Примаков Е.М. (гл.ред.) - История Российской внешней разведки. В 6-ти томах - 2014 / История Российской внешней разведки. В 6-ти томах. Том 5 - 2014

сумевшим за короткий срок пребывания в Вашинпоне своим экстра­

вагантным поведением и острым языком нажить немало недругов.

Филби понимал, что английские и американские спецслужбы, про­

должая работу по систематизации, анализу и оценке имеющихся

у них материалов, в конце концов включат в круг подозреваемых по

этому делу лиц и его самого. Ставя себя на место сотрудников контр­

разведки, Филби пытался найти уязвимые или слабые места в своей биографии и служебной деятельности, особенно с точки зрения реа­

лизации советской разведкой полученной от него информации.

Английская контрразведка, в частности, могла обратить внимание на то, что, заняв в 1945 году пост начальника контрразведывательно­ го отдела СИС, Филби неоднократно выезжал в ряд стран Европы

для ознакомления на месте с работой резидентур и постановки задач

по противодействию деятельности советской разведки и борьбе с ком­ мунистическим движением. Это помогало ему подробнее информи­

ровать Москву о составе резидентур и имеющейся у них агентуре,

о перестройке в центральном аппарате разведки, о поставленных пра­ вительством приоритетных задачах. Проводимая в те годы реализа­

ция в СССР поступавшей от Филби информации, аресты агентуры не вызывали в штаб-квартире СИС особой настороженности. От­

дельные неудачи можно было объяснить отсутствием достаточного опыта работы против советской разведки.

Но возникали и экстремальные ситуации. Так, 20 сентября 1945 года

К Филби сообщил в Москву, что сотрудник стамбульской резиденту­

ры МГБ Волков намеревается передать англичанам за крупное возна­

граждение и предоставление политического убежища документаль­

ную информацию о том, что советская разведка имеет двух агентов

в министерстве иностранных дел Великобритании, а третий даже явля­ ется начальником контрразведывательной службы в Лондоне. По на­ стоятельной просьбе Волкова сотрудники английского генконсуль­

ства в Стамбуле направили его информацию в Лондон не телеграфом,

а дипломатической почтой и предупредили о нежелательности и в

дальнейшем телеграфной переписки по этому делу.

По поступлении этой информации генерал Мензис решил напра­

вить в Стамбул Филби, чтобы разобраться на месте с этой историей.

Когда Ким наконец добрался до Стамбула, то Волкова там уже не

оказалось. Советская разведка сработала оперативно и четко. Убе­

дившись в отъезде Волкова в Москву, англичане сопоставили его по­

ведение, несвязную речь во время посещения их консульства и при­

шли к выводу, что у Волкова, скорее всего, произошел нервный срыв,

ипоэтому русские отправили его в Москву.

Втот период Киму пришлось заниматься и поступавшей от канад­

ских спецслужб информацией, получаемой от Гузенко, шифровальщи­

ка ГРУ, ставшего на путь предательства. Гузенко выдал несколько

агентов советской военной разведки. В силу ряда не зависящих от

69

Филби обстоятельств вывести из-под удара всех выданных предате­

лем агентов не удалось, но это впоследствии обернулось даже в поль­ зу Филби. Памятуя о том, что Ким Филби занимает очень важный пост в сие, где пользуется авторитетом, что он награжден за успеш­ ную борьбу с подрывной деятельностью немецкой агентуры против Великобритании орденом Британской империи, руководство НКГБ

и советской разведки предельно ограничило круг допущенных к по­ ступающей от Кима информации и очень осторожно подходило к ее

реализации, чтобы исключить малейшую возможность расшифровки

источника.

Это в первую очередь относилось к поступавшей от Филби ин­ формации о заброске английской агентуры на территорию СССР:

в прибалтийские республики, на Украину и в Белоруссию. В каж­

дом конкретном случае разрабатывались варианты обезвреживания шпионов путем захвата, перевербовки, радиоигр, инсценирования до определенного времени успешной работы (под контролем органов безопасности).

