Особенности расследодвания преступлений / METODIKA_RASSLEDOVANIYa_PRESTUPLENIJ_OBSchIE_POLOZh
.pdfПродуктивность данного определения заключается в том, что в нем содержится указание на связь между ситуацией и целью предстоящей деятельности на конкретном этапе расследования, которая и является задачей.
Следующим структурным звеном в системе расследования являются следственные версии. Функциональная роль версии в системе расследования исключительно велика. Версия - это основание принятия тактического решения по делу. С точки зрения логической природы версии, логических правил ее построения и выведения из нее следствий она является средством установления истины. Выдвижение и проверка версий как логический процесс составляет один из наиболее существенных элементов всего процесса доказывания. Структурная принадлежность версии к логической системе расследования совершенно очевидна. В функциональном плане версия логически определяет направление всего процесса расследования, служит логическим обоснованием программы действий следователя. Игнорирование данного структурного элемента исследуемой системы неизбежно делает невозможным индивидуализацию предмета расследования, определение перечня источников фактических данных, круга вопросов, подлежащих установлению, и составление программы расследования. Ни одно структурное звено, находящееся в системе расследования после уголовно-процессуальных задач и целей, не функционирует в отрыве от следственной версии и не может быть объяснено изолированно от нее ни гносеологически, ни функционально. Без этого звена утрачивается целостность системы расследования.
Признавая структурную принадлежность следственной версии к системе расследования, следует отметить, что относительно данного функционального звена не может быть накопления криминалистически значимых статистических данных. Данное положение основывается на том, что выдвижение версий осуществляется исходя из содержания информационного компонента сложившейся по делу следственной ситуации на основе криминалистической характеристики механизмов сходных преступлений. Последняя как категория криминалистической науки относится только к криминальной сфере. Следственная же ситуация как категория науки относится к системе расследования. Относительно этих двух категорий следственная версия как предположение, объясняющее отдельные факты или событие в целом, является результатом оценки и криминалистического анализа следственной ситуации, матрицирования ее на основе криминалистической характеристики механизмов определенного вида преступлений. В частных криминалистических методиках как комплексах криминалистических рекомендаций, рассчитанных на типичные ситуации, следственные версии применительно к процессу доказывания по делу выполняют логическую, содержательную и функциональную роль в виде типичных версий.
Таким образом, можно сделать вывод: накопление криминалистически значимой информации должно осуществляться относительно только тех объектов, которые участвуют в акте матрицирования в целях поиска типичных предположительных объяснений отдельных фактов или события в целом. Такими объектами являются соответствующие структурные элементы криминалистической характеристики механизмов сходных преступлений и следственные ситуации. Наличие в процессе доказывания индивидуальных черт оцениваемой следственной ситуации, не охватываемых соответствующим типом ситуации, предполагает конкретизацию типичных версий. Однако это обстоятельство не влияет на изложенное здесь решение по данному вопросу, оно должно учитываться лишь при накоплении криминалистически значимой информации относительно информационно-процессуального компонента следственной ситуации.
Аналогично решается вопрос о возможности накопления эмпирического материала относительно следствий, выводимых из версий. Без этого элемента не может быть единой, неразрывно связанной системы расследования. Следствия, выведенные из версий, - это гипотетическая система необходимых аргументов объяснения наличных фактических
данных, характеризующих сложившуюся по делу следственную ситуацию <176>. К следствиям, выводимым из версий, относятся вероятно существующие связанные с преступным событием следы, а также объекты - носители этих следов. Выдвижение версии как объяснения наличной информации по делу логически предполагает выведение из нее указанного рода следствий. В противном случае целостность системы расследования существенно ослабевает, проверка выдвинутой версии неизбежно приобретает бессистемный характер и может стать невозможной.
--------------------------------
<176> См.: Белкин Р.С. Курс советской криминалистики. М., 1978. Т. 2. С. 285.
