Особенности расследодвания преступлений / METODIKA_RASSLEDOVANIYa_PRESTUPLENIJ_OBSchIE_POLOZh
.pdfПервой его структурной части - предмету доказывания - отводится первое место в структуре частных методик, второй - доказательственным фактам - важное место в содержании тактики следственных действий. Именно таким образом определяется то, ради чего и какими средствами осуществляется процесс доказывания по уголовным делам.
А.В. Шмонин, предлагая соблюдать закон преемственности криминалистических знаний, на самом деле грубо попирает его, когда он в структуре частных методик предмету доказывания отводит четвертое место, следом за тактическими комплексами, определяя его в качестве "исходящего объекта" <231>. При этом А.В. Шмонин исходит из ложного утверждения: "Если начало процесса расследования определяется следственной ситуацией, то окончание - обстоятельствами, подлежащими доказыванию по уголовному делу" <232>. То, что должно быть доказано по уголовным делам определенной категории, ставится в структуре частных методик не на первое место, а на последнее. Такого представления о структуре частных методик криминалистическая наука не знала за все время своего существования. Видимо, автору этого утверждения неизвестно о том, что, например, предварительное следствие с обвинительным заключением оканчивается тогда, когда по уголовному делу собраны доказательства, достаточные для составления указанного процессуального документа.
--------------------------------
<231> Шмонин А.В. Методика расследования преступлений: Учеб. пособие. М., 2006. С. 128, 129.
<232> Там же. С. 131, 132.
По мнению А.В. Шмонина, "систему частных криминалистических методик можно представить в виде триады: следственные ситуации - тактические средства - предмет доказывания" <233>. И в данном случае допущена ошибка. Речь должна идти о системе частной методики, но не о системе частных методик. Система частных методик определяется, как известно, уголовно-правовой и криминалистической классификациями преступлений. То есть определение системы частных методик относится к вопросу их систематизации.
--------------------------------
<233> Там же. С. 131.
Противоречивость и неточность представлений А.В. Шмонина о структуре частных методик проявляется и в тех случаях, когда он пишет о следственной ситуации и планировании расследования. По его мнению, "следственная ситуация обусловливает, но не является элементом процесса расследования, а значит, не является и элементом методики расследования определенной категории преступлений" <234>. В таком случае субъект доказывания лишен возможности использовать соответствующую частную методику в конкретной ситуации по уголовному делу. Отсутствие описания в частной методике типов исходной информации (одного из элементов следственной ситуации) лишает ее системности и приспособляемости к особенностям и условиям расследования единичного преступления.
--------------------------------
<234> Там же.
Говоря о втором элементе частных криминалистических методик, А.В. Шмонин оказался не менее оригинален. Забыв о преемственности криминалистических знаний, он включил построение следственных версий в содержание планирования расследования <235>, что противоречит уже установленным научным фактам.
--------------------------------
<235> Там же. С. 130.
Определяя место предмету расследования в структуре частных методик, следует иметь в виду, что субъект доказывания исходя из типа исходной информации о характере события выдвигает не одну, а несколько следственных версий. Например, при дефиците информации по делам о кражах товарно-материальных ценностей следователь выдвигает и проверяет версии о краже и о присвоении или растрате имущества, инсценированных под кражу. В связи с этим напрашивается вопрос: нужно ли в таких случаях излагать в частных методиках частные предметы доказывания по количеству общих версий? На этот вопрос следует дать отрицательный ответ. В частной методике излагается только тот предмет доказывания, имя которого соответствует имени частной методики расследования. В методике расследования, например, кражи излагается предмет доказывания по делам о краже, а в методике расследования присвоения или растраты дается описание предмета доказывания по делам о хищении путем присвоения или растраты.
