7. Легкомысленно представлять себе категории как некие казематы, куда ничто не может войти без ущерба для свободы

Ты говоришь, что иначе не может быть — бесконечности природы противоречит необходимость быть заключенной

==258

в категорию. Значит, ты представляешь себе категорию как некую тюрьму, в которую ничто не может войти, не потеряв своей свободы. Неужели ты не видишь, что категория — не что иное, как попытка нашего ума отнести к одному и тому же разряду все, что относится к одному и тому же общему понятию? Или, по-твоему, интеллект как бы надевает путы на бесконечную природу бога, чтобы этим как бы удержать его, сопротивляющегося, в плену категории? И уж не считаешь ли ты случайно, что категория — это своего рода сети, в которые наш ум, словно второй Вулкан, пытается поймать такую славную добычу, как Марс ¹⁹⁷, и сделать его посмешищем? Когда интеллект помещает бога в категорию субстанции, то тем самым он всего лишь понимает бога как существующего самого по себе, в том смысле, как это говорится о других самостоятельных субстанциях. И кроме того, если божественная природа бесконечна, то разве такое понимание отнимает у бога его бесконечность? Вероятно, не более, чем оно придает бесконечность камню, когда его считают самостоятельной сущностью. А если ты считаешь, что такие последствия имеют место, то почему ты терпишь также и то обстоятельство, что бога помещают в число причин? Ведь следует опасаться, как бы заключенный в эти рамки бог не потерял свою неизмеримость и не понадобился бы какой-нибудь Бриарей, чтобы разорвать оковы, которые его здесь удерживают. Таким же образом ты не должен допускать, чтобы грамматик помещал бога среди имен, ибо он ограничивает бога четырьмя буквами, словно четырьмя углами дома. Более того, нельзя отваживаться называть что-нибудь бесконечным, раз бесконечность можно заключить в такое малое количество букв и слогов. Подумай только, дорогой мой, и ты согласишься, что категории включают не сами предметы, а только понятия этих предметов и их названия; так что предметы остаются по своей природе бесконечными или конечными, мы же всегда выражаем их понятиями и словами; если же ты полагаешь, что категории включают в себя сами предметы, то покажи мне, где они? Покажи мне, где именно находится эта категория субстанции,

==259

которая охватывает всю орбиту небес? Покажи мне ее, если можешь, в самой действительности, со всеми ее строго разделенными полочками, на которые она принимает каждую вещь отдельно. Поверь мне, этих категорий ты но найдешь ни на небе, ни в центре Земли, ни в воздухе, ни в каком ином месте; их можно будет воспринять только либо в качестве понятий — плодов разума, либо выраженными в словах, либо начертанными на бумаге (так, как обычно изображают древо Порфирия); так что нечего бояться за бесконечную природу бога, если только ты не станешь утверждать, что за нее надо опасаться по той причине, что его себе представляют, называют и пишут его имя. Но ты говоришь, что все, входящее в категорию, ограничено по своей природе независимо от того, представляет ли оно собой что-либо общее или индивидуальное. Если это нечто общее, оно посредством отличительного признака суживается до индивидуального, если же это нечто индивидуальное, оно уже тем самым есть нечто суженное и ограниченное.

Однако я отвечаю, что все в силу своего существования входящее в какую-либо категорию по становится из-за этого ограниченным, а сохраняет свою природу, ограниченную пли неограниченную, не претерпевая никакого изменения со стороны интеллекта, образующего эту категорию; оно только воспринимается как вещь, отличная от других, в соответствии с духом этой категории. Поэтому я не согласен с тем, что вещь, относящаяся к категории, по самой своей природе скорее ограничена, чем не ограничена. Когда ты говоришь, что одно является чем-то общим, а другое — индивидуальным, я согласен, но я совершенно отрицаю, что и то и другое не может быть бесконечным. Во-первых, как признают многие великие ученые, но воле бога может существовать бесконечное и по величине и по количеству. Разве не может быть количество разделено на конечное и бесконечное как на два вида, а затем, разве бесконечное нельзя подразделить па бесконечное по величине и бесконечное по числу в соответствии с тем, что существует нечто общее для них обоих? Во-вторых, разве из этого не следует, что можно также обнаружить

==260

в количестве индивидуальное бесконечное, как, например, некая бесконечная линия? И не говори, что этой бесконечности нет по существу, но она существует лишь по протяженности, ибо, как бы то ни было (об этом немного позже), нам достаточно понять, что нет противоречия в том, что нечто общее или индивидуальное, входя в категорию, в то же время бесконечно. Из этого следует, что, говоря о сужении, не надо представлять себе сужение бесконечного так, как если бы бесконечная линия, сведенная к категории, сжималась бы в точку; это только значит, что наш интеллект воспринимает бесконечное несколько иначе, чем все остальное. И сузить род при помощи отличительных признаков есть не что иное, как составить себе представление о виде, род которого мы уже себе представили, А свести род бесконечного количества к бесконечной величине есть не что иное, как представить себе, что эта бесконечная величина отлична от бесконечного множества в пределах одного и того же рода — рода количества. Ибо какое еще существует сужение или какой, ты полагаешь, есть пресс, сжимающий род, когда, как ты говоришь, он сужается под влиянием отличительных признаков?