Отмечая важную роль "следствий из версий" в функционировании системы расследования, следует одновременно подчеркнуть, что вероятностное представление о них составляется при реализации метода дедукции на основе криминалистической характеристики механизма аналогичных преступлений. Данные представления имеют целью установление в процессе доказывания по делу единичных причинно-следственных связей. Последние же являются единицей исходной эмпирической информации для обобщения и выявления закономерных связей (общих причин и общих следствий), составляющих определенную часть содержания криминалистической характеристики механизма данного вида преступлений.
Поэтому можно сделать вывод: накопление эмпирического материала относительно "следствий из версий" должно осуществляться в рамках познания криминальной сферы, но не сферы доказывания.
Представляет значительный интерес рассмотрение аналогичного вопроса относительно предмета расследования, составляющего содержание цели доказывания, - установление истины по делу. Предмет расследования по своей практической значимости и, следовательно, актуальности занимает в рассматриваемой системе одно из важнейших мест, хотя и не в качестве самостоятельного структурного элемента. Это объясняется тем значением, которое имеет предмет расследования в процессе доказывания, той ролью, которую он играет при определении содержания цели и задач расследования, при выборе методов и средств собирания доказательств.
Проблема предмета расследования неоднопланова. Науку интересует ее криминалистический аспект, но полнота его рассмотрения требует хотя бы краткого освещения процессуального аспекта и получения ответов на вопросы: 1) чем вызвана необходимость введения в криминалистическую науку термина "предмет расследования"
и2) тождествен ли он уголовно-процессуальному термину "предмет доказывания".
Впроцессуальной и криминалистической литературе нет четких ответов на эти вопросы. В уголовно-процессуальной науке вообще не упоминается о предмете расследования. Речь идет лишь о предмете доказывания. Причем до последнего времени он рассматривался в основном без детального освещения криминалистического аспекта.
Вуголовно-процессуальной науке под предметом доказывания по уголовному делу понимается совокупность фактических обстоятельств дела, установление которых необходимо для правильного его разрешения <177>. В основе определения предмета доказывания по уголовному делу лежат нормы материального уголовного права, уголовно-процессуального закона и конкретные обстоятельства дела. В предмет доказывания по уголовному делу входят обстоятельства, указанные в ст. 73 УПК РФ, т.е.: 1) событие преступления (время, место, способ и другие обстоятельства совершения преступления); 2) виновность лица в совершении преступления, форма его вины и мотивы; 3) обстоятельства, характеризующие личность обвиняемого; 4) характер и размер вреда, причиненного преступлением; 5) обстоятельства, исключающие преступность и наказуемость деяния; 6) обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание; 7) обстоятельства, которые могут повлечь освобождение от уголовной ответственности и наказания; 8) обстоятельства, способствовавшие совершению преступления, и др.
--------------------------------
<177> См.: Кобликов А.С. Доказательства в советском уголовном процессе // Советский уголовный процесс: В 2 кн. М., 1982. Кн. 1. С. 113.
Для правильной квалификации деяния по уголовному закону, индивидуализации наказания, обеспечения интересов потерпевших перечисленные выше обстоятельства конкретизируются на основании диспозиции соответствующей статьи Особенной части Уголовного кодекса, по признакам которой ведется уголовное дело, и соответствующих статей Общей части уголовного закона.
Очерченный таким образом круг обстоятельств является конечной целью доказывания по любому уголовному делу. По мнению А.С. Кобликова, в предмет доказывания помимо обстоятельств, установление которых является конечной целью доказывания, включаются промежуточные (доказательственные) факты. Например, по делам об убийстве такими фактами могут быть: нахождение обвиняемого вблизи места убийства непосредственно перед его совершением; угроза убийством, высказанная им в адрес потерпевшего незадолго до преступления; обнаружение в жилище обвиняемого оружия, которым совершено убийство, и т.п. С помощью таких доказательственных фактов устанавливаются обстоятельства, имеющие уголовно-правовое значение. В предмет доказывания им включены также вспомогательные факты, установление которых необходимо в интересах правильной оценки доказательств. К таким фактам отнесены: характер взаимоотношений свидетеля с обвиняемым и потерпевшим; наличие у свидетелей физических или психических недостатков, препятствующих правильному восприятию ими тех или иных явлений, и т.п.