Подводя итог анализу, Ким Филби пришел к выводу, что вся его

карьера свидетельствовала о полном доверии к нему со стороны ру­

ководства СИС и МИ-5, что в их распоряжении нет доказательств, дающих основание сомневаться в его благонадежности.

Даже не искушенному в делах разведки человеку не составит осо­

бого труда догадаться, какую первостепенную ценность для органов

безопасности СССР представляла поступавшая от Филби информа­

ция, благодаря которой удалось срывать многие замыслы спецслужб

США и Великобритании, обезвредить забрасываемых агентов иди­ версантов. Очень точно сказал об этом друг Филби, бывший сотруд­ ник СИС, впоследствии известный писатель Грэм Грин: «Когда Филби достиг вершины своей карьеры, любая инициатива разведок Запада

была заранее обречена1>.

Вместе с тем занимаемое Филби в СИС положение требовало от

него поистине филигранной точности действий, тщательной сораз­

мерности каждого принимаемого решения.

Филби и руководство советской разведки постоянно стояли пе­

ред дилеммой:

-если бы все проводимые им по линии английских спецслужб

операции оканчивались неудачей, то его бы в лучшем случае уволили;

-если бы они были слишком успешными, то наносили бы ущерб

Советскому Союзу.

В этих условиях Филби приходилось планировать и проводить

каждую из операций, направленных против интересов СССР, таким

образом, чтобы они либо проваливались «естественным1> путем, либо

имели ограниченный успех и находились под контролем органов гос­

безопасности СССР. Для Кима Филби это были годы колоссального

нервного напряжения.

70

Совместное бегство Маклина и Берджесса еще больше накалило

обстановку. Затянувшееся молчание Лондона, державшее Филби в на­ пряжении, было прервано поступившей в его адрес телеграммой, в ко­ торой его попросили прокомментировать факт бегства Берджесса вме­ сте с Маклином и объяснить мотивы такого поступка. В ответной телеграмме Филби сообщил, что дружил с Берджессом на протяжении

многих лет, но никогда не допускал мысли о том, что Берджесс мог ве­

сти двойную жизнь и в силу этого не находит объяснений его поступку. Характер запроса убедил Кима в том, что в Лондоне основательно

расследуют не только дело Маклина-Берджесса, но и вплотную за­

нялись проверкой его возможной причастности к организации их по­

бега. Подтверждением этого явилось полученное вскоре личное письмо

Истона к Филби, направленное с прилетевшим в краткосрочную ко­

мандировку в Вашингтон офицером СИС, специализировавшимся на

дезинформационных акциях. В написанном от руки письме Истон сообщал Киму, что вскоре он получит телеграмму с вызовом в Лон­

дон, и рекомендовал не затягивать с отъездом. Перечитав это письмо,

Филби пришел к выводу, что МИ-5 и СИС, не располагая конкрет­ ными уликами против него, пытаются побудить его к активным дей­ ствиям и тем самым выдать себя. Так же в свое время они поступили

в отношении Маклина, когда лишили его доступа к секретной инфор­

мации и установили наружное наблюдение.

Связав эти факты, Филби решил, что в Лондоне подозревают его не просто в причастности к побегу Маклина и Берджесса, но и в при­

надлежности к советской разведке. По расчету контрразведчиков,

ощущение опасности должно было побудить его срочно связаться с представителями советской разведки в США, чтобы нелегально по­ кинуть Вашингтон. Если бы события развивались по этому сцена­

рию, то ФБР и МИ-5 не только предотвратили бы возможный побег,

но и получили бы доказательства работы Филби на советскую раз­ ведку. Дальнейший ход событий подтвердил его опасения. Вскоре

Филби получил телеграмму за подписью Мензиса о необходимости

прибытия в Лондон. Перед отлетом Ким нанес протокольные визиты директору ФБР Гуверу и заместителю директора ЦРУ Даллесу, на­

чальнику внешней контрразведки ЦРУ Энглтону, с которым был зна­

ком по работе с 1943 года, и главному контрразведчику ФБР Лэдду. Встречи были непродолжительными и неформальными. Насторажи­

вающих моментов Ким не отметил.

