Примаков Е.М. (гл.ред.) - История Российской внешней разведки. В 6-ти томах - 2014 / История Российской внешней разведки. В 6-ти томах. Том 3 - 2014

Центр еще от 29 декабря 1936 г. резидент, например, отмечал: «Сове­

ты, которые мы даем центральному аппарату госбезопасности, и вся

наша помощь в виде инструктирования и оперативного руководства

на места пока не доходят. Там политическими партиями создаются

свои органы контрразведки, ими руководят местные комитеты На­

родного фронта».

22 апреля 1937 г. он вновь касается этой темы: «Борьба с контр­

революцией и шпионажем оперативно повысилась, но зато крайне

затруднилась политически. Каждая партия считает своим долгом за­

щищать шпионов, состоящих ее членами, стараясь таким образом обелить себя».

Особенно рьяно проявляли себя в этом плане анархисты и троц­

кисты. Имел место такой случай: один из руководителей мадридской

полиции добыл неопровержимые доказательства того, что его подчи­

ненный является франкистским агентом, похитившим шифр-доку­

менты штаба Мадридского фронта. Поскольку предатель состоял

в партии анархистов, те горой встали на его защиту и сделали все,

чтобы он избежал заслуженного наказания. Более того, в своих газе­ тах анархисты поместили фото его разоблачителя с призывом: «Умей­

те запоминать лица провокаторов!» Трудности в отношениях с испанскими партнерами возникали

также из-за некомпетентности и безответственности некоторых ру­ ководящих работников местных спецслужб. С помощью резиденту­ ры, например, был отлажен порядок регулярного информирования министра внутренних дел в виде секретных сводок и бюллетеней Се­ гуридад. В одном из таких документов было доложено о раскрытии в Валенсии крупной подпольной группы франкистов и об оператив­ ных мероприятиях, которые предлагалось осуществить по ее обезвре­

живанию. Какой же шок пережили испанские контрразведчики и их

советские коллеги, когда их доклад был опубликован в печати по ука­ занию самого министра! Свой рапорт в Центр об этом чрезвычайном

происшествии резидент заканчивал горькими словами: «В результате

намеченная операция была провалена. И министру внутренних дел прошло это безнаказанно. Таковы здесь нравы".»

К сожалению, осложнения возникали и по причине отдельных

непродуманных действий советской стороны. Так, в спецсообщении

НКВД по испанским делам от 27 марта 1937 г. на имя И.В. Сталина

утверждалось: «Работники нашей резидентуры принимают непо­ средственное участие в допросах наиболее видных шпионов - немцев

и итальянцев, санкция против которых уже предрешена». Как видим,

такой образ действий признавался нормальным. Однако подобное

вмешательство не могло не вызывать недовольства сотрудников ис­

панских следственных органов. Осознание этого пришло только че­

рез некоторое время, и подобная практика была прекращена.

139

Бывали у разведчиков промахи и в точности информирования

Центра и испанских руководителей. Например, однажды поздним ве­

чером от сотрудника резидентуры в г. Альбасете поступило сообще­

ние о том, что на местном аэродроме совершена крупная диверсия.

Не проверив достоверность этих сведений, заместитель резидента

направил телеграмму в Москву, а там на ее основе составили спец­

сообщение на имя И.В. Сталина, В.М. Молотова и К.Е. Ворошилова. В Валенсии был поднят с постели министр обороны Прието, по при­ казу которого в район ЧП срочно перебросили на грузовиках поли­

цейский отряд для проведения поиска и задержания диверсантов.

Вскоре выяснилось, что никакого ЧП не было, а произошел всего

лишь изолированный взрыв нескольких старых артиллерийских сна­

рядов в одном из складских помещений. Этот случай привел Прието

в ярость и никак не улучшил его отношения к советским коллегам.

Такие происшествия очень болезненно переживались коллективом

резидентуры и оценивались самокритично. В частности, в отчете о

работе за 1938 год Наум Исаакович Эйтингон, сменивший А.М. Ор­

лова на посту резидента, писал: «Считаю, что нужно раз и навсегда

покончить с очковтирательством и научить наших работников сооб­

щать Вам вещи, как они есть в действительности. Еще раз подчерки­

ваю, как опасно вместо дела фантазировать».

