Термины цветообозначения в иностранных языках (доклад)

[1] Любой человек, изучающий иностранный язык, рано или поздно сталкивается с терминами цветообозначения. Русский человек недоумевает, почему англичанин словом «blue» называет и синий, и голубой, а при знакомстве, например, с японским или валлийским не может понять, почему в них небо и трава одного цвета. В чем же здесь дело?

Цвет – это не универсальное человеческое понятие. Существуют даже такие общества, в которых нет ни заимствованного, ни собственного понятия цвета.

Не универсальны также и термины цветообозначения. Даже для черного и белого есть названия не во всех языках. В некоторых языках, например, различают всего два цвета – цвет дня и цвет ночи, то есть, светлый и темный.

[2] Что же такое цвет?

Цвет — качественная субъективная характеристика электромагнитного излучения оптического диапазона, определяемая на основании возникающего физиологического зрительного ощущения и зависящая от ряда физических, физиологических и психологических факторов.

Другими словами, цвет — это ощущение, которое получает человек при попадании ему на сетчатку световых лучей. Одни и те же световые воздействия могут вызвать разные ощущения у разных людей, и для каждого из них цвет будет разным.

Ощущение цвета возникает в мозге при возбуждении и торможении светочувствительных клеток — рецепторов сетчатки глаза, — колбочек. Считается, что у человека и приматов существует три вида колбочек, различающихся по спектральной чувствительности, – условно их можно назвать синими, красными и зелёными.

Субъективное восприятие цвета зависит также от яркости и скорости его изменения, адаптации глаза к фоновому свету, от цвета соседних объектов, наличия дальтонизма и других объективных факторов; а также от того, к какой культуре принадлежит данный человек; и от других, ситуативных, психологических моментов.

Психологическую компоненту в восприятии света и цвета отражает термин «имя цвета». Цвет в колориметрии определяется однозначно – как вектор в заданной системе координат, тогда как имя цвета неоднозначно.

Сейчас мы расскажем об именах цвета в различных языках.

[3] Но сначала необходимо упомянуть о теории Берлина-Кея, которая представляет особый интерес в изучении цвета. Мы знаем, что цветовой спектр непрерывен, но для удобства мы делим его на смысловые отрезки, объединяя красные оттенки – в «красный», синие – в «синий» и т.д. В разных языках эти отрезки могут не совпадать. Тем не менее, лингвисты Брент Берлин и Пол Кей, исследовав порядка восьмидесяти языков, принадлежащих разным языковым семьям, пришли к выводу, что названия цветовых категорий появляются во всех языках в определенном порядке. Этот порядок связан с развитием человеческого общества в целом.

На первой стадии появляются два названия цвета: «светлый» (белый и все теплые цвета) и «темный» (черный и все холодные цвета). Первые мы связываем с днем, вторые – с ночью.

На второй стадии появляется название для красного цвета, цвета жизненной силы и энергии, крови и огня.

На третьей стадии появляется либо «желтый», либо «зеленый», так как оба они связаны с растительностью и природой вокруг. Оба цвета объединены под одним названием.

На четвертой стадии понятия «желтый» и «зеленый» разделяются, причем «зеленый» начинает обозначать как зеленые, так и синие оттенки.

Далее, на пятой стадии, отдельное слово появляется также для синего, цвета воды и неба.

На следующей стадии появляется отдельное название для коричневого, несмотря на то что это не спектральный цвет. Однако это цвет коры, земли, а также часто встречается в окраске животных, поэтому является важным для людей.

На седьмой стадии появляются слова «фиолетовый», «оранжевый», «розовый» и «серый», которые нужны не столько для выживания, сколько для красочного описания происходящего вокруг.

В списке основных цветов 6 спектральных, три ахроматических и два оттенка: коричневый (т.е. темно-оранжевый) и розовый (т.е. светло-красный). Возможно, их выделяют потому, что они производят совсем другое впечатление, нежели первоначальные цвета. Оранжевый – цвет энергичный, в то время как коричневый – мрачный и спокойный. Красный – яркий и кричащий, розовый же – нежный.

