Примаков Е.М. (гл.ред.) - История Российской внешней разведки. В 6-ти томах - 2014 / История Российской внешней разведки. В 6-ти томах. Том 3 - 2014

10

Неповторимый путь Л.Л. Липицкого

Осень 1935 года в русской колонии Белграда выдалась на ред­ кость театральной. В «Русском доме»1 выступал сам Шаляпин. Пу­ блика была в восторге, и еще долго после его отьезда велись разгово­

ры о знаменитом певце. Позже город посетила русская драматическая

труппа из Праги. Да и свои местные артисты порадовали удачными

постановками.

11 декабря на сцене «Русского дома» шла опера «Наталка­ Полтавка». Зал был полон. Подъезжали такси, подкатывали лихачи­ извозчики, многие добирались пешком.

Открылись дверцы такси, и из него вышла элегантная пара: мужчина в сером пальто, лет 35-ти, выше среднего роста, с черными усами, и стройная красивая женщина лет 30-ти в дорогом манто.

Это были доктор Леонид Леонидович Линицкий, восходящая звез­ да в здешнем медицинском мире, и его жена Екатерина Федоровна. Они быстро прошли в вестибюль к гардеробу. Основная масса зри­

телей уже находилась в зале. Пока Линицкие раздевались, их при­

ветствовал глава местного РОВС генерал Барбович. «Молодые лю­

ди, поторопитесь, а то мы с вами опоздать можем», - целуя руку

Екатерине Федоровне, пропел он своим хрипловатым басом. Под­

нимаясь по лестнице, помахала им рукой мадам Папеску, лидер На­

ционально-трудового союза нового поколения (НТСНП), полная женщина, которую сопровождал высокий, чопорный ротмистр Кома­

ровский.

- Катя! Вот билеты, иди, а я сейчас, следом за тобой.

Екатерина Федоровна поспешила в зал, а Леонид Леонидович, найдя свободную вешалку, повесил одежду и тоже заторопился

наверх.

Когда он поднялся в фойе, дорогу ему преградили двое мужчин

в штатском. Третий стоял чуть в стороне. Один из них на сербском

120

языке произнес: «Господин Липицкий, вы арестованы». «Что за шут­

ки, кто вы такие?» - стараясь не выдать волнения, спросил Липиц­

кий. Третий, невысокого роста человек, ответил: «Сербская тайная

ПОЛИЦИЯ».

Липицкий попытался протестовать. Однако двое молодчиков бы­

стро скрутили ему руки, надели наручники и повели вниз по лестни­

це. Навстречу им, запыхавшись, бежала запоздавшая зрительница.

Леонид Леонидович узнал в ней свою пациентку, шестнадцатилет­

нюю Веру Витковскую. Он поднял руки, показал наручники и бросил

короткую фразу: «Вера! Скажите Кате». И кивнул в сторону зала. Через полчаса доктор Липицкий уже находился в застенках контр­

разведки полковника Иовановича, пользовавшегося в Сербии не­ доброй славой.

Вера быстро нашла жену доктора и сообщила ей о случившемся. Екатерина Федоровна вышла из зала, оделась и бросилась ловить такси. В считанные минуты она была дома. Дети спали, прислугу она отослала отдыхать. Сама быстро растопила печь, отодвинула подо­ конник, где был тайник, а в нем - подготовленная в Центр почта. Достала большой пакет и бросила его в огонь. Снова задвинула подоконник, вынула несколько бумаг из письменного стола и тоже бросила в печь. Прошлась по комнате, осмотрела шкаф, вздохнула и стала перемешивать горящие бумаги. Затем подбросила в топку не­

сколько поленьев, села в кресло и закрыла лицо руками.

Она очнулась от стука в дверь: «Открывайте! Полиция!»

Обыск длился часа три. Перевернули буквально все, но ничего

не нашли. Офицер, руководивший группой, требовал указать, где ле­ жит шпионская информация, угрожал всех повесить. Обняв детей,

Екатерина Федоровна сидела на диване и повторяла: «Здесь какая-то

ошибка, понятия не имею, что вам надо».