В Лондоне при посадке в автобус Ким заметил мечущегося и ко­

го-то искавшего Бремнера - высокопоставленного офицера админи­

стративного управления сие. По всей вероятности, ЭТО мог быть

знак опасности, поданный Киму Истоном. Подписывая телеграмму

о вызове Кима, Мензис дал указание Истону «подстраховать» прибы­ тие Филби в Лондон, чтобы «ретивые ребята» из МИ-5 не перехвати­

ли Кима и не наделали глупостей.

71

По приезде из аэропорта домой Филби незамедлительно позво­

нил Истону. Истон переспросил, кто звонит. После ответа Кима раз­

дался вздох облегчения. Истон попросил Филби немедленно прие­ хать в СИС. Встретив Кима, Истон сказал, что директор МИ-5 Дик

Уайт прямо сейчас хочет поговорить с ним по делу Берджесса и Ма­

клина.

Первая беседа с Уайтом проходила в присутствии Истона и дли­

лась часа полтора. В основном речь шла о Берджессе и его отношени­

ях с Маклином, а также о том, как может объяснить все происшедшее Филби, хорошо знавший, по словам Уайта, Берджесса. Вторая и тре­ тья беседа Уайта с Филби уже проходили наедине. Уайт, к счастью, не был профессиональным следователем, и, задавая Киму вопросы напрямую, он невольно раскрывал, в чем подозревают Филби. Так,

Уайт прямо сказал, что ничего нового в дело Маклина-Берджесса

Ким не привнес, и предложил ему подробно рассказать, а затем и на­

писать все о себе: об учебе в Кембридже, об участии в марксистском

кружке, поездке в Испанию и собственной карьере в разведке, вклю­

чая его роль в деле Волкова. Заранее продуманные ответы Филби

явно не устраивали Уайта, и он с трудом сдерживал раздражение и

негативные эмоции.

Попросив все подробно изложить на бумаге и передать ее Истону,

Уайт на сей раз холодно попрощался с Филби, не подав руки. Кима

такое поведение Уайта не смущало. Он понимал: первый раунд поединка

с контрразведкой он выдержал и получил возможность подготовить­

ся к дальнейшей борьбе.

В это же самое время генерал Мензис получил от директора ЦРУ

довольно резкое письмо, в котором, кроме близких отношений Фил­ би с Берджессом, приводились давние показания предателя Вальтера

Кривицкого о том, что ОГПУ направляло во франкистскую Испанию своего агента - талантливого журналиста. Директор ЦРУ вспомнил и информацию Волкова о том, что начальник контрразведыватель­

ной службы в Лондоне - агент советской разведки, а также указал на

некоторые неудачные, на его взгляд, совместные англо-американские

разведывательные операции в период пребывания Филби в Вашинг­

тоне. В конце письма Беделл Смит в категоричной форме ставил во­

прос о невозможности возвращения Филби в США в качестве пред­

ставителя сие.

Сообщив Филби о полученном письме, Мензис попросил Кима

подать в отставку. Вскоре после отставки Мензис вновь пригласил

Филби к себе и сказал, что начато официальное юридическое рассле­ дование обстоятельств побега Маклина и Берджесса, которое поруче­ но возглавить королевскому советнику Мильмо, работавшему во вре­ мя войны следователем в контрразведке. В послевоенные годы МИ-5 привлекало Мильмо только в особо важных случаях. Первый же до­ прос Кима Филби Мильмо повел напористо, задавал вопросы в без-

72

апелляционной форме. Невооруженным взглядом просматривался

обвинительный уклон и попытка уличить его в работе на советскую разведку. Филби оценил обстановку, отвечал предельно лаконично, чтобы не дать возможности следователю запутать его на возможных противоречиях. Ничего не добившись, дальнейшие допросы Мильмо

поручил продолжить опытному следователю МИ-5 Скардону. Одна­

ко все его попытки «разговорить» Филби успеха не имели. Дело кон­ чилось тем, что Кима Филби оставили в покое с небольшим выход­

ным пособием.