[4] Есть несколько критериев, по которым отбирались основные цвета:

1. слово должно представлять собой монолексемный термин (т.е. «темно-красный», «сине-зелёный» нельзя назвать основными цветами);

2. его значение не должно быть уже значения другого названия цвета («розовый» – можно, «персиковый» – нет);

3. слово должно обладать широкой сочетаемостью («коричневый» – можно, «карий», «каурый», «русый» – нельзя);

4. слово должно быть значимо для носителей языка;

5. слово не должно быть недавним заимствованием.

[5] Однако не все согласны с теорией Берлина-Кея. В России, например, детей с детства приучают к тому, что основных цветов семь – это цвета радуги. Существует даже специальная мнемоническая формула для их запоминания: «Каждый охотник желает знать, где сидит фазан». Поэтому столкнувшись с английскими именами цвета, ребенок задает себе вопрос: «Если “голубой” – это “blue”, то как сказать “синий”? “Dark-blue”?»

[6] В Японии же основными цветами традиционно считаются четыре: «kuro» («черный»), «aka» («красный»), «shiro» («белый») и «ao» («сине-зеленый»). «Aka» происходит от слова, означающего цвет неба на рассвете, «shiro» – цвет неба после рассвета, когда оно постепенно белеет, «kuro» – цвет ночного неба, когда оно постепенно темнеет, «ao» же обозначает все остальные цвета – полей, моря, гор.

[7] Вообще, как можно заметить, сине-зеленая часть спектра весьма интересна для изучения. О ней мы сейчас и поговорим.

Во многих языках мира ближайшими эквивалентами английского слова «blue» служат слова, морфологически или этимологически связанные со словом для обозначения неба. Например, латинское «caerulus» производно от «caelum» («небо»). И хотя английское «blue» и японское «aoi» не связаны со словами для называния неба, именно о небе вспоминают люди, если попросить их дать примеры чего-нибудь, что является «blue» или «aoi».

Давайте сравним слова «синий», «blue» и «aoi». Очевидно, что они имеют разный диапазон употребления и их нельзя считать эквивалентными.

[8] Обучая детей правилам дорожного движения в Японии, учителя говорят: «Shingoo ga ао ni nattara, migi o mite, hidari о mite, watarimashoo». Было бы ошибкой перевести это предложение как «Когда зажжется синий свет, посмотрите направо, посмотрите налево, а затем переходите улицу», так как в Японии, конечно, разрешающим также является зеленый сигнал светофора, а не синий.

На самом деле, слово «aoi» для обозначения зеленой травы и зеленого сигнала светофора, а также серой цапли, является устоявшейся метафорой. В целом для зелени используется слово «midori»; мы можем сказать, например, «зелёное дерево» – «midori no ki», тогда как «aoi» в этом случае использоваться не будет. Тем не менее, «aoi» можно использовать для обозначения временного состояния деревьев или травы, например: «Аmе nо ato, ki ga ao ao to shite iru» («После дождя деревья стали зелеными-зелеными»). То есть, словом «aoi» обозначается непостоянный, колеблющийся цвет. Именно поэтому им также определяется море – «aoi umi», которое в разное время может казаться как синим, так и зеленым.

[9] Англичане и море, и небо могут назвать «blue», мы же, скорее, море назовем синим, а небо – голубым. Но почти нигде голубой не выделяют в отдельный цвет, во многих языках он считается оттенком синего. Также он не входит в одиннадцать основных цветов, выделенных Берлином и Кеем. Однако русские с этим не согласятся; для нас голубой – полноценный «основной» цвет. Что характерно, его можно назвать основным, даже следуя критериям отбора Берлина и Кея: «голубой» – это простое слово, которое легко приходит на ум любому носителю русского языка, причем большинство людей единодушны в том, какой именно цвет считать типичным голубым. Одним из вариантов этимологии слова «голубой» является его происхождение от слова «голубь», но в наше время многие назовут оперение голубя скорее сизым. То же самое произошло и с английским «orange», который Берлин и Кей все же считают одним из основных цветов.

[10] Лингвисты единодушно признают значительно более древнее происхождение слова «синий» по сравнению со словом «голубой». Но в чем причина создания отдельного термина для оттенка синего? В русском фольклоре синий обычно наделялся магическими свойствами. Прежде всего, он был связан с водой, которая считалась в древности местом, где таятся злые, враждебные человеку силы. Вода издревле осознавалась как стихия, связанная со смертью и с загробным миром. Так же понималось и все синее. Неслучайно одним из центральных обрядов в христианстве является крещение водой, символизирующее смерть и воскресение в истинной вере.