Неизбежен и другой вопрос: надо ли излагать в частных методиках перечни доказательственных фактов по количеству общих и частных версий, и если надо, то в каком виде? На первую часть этого вопроса следует ответить утвердительно. Однако перечень доказательственных фактов будет определяться особенностями общих версий. В расчете на частный предмет доказывания, имя которого соответствует названию типовой методики, приводится "позитивный" типичный перечень доказательственных фактов. Для приведенного выше примера именно этот перечень является средством установления обстоятельств, образующих предмет доказывания по делам о кражах. Применительно к другим общим версиям этот перечень доказательственных фактов носит, условно говоря, "негативный" характер. В расчете на следственную версию о присвоении или растрате, инсценированных под кражу, излагается перечень доказательственных фактов, указывающих на инсценировку. По-другому решается этот вопрос, если речь идет о частных методиках расследования присвоения или растраты. В таких методиках излагаются в позитивном плане соответствующие перечни доказательственных фактов.
Такой подход к решению указанного вопроса отвечает требованиям практики. Так, при получении сообщения о краже следователь осматривает место происшествия, в ходе которого проверяет обе указанные выше версии. В случае обнаружения признаков инсценировки иного события под кражу субъект расследования в дальнейшем пользуется частными методиками расследования присвоения или растраты. При отсутствии таковых признаков и при наличии признаков кражи следователь пользуется методикой расследования краж.
Требует решения и другой вопрос: равнозначны ли по элементному составу предмет доказывания по уголовному делу и предмет доказывания, излагаемый в конкретной частной методике. Такая постановка вопроса не лишена оснований. В статье 73 УПК РФ изложен перечень обстоятельств, подлежащих доказыванию по любому уголовному делу, в том числе обстоятельства, исключающие преступность и наказуемость деяния, и обстоятельства, которые могут повлечь освобождение от уголовной ответственности и наказания. В зависимости от наличия или отсутствия данных обстоятельств разрешается уголовное дело по существу. Например, установление по уголовному делу обстоятельств, характеризующих деятельное раскаяние, может повлечь освобождение виновного лица от уголовной ответственности, а наличие в деле доказательств о причинении вреда охраняемым уголовным законом интересам в состоянии крайней необходимости исключает при определенных условиях преступность деяния. Так обстоит дело при определении перечня обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовному делу. Поиному должен решаться вопрос при определении предмета доказывания в частных криминалистических методиках, которые предназначены для раскрытия и расследования преступлений определенного вида (разновидности). В них излагается частный предмет доказывания, содержащий только те обстоятельства, которые относятся к составу
конкретного вида преступления. По этой причине в частных методиках при изложении предмета доказывания должно быть указано на необходимость установления, например, факта отсутствия обстоятельств, исключающих преступность и наказуемость деяния, и фактов наличия или отсутствия обстоятельств, которые могут повлечь освобождение от уголовной ответственности. Все другие обстоятельства, указанные в ст. 73 УПК РФ, включаются в любые частные предметы доказывания в "позитивном" плане, т.е. они во всех случаях должны быть доказаны, для того чтобы лицо, совершившее преступление, можно было привлечь к уголовной ответственности.
На этом можно было бы завершить наши рассуждения по исследуемой проблеме, если бы Р.С. Белкин не высказал на страницах литературы возникшие у него сомнения по поводу необходимости разработки криминалистических характеристик преступлений. Такие сомнения возникли у него в связи с тем, что "в учебниках, монографиях и статьях по частной методике на разные лады велась речь о криминалистической характеристике преступления, на поверку оказавшейся набором уголовно-правовых, криминологических сведений". Другая причина заключается в том, что "криминалистическая характеристика в подавляющем большинстве случаев представлялась в таком виде, что невольно побуждало некоторых авторов включать помимо нее в структуру частных методик перечень обстоятельств, подлежащих доказыванию по данной категории уголовных дел". "Не пора ли признать, что попытки создать подобные характеристики потерпели неудачу, не пора ли вернуться к оправдавшему себя перечню обстоятельств, подлежащих доказыванию, но снабжать этот перечень детальными комментариями, в которых и будет раскрываться их криминалистическая сущность" <236>. Действительно, с точки зрения науки и потребностей практики пора излагать в частной методике предмет расследования в том виде, в каком он в научном плане охарактеризован выше. Что же касается прикладной разработки криминалистической характеристики, то что-то неладное, происходящее с ней у отдельных авторов учебников, монографий и других публикаций по частной методике, не может служить основанием для сомнения в необходимости решения этой сложной проблемы. Данное обстоятельство красноречиво свидетельствует лишь о том, что теоретическая концепция криминалистической характеристики остается до последнего времени в силу объективных и субъективных причин недостаточно разработанной.