После обыска в квартире была оставлена засада. Два дюжих

парня расположились в гостиной и приказали никому из дома не вы­

ходить.

На следующее утро русская колония Белграда уже знала, что

раскрыта советская разведывательная организация, которой руко­

водил доктор Липицкий - член правления галлиполийского общест­

ва РОВС, один из приближенных генерала Барбовича и руководите­

ля Национально-трудового союза нового поколения Байдалакова.

В верхах колонии поднялся переполох. В последующие дни ма­

сла в огонь подлила пресса. Деятельность РОВС и НТСНП практи­ чески была парализована. Руководителям везде мерещились совет­

ские агенты.

Сербская тайная полиция арестовала всех активных помощников Липицкого (а их было 10 человек), включая Екатерину Федоровну, которая работала в резидентуре секретарем.

121

Нелегальная резидентура в Белграде была создана в начале 30-х годов. Она выполняла задачу проникновения в белоэмигрант­ ские формирования и добывания информации о засылке на террито­ рию СССР террористов и об организациях и группах, которые зани­

мались осуществлением этих акций.

Арест сотрудников резидентуры произошел по вине заместителя

резидента Ш. Из карьеристских побуждений, решив «отличиться» перед Центром, он без разрешения резидента провел операцию по

вскрытию сейфа в квартире лидера НТСНП Байдалакова, сфотогра­

фировал имевшиеся там документы. К операции Ш. привлек двух

знакомых югославов, один из которых, как выяснилось потом, был

агентом местной контрразведки.

Участники операции были взяты с поличным. После пыток и по­ боев Ш. выдал всех членов резидентуры. Контрразведка в тот же ве­

чер арестовала резидента и многих его сотрудников.

Провал нанес большой ущерб резидентуре. Но одновременно он серьезно потряс те белоэмигрантские круги, которые занимались враждебной СССР деятельностью. Из Парижа сообщали: «В связи с

произведенными в Белграде арестами в центре РОВС царит паника».

Кем же был доктор Л.Л. Линицкий?

Родился он в 1900 году на Украине, в г. Ахтырке, в семье команди­

ра сотни пограничной стражи. Отец постоянно находился на службе

на дальневосточной границе. Семья в основном жила в Ахтырке и в

Харькове, а к отцу приезжала лишь время от времени, так как об­

становка и условия жизни на границе не позволяли находиться там

длительное время. В годы Первой мировой войны ветеран Русско­

японской войны, георгиевский кавалер ротмистр Линицкий был на­

правлен на фронт, где героически сражался, командуя кавалерийским

полком, и погиб в бою.

В начале 1917 года в возрасте 16 лет из 7-го класса гимназии Лео­

нид добровольно уходит на войну. После прохождения подготовки в учебной команде в звании младшего унтер-офицера направляется на

фронт.

Приезд А.Ф. Керенского, бывшего тогда военным министром,

в дивизию круто изменил жизнь Леонида. Как активный участник

срыва митинга, на котором должен был выступить Керенский, он был

арестован. Ему грозила смертная казнь. Но дело ограничилось тем,

что его направили в штрафной полк.

Разложение в армии нарастало. Штрафники стали разбегаться по

домам. Линицкому как несовершеннолетнему удалось оформить от­

пуск, и в октябре 1917 года он приехал домой. Экстерном окончил

гимназию.

Во время оккупации немцами Украины Линицкий участвовал

в набегах на немецкие посты, вел со своими сверстниками подрыв­

ную работу против оккупантов. В одной из операций был ранен.

122

После выздоровления поступил на естественное отделение физико­

математического факультета Харьковского университета. Окончив

первый курс, возвратился в Ахтырку на каникулы, но не доехал, а

присоединился к одной из частей Красной Армии и отправился на

фронт. Участвовал в боях, когда Красная Армия отступала к Курску

под натиском превосходящих сил белых. В августе 1919 года был сно­

ва ранен. Кроме того, открылась старая рана. Медицинская комиссия,

признав его негодным к воинской службе, уволила из армии.