Доказательственные и вспомогательные факты включены в предмет доказывания в качестве обстоятельств, подлежащих установлению по уголовному делу, на том основании, что сами они нуждаются в доказывании. При этом факты объективной реальности, о которых идет речь, и доказательства (фактические данные, информация о тех или иных обстоятельствах, подлежащих доказыванию по уголовному делу) - не одно и то же. Сами эти факты не могут быть познаны иначе, как путем доказывания, с помощью доказательств. "Доказательства - это не сами факты объективной действительности, подлежащие установлению по делу, а сведения об этих фактах, информация о них, их отображения" <178>. "Понимание доказательств как фактов объективной реальности не соответствует закону и практике органов расследования и суда" <179>. Доказательство (любые фактические данные), как всякая вообще информация, имеет содержание и форму. Его содержание - фактические данные об обстоятельствах, входящих в предмет доказывания, форма - источник сведений об этих обстоятельствах <180>.
--------------------------------
<178> Кобликов А.С. Указ. соч. С. 122.
<179> Теория доказательств в советском уголовном процессе. М., 1973. С. 223. <180> См.: Кобликов А.С. Указ. соч. С. 124.
При всей стройности данной концепции предмета доказывания все же возникает естественный вопрос: каким образом определить ту совокупность доказательственных и вспомогательных фактов, которые должны быть доказаны в целях установления истины и правильного разрешения дела по существу. Ведь материальный и процессуальный законы указывают только на те обстоятельства, которые должны быть доказаны в конечном счете. К сожалению, удовлетворительного ответа на этот важный вопрос нет ни в уголовнопроцессуальной науке, ни в криминалистической. Указание в процессуальной литературе на то, что конкретные обстоятельства дела лежат в основе определения индивидуального предмета доказывания наряду с нормами уголовного и процессуального законов, не решает эту проблему. Невозможно представить, как могут конкретные обстоятельства дела играть данную роль, если многие из них на момент начала расследования
следователю вообще не известны и подлежат установлению! Очевидно, для их установления нужны соответствующие предпосылки. Такой предпосылкой является видовой (частный) предмет расследования, в котором доказательственные и вспомогательные факты представлены в обобщенном виде как результат познания следственной и судебной практики. Это положение подтверждается следующими высказываниями в работах отечественных и зарубежных авторов: на основе изучения судебной и следственной практики в каждой методике содержатся указания на обстоятельства, подлежащие установлению в процессе расследования, круг которых определяется с учетом особенностей способов совершения преступления <181>; в качестве основы определения и систематизации круга обстоятельств, устанавливаемых по конкретному уголовному делу, выступают типовые модели обстоятельств по уголовным делам. При наполнении их конкретным содержанием используются собранные по делу данные <182>.
--------------------------------
<181> См.: Зуйков Г.Г., Мусил Я. Изучение способа совершения преступления // Криминалистика социалистических стран. М., 1986. С. 186.
<182> См.: Образцов В.А. Криминалистика как область научного знания // Криминалистическое обеспечение предварительного расследования. М., 1992. С. 38.
Далее рассмотрим вопрос о той закономерности, которая управляет процессом формирования предмета расследования в криминалистическом аспекте. В этом процессе в качестве причины выступает криминалистическая характеристика механизма конкретного вида преступления. Такое ее значение определяется тем, что в ней в обобщенном виде представлены способы совершения преступлений и возникающие в окружающей среде следы (факты), которые с точки зрения процесса доказывания являются доказательственными фактами. Например, следы отложения копоти и порошинок несгоревшего пороха в области пулевой пробоины на той или иной преграде - это факты, а фактические данные о них - доказательства, которые указывают на вид и даже на марку примененного огнестрельного оружия, дистанцию выстрела, направление полета пули и т.д. (обстоятельства, имеющие значение для дела). Это есть не что иное, как информационная основа для познания определенных причинно-следственных связей между фактическими данными, полученными из определенных источников, и обстоятельствами, от которых зависит правильное разрешение дела. В массовом виде единичные доказательственные факты вследствие их разнообразия могут коррелировать, приобретать вероятностно-статистический характер.
