Глава VIII о благоразумии вообще

Так как мы переходим теперь к частному рассмотрению отдельных добродетелей, то нам следует начать с благоразумия. Ведь поскольку задача благоразумия — управлять жизнью и так предусматривать все, что может в ней случиться, чтобы направить все это к достижению блаженного состояния, то может показаться, будто одна эта добродетель совмещает в себе функции всех остальных.

Хорошо известно, что сущность благоразумия заключается в том, что оно направляет все жизненные случаи и начинания к достижению доступного при данных условиях блаженного состояния, или счастья и удовольствия. Подобно тому как медицину мы одобряем

==326

не за ее искусство, как таковое, а за то, что она содействует восстановлению здоровья, или искусство кормчего, заключающееся в умении хорошо управлять кораблем, мы прославляем не как таковое, а за пользу, которую оно приносит, точно так же и благоразумие, которое следует в общем считать искусством жить, не ценилось бы, если бы оно не приносило никакой жизненной пользы. Но оно ценится именно как умение выискивать и доставлять себе указанное выше удовольствие.

Ведь благоразумие (или, если угодно, мудрость) не только предостерегает от того, что может причинить телесное страдание, но даже — и главным образом — рассеивает печаль нашего духа и не позволяет нам томиться страхом; руководясь им, можно жить спокойно, так как оно умеряет пыл страстей. Страсти ведь ненасытны, они губят не только отдельных людей, но и целые семьи и часто приводят даже к потрясению основ государства. Страсти порождают ненависть, ссоры, раздоры, восстания, войны; они не только вырываются наружу и в своем слепом порыве поражают других людей, но, даже оставаясь спрятанными в глубине души, они спорят и враждуют между собой, что неизбежно делает жизнь невыносимой. Таким образом, только человек благоразумный, или мудрый, отвергающий и отбрасывающий все суетные ошибки и остающийся в естественных границах, может жить без печали и страха.

Если мы, таким образом, видим, что вся жизнь приводится в расстройство невежеством и ошибками и что одно только благоразумие освобождает нас от неистовства страстей и от гнета страхов, уча нас спокойно переносить удары судьбы, а также указывая нам пути, ведущие к спокойной и безмятежной жизни, то почему не можем мы без колебания утверждать, что к благоразумию следует стремиться ради доставляемого им удовольствия, а неблагоразумия следует избегать из-за причиняемого им страдания?

Если же я утверждаю, что благоразумный человек спокойно переносит несправедливые удары судьбы, то это сказано потому, что если не в каждом отдельном случае, то по крайней мере в общем благоразумный че-

==327

ловек их предусматривает, а если и случается что-либо против ожидания и вопреки принятому решению, то мудрец не сокрушается по этому поводу, зная, что человеческой находчивости, дара предвидения и способностей недостаточно для того, чтобы предусмотреть все неприятное и тягостное, что может случиться в жизни, и этому воспрепятствовать. Более того, мудрец полагает, что лучше при правильно сделанном расчете (насколько, конечно, такой расчет допускает человеческая слабость) терпеть неудачи, чем выиграть что-нибудь при неправильном, и самым прекрасным для себя случаем он считает такой, когда то, что по воле судьбы сложилось удачно и счастливо, оказывается в соответствии с его суждением и замыслом.

Кроме того, мудрец ведет себя так, что, поборов суетные страсти, он ограничивается самым необходимым, и это необходимое столь мало и столь скромно, что любые превратности судьбы едва ли могут его этого лишить. Таким образом, поскольку судьба никогда или очень редко может стать мудрецу поперек дороги, последний, по-видимому, может сказать судьбе: Я одолел тебя, судьба, подчинил тебя своей власти и отрезал тебе все подступы к себе, чтобы ты не могла меня задеть¹⁴³.

Однако вопрос о борьбе со страстями будет рассмотрен ниже. Теперь же укажем, что благоразумие можно рассматривать с трех точек зрения: с точки зрения управления человека самим собой, с точки зрения его управления своим домом или семьей и, наконец, с точки зрения его управления государством и республикой; таким образом, различают личное, семейное и гражданское благоразумие. Ниже нам следует сказать немного о каждом.