В августе 1920 года, подлечившись, Леонид снова направился

добровольцем на фронт. Там его зачислили в разведотдел 13-й армии

ион начал проходить подготовку для заброски в тыл противника. Однажды по делам службы юноша был направлен в штаб одной из дивизий. Но когда прибыл на место, там шел ожесточенный бой

с прорвавшимися белыми. Линицкий подобрал у убитого винтовку

иприсоединился к группе красноармейцев, которая занимала оборо­ ну на окраине населенного пункта. Во время боя Леонид получил

тяжелое ранение. Красноармейцы пытались спрятать его в плавнях,

но не успели.

Что случилось дальше, Леонид Леонидович написал в автобио­

графии: «5/18 сентября я уже был в руках белых, которые первым делом раскроили мне прикладом череп и снова бросили лежать на ме­ сте. Затем они меня все же подобрали и отправили со своими ранены­

ми в Севастополь, а оттуда на пароходе в Константинополь, причем

они уже сами толком не знали, кто я и что». В карманах у него ника­

ких документов не было. По существовавшим тогда установкам со­ трудники разведотделов, предназначавшиеся к заброске в тыл про­

тивника, имели соответствующий документ, который заделывался

в каблук сапога или маскировался в одежде. Такой документ был

спрятан в каблуке сапога и у Леонида. По окровавленной разорван­

ной одежде тяжелораненого и по другим признакам распознать в нем

красного лазутчика было невозможно, и он сошел за своего.

Так, вместе с госпиталями, на судах, с остановками в Константи­

нополе, Галлиполи его довезли до Югославии. «Переброска в стан

противника состоялась, - думал разведчик. - Ну, а кому я теперь ну­ жен - война закончилась». Задачи, которые ставились разведотделом

13-й армии, естественным образом отпали. Появилась мысль проби­

раться домой. После госпиталя Линицкий, ослабевший и измучен­ ный, начал думать о том, как зарабатывать на жизнь. От воинских формирований белых старался держаться в стороне, хотя там и обес­

печивали питанием и одеждой. Существовала опасность разоблаче­

ния. В разговорах с солдатами и офицерами вопросы «где служил?»,

«кто командир?» и т.д. были обычными, и это могло привести к про­

валу. Поэтому Линицкий решил поступить на стройку. Приняли его

чернорабочим, затем перешел на фабрику, где, как позднее писал Леонид Леонидович, он получил настоящую рабочую закалку. Здесь

123

же, на фабрике, познакомился со своей будущей женой Екатериной Федоровной, которая стала ему верной помощницей на протяжении

всей дальнейшей жизни.

Все это время Линицкий думал об установлении связи со свои­

ми. Однако возможности для этого не представлялось. Он решил

установить контакт с прогрессивными югославскими организация­

ми. В 1927 году организовал забастовку рабочих на фабрике, в ходе

которой звучали призывы к поддержке СССР. За это его уволили

с работы.

Леониду Леонидовичу удалось поступить на медицинский фа­

культет Белградского университета, который он окончил в 1931 году.

Работал в разных медицинских учреждениях, потом занялся частной

практикой.

Однако мысль о том, что надо искать способ связаться со своими,

не покидала Линицкого. Позднее он вспоминал: «Не раз делал по­ пытки связаться с товарищами в Москве и засылал всякие хитроум­

ные письма. Наконец это удалось, и я начал работать в нашей славной

разведке~>.

Так в начале 30-х годов Леонид Линицкий включился в разведы­

вательную работу с нелегальных позиций по линии ИНО. В те годы ряд белоэмигрантских и националистических организаций прово­ дили широкую работу по засылке в СССР боевиков для проведения

диверсий на транспорте и промышленных предприятиях, террори­

стических актов против руководящих работников. Это наносило большой ущерб стране, и поэтому остро стояла задача разоблачения

инейтрализации их деятельности.