--------------------------------
<236> Белкин Р.С. История отечественной криминалистики. М.: НОРМА, 1999. С.
274, 275.
В дальнейших публикациях Р.С. Белкин заявит по этому вопросу более категорично: криминалистическая характеристика преступления как научная категория не оправдала возлагаемых на нее надежд, изжила себя и из реальности, которой она представлялась в течение нескольких десятилетий, превратилась в криминалистический фантом <237>. Видные теоретики криминалистики (О.Я. Баев, Е.П. Ищенко, В.Г. Коломацкий, Н.П. Яблоков и др.) сочли необходимым отрицательно ответить на вопрос, насколько это утверждение Р.С. Белкина, общепризнанного авторитета в области криминалистической науки, соответствует действительности.
--------------------------------
<237> См.: Белкин Р.С. Понятие, ставшее "криминалистическим пережитком" // Российское законодательство и юридические науки в современных условиях: состояние, проблемы, перспективы. Тула: ТГУ, 2000. С. 3 - 10.
Не оставаясь в стороне при разрешении этой проблемы, следует задаться вопросом, имеет ли место понятие "криминалистическая характеристика преступления" в языке криминалистической науки и является ли оно адекватным именем для обозначения обобщенных данных криминальной практики.
Внимательное изучение работ Р.С. Белкина, в которых он отрицает понятие криминалистической характеристики преступления, и анализ современного состояния его теоретической разработки убеждают в необходимости признания факта неприемлемости в языке криминалистики данной категории в качестве научной абстракции. Речь должна идти о другом теоретическом понятии - криминалистической характеристике механизма конкретного вида (разновидности) преступления, которое соответствует первой группе закономерностей, изучаемых криминалистической наукой.
О том, что каждый типичный механизм преступления должен иметь свою криминалистическую характеристику, пишут А.М. Кустов <238>, С.А. Назаров <239>. Важно напомнить, что более двух десятков лет назад А.А. Шнайдер обратил внимание на то, что содержание криминалистической характеристики не должно выходить за пределы предмета криминалистики, т.е. должно соответствовать описанию закономерностей механизма преступления <240>. Автор этих строк в своих публикациях последовательно придерживался именно данной идеи <241>. Структура предмета криминалистики предполагает разработку таких криминалистических характеристик, которые выражают закономерности механизма преступлений данного вида и содержательную сторону их отражения в окружающей среде <242>. Нельзя включить сведения о механизме преступлений определенного вида в криминалистическую характеристику в качестве ее структурного элемента или придать данным понятиям самостоятельное значение, как это делают отдельные авторы <243>.
--------------------------------
<238> См.: Кустов А.М. Теоретические основы криминалистического учения о механизме преступления. М., 1997.
<239> См.: Назаров С.А. О соотношении криминалистической характеристики и механизма преступления // Вестник криминалистики. Вып. 2(10). М.: Спарк, 2004. С. 19.
<240> См.: Шнайдер А.А. Криминалистическая характеристика подделки документов // Криминалистическая характеристика преступления. М., 1984. С. 102.
<241> См.: Чурилов С.Н. Общие положения методики расследования преступлений. М.: Воен. ин-т, 1990. С. 75 - 85; Он же. Проблемы общего метода расследования преступлений. М.: ВАЭФиП, 1993; Он же. Общий метод расследования преступлений. М.:
Союз, 1998. С. 135.
<242> Такой же позиции по этому вопросу придерживается О.В. Челышева. См.: Механизм преступления и криминалистическая характеристика // Вестник криминалистики. Вып. 2(10). М.: Спарк, 2004. С. 14.
