2 Особенности конкурентной и промышленной политики развитых стран и россии
2.1 США
В США на протяжении всей истории антитрестовского регулирования (с момента принятия закона Шермана в 1890 г., закона Клейтона в 1914 г. и закона о Федеральной комиссии по торговле в 1914 г.) не прекращается дискуссия между двумя ведущими экономическими школами - Чикагской и Гарвардской с их разными позициями в вопросе о конкурентной политике. Каждая из них отстаивает свое видение конкурентного процесса и роли государства. Верх одерживает то одно, то другое направление. При этом, однако, есть определенная закономерность, связанная с тем, какой линии придерживается государственное регулирование в целом.
Чикагская школа отражает более либеральный взгляд на антимонопольную политику и взаимоотношения между конкурентной и промышленной политиками. Ее представители считают, что единственным критерием при проведении политики поддержки конкуренции должны быть соображения эффективности. Приоритет отдается конкурентной политике, промышленная же политика лишь следует предписаниям антитреста, не выдвигая противоречащих целей или инструментов.
Более умеренное гарвардское направление выступает за баланс интересов между промышленной и конкурентной политиками. Первая должна учитывать требования экономического роста и поддержания конкуренции на рынках. Однако и антимонопольное регулирование должно принимать во внимание, помимо конкуренции, и другие потребности национальных интересов, отражаемые в специфических аспектах промышленной политики [5].
С 1850-1860-х годов и до середины XX в. в конкурентной политике США доминировала гарвардская школа с ее структурным подходом при фактическом отождествлении антимонопольного регулирования и конкурентной политики. С 1970-1980-х годов главенствующими становятся поведенческий аспект и эффективность рынка в качестве критерия оценки деятельности фирм. При этом наблюдается все большее обособление антимонопольного регулирования и политики поддержки конкуренции. За антимонопольным регулированием признается основополагающая роль в предотвращении антиконкурентного поведения, в то время как конкретные вопросы развития конкуренции и возникновения негативных монопольных эффектов на рынках рассматриваются в рамках более широко понимаемой конкурентной политики.
Ослабление Гарвардской традиции и усиление Чикагского направления существенно изменили не только саму антимонопольную политику, но и соотношение между промышленной политикой и политикой поддержки конкуренции. Начиная с 80-х годов, наблюдается снижение роли агрессивной конкурентной политики, устраняющей господство отдельных фирм на рынках. Это выразилось в некотором смягчении жесткой антимонопольной политики и государственной поддержке испытывающих кризис отраслей, особенно тех, которые страдают от иностранной конкуренции. Происходит постепенный отход от жесткой антитрестовской политики, осуществляемой без учета целей промышленной политики, в пользу более взвешенного варианта. В частности, принимаются специальные исключения из общих антитрестовских правил для фирм, действующих в области НИОКР.
В последние годы усилилось взаимодействие конкурентной и промышленной политики США применительно к естественным монополиям. Модель их регулирования строится на принципах внедрения конкуренции в механизм функционирования отрасли при существенной роли отраслевого регулирующего органа в противовес исключительному использованию антимонопольных законов. С 90-х годов продолжается внедрение конкуренции на локальные рынки естественных монополистов (например, в сфере телекоммуникаций с 1996 г. [6]). При этом антимонопольные органы задействованы в процессе устранения оставшихся барьеров входа на локальные рынки и при разработке общих принципов конкурентного поведения. В остальном роль антимонопольного регулирования невысока. Каждодневное регулирование осуществляют соответствующие отраслевые федеральные комиссии (например, Федеральная комиссия телекоммуникаций), полномочия которых были существенно расширены в ходе реформ 90-х годов. Все вопросы установления цен, входа на рынки независимых операторов, обеспечения качества услуг и предотвращения злоупотребления доминирующим положением решаются в рамках отраслевого регулирования, без посредства антимонопольных органов.
Ряд монопольных явлений в экономике США был вызван неудачной промышленной политикой. Наиболее известен случай с компанией АТТ. Неправильная политика Федеральной комиссии по связи в области ценового регулирования тарифов на местную и дальнюю связь поставила компанию перед дилеммой: либо нести убытки, либо использовать дискриминационные условия подсоединения клиентов к ее сетям. Стремление чиновников любой ценой улучшить телефонную связь и агрессивное поведение самой компании по отношению к регулирующим органам не позволили найти разумный компромисс. АТТ выбрала вариант поведения, который был признан недопустимым с позиции конкуренции - убыточное (демпинговое) ценообразование, препятствующее проникновению в отрасль конкурентов. В последующем антимонопольном разбирательстве было отмечено, что причиной такой тактики компании стало правительственное регулирование, послужившее источником хищнической тактики компании [5].