Винструкциях Центра подчеркивалось: «Задача заключается

в том, чтобы парализовать все активные действия боевиков пу­ тем тщательной «разработки~> и выявления их активности и свя­

зей на территории Союза... надо сконцентрировать свое внимание

на террористически настроенных элементах эмиграции, агентурно

выявлять их намерения и связи. Эта работа очень кропотливая, мо­ жет, с самого начала малоэффективная, но необходимая. Других

путей нет~>.

К этому времени Леонид Леонидович занимал в обществе солид­ ное положение. Врач, имевший частную практику, считался в Юго­ славии уважаемым человеком. Ему был открыт доступ в высшее об­ щество, он был знаком с белыми генералами и офицерами, высшими

чиновниками государственного аппарата страны, сотрудниками ино­

странных посольств.

Начав разведывательную работу в одиночку, Линицкий в даль­ нейшем создал работоспособную резидентуру, которая полностью контролировала деятельность основных белоэмигрантских организа­

ций в Югославии, регулярно получала информацию из Парижа, где

находился центр этих организаций.

124

Проникновение в руководящие круги белой эмиграции в Юго­ славии происходило умело, без спешки. Большую роль сыграла про­

фессия Леонида Леонидовича, которого часто приглашали в дома руководителей эмигрантских организаций.

Всообщениях Центру Линицкий писал: «Сегодня меня вызывал

вСоюз инвалидов ген. Скворцов по делу. К слову, я уже около полу­ тора месяцев состою врачом Всеюгославского союза русских воен­

ных инвалидов и особо врачом Белградского отделения этого союза».

Вличном деле Линицкого сохранились приглашения Нацио­

нально-трудового союза нового поколения и некоторых других орга­

низаций, в которых сообщается: «Имеем честь пригласить Вас на со­

брание".» и т.д.

Постепенно Леониду Леонидовичу удалось проникнуть в наибо­

лее опасные для СССР организации и учреждения, занимавшиеся

секретной работой. Получаемые им данные о засылке в СССР боевых

групп и отдельных террористов позволили нанести серьезный удар

по этим организациям в Югославии, а на некоторых направлениях полностью парализовать их деятельность. Так прекратила свое суще­

ствование организация «дружина», которая занималась засылкой

боевиков через территорию Румынии. Она действовала в тесном кон­ такте с румынской разведкой и находилась под особым покровитель­

ством представителя РОВС в Румынии генерала Геруа.

Поскольку переброшенные в СССР террористы арестовывались

и предавались суду, о чем сообщалось в прессе, желающих испытать

свою судьбу на поприще вооруженной борьбы с Совдепией станови­

лось все меньше и меньше. Поэтому некоторые организации, видя

бесперспективность этого дела, стали отходить от террористической

деятельности.

Сотрудники резидентуры использовали различные способы для получения данных о перебрасываемых террористах. Тесть Линицко­ го Дракин был внедрен в местную фашистскую организацию, которая

финансировалась немцами Дрепером и Янсоном, имевшими связь

с Гитлером. Дракину удалось получить фотографии, биографические

сведения на террористов и агентов из числа эмигрантов, которые го­

товились для переброски в СССР.

Руководство ИНО нередко отмечало успешную работу Леонида

Леонидовича. В личном деле имеются такие записи: «За удачно про­ веденную операцию прошу распоряжения наградить т. Линицкого»;

«Материал довольно интересный. По существу прежних заданий имеет­

ся ответ на большинство из них». Сохранились и другие свидетельст­

ва высокой оценки деятельности резидентуры и ее руководителя.

В архивных документах фигурируют также данные об оказании

помощи его матери. В резолюции одного из руководителей развед­

ки указывается: «Обращаю Ваше внимание на приложенную Линиц­

ким выдержку из письма его матери. Старуха сокращена и находится

125

в безвыходном положении. Ясно, что такого рода письма сплошь и рядом диссонируют с нашими обещаниями. Линицкий не в панике, но убедительно просит нас помочь старухе.