<243> См.: Криминалистика социалистических стран / Кол. авторов. М., 1986. С. 122, 333; Образцов В.А. Криминалистика как область научного знания // Криминалистическое обеспечение предварительного расследования. М., 1992. С. 15 - 19; Ермолович В.Ф. Криминалистическая характеристика преступлений. Минск, 2001. С. 27.
Не менее актуальным является вопрос о взаимной обусловленности содержания криминалистической характеристики и структуры общего предмета доказывания, изложенного в ст. 73 УПК РФ.
Этот вопрос еще не был предметом обсуждения ученых. Однако он имеет важное теоретическое и практическое значение.
Уже было отмечено, что форму криминалистической характеристики механизма преступления образуют элементы частного предмета доказывания. Именно относительно их в криминалистической характеристике формируются обобщенные данные криминальной практики. И это правильно. В противном случае криминалистическая характеристика не может выполнять отводимые ей функции. Однако необходимо выяснить, в полном ли объеме общий предмет доказывания характеризует тот или иной вид преступления именно в криминалистическом аспекте. Не окажется ли в этом смысле, что криминалистическая характеристика как теоретическая модель по своему
элементному составу шире структуры изложенного в ст. 73 УПК РФ общего предмета доказывания? Если это предположение верно, то разрабатываемые криминалистические характеристики на основе содержания указанной статьи УПК РФ не в полной мере соответствуют теоретическим представлениям о структуре криминалистической характеристики и методу ретроспективного криминалистического анализа уголовных дел той или ной категории.
Указанные вопросы требуют сопоставления теоретической модели криминалистической характеристики механизма преступления и общей уголовнопроцессуальной формулы предмета доказывания. Так, в общем перечне обстоятельств, подлежащих доказыванию, нет указания законодателя на многие упомянутые выше условия внешней среды и субъективные свойства личности преступника, детерминирующие выбор способа подготовки, совершения и сокрытия преступления, а также на предшествующие, сопутствующие и посткриминальные события, имеющие связь с преступлением. Это несоответствие не может не сказаться отрицательным образом на полноте исследования преступного события в ходе как предварительного расследования, так и судебного следствия. По этой причине при ретроспективном криминалистическом анализе преступления, проводимого в целях обобщения эмпирического материала, исследователи сталкиваются с непреодолимыми трудностями объективного характера. Отсутствие в материалах уголовных дел сведений о каких-то элементах механизма преступления исключает разработку целостной криминалистической характеристики механизма преступления конкретного вида. Исходя из этого, ст. 73 УПК РФ нужно привести в соответствие с научными представлениями о теоретической модели криминалистической характеристики. В пункте 1 ч. 1 указанной статьи к событию преступления следует отнести время, место, способы подготовки, совершения и сокрытия преступления и другие обстоятельства, характеризующие механизм преступления.
Включение законодателем в перечень обстоятельств, подлежащих доказыванию, только способа совершения преступления также не соответствует положениям криминалистики. Следует указать раздельно на способы совершения и способы сокрытия преступления, характерные для данного вида преступления. Такой подход к решению этого вопроса оправдан тем, что действия по совершению и сокрытию преступления могут быть разорваны по субъекту, когда сокрытие преступления осуществляется не тем, кто его совершил, а другим лицом. Действия по совершению и сокрытию преступления могут быть разорваны по замыслу, когда цели сокрытия первоначально не планировались, а возникли уже после совершения преступления в связи с непредвиденными или изменившимися обстоятельствами <244>. Было бы правильным раздельное указание и на способ подготовительных действий преступника. Способы подготовки, совершения и сокрытия преступления детерминируются индивидуальной совокупностью взаимодействующих объективных и субъективных факторов, применение этих способов ведет к появлению в окружающей среде индивидуальных комплексов следов преступления и преступника - как материальных, так и идеальных. Обобщенные сведения о способах подготовки, совершения и сокрытия данного вида преступления и последствиях их применения являются важным элементом криминалистической характеристики.
--------------------------------
<244> См.: Белкин Р.С. Курс криминалистики: В 3 т. Т. 3. М., 1997. С. 313.