В отдельных случаях интересы промышленной политики США, требующие ограничения конкуренции, находили учет в политике поддержки конкуренции. Так, в 1936 г. был принят закон Робинсона-Пэтмана, вносящий существенные дополнения в ст. 2 закона Клейтона (запрет ценовой дискриминации), который резко отличается от других антитрестовских законов США. С формальной стороны закон Робинсона-Пэтмана ужесточает отношение властей к ценовой дискриминации, вводя дополнительные виды ценовых различий, которые оказываются вне закона. Однако закон, во-первых, определяет условия, при которых назначение разных цен одним и тем же торговцем может быть оправдано (изменения качества товара, при распродажах закрывающегося производства, в качестве ответа на снижение цен конкурентом и др.) и, во-вторых, запрещая выплату комиссионных за посредничество, поощряет назначение одной цены для разных категорий покупателей - прямых клиентов и оптовых торговцев, что на практике означает ценовую дискриминацию в пользу посредников. Исследователи отмечают скрытые мотивы закона, направленные на ограничение конкуренции в рамках посреднического звена экономики, что объясняется интересами промышленной политики во время принятия закона. В 1936 г. экономика США еще не оправилась после Великой депрессии, и существовали серьезные сомнения в отношении эффективности свободных рыночных сил [5].
Эффективность отдельных аспектов промышленной политики может иметь отрицательный побочный эффект для антимонопольного регулирования. Так, законы о распространении информации в США, направленные на увеличение прозрачности ценообразования в отраслях и недопущение монопольных ситуаций на основе информационной асимметрии, привели к распространению практики параллельного ценообразования ("сознательного параллелизма") - формированию одинаковых цен на схожую (или даже идентичную) продукцию крупными компаниями-олигополистами без заключения явного или тайного соглашения. Как считают аналитики, информационная прозрачность способствует координации цен олигополистов, даже без формального сговора, что затрудняет проведение антимонопольных разбирательств.
Особую сложность приобретает ситуация в отраслях с очень небольшим числом участников при специфических технологических характеристиках производства, требующих лицензирования. В 50-х годах три компании - производители антибиотиков (American Cyanamid, Pfizer, Bristol Myers) обратились за лицензией на один и тот же препарат. Патентное бюро столкнулось с серьезной проблемой из сферы конкурентной политики. Все фирмы назначили на свой товар одну и ту же цену при поставках местным больницам и по федеральным заказам, что вызвало подозрение в сговоре. Только совместные усилия органов патентной и конкурентной политики привели к эффективному решению. Хотя было доказано наличие параллельного ценообразования, лицензия была предоставлена только одной компании (Pfizег). В данном случае в конкурентной политике приходится искать новые способы доказательства антиконкурентных намерений фирм, поскольку устранение информационной открытости привело бы к еще более сложным монопольным эффектам на рынках [9].
Итак, для США характерны следующие особенности взаимодействия промышленной и конкурентной политики, отслеживание спорных вопросов и урегулирование потенциальных разногласий наблюдается официально на самых высоких уровнях разработки направлений развития двух видов политики, хотя формально подобные согласования не оформляются в виде государственных документов, в программных документах развития промышленной политики, как правило, содержатся положения, касающиеся влияния того или иного мероприятия на конкурентную среду соответствующих отраслей, а руководства по антимонопольной политике включают в себя принципиальные подходы к изъятию из антимонопольного законодательства в случаях, благоприятствующих целям промышленной политики.
2.2 Страны Евросоюза
Взаимодействие конкурентной и промышленной политики отражается как в конкурентном законодательстве ЕС, так и в практике его применения для урегулирования структурных проблем. Изначально конкурентная политика ЕС была нацелена против промышленной политики отдельных стран в случае, если помощь национальным компаниям противоречила цели создания ЕС – развитие свободного рынка на европейском экономическом пространстве.
Современные взаимоотношения промышленной и конкурентной политики в ЕС основываются на принципе минимальности. Для того, чтобы вмешательство промышленной политики в конкурентный механизм рынка потребовало особого внимания антимонопольных органов, необходимо, чтобы это вмешательство превышало определенный минимум.
В 1992-1994 гг. были приняты специальные законы, регулирующие государственную помощь национальным компаниям. Главным критерием остаются интересы развития конкуренции на европейском пространстве, а государственная помощь может подрывать сами основы конкурентного механизма. Таким образом, госпомощь однозначно трактуется как инструмент искажения конкуренции. Однако, хотя эта помощь и рассматривается в качестве потенциальной опасности для конкурентного процесса внутри ЕС, ее запрет не является абсолютным и безусловным. Считается, что госпомощь может иметь положительные последствия, которые помогают достичь определенных целей конкурентной политики ЕС. Общее представление заключается в том, что госпомощь может корректировать недостатки рынка, с которыми не в состоянии справиться антимонопольное регулирование. Или же эта помощь может сопровождаться такими важными внешними эффектами (поддержка и расширение занятости, охрана окружающей среды, НИОКР, региональное развитие), которые компенсируют ее искажающие последствия для конкуренции на рынках. Именно поэтому (даже не беря в расчет сложные политические аспекты) Европейский союз в оценке госпомощи придерживается взвешенного подхода, особенно к тем отраслям и странам, где традиционно сильно государственное вмешательство в экономику (например, во Франции) [7].