А в это время Центр и лондонская резидентура задействовали все

возможности, чтобы выяснить судьбу Филби и оказать ему необхо­

димую помощь. В результате проведения комплекса оперативных

мероприятий удалось установить, что Ким выдержал натиск контр­

разведки, но продолжает находиться под плотным наблюдением. Ре­

зидентура все же смогла конспиративно передать Киму деньги через

связного, так как выходное пособие порядком истощилось и он был без работы.

Твердо отрицая причастность к делу Маклина-Берджесса и тем

более к советской разведке, искусно строя защиту, Ким Филби ждал, когда его противники допустят просчет или ошибку, чтобы перейти от обороны к наступлению.

Не добившись от Филби признаний, МИ-5 инспирировала не

только травлю его в «желтой» прессе, но и запрос члена парламента

Липтона премьер-министру о роли Филби в деле Маклина-Берджес­ са. Филби решил воспользоваться этой возможностью, чтобы перей­ ти от обороны к наступлению, и сумел добиться того, что в 1955 году министр иностранных дел Великобритании Гарольд Макмиллан во время дебатов в парламенте вынужден был публично снять все обви­ нения с Филби. Английским властям трудно было поверить, что та­ лантливый разведчик Филби, награжденный за особые заслуги орде­

ном Британской империи, - шпион.

Добившись снятия обвинений, Ким Филби вскоре при помощи

своих старых друзей, и прежде всего Николаса Элиотта и Джорджа

Янга, продолжавших работать в СИС и заинтересованных в полной реабилитации Кима, а также и всей их службы, выехал в Ливан в ка­

честве внештатного сотрудника разведки под прикрытием корре­

спондента английских газеты «Обсервер» и журнала «Экономист» на

Ближнем Востоке. Несмотря на то что контрразведка продолжала

подозревать Кима Филби, он, проявляя свои бойцовские качества, вновь активно включился в борьбу с происками американских и анг­ лийских спецслужб против СССР с территории государств этого ре­

гиона. От него в Центр стала поступать важная политическая и опе­

ративная информация о работавших в этом регионе сотрудниках ЦРУ и СИС, их вербовочных устремлениях. Складывалось впечатле­

ние, что Ким пытается наверстать упущенное время. Но советская

73

разведка, зная о подозрениях МИ-5, принимала особые меры по обес­

печению личной безопасности Филби.

Январским вечером 1963 года на квартиру Филби в Бейруте по­

звонила секретарша резидентуры сие и попросила его приехать в

посольство. Ким в это время болел: у него обострился бронхит, и по­

этому договорились, что, как только он поправится, позвонит ей сам. Спустя несколько дней Ким позвонил секретарше и сказал, что готов

прибыть в посольство. В ответ он получил приглашение посетить ее

на квартире.

На следующий день Ким пришел к ней на квартиру и, к своему

удивлению, застал там Николаса Элиотта, который предложил побе­ седовать с глазу на глаз. Предупредив сразу, что разговор будет не­ приятным, Элиотт заявил: «Я должен тебе сказать, что твое прошлое тебя догнало1>. Далее он пояснил, что от перебежчика Голицына и ста­ рой знакомой Кима Флоры Соломон контрразведке достоверно из­ вестно, что Ким работает на советскую разведку. Однако руководите­ ли СИС и МИ-5 уполномочили его предложить Филби освобождение от судебной ответственности в обмен на признание своей вины и вы­

дачу всей интересующей их информации о сотрудниках советской

разведки и известных Киму агентах. Филби, как мог, пытался убе­

дить Элиотта, что это очередной навет и ему нечего добавить к тому,

что он говорил следователям в 1951 году. На следующий день Элиотт пригласил Филби с женой на обед, на котором, кроме него, была се­ кретарша резидентуры. Обед прошел в дружеской атмосфере. Про­

щаясь с Кимом, Элиотт сказал ему, что на следующий день возвраща­

ется в Лондон, и попросил еще раз обдумать их предыдущий разговор. О принятом решении Ким должен сообщить резиденту СИС в Бей­

руте Питеру Лапу. Вскоре Лан позвонил Киму и поинтересовался, не хочет ли Ким встретиться с ним по известному вопросу. Ким ответил,

что у него ничего нового для Питера пока нет. Если он что-нибудь

надумает, то позвонит сам. Такой ответ Лапу был продиктован не­ обходимостью выиграть время. Вечером у Кима состоялась встреча

с сотрудником советской резидентуры, на которой он рассказал о сде­

ланном ему Элиоттом предложении и необходимости в этой связи

срочно выехать в СССР. Центр незамедлительно дал согласие на от­

правку Кима по предложенному резидентурой варианту.