Прошу со своей стороны «нажать» на Харьков, чтобы ее восстано­ вили на службе. Пока же необходимо срочно переслать ей 500 рублей».

Помимо получения информации обычным путем резидентура

провела несколько острых мероприятий по добыванию особо цен­

ных документальных материалов. Речь идет о проведении негласных

выемок документов из сейфов некоторых руководителей РОВС и

НТСНП. В сейфах этих лиц хранились особо важные материалы, не­ редко касавшиеся контактов с разведслужбами западных стран, пла­

ны предстоящих операций на территории СССР и некоторые другие

важные документы.

После ареста членов резидентуры для расследования обстоя­

тельств дела руководство РОВС создало свою специальную следст­

венную комиссию во главе с бывшим царским сенатором Трегубовым (официальное следствие велось сербской тайной полицией). В за­

ключении следственной комиссии, составленном в 1937 году, приво­

дятся данные о том, как разведчик постепенно проник в руководящие

органы белой эмиграции и каким образом он добывал секретную ин­

формацию. Эти данные соответствуют действительному положению

дел, и поэтому их небезынтересно привести здесь.

«Основная задача Линицкого, - отмечалось в докладе, - заключа­

лась в сборе сведений о IV отделе РОВС, в особенности о его секрет­ ной работе, и надо отдать ему справедливость, он планомерно присту­

пает к осуществлению этой задачи. 3 мая 1933 г. он заполняет

опросный лист для зачисления в члены Белградского отделения гал­

липолийцев; 26 июля того же года заполняет второй такой же лист. Ни в одном из этих листов подписей поручителей или указания на их

личности не имеется. Если даже признать, что он поступил в галли­

полийское общество с 3 мая, то 17 мая, то есть через две недели, он

уже упоминается в протоколе заседания правления, 21 июня того же 1933 г. кооптируется в состав правления, 3 января 1934 г. становится действительным членом правления, в каковой должности состоял

вплоть до дня ареста».

И далее: «Одновременно с быстрым продвижением в местный галлиполийский центр Линицкий сначала вступает в образованную подполковником Козубским группу по изучению СССР и для «раз­ работки» тем заходит к ротмистру Комаровскому в канцелярию

IV отдела, а после того, как Комаровский отказался от делаемых им

у галлиполийцев докладов, Линицкий его заменяет и под предлогом

сбора для этих докладов сведений начинает чаще посещать Комаров­ ского и даже брать у него материалы к себе на дом.

В ноябре 1934 года на Линицкого возлагается исполнение обя­

занностей секретаря правления белградского отделения галлиполий-

126

цев, которые он нес до 10 декабря того же года. Однако, очевидно,

выгодное положение секретаря, не только дающее возможность знать

всю (даже конфиденциальную) переписку общества, но и позволяю­ щее открыто знакомиться со многими бумагами и в канцелярии IV отдела, побудило Линицкого и после сдачи должности секретаря продолжать именовать себя таковым, вследствие чего не только мно­

гие офицеры, но даже и военный агент полковник Базаревич считали

его секретарем. Базаревич собственноручно написал, что доктор Ли­ ницкий последние 7-8 месяцев перед арестом работал во второй ком­ нате канцелярии ~как секретарь белградского отделения общества галлиполийцев». Таким образом, этот большевистский агент сумел создать себе в белградском центре РОВС исключительное положение».

Одним из источников Линицкого был заместитель начальника

IV отдела РОВС ротмистр Комаровский. Комаровский во многих

случаях знал о переброске боевиков в СССР и делился этой инфор­

мацией с Линицким, а иногда давал ему секретные поручения аген­

турного характера.