В служебной библиотеке СВР России в Ясенево хранится уни­

кальная книга - «Шпионаж в Испании», выпущенная в Барселоне издательством «Единство» в 1938 году, и ее перевод на русском язы­

ке, но под иным заголовком - «Испанские троцкисты на службе Франко». Ее автор Макс Ригер называет себя членом Социалистиче­ ской партии, рядовым бойцом, а затем командиром пулеметной роты интернациональной бригады. По его словам, он 15 месяцев воевал на фронте, а этой публикацией намерен «дать читателю человеческую правду о героической борьбе испанского народа и с официальными документами в руках разоблачить его предателей на территории са­ мой республики». Надо отдать должное автору: в его книге собран

большой фактический материал, главным образом о неблаговидной

деятельности организации испанских троцкистов (Объединенной марксистской рабочей партии - ПОУМ), который и в наши дни пред­

ставляет историческую ценность.

Видимо, читатель того времени не мог не задаться вопросом о том,

как рядовому интербригадовцу, почти постоянно находившемуся на пе­ реднем крае фронта, удалось собрать такие, по сути своей секретные, данные, обработать их и связно изложить. Возник он и у исследователей наших дней, а ответ был найден в архивных документах разведки: ма­ териалы для упомянутой книги собрал А.М. Орлов. Их литературная обработка принадлежит перу профессионального журналиста, доверен­

ного лица резидентуры. Само же издание являлось одним из активных

мероприятий советской разведки против международного троцкизма.

140

Здесь, разумеется, не место анализировать причины, по которым троцкизм был объявлен руководством ВКП(б) и СССР враждебным

идеологическим и политическим течением. Однако надо иметь в виду,

что Гражданская война в Испании совпала по времени с разгаром ши­

рокой кампании борьбы с троцкизмом в Советском Союзе и в между­ народном коммунистическом движении. Вполне логично, что работа

против «заграничных» сторонников этого течения входила в пере­

чень задач, стоявших перед советской внешней разведкой вообще и

испанской резидентурой в частности. И надо признать, что деятель­

ность немногочисленной, но активной и агрессивной ПОУМ объек­

тивно создавала для этого немало оснований и поводов. Многочислен­

ные факты свидетельствуют, что троцкисты открыто позволяли себе

требовать разгона парламента и свержения правительства Народно­

го фронта, допускали нападки на премьер-министра: «Франко - фа­

шист. Фашистом является и Негрин». В их арсенале были широко

представлены такие методы, как распространение провокационных

слухов, поддержка пораженческих настроений и саботирование фор­ мирования регулярной армии. Особенно озлобленно относились троц­ кисты ко всему, что было связано с Советским Союзом. Их печатные

органы постоянно держали пальму первенства во всех антисоветских

кампаниях тех лет. Вот, например, тексты их листовок:

«Испанские рабочие! Не доверяйте помощи СССР. Задумайтесь

хорошенько над подлинными целями этих новоявленных "друзей"».

«долой вмешательство в испанские дела со стороны Германии, Италии и СССР! Все они торгуют нашим народом!»

Руководители республиканского правительства и Народного фронта почти не обращали внимания на подобные выходки, мотиви­

руя свою пассивность тем, что ПОУМ является малочисленной орга­

низацией, не имевшей широкой социальной базы. Тревогу высказы­ вала лишь Компартия Испании. Но ее активистам обычно возражали: КПИ и ПОУМ - коммунистические организации, вот и разбирайтесь

сами в своих раздорах. А закончилось такое попустительство в мае 1937 года антигосударственным кровавым мятежом в Барселоне,

вдохновителями и организаторами которого были троцкисты и анар­

хисты. В течение трех дней правительственные войска вели в столице

Каталонии тяжелые бои с мятежниками. Погибло около тысячи че­

ловек, раненых насчитывалось почти 3 тыс. человек. Только после

этого 16 июня по приказу министра внутренних дел был арестован

почти весь состав ЦК ПОУМ во главе с Андреасом Нином6• Началось

следствие. Партия не была объявлена вне закона, но ее партийные ко­ митеты и органы печати были закрыты, архивы изъяты и опечатаны. В сентябре 1937 года органы безопасности захватили франкистского

резидента и вскрыли его разветвленную агентурную сеть, состояв­

шую также и из членов ПОУМ. Было проведено несколько затяжных

судебных процессов, но обвиняемые получили почти символические

141

наказания. Главный же результат всех этих мероприятий состоял в том, что ПОУМ перестала существовать как политическая организа­ ция еще до окончания Гражданской войны.