Таким образом, открываются реальные возможности разработки частных предметов расследования, в которых будут представлены также доказательственные и вспомогательные факты, в основе которых лежат, с одной стороны, криминалистические характеристики механизма сходных преступлений, с другой - положения теории доказательственного права и криминалистики, регулирующие соответственно процесс и технологию собирания и оценки доказательств.
В связи с этим необходимо выяснить, каким образом криминалистическая характеристика механизма аналогичных преступлений выполняет указанную выше роль по отношению к предмету расследования. Нет сомнения в том, что типичные следствия, выведенные из типичных версий на основе криминалистической характеристики, есть логическая и содержательная предпосылка к определению частного предмета расследования в его криминалистическом аспекте. Следствия, выведенные из совокупности типичных версий о характере события и отдельных связанных с ним обстоятельствах, - это взятые в массовом виде следы-отражения механизма сходных преступлений в окружающей среде, их комплексы и объекты-носители. Фактические данные о них (доказательства) как результаты их собирания и оценки - это тоже следствия, но выведенные из версий на основе соответствующих положений теории
доказательств и закономерностей информационно-познавательной деятельности, изучаемых криминалистикой.
На основании данных рассуждений можно заключить, что полное представление о предмете расследования может быть составлено только по окончании акта выведения из версий следствий. В частной криминалистической методике процесс определения видового предмета расследования протекает на типовом уровне, а по конкретному уголовному делу - на индивидуальном. При этом в данном логическом акте выполняют свою функциональную роль как общие версии, так и частные. При выведении следствий из общих версий следователь исходит из криминалистических характеристик механизмов определенных видов преступлений. Так, при обнаружении на проезжей части дороги трупа человека с признаками автотранспортных повреждений (уплощение груди от прокатывания по ней автомобильных колес, характерные для переезда переломы костей и т.д.) и отсутствие сведений о свидетелях-очевидцах следователь принимает к проверке в числе других версий версию об убийстве, инсценированном под дорожно-транспортное происшествие, и пользуется криминалистическими характеристиками механизма автотранспортных происшествий и убийств, инсценированных под такое событие. На их основе выводятся из версий следствия. Так, к следствиям, вытекающим из версии об убийстве, инсценированном под автопроисшествие, относятся, в частности, такие, как отсутствие следов обуви потерпевшего на асфальте, обочине и откосах дороги, на идущей вдоль тропинке; наличие следов волочения тела в сторону места происшествия, дорожки следов, ведущей к месту обнаружения трупа, которые не могли быть оставлены обувью потерпевшего, посмертных автомобильных травм на теле погибшего.
Если исходить из версии о наезде на идущего или стоящего человека, совершенном вследствие нарушения правил дорожного движения, то к доказательствам, подтверждающим ее, относятся, в частности, такие, как наличие следов торможения автомобиля, переломов костей от удара бампера, кусочков грязи, отвалившихся из-под крыльев в момент наезда на человека, следов скольжения на подошвах и каблуках обуви потерпевшего. Данные факты устанавливаются в процессе доказывания путем осуществления соответствующих следственных действий (следственного осмотра, назначения судебных экспертиз, допроса свидетелей и т.д.).
Здесь преднамеренно названо достаточное количество следствий, вытекающих из версий о характере события, чтобы подчеркнуть мысль о том, что фактические данные (доказательства) как "аргумент в логическом выводе" могут быть оценены как доказательственные факты. Ведь сам факт существования следа, являющегося следствием действия причины, нуждается в доказывании путем получения сведений из определенных источников (свидетелей-очевидцев, документов, предметов, заключений экспертиз и т.д.). При этом в процессе доказывания факта наличия того или иного следа используются вспомогательные факты. Например, факт отсутствия у свидетеля-очевидца физических или психических недостатков, препятствующих правильному восприятию тех или иных событий, явлений, запоминанию полученной информации и ее воспроизведению; факт наличия сведений о том, что обувью, которой оставлен след на месте происшествия, никто, кроме подозреваемого, не пользовался в установленное время совершения преступления.