Центр рекомендовал Линицкому на судебном процессе не связы­

вать свою деятельность с советской разведкой, а выступать под фла­

гом самостоятельной политической организации, борющейся против террористической деятельности отдельных руководителей белой эми­ грации. Нужно было наметить такую линию защиты подсудимых, чтобы подчеркнуть, что они действовали из любви к Родине, ни од­

ним своим действием не нанесли вреда Югославии, а информацию

о террористической деятельности отдельных белогвардейских групп пытались довести до сведения своего государства и мировой общест­ венности. Важно было также в ходе судебного процесса разоблачить

истинную роль РОВС и НТСНП, показать, какой вред они наносили

Югославии своей террористической деятельностью. Такая линия

должна была показать общественности Югославии, что руководите­ ли белоэмигрантских организаций используют территорию их стра­

ны в провокационных целях.

Руководители РОВС и НТСНП стремились по-своему влиять

на ход следствия. Им важно было обвинить Линицкого и его группу

в шпионской деятельности и прикрыть свою террористическую дея­

тельность, успокоить белоэмигрантскую общественность. Предста­ вив дело так, что группа Линицкого работала против Сербии, собира­ ла шпионские данные об этой стране, они надеялись отвести удар

от себя.

На процессе Линицкому было предъявлено обвинение в том, что он собирал сведения о стратегических железных дорогах, которые

строятся в Югославии, о поставке военных материалов из Германии, в фотографировании моста, в получении данных о численности рус­

ских офицеров, находящихся на службе в югославской армии, в ко­

пировании секретных актов Югославии.

127

Во время следствия с арестованными обращались крайне жесто­

ко. Их избивали, пытали, стараясь получить сведения, которые бы

подтверждали причастность группы к шпионской деятельности. Лео­

нид Леонидович старался при любой возможности морально поддер­ живать своих товарищей, во всем брал вину на себя, при очных ставках

давал понять, какой линии они должны придерживаться на допросах. Арестованные члены группы четко следовали линии, которую

проводил резидент, и в своих показаниях подтверждали, что работа­ ли против РОВС и НТСНП по идейным соображениям, что никаких противозаконных действий против Югославии не совершали. Это

соответствовало действительности, и следствие, как ни старалось,

не смогло инкриминировать им шпионаж.

Наряду с этим Линицкий провел еще одну акцию, которая во мно­ гом смешала карты устроителей процесса. Во время следствия и на

процессе он назвал в числе членов своей организации нескольких наи­

более одиозных белоэмигрантских деятелей, от которых он получал информацию (так и было в действительности, но за одним исключе­

нием - они не знали, что имеют дело с советским разведчиком). Насто­

ящим руководителем организации он назвал ротмистра Комаровско­

го, подозревавшегося в связях с английской и польской разведками.

Такой поворот событий резко изменил обстановку. Руководители РОВС начали проводить свои расследования, чем серьезно взбудора­ жили белоэмигрантские организации не только в Югославии, но и в

других странах Европы.

Информация о террористической деятельности РОВС и НТСНП

докатилась и до Лиги Наций. В прессе появились отклики, в которых

говорилось о необходимости привлечь к суду и противную сторону, то есть белые террористические организации.

Создавшаяся обстановка осложнила положение обвинения. Ма­ териалы следствия были направлены не в суд, а в Министерство

юстиции, затем в Министерство иностранных дел, а после этого их

рассматривал Совет Министров. В результате было принято решение

о передаче материалов в суд только на 4 человек, в числе которых

оказался и ротмистр Комаровский. Суд признал виновными Линиц­

кого и его помощника только в совершении кражи документов из

сейфа и проведении пропаганды, наносящей вред Югославии.

Леонид Леонидович был приговорен к 2 годам 8 месяцам каторж­ ных работ, заместитель получил 1 год тюремного заключения, Дра­ кин - 6 месяцев, ротмистр Комаровский был оправдан, но ему было

предложено покинуть страну.

Решение суда усилило распри в среде руководителей и разброд

среди рядовых членов. У руководителей террористических организа­ ций и групп стали возникать подозрения в отношении друг друга,

«красная агентура» мерещилась им повсюду. Даже сенатор Трегубов вынужден был заключить: «...кроме раскрытой шпионской линии

128