И еще об одной деликатной стороне советско-испанского сотруд­

ничества по линии спецслужб. Когда Советский Союз начал оказы­ вать республиканской Испании широкую и разностороннюю по­ мощь, советские средства массовой информации стали сообщать

ежедневно о ходе военных действий в этой стране, о многих внутрен­

них и международных аспектах испанской проблемы под специфиче­

ским углом зрения. Упоминались прежде всего имена лидеров испан­

ских коммунистов: Долорес Ибаррури, Хосе Диаса. И улюдей не могло

не сложиться впечатление, что именно КПИ является единственной ведущей политической силой, основным вдохновителем и организа­ тором всенародного сопротивления франкистам. В действительности

же дело обстояло не совсем так. Ни в коем случае нельзя преумень­

шать поистине героических заслуг коммунистов, их последователь­

ности в борьбе с фашистами, патриотизма и самоотверженности, од­

нако их роль в системе многопартийного Народного фронта, степень

влияния на государственные дела советской стороной неоправданно преувеличивались и переоценивались. Естественно, все ведомства,

в том числе и внешняя разведка, были обязаны строго и неукоснитель­ но придерживаться линии, заданной руководством ВКП(б), и ориен­

тироваться на КПИ.

В начальный период войны крупные политические партии На­

родного фронта создавали собственные разведывательные и контр­ разведывательные службы, а также целые охранные военизирован­

ные подразделения. В докладе в Центр от 10 января 1937 г. резидент, в частности, отмечал, что коммунистам оказывается содействие в ор­

ганизации собственных разведки и контрразведки и что эта работа рассматривается как приоритетная. Работники резидентуры руково­

дили бригадой охраны членов политбюро ЦК КПИ, хотя официально

это не входило в круг их обязанностей в соответствии с испано-совет­

скими соглашениями и договоренностями по межгосударственной ли­

нии. Специальные сообщения о действиях разведывательно-дивер­

сионных групп и отрядов во франкистском тылу, составлявшиеся по

данным советских инструкторов и советников, направлялись лично

премьер-министру, министру обороны и... в военную комиссию ЦК КПИ, которую никак невозможно было причислить к органу систе­

мы испанского государственного аппарата.

Используя свои возможности и личный авторитет, советские ин­

структоры и советники в соответствии с установкой своего руко­

водства стремились продвигать и закреплять на ключевых постах в

местных спецслужбах прежде всего членов компартии. Встречи руко­

водителей и сотрудников резидентуры с видными деятелями КПИ

проводились, как правило, без соблюдения элементарных требований

142

конспирации, о них знали, пожалуй, все, кого это могло интересовать.

Такая демонстрация «особых» отношений с компартией не могла не

раздражать других высших испанских руководителей и вызывала их

соответствующее противодействие. К июлю 1937 года «медовый ме­

сяц» (по словам А.М. Орлова) дружбы социалистов и коммунистов

закончился. Коммунистов стали изгонять из важных государственных учреждений, включая правоохранительные органы. Все это, а также

ухудшение положения на фронте с каждым днем все более отрица­ тельно и болезненно сказывалось на состоянии взаимодействия с ис­

панскими партнерами.

Чтобы максимально объективно судить о работе советских раз­

ведчиков в Испании, надо помнить и принимать во внимание и то, что они действовали в условиях, когда на Родине проводились массо­

вые необоснованные репрессии, судили и физически уничтожали «врагов народа», разоблачали «шпионов» иностранных государств,

клеймили «отщепенцев», «уклонистов» и т.д., и т.п. Эта информация доходила в Испанию не только официальным путем. Люди нервнича­

ли, выбивались из колеи, находились порой в состоянии глубокой

депрессии. Вот несколько таких житейских ситуаций.