С учетом данных положений является ошибочным распространенное мнение о том, что фактические данные существуют независимо от сознания лиц, осуществляющих доказывание, аккумулируясь в памяти других людей (обвиняемого, подозреваемого, свидетеля) или фиксируясь в той или иной форме в виде следов преступления на предметах, в документах <183>. В окружающей среде (в памяти людей, на предметах, в документах и т.д.) объективно, независимо от сознания и воли субъекта расследования, существуют лишь материальные источники фактических данных, но не сами фактические данные, которые становятся достоянием следователя не сами по себе, а в результате его целенаправленных действий, предусмотренных уголовно-процессуальным законом.
--------------------------------
<183> См., например: Дорохов В.Я. Понятие доказательства // Теория доказательств в советском уголовном процессе. М., 1973. С. 197.
Изложенное выше убеждает в том, что обобщенные данные, содержащиеся в криминалистических характеристиках механизмов преступлений, имеют значение не только для разработки систем типичных версий и вытекающих из них следствий, но и для определения соответствующего круга типичных доказательственных фактов.
В связи с изложенным необходимо ответить и на такой вопрос: все ли обстоятельства предмета расследования равноценны или их можно подразделить на главные и второстепенные? При ответе на этот вопрос следует исходить из того, что выделение в предмете расследования систем фактов (обстоятельств, подлежащих доказыванию в конечном счете, и доказательственных фактов) необходимо с той целью, чтобы подчеркнуть - одна из них ("главный факт") является непосредственной базой для применения норм уголовного, гражданского и уголовно-процессуального права, другая ("промежуточные факты") - связана с доказыванием или опровержением "главного факта". Обе эти системы фактов объединяются понятием предмета расследования. Предложение включить указанные группы фактов в понятие предмета расследования и рассмотреть предмет доказывания в качестве его структурной части имеет и научный, и практический смысл. Введение в научный оборот термина "предмет расследования" закрепляет в криминалистической науке правильные представления о предмете доказывания.
Термин "предмет расследования", если правильно его понимать, полнее соответствует своему предназначению. При более подробном рассмотрении этого вопроса становится очевидным, что система доказательственных фактов, в отличие от основных ("конечных") фактов, носит ситуационно обусловленный характер. В ситуациях, для которых характерна неодинаковая по объему и содержанию исходная информация о событии, отдельных его обстоятельствах и источниках фактических данных, доказательственные факты будут разными по количеству и содержанию. Так, если в начале расследования по имеющейся в распоряжении следователя доказательственной информации невозможно сделать однозначный вывод, например об убийстве человека, на трупе которого обнаружены телесные повреждения, принимаются к проверке версии об убийстве, самоубийстве, несчастном случае т.д. По каждой из этих версий устанавливаются и проверяются доказательственные факты, круг которых будет, естественно, значительно шире по сравнению с кругом фактов, которые требуется установить по делу об убийстве, совершенном в условиях очевидности. То же самое можно сказать о системах такого рода фактов, когда по делу достаточно доказательственной информации для уголовно-правовой оценки убийства и когда ее недостаточно для однозначного вывода. Убийство может быть совершено при отягчающих обстоятельствах, в состоянии аффекта, при превышении пределов необходимой обороны. В равной степени все это относится и к частным версиям.
Сучетом данного обстоятельства система доказательственных фактов, находящихся
взависимости от содержания информационного компонента следственной ситуации, в отличие от системы фактов, которые должны быть доказаны в конечном счете, может быть шире уже по своему содержанию. Именно это обстоятельство не позволяет включить доказательственные факты в предмет доказывания, они - структурная часть предмета расследования.
Далее рассмотрим завершающее логическое звено системы расследования, к которому относятся, в частности, следственные и розыскные действия, а также оперативно-розыскные мероприятия, объединенные в определенные сочетания (тактические комбинации) для решения соответствующих тактических задач. Сами по себе следственные и иные действия не являются основанием для обобщения эмпирического материала. Перечень следственных действий, который не подлежит
расширению за счет каких-то иных не предусмотренных законом действий, а также перечень розыскных действий и оперативно-розыскных мероприятий заранее известны и являются соответственно процессуальными и не процессуальными способами собирания, проверки и использования информации, имеющей значение для дела. В плане собирания статистических данных имеют значение лишь комплексы (тактические сочетания) этих действий, которые были эффективно реализованы в целях решения стоящих перед следствием задач, но еще не учтены в криминалистическом информационном банке данных для их обобщения.
