Глава XX о мужестве с точки зрения страха перед богами

Прежде всего, по-видимому, следует говорить о некоем двойном тягостном страхе. Ибо если что-либо когда-то породило представление о величайшем уме или о высшем наслаждении, присущем духу, то это было воздействие тех мнений (прибавь: и родственных им), которые внушают величайший страх самому разуму. Дело в том, что жалкие смертные всегда склонны руководствоваться не здравыми мнениями, а каким-нибудь неразумным аффектом, так что, не составив себе ясного представления о том, что на деле есть зло, они испытывают такую же, во всяком случае не менее сильную, тревогу, чем в том случае, если бы вещь, возбуждающая эту тревогу, на самом деле была злом.

Далее, наибольший страх возбуждает у людей и наибольшую тревогу вселяет в их умы то обстоятельство, что, признавая существование неких блаженных и бессмертных существ, они тем не менее приписывают этим существам желания, действия, страсти, противоречащие вышеуказанным атрибутам, а именно: заботы, труды, гнев, милость, от чего якобы случается, что эти суще-

==362

ства, т. е. боги, обрушивают величайшие бедствия на нечестивцев и оказывают покровительство праведникам. Ведь люди, воспитанные в знакомстве лишь с собственными, т. е. человеческими, аффектами, воображают богов подобными себе, а все, что чуждо человеческим аффектам, они считают чуждым и богам.

Вот почему нельзя выразить, сколь несчастным сделал себя людской род, приписав богам такого рода свойства, и особенно яростный гнев. Ибо вследствие малодушия, которое вселил в людей страх перед богами, у некоторых от ужаса сводит члены, когда по небу проносится грохот грома, когда земля дрожит и колеблется под ногами, когда море волнуют сильные ветры и бури или когда происходит что-нибудь еще, от чего кое-кому приходит на ум, что боги желают подвергнуть его, злополучного, наказанию.

Совсем иначе чувствуют себя просвещенные разумом люди, понявшие, что боги ведут беззаботную жизнь и что их природа слишком далека от наших дел и слишком им чужда, для того чтобы они могли испытывать по отношению к нам гнев или благоволение. В самом деле, если бы боги испытывали [эти чувства] и прислушивались к человеческим пожеланиям, то, скажи на милость, не погибли бы разве в короткое время все люди, непрерывно призывающие на чужие головы всякие беды?!

Вот почему если ты полагаешь, что бог есть — как это подсказывает обычное о нем представление — существо бессмертное и блаженное, то остерегайся приписывать ему что бы то ни было противоречащее его бессмертию и несовместимое с блаженством, а сделай так, чтобы во всем, что ты ему приписываешь, то и другое осталось бы непоколебимым.

Боги, конечно, существуют. Это подтверждается, как мы доказали выше, тем, что у нас есть о них понятие. Но они менее всего существуют в том виде, как их представляет себе людская толпа. Ибо того образа, который она придает им с помощью некоторых приписываемых им существенных качеств или свойств, например называя их бессмертными и блаженными, она затем последовательно не выдерживает и, приписывая им другие существенные свойства, противоречащие пер-

==363

вым, тем самым этот образ отрицает. Например, это происходит, когда говорят, что боги трудятся и причиняют друг другу хлопоты и что они испытывают чувство гнева и благоволения, хотя, как мы указывали выше, подобные качества бывают обусловлены слабостью, страхом и потребностью во внешней власти.

И поистине нет никакого основания из-за такого мнения считаться богохульником, ибо богохульник не тот, кто отвергает признанных толпой богов, а тот, кто исповедует мнение о них толпы. Ведь то, что люди толпы говорят о богах, представляет собой не истинные предварительные понятия, а лишь ложные предположения.

По этой же причине набожен не тот, кто из страха перед богами преклоняется перед каждым священным камнем и каждым алтарем и окропляет все святилища кровью, а тот, кто, все спокойно обдумав, правильно судит о богах и чей дух, побуждаемый к их почитанию не надеждой и не ожиданием награды, а их необычайным величием и возвышенной природой, питает к ним всяческое благоговение; такой человек, даже говоря о богах, употребляет 'стиль, не наводящий на размышления, порождающие мнения, несовместимые с уважением к богам. Такой человек поэтому не испытывает тех страданий, какие испытывают прочие люди, дух которых от указанных противоречий приходит в смятение.

Нечестивые мысли, развитые в этой главе, подробно опровергнуты, особенно в тех местах «Физики», где против Эпикура выдвинут тезис о божественном правлении миром и специальной заботе бога о людях: это пятая и седьмая главы четвертой книги первого раздела «Физики». Сюда же надо добавить то место в пятой главе второй книги «Этики», где при рассуждении о справедливости говорится о религии.