Семьям группы военных советников вдруг без объяснения при­ чин перестали выплачивать положенное денежное содержание. Ока­

залось, что эти командиры попали под подозрение, так как перед отъ­

ездом в Испанию их принимал и напутствовал М.Н. Тухачевский.

Специалист, работавший директором военного завода в Барселоне,

окольными путями узнал, что в Москве арестована его жена.

В резидентуру поступили из Центра указания взять в «разработ­ ку» стенографистку торгпредства Т., поскольку она ранее якобы под­

держивала дружеские отношения с М.Н. Тухачевским, установить

наблюдение за сотрудником резидентуры, который был знаком в

прошлом с арестованным троцкистом. Предлагалось также взять под

контроль интербригадовца польского генерала Кароля Сверчевского

из-за того, что у него якобы «нездоровое настроение» в связи с аре­

стом в Москве трех представителей польской секции Исполкома Ко­

минтерна по обвинению в шпионаже. И резидент докладывал:

«У руководителя группы польских интернационалистов - озлоб­

ленное, вражеское настроение. Он открыто высказывает сомнение

в правдоподобности выдвинутых против арестованных обвинений.

Этих людей он знает в течение 20 лет и не верит, что они могут яв­ ляться врагами народа». Топор Ежова основательно прошелся и по

сотрудникам резидентуры, возвратившимся на Родину по завершении

командировки. Некоторые не стали дожидаться препровождения в

застенки. В частности, на отчете Инны Натановны Беленькой о ее ра­

боте в Испании имеется пометка, сделанная в 1938 году: «Подлежала

аресту. Не была арестована, т.к. покончила жизнь самоубийством». Эта отважная разведчица была многие годы на нелегальной работе

143

в Германии, Австрии и Китае. В Испании вела агентурную работу,

оказывала помощь испанским коллегам в следственных мероприя­

тиях. Отличалась принципиальностью, независимым характером и

прямотой суждений.

В июле 1938 года резидентуру постиг очередной серьезнейший

удар: неожиданно покинул свой пост и скрылся вместе с женой (со­ трудницей резидентуры) и дочерью-подростком А.М. Орлов. Через месяц в постпредство СССР в Париже от него поступило письмо на

имя наркома внутренних дел Ежова. В нем беглец разъяснил, что его поступок обусловлен нежеланием подвергнуться необоснованным

репрессиям на Родине, как это уже случилось со многими его коллега­

ми и друзьями. Исполняющим обязанности руководителя загран­

аппарата в Испании назначили Наума Исааковича Эйтингона. В раз­ ведке он служил с 1920 года, владел четырьмя иностранными языками. Был разведчиком-нелегалом в Китае, США и ряде европейских стран. По возвращении из Испании в 1940 году руководил операцией

по ликвидации в Мексике Л.Д. Троцкого. В 1953 году был осужден на 12 лет тюрьмы за «измену Родине», а после освобождения работал в «Международной книге». В некоторых зарубежных и отечествен­ ных фильмах последних лет Н.И. Эйтингон изображается как грубый

и тупой фанатик с садистскими замашками. Однако знавшие его люди,

наоборот, отмечали широкую эрудицию, смелость и решительность,

высокоразвитое чувство ответственности Эйтингона.

Приняв руководство резидентурой в критический для нее период,

Н.И. Эйтингон обеспечил решение основных оперативных проблем,

которые все множились и множились.

В целом загранаппарат продолжал функционировать более или менее нормально, хотя после бегства А.М. Орлова сохранялась нер­

возность, тормозившая инициативу и завершение ранее начатых дел.

Не удалось избежать и крупных издержек. В частности, было прекра­ щено осуществление плана создания глубоко законспирированного

агентурного резерва на перспективу в преддверии зримо надвигав­

шейся войны СССР с гитлеровской Германией. Этот проект получил

кодовое название «Новый набор». Его суть состояла в следующем: подобрать из бойцов интернациональных бригад около 70 человек, имевших опыт подпольной работы и доказавших свою надежность и верность в боевой обстановке, обучить их надлежащим образом в спе­

циальной школе под Барселоной, а затем разослать в различные стра­

ны (главным образом европейские) в качестве нелегалов на оседание как задел разведки на военное время. К лету 1938 года эта работа шла полным ходом, но в ноябре того же года ей был положен конец на том

основании, что к ней имели причастность такие «враги народа», как

А.М. Орлов, руководители внешней разведки И.3. Пассов и С.М. Шпи­

гельглас. Двое последних были расстреляны. Санкционировал закры­ тие «Нового набора» 23 ноября 1938 г. заместитель наркома внутрен-

144

них дел СССР Л.П. Берия. А ведь в годы Великой Отечественной

войны такой резерв советской внешней разведке, видимо, очень бы

пригодился.