Интересное совпадение в этой истории. В дни подготовки Кима к отъезду Питер Лан взял четырехдневный отпуск и катался на лыжах

в горах. В день возвращения Лапа в Бейрут Филби удалось выехать из Ливана в СССР. Анализируя впоследствии обстоятельства, позво­

лившие выехать в СССР, Ким Филби искал ответ на вопрос, чем объ­

яснить демонстративную «беспечностЬ» резидента СИС Лапа после столь острого разговора Элиотта с Филби. Для Филби было очевид­

ным, что этой информацией о нем располагают и американские спец­

службы, так как Голицын бежал из Хельсинки в США. И если в данной

74

ситуации американцы имели веские основания для ареста Филби,

ТО сие и консервативное правительство Великобритании, которое в это время возглавлял Гарольд Макмиллан, не были заинтересованы

втаком развитии событий.

В1961-1962 годах Англию захлестнула целая серия шпионских

скандалов, и арест Филби мог бы привести к отставке правительства. Хорошо зная Кима Филби, руководство СИС понимало, что он ради обещанного иммунитета не пойдет на предательство интересов совет­

ской разведки. Направляя в Бейрут Николаса Элиотта, руководство

СИС исходило из того, что Филби правильно истолкует откровенную беседу с ним Элиотта и примет единственно верное решение - исчез­

нуть из Бейрута. После того как спустя полгода Москва официально

сообщила о нахождении Филби в СССР, Элиотт и еще несколько со­ трудников СИС, поддерживавшие Кима, были без всякой огласки уволены. В отличие от 1951-1955 годов, после исчезновения Филби

не последовало и шумной кампании в прессе. Резидент СИС Питер

Лан по возвращении из командировки был отмечен высокой награ­

дой - орденом Святых Майкла и Джорджа.

Итак, Ким Филби прибыл в СССР, ставший для него второй Ро­

диной. После краткого отдыха талантливый разведчик продолжил

работу, которая была для него содержанием всей жизни.

Выступая перед коллективом разведчиков на собрании, посвя­ щенном 100-летию со дня рождения Ф.Э. Дзержинского, Ким Филби

сказал:

«Большая часть моей жизни позади. Оглядываясь на прошедшие

годы, я думаю, что прожил их не зря. Мне хочется от себя повторить слова Феликса Дзержинского, рыцаря революции, большого гумани­ ста: "Если бы мне предстояло начать жизнь сызнова, я начал бы так,

как начал..."»

О последней трети жизни Филби - с 1963 по 1988 год - писалось,

естественно, мало, если не считать отдельных разрозненных фактов,

опубликованных западными журналистами. Но Филби жил в этот период в СССР нормальной полнокровной жизнью, женился, работал,

путешествовал, отдыхал. Увлеченно трудился над воспоминаниями.

Во время многочисленных поездок по стране встречался с коллекти­

вами сотрудников территориальных органов КГБ. Он был консуль­

тантом Первого главного управления КГБ.

Было у него и любимое дело, к которому он относился с особым старанием и любовью. Он вел учебные занятия с молодыми сотруд­ никами разведки. «Семинар Филби» - так назывались эти занятия -

внес заметный вклад в разведывательную подготовку и воспитание

молодых разведчиков.

Вот как описывает первое занятие в семинаре один из слуша­

телей: «декабрьский вечер. На принадлежащей разведке конспира­

тивной квартире в Москве молодежь с трепетом ожидает появления

75

6

Дональд Мак.лип на передней линии

Шел к концу 1941 год. Под Москвой продолжались кровопролит­

ные бои.

Тяжелое время было и в Лондоне. Немецкая авиация бомбила

английские города. Угроза фашистского вторжения на Британские

острова не снималась с повестки дня.