Прямое же называние неприятных вещей, тем более, связанных с мистическим злом, было табуированным, поэтому название «синий» предпочитали сохранять в иноязычном звучании (особенно в модных журналах XIX века): например, «блёраймондовый».

В силу различных причин слово «синий» долго сохраняло отрицательную коннотацию. Однако это относилось именно к темным оттенкам синего. Светло-синий же был очень распространен, особенно в праздничной одежде простого народа, наряду с красным. Из-за этого потребность в назывании светло-синего оттенка словом, не связанным напрямую с термином «синий», становилась очевидной. Так и появились слова, обозначающие голубые оттенки. Если слово «синий» ассоциативно связывалось с водой и имело отрицательную коннотацию, то с голубым цветом — цветом неба — коннотация могла быть только положительной.

[11] Конечно, можно было бы подумать, что в настоящее время отрицательную коннотацию имеет скорее слово «голубой», однако, по результатам опроса (в котором принимало участие 100 человек), голоса за «синий» и «голубой» разделились поровну. «Голубой» может обозначать гомосексуального мужчину, «синий» же ассоциируется с утопленниками, алкоголиками и неприятными идиоматическими выражениями вроде «синий чулок». Или, например с печально известным «синим экраном смерти».

Правда, есть еще и синяя птица – птица счастья, – но не надо забывать, что это выражение пришло к нам из сказки Меттерлинка, а у европейцев отношение к синему цвету довольно лояльное. С другой же стороны, и в английском языке есть несколько выражений со словом «blue», имеющих отрицательный смысл: таких как, например, «to feel blue» («грустить»), «to come out of blue» («как гром среди ясного неба»), «to scream blue murder» («дико вопить»). Однако дело тут не столько в культурно-исторической традиции, сколько в общечеловеческой психологии. Как описано в научной литературе, по своему физиологическому воздействию синий — это самый угнетающий цвет, он понижает кровяное давление и одновременно снижает пульс и ритм дыхания; он успокаивает и расслабляет, иногда даже чрезмерно.

Следовательно, можно заключить, что из слов «синий», «blue» и «aoi» наиболее широкий диапазон оттенков имеет «aoi», «blue» и «синий» же являются его частными случаями, причем последнее слово имеет самое узкое значение. Как выяснили ученые, сильное ультрафиолетовое освещение может повредить в сетчатке глаза те колбочки, которые реагируют на синий цвет. В результате человек перестает отличать голубое от зеленого. Исследование 203 языков показало, что у народов, живущих там, где ультрафиолетовое излучение Солнца сильнее, единое название для голубого и зеленого встречается чаще.

[12] Но в восприятии цвета существует еще немало интересных вещей. В Европе, например, все светофоры светятся стандартными цветами. Однако немцы, как и русские, называют эти цвета красным, желтым и зеленым, а голландцы называют средний сигнал светофора оранжевым. Немецкие и голландские ученые объединились, чтобы выяснить, влияет ли это различие на то, как воспринимают желтый и оранжевый цвета немцы и голландцы. Они показывали двум группам участников изображения трех предметов – светящегося среднего сигнала светофора, морковки и банана, варьируя цвет каждого предмета от типично желтого до типично оранжевого, и просили назвать, какой цвет они видят. Немцы чаще называли цвет светофора желтым, даже если он был типично оранжевым, а голландцы, наоборот, называли цвет светофора оранжевым, даже если он был типично желтым.

Другим интересным результатом было то, что и немцы, и голландцы чаще называли цвет банана желтым, а цвет морковки оранжевым, независимо от того, какого цвета они были в эксперименте. Результаты объясняются тем, что на наше восприятие цвета влияет наше знание о мире. И немцы, и голландцы знают, что морковка оранжевая, а банан – желтый. Точно так же немцы знают, что средний сигнал светофора желтый, а голландцы – что он оранжевый. И видят они именно то, что знают.

