Глава III опричине [происхождения] мира

Приступая к теме настоящей главы, следует прежде всего отвергнуть приписываемую божеству заботу и труд по сотворению мира, так как он не мог быть создан одновременно блаженным и бессмертным творцом.

Какие должен был иметь Платон глаза, чтобы обозреть творение такого труда? Как он может делать бога конструктором и строителем мира? Как бог к этому приступил? Какие инструменты, рычаги и машины были при этом пущены в ход? Кто были его помощники в таком невероятном труде? Каким образом могли слушаться и повиноваться воле божественного архитектора воздух, огонь, вода и земля? Откуда, в самом деле, возникли те пять форм⁶⁴, из которых образуются все остальные, способные приводить в движение наш дух и порождать чувственные восприятия? Было бы слишком долго повторять все то, что скорее представляется благим пожеланием, чем действительным открытием.

Даже тот бог, о котором говорит [Платон], либо не существовал в те века, когда тела были неподвижны

13

==193

Пьер Гассенди

или беспорядочно перемещались, либо же он тогда спал, а если и бодрствовал, то скорее всего находился в каком-то промежуточном состоянии. Первое нельзя допустить, если бог извечен. Что касается второго, то, если бы бог испокон веков спал, он был бы мертв, так как вечный сон — это смерть. Но как раз бог не способен спать: ведь его бессмертие отделено непроходимой пропастью от состояния, близкого к смерти. Если же бог бодрствовал, то либо ему чего-то недоставало для блаженного состояния, либо он должен был обладать абсолютным блаженством. Первое предположение исключает для него возможность блаженства, так как не может обладать блаженством тот, кому для этого чего-то недостает; второе же абсурдно, ибо незачем заниматься мироустройством тому, у кого все есть.

Подчеркнем еще следующее: что побудило бога разукрасить мир различными знаками и блестками, словно некими отличиями? Не для того ли, скажут нам, чтобы иметь лучшее обиталище? Раньше, мол, бог испокон веков жил словно в жалкой лачуге, и разве непонятно, что после сотворения мира бог наслаждается тем разнообразием, которое, как мы видим, украшает небо и землю? Однако может ли это веселить бога, и если да, то как мог он быть так долго лишен этой утехи?

Может быть, кто-нибудь скажет, что бог устроил все это ради людей? Не ради ли мудрых? Значит, это огромное начинание ради немногих? Или, может быть, ради глупцов? Но во-первых, не было причины оказывать услугу нечестивцам. Затем, чего можно было этим достигнуть, если все глупцы потому-то и самые жалкие люди, что они глупцы? Разве существует большее несчастье, чем глупость? Далее, в жизни есть очень много тягот, которые мудрецы смягчают, уравновешивая их благами, глупцы же не способны ни избегать будущих тягот, ни переносить настоящих.

Или, может быть, бог сотворил и мир и в мире человека с тем, чтобы люди ему поклонялись? Но к чему богу человеческое поклонение, ему, блаженному, ни в чем не нуждающемуся? Или если бог оказал человеку столько чести, что создал ради него мир, наделил его мудростью, сделал его господином всего живого и окру-

==194

жил его любовью, как сына, то почему он создал его смертным и хрупким? Почему подверг всевозможным бедствиям того, кого он любил? Между тем человек должен бы быть и блаженным, как самое близкое к богу существо, и вечным, как тот, для поклонения которому и для созерцания которого он был создан.

Из всего сказанного следует, что мир создан природой,или, как выразился один из натурфилософов, судьбой (Fortuna)⁶⁵.

Я говорю о природе, подразумевая природу атомов, носящихся по бесконечной Вселенной, или мирозданию. Эти атомы, сталкиваясь со всех сторон с какими-нибудь большими массами, могут взаимно захватывать друг друга, сцепляться, переплетаться и, смешиваясь различным образом в вихревом движении, сначала образовать некий хаотический клубок. Впоследствии же, после долгих сцеплений и расцеплений, подготовок и как бы различных проб (т. е. испытав всякого рода движения и соединения), они могут наконец принять ту форму, которую имеет наш мир.

О судьбе же я говорю постольку, поскольку атомы сталкиваются, сцепляются и объединяются не в силу какого-либо определенного плана, а по воле случая, так что судьба, как уже было сказано выше, не есть какая-нибудь самостоятельная причина, организующая атомы и приводящая их к указанному результату; напротив, эта судьба — сами атомы, поскольку они без заранее обдуманного намерения взаимно сталкиваются, переплетаются и образуют соединение в зависимости от случая.

Все содержащиеся в этой главе ошибочные воззрения особенно детально опровергнуты при исследовании вопроса о творце мира (в пятой главе четвертой книги первого раздела «Физики», а также в других местах).