Лондонская «легальная» резидентура внешней разведки работа­

ла в режиме военного времени. Работники, а их было всего четыре

человека, проводили встречи с источниками, приносили немало весь­

ма важных материалов, которые требовалось обработать, а наиболее

ценную информацию срочно зашифровать и по радио передать в Мо­

скву. Сотрудники зачастую ночевали в своих кабинетах.

В один из таких дней резидент Анатолий Горский, вернувшись со

встречи, пригласил к себе сотрудника резидентуры и сказал: «Это ма­ териалы особой важности - переписка между Черчиллем и Рузвель­

том. Разберись, сними фотокопии и готовь телеграмму».

Содержание переписки было передано в Москву. Полученные

сведения послужили серьезным импульсом для советских инициатив

по укреплению союзнических отношений с США и Англией, сыграв­

ших большую роль в разгроме фашистской Германии.

Эти документы передал один из наиболее ценных и надежных

источников резидентуры - Дональд Маклин, принадлежавший к из­

вестной «кембриджской пятерке». Он в это время занимал должность

второго секретаря в министерстве иностранных дел Англии. До этого

Маклин закончил привилегированный Тринити-колледж Кембрид­ жского университета, работал в МИД, затем, в 1938-1940 годах, тре­

тьим секретарем в английском посольстве в Париже.

Разведчик-нелегал Дейч, который работал с Маклином в первый

период его сотрудничества с советской разведкой, так характеризо­

вал этого человека: «Он пришел к нам из честных побуждений, ин-

77

теллектуальная бессодержательность и бесцельность жизни буржу­

азного класса, к которому он принадлежал, оттолкнула его. Он много читал, умен, скромен... Он смелый человек и готов все для нас сде­

лать».

В МИД он считался способным и перспективным чиновником,

которому поручались важные задания, в том числе подготовка се­

кретных документов для кабинета министров.

Как разведчик он действовал расчетливо, аккуратно и смело. До­

бывал весомую документальную информацию, хорошо разбирался

в складывавшейся военной и политической ситуации в мире, которая

влияла на принятие тех или иных правительственных решений, и по­

стоянно информировал об этом своего куратора. Так, от него регуляр­ но поступала информация по очень важной германской проблеме

(первую встречу с ним по возвращении из Парижа Горский провел в

декабре 1940 г.). В 1940-м и начале 1941 года он передал ряд материа­

лов, подготовленных английской разведкой для доклада своему пра­

вительству. Среди них такой документ, как мобилизационный план

Германии. Помимо этого он передал также мобилизационный план

Италии, сведения о состоянии военной индустрии Германии, произ­

водственных мощностях крупных германских военных заводов.

В первой половине 1941 года Маклин информировал Москву о под­

готовке Гитлера к нападению на СССР. Среди документов этого пери­

ода необходимо отметить полученную от источника сводку мини­

стерства экономической войны Англии, подготовленную для доклада

военному кабинету, о неминуемом нападении немцев на СССР. В свод­

ке приводились данные о военных приготовлениях Германии на во­

стоке и ее оперативных планах по разгрому Красной Армии.

Большой интерес представили данные о работе английской де­ шифровальной службы по раскрытию советских шифров. Источник

доставил копии расшифрованных англичанами телеграмм, которые

были отправлены из Москвы Коминтерном. Одновременно подчерк­ нул, что английская дешифровальная служба ведет активную работу по дешифровке советских дипломатических телеграмм, но добиться

положительных результатов ей пока не удалось.

Полученные от Маклина данные о работе по дешифровке совет­ ских телеграмм сыграли важную роль при принятии необходимых мер по повышению стойкости шифров и создании условий для безопас­ ного использования шифрпереписки на внутренних и зарубежных

линиях связи.

С началом войны от Маклина регулярно стали поступать секрет­ ные документы о военных планах Англии, переговорах по различным

вопросам с США, снабжении армии, мобилизационной работе, воору­

жении, руководстве военной промышленностью, конструкторскими и исследовательскими организациями, доклады разведки о фашист­ ской армии.

78