[13] Помимо всего прочего, трудности в переводе могут возникнуть при столкновении с идиомами, содержащими в себе термины цветообозначения. Перевести японское «aka no tanin» как «красный другой человек» будет неверно. Правильный перевод: «совершенно чужой, незнакомый». Идиома берет начало в то время, когда выходцы из Европы только начали посещать Японию. Загорелая кожа европейцев казалась японцам красной, как, впрочем, и солнце, которое японские дети почти никогда не рисуют желтым.

Еще одна идиома – «aosuji wo tatte okoru», – которая будет дословно переводиться как «сердиться, поставив синие вены», на русский интерпретируется выражением «побагроветь от гнева».

[14] При переводе английских фразеологических сочетаний тоже стоит быть осторожным. Выражение «to be the black sheep», конечно, можно перевести как «быть паршивой овцой в стаде» (но не черной!), но привычнее будет услышать перевод «быть белой вороной».

А вот как вы переведете предложение «This boring film made my boy-friend a black dog»? В данном контексте выражение «black dog» – идиома, обозначающая депрессию, смертельную скуку. Впервые эта фраза появилась в английском фольклоре приблизительно в IX веке н.э. Люди тогда свято верили в различные предания, а собака черного окраса отождествлялась с чем-то демоничным вроде Цербера. Прилагательное «black» также ассоциируется у нас с чем-то темным, печальным, неприятным и депрессивным. А так как раньше состояние депрессии или меланхолии считалось проделками рук дьявола, то выражение «black dog» закрепило в себе это негативное понятие.

[15] В выражении «to be in the black» «черный», напротив, имеет позитивное значение. Идиома обозначает отсутствие долгов, преобладание доходов над расходами. «To be in the red» же означает преобладание расходов над доходами. Эти выражения произошли от принятого в прошлом обыкновения записывать убытки и долги красными чернилами, а прибыль – черными.

And if you are in the red, you shouldn’t drink until all’s blue. Последнюю идиому тоже лучше не переводить дословно: в русском языке существуют замечательные эквиваленты: напиться вусмерть, допиться до чертиков, допиться до белой горячки.

[16] В заключение стоит сказать о двух самых главных цветовых категориях, которые формируются в языке в первую очередь. Это белый и черный цвет.

Белый цвет в различных культурах традиционно воспринимается как символ надежды, добра, чистоты и непорочности, любви и милосердия. Белое платье обычно носят юные девушки, как свадебный наряд, символ невинности. Пышное белое платье – это культурный знак бракосочетания. Однако на Востоке белый считается цветом смерти и траура (в Южной Корее, например, тюремная одежда белого цвета). Связывание белого цвета со смертью можно наблюдать и в русской культуре, что неудивительно, учитывая, что она является пограничной между западной и восточной, и ее, как маятник, качает то в одну, то в другую сторону.

[17] Черный же цвет понимается как символ смерти и траура, а также – символ торжественности момента. Известно, что «маленькое черное платье» должно быть в гардеробе каждой женщины на случай выхода в свет. Символика черного цвета как чего-то торжественного с точки зрения диахронии является лакуной: в начале XIX века черный цвет был для европейца только символом траура.

Для английского языка характерно соотнесение черного с чем-то плохим, а белого – с хорошим, светлым, причем под влиянием американского варианта языка оно получило в британском дополнительную актуализацию. Взгляните на словосочетания «black sheep», «black market», «black mail», «Black Gehenna», «black soul» – во всех случаях «black» ассоциируется со злом. Напротив, «white» – цвет мира («white dove» – белый голубь – символ мира), цвет всего светлого и чистого. Даже когда «white» стоит рядом с существительным, явно обозначающим нечто плохое, оно смягчает негативное значение последнего: «white lie» – «ложь во спасение». Или, например, «белая зависть» в русском выглядит гораздо благороднее, чем «черная зависть».

Тем не менее, тогда как на Западе и в России черные кошки являются предвестниками несчастья, в Великобритании это символ удачи. Шотландцы верят, что черный кот, зашедший в дом, принесет туда богатство и процветание, а у хозяйки черного кота будет много поклонников.

Таким образом, эквивалентные на первый взгляд значения имен цвета могут существенно различаться от языка к языку. И чтобы не оказаться в неловком положении при переводе с одного языка на другой, нужно углубиться в язык, а также в историю и культуру носителей языка. Только тогда перевод можно сделать наиболее точным и понятным.