Следует отметить, что обсуждение проблемы тактической комбинации (по терминологии некоторых авторов - тактической операции) в теоретическом плане началось сравнительно недавно и еще далеко до завершения. Но уже сейчас совершенно ясно, что криминалистический аспект данной проблемы неразрывно связан с такой криминалистической категорией, как тактическое решение, а также с ее судебнопсихологическими аспектами, в частности с перспективами использования теории рефлексии и правомерностью использования интуиции.
Под тактическим решением здесь имеется в виду процесс принятия решения с учетом тактического замысла следователя (об этом речь пойдет ниже), а под его результатом - тактическая комбинация как средство тактического воздействия на следственную ситуацию. При этом идет речь о разноуровневых тактических решениях и тактических комбинациях: в рамках отдельного следственного действия (простые тактические решения и тактические комбинации) и в рамках конкретного акта расследования (сложные тактические решения и тактические комбинации). И те и другие интересуют криминалистическую науку как основания для обобщения эмпирического материала именно в сфере расследования преступлений.
Для того чтобы убедиться в этом, необходимо разобраться в понятии и сущности тактического решения и тактической комбинации.
Первоначально понятие тактического решения как криминалистической категории определялось "как основанный на анализе следственной ситуации вывод о целесообразности применения при производстве одного или нескольких следственных действий некоторых тактических приемов и технико-криминалистических средств определенными лицами и в определенной последовательности в целях наиболее эффективного осуществления собирания, исследования, оценки и использования доказательств" <184>. В дальнейшем, по мере разработки этой проблемы, под тактическим решением стали понимать "выбор цели тактического воздействия на следственную ситуацию в целом и на отдельные ее компоненты, на ход и результаты процесса расследования и его элементы и определение методов, приемов и средств достижения этой цели" <185>. В данном определении идет речь о процессе принятия решения ("выбор цели" и "определение методов, приемов и средств достижения этой цели"). Выходным "продуктом" процесса принятия тактического решения является тактическая комбинация, "определенное сочетание тактических приемов или следственных действий, преследующее целью решение конкретной задачи расследования и обусловленное этой целью и следственной ситуацией" <186>. При этом "в структуре тактической комбинации каждое следственное действие как элемент структуры является незаменимым, а их последовательность - обычно жестко определенной, поскольку в этой последовательности может заключаться замысел комбинации" <187>. То есть тактические решения и тактические комбинации обладают признаком окончательности, а о гибкости и динамизме говорят лишь в смысле разнообразия их вариантов <188>.
--------------------------------
<184> Цветков С.И. Состояние и перспективы использования данных науки управления в криминалистике: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 1977. С. 116; О понятии тактического решения см. также работы: Шостак Г.С. Тактическое решение и его значение в работе следователя // Теория и практика криминалистики и судебной
экспертизы. Саратов, 1978. С. 43, 44; Новик Ю.И. Научные основы принятия тактических решений при производстве следственных действий: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Минск, 1979. С. 7; Быков В.М. Тактическое решение следователя // Уголовно-правовые и уголовно-процессуальные гарантии защиты конституционных прав граждан. Калинин, 1980. С. 114; Дулов А.В., Новик Ю.И. Понятие и структура тактического решения, принимаемого следователем при производстве следственного действия // Теоретические проблемы криминалистической тактики. Свердловск, 1981. С. 42; Драпкин Л.Я. Решения следователя и тактические приемы в структуре процессуальных действий // Следственные действия (криминалистические и процессуальные аспекты). Свердловск, 1983. С. 112; Лузгин И.М. Моделирование при расследовании преступлений. М., 1981. С. 92.
<185> Белкин Р.С. Криминалистика: проблемы, тенденции, перспективы. С. 110. <186> Белкин Р.С. Указ. соч. С. 145; Он же. Очерки криминалистической тактики.
Волгоград: ВСШ МВД РФ, 1993. С. 120.