С середины 1938 года взаимодействие советской внешней развед­

ки с испанскими партнерами стало постепенно свертываться. На ка­

кое-то время функции посредника между МВД Испании и резиден­

турой взял на себя премьер Негрин, перепоручивший конкретные контакты своему сыну. С приближением линии фронта к Барселоне приходилось отправлять в массовом порядке высвобождавшихся ин­

структоров и советников, а также оказывать содействие эвакуации

работников других советских учреждений. По поручению из Москвы была осуществлена конспиративная переброска в СССР большой

группы руководящих деятелей КПИ и принадлежавших партии ма­ териальных ценностей. Во всех этих мероприятиях неоценимым

было участие парижской резидентуры.

С января 1939 года советские разведчики продолжали выполнять свой долг фактически во фронтовых условиях. Радиостанция рези­

дентуры была перенесена из Барселоны в дальний пригород, а потом и в открытое поле. Но благодаря личному мужеству, высокому мас­

терству и самоотверженности радиста Николая Ильича Липовки

надежная связь с Центром была бесперебойной. Этот скромный со­ трудник позднее, в 40-х годах, дважды выезжал за рубеж и до ухода на пенсию работал в центральном аппарате разведки.

В феврале 1939 года резидентура советской внешней разведки в

Испании прекратила свое существование. Можно по-разному оцени­

вать ее усилия и их результаты в тот период, но нельзя не отдать

должное ~разведчикам-испанцам», как они с гордостью сами себя на­ зывали. Это были профессионалы высокого класса, каждый из них

оставил свой след в истории отечественной разведывательной служ­

бы. Теперь их нет с нами, но остались их отчеты, письма, другие доку­

менты, воспоминания ветеранов, знавших их лично. Они принадле­ жат истории. Вечная им память.

Бесспорно и другое. Интервенция гитлеровцев и итальянских

фашистов в Испании была преддверием Второй мировой войны в Ев­

ропе. Поединок советских разведчиков и контрразведчиков имел

международное значение, выходившее далеко за пределы Испании.

Отсюда - особая острота и трагизм испанских событий, внимание к истории противоборства секретных служб на Пиренейском полу­ острове, не ослабевающее до последнего времени.

1Есть все основания считать, что к середине 30-х годов А.М. Орлов являлся

одним из наиболее квалифицированных работников среднего руководяще­

го звена разведслужбы того времени.

145

Он родился в 1895 году в белорусском городе Бобруйске в еврейской семье. Настоящая его фамилия - Фельдбин. Существует версия, что фамилию

Орлов ему предложил принять Сталин, который знал его лично. В органах

ВЧК-ОГПУ - с 1920 года. Имея диплом юриста, стал работать в Экономи­ ческом управлении, с 1925 года служил в Закавказье, через год перешел

в ИНО ОГПУ - в разведку. С 1926 года начинаются его заграничные поезд­

ки - Франция, Германия. Эти командировки оказались успешными. Уда­ лось приобрести ценные источники информации, получить полезные ма­

териалы научно-технического характера. В 1933-1936 годах в качестве

нелегала работал в Австрии и Великобритании. Принимал участие в вербо­

вочном процессе Филби (совместно с другими оперработниками) и еще

ряда лиц, ставших позже ценными агентами советской внешней разведки.

Кстати, с Филби Орлов встречался во Франции в 1937-1938 годах, когда оба они занимались испанской проблематикой.

Побег Орлова на Запад в июле 1938 года - уникальный случай в истории советской разведки, когда в течение 30 с лишним лет не было определено, чем же был этот уход: рядовым предательством со всеми обычно тяжелыми последствиями или же актом самосохранения, как пытался убедить служ­ бу сам Орлов.