Способы подготовки, совершения и сокрытия преступления относятся к объективной стороне состава преступления и поэтому включаются в его уголовно-правовую характеристику. Обобщенные сведения имеют важное значение и для криминалистической характеристики механизма преступлений, и для соответствующей частной криминалистической методики, так как они существенны для решения вопросов раскрытия, расследования и предупреждения преступлений. По этой причине способы
подготовки, совершения и сокрытия преступления должны относиться и к характеристике общего предмета доказывания как обстоятельства, обладающие процессуальным содержанием.
Говоря о структуре частных криминалистических методик, следует иметь в виду и то обстоятельство, что при разработке типичных тактических комбинаций следственные и иные действия могут повторяться. Это создает трудности технологического характера при их изложении в практических разработках по методике расследования преступлений, делает последние громоздкими. Авторы практических пособий и учебников по криминалистике во избежание данного недостатка вынуждены выделить в структуре частных методик раздел о планировании расследования, в котором излагаются следственные и иные действия в определенной последовательности и факторы, влияющие на их состав. То же самое делается при описании простых тактических комбинаций, осуществляемых в рамках отдельных следственных действий. По этой причине представляется правильным предложение выделить в частной методике в качестве структурных элементов исходные типичные следственные ситуации и особенности планирования первоначальных и затем последующих следственных и иных действий, а также особенности тактики их осуществления. Причем в разделе "Планирование расследования" на начальном и последующем его этапах излагаются задачи расследования, типичные версии, тактические цели и тактические задачи, сложные и простые тактические комбинации. Тактика отдельных оперативно-розыскных мероприятий не излагается, приводится только их перечень с указанием вопросов, которые могут быть решены их проведением в сочетании со следственными и розыскными действиями. Перечни доказательственных фактов, выводимые из типичных версий, излагаются при описании тактики соответствующих следственных действий.
Иное решение этого вопроса возможно при использовании ПЭВМ в алгоритмировании планирования расследования.
С вопросом о структуре частных методик связана проблема оснований построения и систематизации тактических комбинаций в рамках отдельных этапов расследования и следственных действий. В существующих частных криминалистических методиках говорится преимущественно о процессуальной процедуре и общих положениях тактики производства следственных действий без учета их особенностей, связанных с расследованием конкретной категории преступлений. Изменение этого обстоятельства является неотложной задачей научной разработки частных методик.
Для решения этой проблемы необходимы следующие предпосылки: 1) разработка учения о криминалистической характеристике деятельности по раскрытию и расследованию преступлений определенных видов; 2) определение объектов типизации эмпирических данных, относящихся к данной области; 3) разработка учения о тактической комбинации; 4) накопление эмпирического материала и его обобщение в плане выявления особенностей тактики следователя, характерных для расследования по конкретной категории уголовных дел.
Вопрос о разработке тактических комбинаций в частных методиках ученые справедливо связывают с повышением эффективности расследования преступлений. Отдельные аспекты этой проблемы уже исследованы. Ей посвящен межвузовский сборник научных трудов <245>. Однако работа в этом направлении еще далека от завершения. Обычно под тактической комбинацией (по терминологии отдельных авторов - тактической операцией) понимается комплекс следственных и иных действий, согласованно осуществляемых следователем и органами дознания и объединенных решением конкретной важной промежуточной задачи расследования. При этом называются следующие основные признаки тактической комбинации: 1) сочетание следственных, розыскных и других процессуальных действий, организационных и обеспечивающих мероприятий, оперативно-розыскных мер, обусловленное единой целью, носящей промежуточный характер; 2) объединение одной целью действий следователя,
работников органов дознания, специалистов, экспертов, представителей общественности при сохранении за следователем руководящей роли в осуществлении тактической комбинации. На этом основании в структуре тактической комбинации обычно различают следующие элементы: 1) тактическая цель (задача); 2) сочетание следственных и иных действий; 3) субъекты реализации тактической комбинации согласно отведенной им роли; 4) время и место осуществления ими действий в рамках тактической комбинации <246>.