<187> Белкин Р.С. Криминалистика: проблемы, тенденции, перспективы. М., 1988. С. 145; Он же. Очерки криминалистической тактики. С. 121.
<188> См.: Дулов А.В., Новик Ю.И. Понятие и структура тактического решения, принимаемого следователем при производстве следственного действия // Теоретические проблемы криминалистической тактики. Свердловск, 1981. С. 42.
Это требование к тактическому решению и тактической комбинации может и должно быть реализовано при условии, если они будут рассчитаны не на общие уголовнопроцессуальные задачи, а на непосредственные - криминалистические - задачи, решение которых преследует вполне определенную цель.
Любая тактическая комбинация всегда направлена на решение конкретной тактической задачи. Однако следует иметь в виду, что уголовно-процессуальные задачи типа "установление истины по делу", "изобличение", "изучение личности обвиняемого", "розыск" и т.п. не могут быть непосредственными задачами тех или иных тактических комбинаций. Решение такого рода задач может быть осуществлено только посредством решения целого ряда тактических задач, преследующих конкретные тактические цели. То есть для того чтобы уголовно-процессуальные задачи были успешно решены, "необходимо предварительно обеспечить решение того или иного круга тактических задач" <189>. В этом смысле разработка тактических комбинаций предполагает формулирование общих тактических задач и составляющих их содержание элементарных ("базисных") тактических задач. Вообще алгоритмизация в криминалистической методике (тактическая комбинация - это "строгий" алгоритм действий или приемов следователя) "оказывается возможной в тех случаях, когда сложная задача (процесс, работа) поддается расчленению на составные, более простые задачи (процессы), а эта, в свою очередь, - на еще более простые, вплоть до элементарных ("базисных") операций, если это необходимо"
<190>.
--------------------------------
<189> Образцов В.А. Криминалистика как область научного знания // Криминалистическое обеспечение предварительного расследования. М., 1992. С. 29.
<190> Самыгин Л.Д., Форкер А. Опыт создания алгоритмов расследования преступлений // Криминалистика социалистических стран. М., 1986. С. 209, 210.
Комплексирование следственных и иных действий вокруг уголовно-процессуальных задач, решаемых на отдельных этапах расследования, ничего нового не добавляет к тому, чем уже располагает криминалистическая методика. Новизна заключается в исследовании тактических целей и направленных на их достижение тактических задач, а также "связей как между отдельными тактическими приемами в рамках одного следственного действия, так и между отдельными следственными действиями, осуществляемыми в соответствии со складывающейся следственной ситуацией при производстве конкретного акта
расследования" <191>. В этом и состоит одна из актуальных задач криминалистической методики как раздела науки.
--------------------------------
<191> Белкин Р.С. Криминалистика: проблемы, тенденции, перспективы. М., 1988.
С. 143.
Необходимость решения этой задачи продиктована потребностями следственной практики. Так, при осуществлении выбора цели, на достижение которой будет направлено тактическое решение, следователь всегда исходит из обобщенных представлений о целях (задачах) данного акта расследования, обусловленных предметом доказывания по делу. Цель конкретного тактического решения всегда лежит в границах этого обобщенного представления и является его конкретизацией и детализацией применительно к данному этапу и моменту расследования <192>. Аналогичная роль при принятии тактического решения по делу отводится обобщенным данным о действиях следователя в сходных ситуациях.
--------------------------------
<192> См.: Белкин Р.С. Указ. соч. С. 112, 113; Он же. Очерки криминалистической тактики. Волгоград: ВСШ МВД РФ, 1993. С. 86, 87.
В связи с изложенным напрашивается вопрос: какие положения можно рассматривать в качестве тактических целей? К таковым целям могут быть отнесены, например, такие общие положения, как: 1) изменение следственной ситуации в благоприятную для следствия сторону; 2) максимально эффективное использование неблагоприятной следственной ситуации; 3) изменение отдельных компонентов следственной ситуации; 4) достижение превосходства в ранге рефлексии над противодействующей стороной; 5) использование фактора внезапности, особенно на начальном этапе расследования; 6) обеспечение методичности и наступательности расследования <193>.
