на юге,

при белых. Чтобы не служить в деникинской армии, вместе с револю­ ционно настроенными матросами бежал в Турцию. В Константино­ поле окончил колледж для европейцев-христиан и был направлен для обучения в Чехословакию. В Праге получил диплом доктора

права, а позднее, уже под чужой фамилией, стал доктором медицины одного из старейших университетов Европы. В Берлине и Париже

обучался в Академии художеств и брал уроки у художников-графи­ ков. Несколько лет работал в наших полпредствах и торгпредствах,

где мне и предложили помочь в трудном и славном деле подпольной

борьбы с врагами Родины.

Это случилось в середине 20-х годов. Точнее - в апреле 1925 года

в Москве состоялся 1 съезд пролетарского студенчества. Полпредст­

во командировало меня в качестве представителя зарубежного студен­

чества, и вот таким ~иностранцем>.> я явился в Москву.

В Праге меня предупредили, что в Москве со мной будет говорить очень важное лицо. И действительно, меня отвели в бывший Долго­ руковский особняк, где в маленькой комнате на диване лежал оде­

тым усталый сонный мужчина средних лет, а рядом на стуле задом

наперед, положив руки на спинку, сидел и курил мужчина по­

моложе, брюнет, раскосый. Был еще один стул, и мне предложили

сесть. Я не знал, кто эти люди и что они от меня хотят, но чувство­

вал, что это большие начальники и что от разговора зависит моя буду­ щая судьба. Потом мне сказали, что лежал Артур Христианович Ар­ тузов, а сидел Миша Горб, тогдашние руководители нашей разведки. Мне шел 25-й год, я был недурен собой и одет в мой лучший костюм­ чик, что особенно бросалось в глаза на фоне толстовок и тапочек московских студентов. На лице Горба отразилось явное недобро­

желательство. Он взглянул на меня и стал угрюмо смотреть в угол. Артузов, напротив, с видимым интересом принялся рассматривать

меня и мой костюм, не скрывая доброжелательную улыбку.

- Ну, давайте знакомиться. Рассказывайте все о себе. Не тяните,

но и не комкайте. Я хочу знать, из какой среды вы вышли.

Я рассказал все честно и прямо о своем происхождении, о похо­

ждениях в эмиграции. Горб нахмурился и окончательно помрачнел.

Артузов же хохотал при рассказе о комичных эпизодах моей прожи­

той жизни. Рассказ о себе я закончил так: ~я бежал не из страха перед

фронтом, а из-за чувства, что воевать у белых мне не за что. Но я не

трус, не пацифист, не вегетарианец!>.>

235

Выслушав, Артузов обратился к Горбу:

-Ладно, ладно, Миша, все проверим, все в наших руках. Но това­

рища мы к делу пристроим. Испытаем в работе, а там будет видно. - Горб молчал. - Где, по-вашему, вы могли бы работать у нас?

-Я не знаю... - начал я, но, видя, что робость не произведет хоро­ шего впечатления, добавил, выпятив грудь: - Там, где опаснее.

Артузов открыл глаза и, не шевелясь, стал рассматривать меня

с головы до ног. Горб тоже уставился одним глазом. Переглянулись.

Посмотрели опять.

- На переднем крае нападения! Рискованнее всех труд вербов­

щика: сказал не то, повернулся не так - и за все немедленная распла­

та! Собачья жизнь, знаете ли, - вечером не знаешь, долежишь ли до

утра, утром не ведаешь, дотянешь ли до своей постели.

Я ответил:

-Это мне подходит!

-Подойдет, - решил Артузов.

Горб кивнул:

-Да, у него есть то, чего, например, полностью лишен я, - личное

обаяние.

-Проверим в деле, подучим и пустим по верхам, понимаешь,

Миша, по верхам. - Артур Христианович поднял руку и пошевелил

ввоздухе пальцами. Потом повернулся ко мне и закончил: - Вот по­ смотрим, чего вы стоите!

Ипосмотрели: через несколько лет за выполнение задания боль­

шого оперативного значения и проявленную исключительную на­

стойчивость я получил почетное боевое оружие с надписью: ~за бес­ страшие и беспощадность~.

-Спасибо. Все записано. И все-таки, Дмитрий Александрович, как

же советский человек делается разведчиком? Что для этого нужно?

Пожилой человек с профессорской бородкой ответил не сразу.

-Я начну с второстепенного и закончу главным, основным. Что­

бы быть хорошим разведчиком, надо много знать, то есть каждоднев­ но упорно работать над собой в той области, которая в разведке стала вашей специальностью. Изучить несколько языков. Вербовщик дол­ жен быть не только умнее и хитрее вербуемого, он обязан еще и ви­ деть дальше, понимать общее положение яснее и глубже. Словом, быть культурным и очень современным порождением того самого буржуазного мира, для разрушения которого он работает. Это первое

исамое маленькое. Теперь второе, потруднее: разведчик должен быть актером, но не таким, как в наших лучших театрах, а в тысячу раз бо­ лее совершенным, более знающим тип человека, каким он хочет пред­

ставиться своим зрителям.

В театре зритель видит артиста на сцене издалека и только час­ другой и может даже заметить неловко наклеенные усы или несколь­

ко съехавший набок парик. Если актер не в духе или нездоров, он про-

236