Побег явно нанес ущерб разведке. Некоторые агенты, известные Орлову,

были отозваны, законсервированы или просто оставлены без связи. Рези­

дентура в Испании оказалась деморализованной, и только высокие воле­ вые качества вновь назначенного руководителя Эйтингона и мужество

оперсостава позволили достойно завершить запланированную работу. Тя­

желейший удар морально-психологического плана перенес практически

весь состав разведслужбы, особенно руководящий. Длительное время со­

хранялись опасения, что ценнейшая агентура и многие секретные меро­

приятия окажутся расшифрованными. Добавим, что вместе с Орловым из

кассы резидентуры исчезли 68 тыс. долл.

Прошли долгие годы. Ничего опасного для разведки не случилось.

В 1953 году, после смерти Сталина, Орлов опубликовал в США книгу

«Тайная история сталинских преступлений~>. В 1969 и 1971 годах с Орло­ вым удалось встретиться оперработнику нью-йоркской резидентуры. Со­

стоялись обстоятельные разговоры. Бывший резидент в Испании заверил, что серьезных сведений, которые могли бы реально повредить советской

разведке и Советскому Союзу, он противнику не выдал. Имеющиеся мате­

риалы позволяют полагать, что предателем, изменником Родины Орлов не стал, он оказался жертвой глубокой человеческой трагедии. Нашему опер­ работнику Орлов заявил, что профессиональный разведчик, каковым он себя, безусловно, считал, имеет священную обязанность молчать, чтобы

защитить тех, кто доверил ему свою жизнь.

2К моменту назначения заместителем резидента в Испании 43-летний Н.М. Белкин уже имел солидный жизненный и оперативный опыт. К раз­

ведработе его привлекли в 1924 году, когда он находился в командировке

в Аравии по линии Наркомата иностранных дел. Затем работал в Йемене

иПерсии. В 1931 году был оформлен в кадры разведки.

В1933-1934 годах выполнял задания с нелегальных позиций в Болгарии и

Югославии. После полугодичного пребывания в Уругвае, где завербовал

ценного агента, его направили в Берлин и поручили работу с Арвидом Хар-

146

12

Начало боевого пути Макса

Начало сентября 1936 года. В Аргентине - весна. В крупнейшем на Южной Атлантике порту Буэнос-Айреса идет обыденная трудовая

жизнь. Разгружаются одни океанские суда, стоят под погрузкой или уже готовятся покинуть порт и выйти на свои межконтинентальные маршруты другие. На причалах шумно и оживленно. Молодой чело­

век, на вид ему не более 25 лет, среднего роста, темноволосый, в не­ броской легкой одежде, с небольшим чемоданчиком в руках бодрой походкой поднимается на борт греческого судна, уходящего в Бельгию.

Это не пассажир, а помощник повара, нанявшийся на один рейс - «туда». Имеет паспорт далекой, почти экзотической для латино­ американцев страны - Литвы.

25 сентября греческий сухогруз пришел в Антверпен. Капитан

рассчитался с помощником повара (навсегда останется загадкой, как

тот справился с этими обязанностями), который спешил на париж­

ский экспресс. В Париже, встретившись с какими-то, как могло по­

казаться со стороны, уже знакомыми ему людьми, получил от них

рекомендации и направился прямо в испанское посольство. На его

литовском паспорте появилась испанская въездная виза, а сам он

получил бесплатно авиационный билет на рейс от Тулузы до Барсе­

лоны.

Полет этот состоялся 5 октября 1936 г. Перед вылетом из Тулузы французские пограничники обязали пассажира подписать деклара­

цию о том, что он направляется в Испанию «на свой страх и риск».

Понять служивых людей на границе было можно: поток туристов

в эту страну уже несколько месяцев как иссяк, там шла война, и выез­

жали в Испанию лишь те, кому это было «очень нужно».

Дальнейший маршрут пролегал через Валенсию в Мадрид, где

«аргентинский литовец» был принят, опять же по рекомендации, ко­

торой он запасся еще в Аргентине, одним из лидеров Испанской ком-

148