--------------------------------
<193> См.: Белкин Р.С. Криминалистика: проблемы, тенденции, перспективы. С.
111.
Разумеется, этот перечень тактических целей весьма приблизителен. Их достижение возможно при реализации не одной, а нескольких тактических комбинаций, каждая из которых будет преследовать уже конкретную тактическую цель, но согласующуюся с общей тактической целью. Непосредственными целями тактической комбинации могут быть:
а) разрешение конфликтной ситуации с помощью рефлексии с получением следователем определенного выигрыша;
б) создание условий, необходимых вообще для проведения следственного или иного процессуального действия следователя;
в) создание условий, гарантирующих результативность следственного действия; г) обеспечение следственной тайны, в том числе сохранение в тайне источника
используемой информации; д) обеспечение сохранности до необходимого момента еще неиспользованных
источников доказательственной информации; е) иные тактические воздействия на следственную ситуацию с целью ее изменения
или использования <194>.
--------------------------------
<194> Там же.
В качестве промежуточных целей (задач) по отношению к первой указанной выше цели могут быть рассмотрены, например, два типовых варианта целей тактического воздействия в плане рефлексии в условиях конфликтной ситуации:
1)формирование у противника истинного представления об обстановке и условиях, в которых ему предстоит действовать, или о целях, совпадающих с целями следователя;
2)создание условий для формирования у противника ошибочных представлений о тех или иных обстоятельствах дела, целях следователя и его действиях, состоянии расследования <195>.
--------------------------------
<195> См.: Там же. С. 135; Ратинов А.Р. Судебная психология для следователей. М., 1967. С. 194 - 196.
Все указанные выше цели и задачи тактического воздействия, конечно, нельзя сводить к целям и задачам следственного действия или акта расследования. Конкретные тактические цели и задачи могут быть только у тактических комбинаций, которых может быть несколько при производстве одного следственного действия (что не является правилом во всех без исключения случаях) или их система в рамках отдельного акта расследования. Следственные действия и акты расследования, разумеется, имеют свои цели и задачи, но только более общие по сравнению с теми, которые характерны для тактических комбинаций, осуществляемых в их рамках; причем они являются не криминалистическими, а, скорее, уголовно-процессуальными.
Любое следственное действие, как известно, имеет целью получение достоверного знания. В противном случае был бы невозможен процесс доказывания. Такая же цель преследуется и на отдельных этапах процесса доказывания при производстве конкретного акта расследования. По этой причине природа этих целей - уголовно-процессуальная. Только в одном случае следственное действие (или акт расследования) может иметь криминалистическое содержание цели и задач: если оно будет взято как структурный элемент в общей их системе. Такой подход к решению данного вопроса позволяет точно определить место тактической комбинации в общей программе расследования.
Говоря о тактической комбинации, важно иметь в виду, что ее структуру наряду с другими элементами (цель, замысел, запасной вариант на случай неудачи и других осложнений) <196> может составлять комплекс не только следственных действий, но и розыскных действий и оперативно-розыскных мероприятий; она может относиться к отдельным сторонам организации расследования, например к созданию оптимальных условий для эффективного применения тех или иных рекомендаций криминалистики, организации взаимодействия следователя с органами дознания, использованию наличных сил и средств, помощи специалистов и общественности, проведению организационноматериальных и организационно-технических мероприятий, создающих оптимальные условия для реализации способов достижения тактической цели. "Важно лишь, чтобы решение оставалось по своей природе тактическим" <197>.
--------------------------------
<196> См.: Гмырко В.П. К вопросу о тактических комбинациях в расследовании // Вопросы охраны правопорядка и борьбы с правонарушениями. Караганда, 1983. С. 69.
<197> Белкин Р.С. Криминалистика: проблемы, тенденции, перспективы. С. 110.
Выше обсуждены лишь отдельные стороны тактического решения и тактической комбинации, с тем чтобы подчеркнуть важность решения задачи по изучению и обобщению эмпирического материала относительно этого структурного элемента системы расследования в целях разработки криминалистических характеристик деятельности по расследованию преступлений.
Суммируя все сказанное о разработке указанных криминалистических характеристик, важно определить, что объектами типизации эмпирических данных