--------------------------------
<245> См.: Тактические операции и эффективность расследования. Свердловск,
1986.
<246> См.: Герасимов И.Ф. Тактические операции как форма взаимодействия органов предварительного следствия и дознания // Тактические операции и эффективность расследования. Свердловск, 1986. С. 4 - 6.
Такой подход к определению понятия и структуры тактической комбинации не вызывает принципиальных возражений. Однако остается невыясненным вопрос: что считать основанием разработки и систематизации типичных тактических комбинаций в частных методиках? В связи с этим заслуживают внимания следующие идеи: 1) тактическая комбинация испытывает на себе влияние уголовно-процессуальных и криминалистических задач расследования, криминалистической характеристики механизма преступлений и следственной ситуации <247>; 2) в основе разработки тактических комбинаций лежат некоторые идеи декомпозиционного планирования, связанные с расчленением основной задачи на несколько взаимосвязанных подзадач и использованием криминалистической характеристики с учетом следственной ситуации и этапа расследования <248>; 3) основаниями группировки розыскных тактических комбинаций являются:
--------------------------------
<247> См.: Ищенко Е.П. К вопросу о понятии и структуре тактической операции // Тактические операции и эффективность расследования. Свердловск, 1986. С. 45.
<248> См.: Драпкин Л.Я. Тактические операции в расследовании преступлений и особенности их проведения по делам о хищениях // Профилактика и расследование посягательств на социалистическую собственность. Горький, 1976. Вып. 5. С. 74.
состав участников розыска: а) следователь (группа следователей); б) следователь и оперативный работник органа внутренних дел; в) оперативный работник;
время реализации тактической комбинации: а) в период расследования, после получения сведений о том, что преступник скрылся; б) после приостановления производства по делу в связи с неустановлением местонахождения преступника;
средства осуществления тактической комбинации: а) с помощью процессуальных средств; б) с помощью следственных, оперативно-розыскных и иных мероприятий; в) с помощью только оперативно-розыскных мероприятий;
масштаб осуществления розыска: а) в наиболее вероятных местах нахождения преступника; б) во всех местах, в том числе в местах маловероятного появления преступника.
Вариантность тактических комбинаций определяется следующими факторами: а) возможностями, которыми располагает разыскиваемый (наличие документов, денег, родственных связей и т.д.); б) следственной ситуацией: временем, прошедшим с момента уклонения преступника от следствия до начала его розыска; характером и объемом информации о преступнике и обстоятельствах его уклонения от следствия; в) наличием возможности объединения наличных сил и средств в целях осуществления розыска преступника (использование бригадного метода розыска, помощи органов дознания, возможностей общественности, печати, радио, телевидения); г) знаниями следователем уловок, применяемых преступниками, наличием у следователя достаточного
профессионального опыта по проведению розыскных тактических комбинаций <249>; 4) комбинационность действий следователя определяется также с учетом типичных условий расследования (обстоятельств, благоприятствующих расследованию, и негативных факторов) <250>; 5) "очередность осуществления действий, составляющих данную тактическую комбинацию, может быть разнообразной. Некоторые из них объединяются или осуществляются параллельно" <251>; 6) "алгоритмы в расследовании и розыске преступников могут быть лишь факультативными средствами познания, дополнительными элементами рациональной организации труда, техники применения знаний, средствами анализа, упорядочения, систематизации материалов, сведений, фактов, обстоятельств, но не самим доказыванием. Доказывание (его мыслительная сторона) является исключительно творческим процессом" <252>; 7) различные совокупности следственных и иных действий, осуществляемых в определенной последовательности в зависимости от следственной ситуации по делам о хищениях, отнести к тактическим комбинациям по оказанию психологического воздействия на лиц, препятствующих установлению истины <253>.
--------------------------------
<249> См.: Коновалов Е.Ф. Тактическая операция, ее сущность и место в системе розыска // Тактические операции и эффективность расследования. Свердловск, 1986. С. 63
- 69.
<250> См.: Онучин А.П. Вопросы ситуативной методики и тактических операций при расследовании преступлений // Тактические операции и эффективность расследования. Свердловск, 1986. С. 28, 29.
