12. Отношение есть не более чем внешнее обозначение

Что касается [категории] отношения, то в связи с ней можно с удивлением отметить только одно обстоятельство: на каком основании она причисляется к реальным

==271

сущностям? А чтобы кто-нибудь тут же, в самом начале, не привел мне в качестве возражения божественных отношений, я признаюсь сразу, что о них я не говорю; ведь их вообще и не считают категориальными, и они на самом деле носят совершенно другой характер, чем прочие отношения, поскольку они касаются божественных лиц. Так, например, у смертных отцовство возникает у отца (который существовал уже и раньше) как следствие сотворения сына, божественное же отцовство мыслится как определяющее отца прежде, чем можно было бы осмыслить возможность сотворения сына. Итак, я говорю о всякого рода других отношениях, которые, мне кажется, представляют собой не что иное, как то, что обычно называют внешним обозначением. Остановимся на одном отношении, так как то же самое рассуждение будет действительно и для остальных.

Сходство есть отношение, которое применяют к белой стене всякий раз, когда где-нибудь строится другая белая стена. И такого рода отношение хотят считать реальной сущностью, потому что его прежде не было и оно появляется заново вместе со стеной, а также потому что оно исчезает там, где какая-нибудь стена красится в черный цвет или разрушается. Однако, прошу тебя, рассмотри добросовестно и внимательно какую-нибудь белую стену, зная, что где-нибудь строятся или разрушаются другие белые стены; и если ты увидишь при этом что сущность этого отношения возрастает или убывает, то награда в состязании будет твоя! Бессмертный боже! Не похоже ли это на вымысел? Белая стена есть во Франции, другая красится в белый цвет в Индии; неужели кто-нибудь здесь сообщит, что в это время происходит там, и стена здесь тотчас же примет новую сущность, как надевают праздничные одежды? А что, если в разных частях света сразу будет выстроено, как это может случиться, десять тысяч белых стен? Разве эта бедная стена, словно та весталка, которую закидывают камнями, устоит, когда на нее свалится столько глыб? Мало того, она должна была бы постоянно обрушиваться, ибо ведь существует почти бесчисленное количество

==272

белых стен, с которыми она связана таким же отношением. Что я говорю? Разве она не имеет отношений несходства со всеми черными, красными стенами и со стенами других цветов? Скажу более: нет ничего на свете — будь то субстанция или акциденция, духовное или телесное, живое или неодушевленное и т. д.,— с чем бы эта самая стена не была связана отношением сходства или различия или еще как-нибудь. Так не считаешь ли ты, что это геркулесов труд — выдерживать столько сущностей? Разве только эти отношения тебе представляются в виде бесплотных теней, которые не имеют совершенно никакого веса, или, вернее, ты думаешь, что эта стена чувствует себя так же, как тот

Вяз тенистый, огромный, обитель, где лживые

грезы Сонмом, как слышно, живут, под всеми витают

листами²⁰⁰.

Значит, стряхни свои сонные грезы, чтобы не видеть и не понимать в стене ничего другого, кроме одной белизны. Конечно, есть много людей, которые, считая белизну основанием для сходства, защищают ту точку зрения, что отношение не имеет реальной сущности, отличной от белизны, но что оно и есть сама белизна, однако взятая не в абсолютном смысле, но в связи с отношением к другой белизне. Я бы спросил у них: двойственная ли сущность, по их мнению, белизна или единственная? И каким образом получается так, что когда есть только абсолютная сущность, она беднее и незначительнее, чем относительная? Считают, что в стене появляется какая-то новая реальность, когда эта стена соотносится с новой стеной, которую она отмечает как некий предел для себя. Я не касаюсь того, какими глазами она видит эту стопу и каким мелом она ее метит; я только спрашиваю: каким образом к ней добавится эта новая сущность? Ведь маляр, который белит стену в Индии, не сможет одновременно сделать то же самое со стеной, которая уже существует во Франции. И эта стена может быть так изолирована, что, кроме паука, не будет ничего, от чего бы она испытывала какое-нибудь воздействие. Отношение

==273

же есть нечто бесконечно более тонкое, чем паутина. Мне отвечают, что отношение не создается посредством реального изменения, которое исходит от внешнего агента, но, как говорят, здесь появляются ростки благодаря естественному взрыву или внутреннему развитию. И просто удивительно, как самоуверенно защищают это положение! Спрашивается: что это значит — «пускать ростки», каким образом вдруг выскакивает скрытое отношение и каков этот внутренний родник, из которого оно само собой проистекает? И как происходит это развитие? Каким образом скрытое в стене отношение слышит и понимает, что в Индии белится стена, чтобы тотчас же вырасти, появиться, пробиться — быстрее, чем гриб из земли? Можно задать еще ряд подобных вопросов, которые не заставят смеяться разве что только очень сурового человека.

А что ты сделаешь, если услышишь, как некоторые постоянно заявляют, будто отношение почти лишено сущности, и потому не должно производиться, как другое сущее, ибо оно есть не «что-нибудь», но «в отношении к чему-нибудь»; и, когда их спрашивают, есть ли это «в отношении к чему-нибудь» действительно «что-нибудь», они настаивают, как на чем-то незыблемом, на том, что это не «что-нибудь», а «отношение к чему-нибудь». Сочтешь ли ты это достойным смеха или скорое сострадания? Я со своей стороны сказал, что всякое отношение, которое я назвал бы реальным, кажется мне не чем иным, как внешним обозначением, которое для тех есть только отношение разума, точно так же, как говорят, что стена находится справа от животного, потому что ему она представляется справа. Конечно же, стена не больше меняется от того, что животное повернулось к ней своим правым боком, чем от того, что возводится другая стена, и для нее совершенно все равно, повернуто ли к ней животное своей левой стороной, или другая стена красится в черный цвет. Но незачем задерживаться на вопросе, который так мало заслуживает внимания.

==274