<251> Карагодин В.Н. Тактические операции в деятельности по расследованию и преодолению способа сокрытия преступления // Тактические операции и эффективность расследования. Свердловск, 1986. С. 60.
<252> Кагин Е.К. Роль следственной ситуации в повышении эффективности розыска // Тактические операции и эффективность расследования. Свердловск, 1986. С. 73.
<253> См.: Трубачев А.Д. Тактические операции по оказанию психологического воздействия на лиц, препятствующих установлению истины по делам о хищениях // Тактические операции и эффективность расследования. Свердловск, 1986. С. 76 - 83.
Указанные выше положения не содержат единых критериев разработки и построения систем тактических комбинаций в частных методиках расследования. В связи с этим представляет интерес следующая позиция. Исходную информацию о преступлении нужно типизировать с учетом его развития и способа действий преступника, объем и содержание которой обусловливают своеобразие типичной тактической комбинации. При определении содержания тактической комбинации важно исходить из понимания ее как комплекса следственных, розыскных, организационных или иных мероприятий, проводимых следователем с помощью работников органов дознания, других государственных органов или представителей общественности по единому плану для решения одной или нескольких важных задач. При этом необходимо составлять несколько вариантов тактической комбинации на случай возможных изменений обстановки и действий преступников, что позволяет свести к минимуму риск ее срыва.
В тактической комбинации "задержание" выделяются стадии:
1)подготовка к задержанию, включающая: а) определение задач; б) составление плана комбинации; в) ознакомление участников комбинации с планом ее осуществления и местом проведения; г) проведение подготовительных организационно-технических мероприятий; д) наблюдение за преступниками в целях выбора момента для задержания;
2)реализация комбинации;
3)фиксация хода и результатов задержания (тактической комбинации) <254>.
--------------------------------
<254> См.: Гладких Ю.Т., Филиппов А.Г., Шамсеева Л.И. Тактическая операция "задержание" по делам о спекуляции // Тактические операции и эффективность расследования. Свердловск, 1986. С. 84 - 91.
В указанных выше положениях обнаруживается стремление расширить научноэмпирическую базу разработки тактических комбинаций за счет криминалистической характеристики деятельности по расследованию определенных видов преступлений. Наметившаяся тенденция четко прослеживается в следующих взглядах:
является предпосылкой для разработки тактических комбинаций общность способов решения задач расследования;
изучение виктимологических данных возможно в рамках автономной тактической комбинации, основные параметры и границы применения которой определяют следующие факторы: 1) уголовно-правовая характеристика; 2) следственные ситуации; 3) структура изучаемого объекта; 4) комплекс применяемых при расследовании познавательных процедур <255>;
--------------------------------
<255> См.: Вандышев В.В. Тактическая операция по изучению личности жертвы насильственного преступления // Тактические операции и эффективность расследования.
Свердловск, 1986. С. 125, 126.
выделение общих, повторяющихся действий "является основой для разработки алгоритмов, создания схем, которые обеспечивают оптимальные варианты действий для достижения целей в данной профессиональной деятельности";
необходимо вести разработку разновариантных способов решения стоящих перед следователем задач и прогнозирование результатов их применения с учетом возможных вариантов поведения противодействующей стороны. В условиях тактического риска выбирается тот вариант способа действий, который является наименее рискованным и достаточно эффективным. Для снижения степени риска важно разработать резервные варианты действий на случай неудачного осуществления основного тактического решения и наступления вредных последствий. Они должны уменьшить или полностью исключить наступление вредных последствий и в конечном счете обеспечить достижение поставленной цели <256>.
--------------------------------
<256> См.: Драпкин Л.Я. Ситуации тактического риска и эффективность расследования // Тактические операции и эффективность расследования. Свердловск, 1986. С. 10 - 21.
Из приведенных выше положений можно сделать вывод: научно-эмпирической базой разработки и систематизации тактических комбинаций в частных методиках расследования являются криминалистические характеристики деятельности по раскрытию и расследованию конкретных видов преступлений и криминалистические характеристики механизма последних. Роль обобщенных данных криминальной практики в разработке частнометодических рекомендаций сводится к определению системы типичных версий и перечня типичных доказательственных фактов. Именно эти элементы имеют детерминирующее значение по отношению к содержанию и системе типичных тактических комбинаций. Аналогичную роль выполняют в частных методиках типичные следственные ситуации и криминалистические задачи (цели) расследования, составляющие содержание криминалистической характеристики деятельности по расследованию преступлений.
Все указанные выше элементы относятся к процессу разработки типичных тактических комбинаций, в которой каждый из них, находясь по вертикали в причинноследственной связи, выполняет свою функциональную роль. Ближайшими структурными
звеньями в этом логическом процессе по отношению к тактическим комбинациям, причинно определяющими их содержание и систему, являются тактические цели и задачи. Их разнообразие обусловлено соответствующим разнообразием предшествующих им логических структурных звеньев, из которых ведущим звеном являются типичные следственные ситуации в рамках конкретного этапа расследования.
Следует иметь в виду, что указанные структурные элементы не могут быть бесконечно разнообразными: их количество должно удовлетворять требованию существенного отличия друг от друга тактических комбинаций как по составу, так и по содержанию осуществляемых действий. В противном случае пришлось бы иметь дело с бессистемной их совокупностью, лишенной практического смысла.
При разработке системы тактических комбинаций следует исходить из: 1) типа исходных данных; 2) наличия возможности массированного применения имеющихся следственных сил и средств; 3) наличия возможности изоляции друг от друга проходящих по делу лиц; 4) наличия условий организационно-технического и материального характера для эффективного применения рекомендаций криминалистики; 5) наличия противодействия следствию со стороны лиц, заинтересованных в исходе дела; 6) наличия возможности взаимодействия следователя с органами дознания, использования специальных познаний и помощи общественности.
Очевидно, не все перечисленные элементы, характеризующие следственную ситуацию, имеют самостоятельное значение для систематизации тактических комбинаций (некоторые из них могут сочетаться с другими), но во всех случаях остаются в этом качестве элементы, обозначенные пунктами "1", "2", "5" и "6".
В связи с проблемой систематизации тактических комбинаций в криминалистической литературе ставится вопрос: можно ли разработать тактическую комбинацию, рассчитанную на конкретный этап расследования либо даже на все расследование по делу? Однозначного ответа на данный вопрос нет. Допускается возможность разработки тактической комбинации по делу в целом <257>, расширения объема задачи тактической комбинации до общих целей расследования <258>. Если занять эту позицию, то "любой набор следственных действий, состав которых потенциально обеспечивает достижение целей расследования, можно признать тактической комбинацией. Смысл сочетания действий вуалируется, становятся непонятными критерии, с учетом которых определяется очередность, последовательность выполнения действий тактической операции" <259>. Даже криминалистические комплексы методических рекомендаций, составной частью которых являются тактические комбинации, не охватывают этапы предварительного следствия, так как они как блоки следственных и иных действий предназначены для проверки конкретных следственных версий <260>.
--------------------------------
<257> См.: Хлюпин Н.И. Тактические операции в структуре методики расследования отдельных видов и групп преступлений. Свердловск, 1980.
<258> См.: Шиканов В.И. Теория тактической операции следователя (перспективы развития) // Алгоритмы и организация решения следственных задач. Иркутск, 1982. С. 64.
<259> Онучин А.П. Вопросы ситуативной методики и тактических операций при расследовании преступлений // Тактические операции и эффективность расследования. Свердловск, 1986. С. 28.
<260> См.: Сорокотягин И.Н., Шмидт А.А. Использование специальных познаний в криминалистическом комплексе "установление неопознанного трупа или его частей" // Тактические операции и эффективность расследования. Свердловск, 1986. С. 99.
И действительно, каким образом отдельная тактическая комбинация (операция) может охватить все производство по делу или отдельный его этап, если она обусловлена конкретной тактической целью, занимающей в общей системе целей строго определенное