Адекватность госпомощи оценивается с использованием не только качественных характеристик объекта помощи, но и с применением количественного критерия соразмерности госсубсидий заявленным целям. Например, в 2000 г. при принятии решения о предоставлении помощи компании Ford, (Великобритания) для осуществления инвестиций в завод, находящийся в Южном Уэльсе, Европейская комиссия использовала критерий интенсивности региональной помощи для выравнивания региональных особенностей конкуренции. Комиссия одобрила представленную программу помощи, поскольку ее объем находился ниже верхнего количественного предела [7].
При реализации госпомощи ЕС часто требует принятия компенсирующих мер по охране конкуренции в тех отраслях и регионах, куда направляется целевая поддержка государства. Например, целевая широкомасштабная финансовая помощь Air France от французского правительства была одобрена ЕС только после того, как компания отказалась от ряда маршрутов, где занимала доминирующее положение, и предоставила несколько своих посадочных полос в аэропорту Орли (Париж) другим авиакомпаниям.
Тесная взаимосвязь между промышленной и конкурентной политиками в рамках ЕС наблюдается по отношению к малому и среднему бизнесу. Конкурентные органы ЕС придерживаются концепции "противоборствующей силы" - необходимости усиления одной стороны рынка для противодействия влиянию другой (малого бизнеса против монополий), когда этого требуют интересы потребителей. Для оценки малого бизнеса применяются более широкие критерии в части соглашений о сотрудничестве, технологических картелей, слияний и поглощений.
Практика показывает недостаточность одного вида конкурентной политики для формирования эффективных рыночных структур. Так, согласно Римскому договору 1957 г., ст. 85 и 86, направленные против антиконкурентных соглашений и злоупотреблений доминирующей властью на рынке, должны помочь в регулировании взаимодействий крупных фирм в рамках олигопольных рынков. На деле же предотвращение негативных последствий монопольной рыночной власти и согласованного поведения фирм с помощью политики поддержки конкуренции само по себе не ведет к эффективному функционированию олигопольных рынков. Подобные рынки демонстрируют - даже при отсутствии злоупотреблений - значительное число внешних эффектов, нейтрализирующих положительное воздействие конкурентной политики.
Европейский союз отличается более широким взглядом на трактовку многих положений антимонопольных законов. В частности, это касается антиконкурентных межфирменных соглашений, регулируемых ст. 85 Римского договора. Если в первые годы существования ЕЭС наблюдались лишь отдельные исключения по данной статье, то в 80-х годах были приняты специальные "масштабные исключения". Они базируются на принципах достижения общей экономической эффективности Сообщества и согласуются с целями других компонентов промышленной политики. Во многих случаях руководящие органы ЕС одобряли действия, которые при других обстоятельствах были бы названы антиконкурентными соглашениями, например картели, фиксирующие цены. Основаниями для этого служили, как правило, соображения промышленной политики: поддержка кризисных отраслей, противостояние неевропейским компаниям в рамках глобальной конкуренции, помощь в региональном развитии.
И, тем не менее, до сих пор продолжаются споры о целесообразности приоритета политики поддержки конкуренции над торговой политикой, если первая может привести к снижению конкурентоспособности европейских товаров как отдельных стран внутри ЕС, так и в глобальном масштабе [8].
Особый интерес представляет проблема соотношения прав на интеллектуальную собственность и конкурентных законов. В ст. 86 Римского договора делается попытка найти сбалансированный подход к достижению двух целей - стимулирования инноваций и поддержки конкуренции. В деле Parke, Davis&Co vs Probel (1968 г.) Европейский суд отметил, что хотя само по себе право интеллектуальной собственности не является злоупотреблением, злоупотребление может возникнуть в результате его использования, не согласующегося с конкурентным поведением на рынке. Суд пришел к выводу, что областью нарушения здесь является не право интеллектуальной собственности, а отказ предоставить лицензию на его использование. В данном случае интересы инновационной политики были согласованы с задачами поддержки конкуренции [9].
Показательна эволюция отношения ЕС к вертикальным соглашениям. В 50-60-х и даже в 70-х годах в подходе к ним использовалась узкая трактовка ст. 85 Римского договора, запрещающая любые ограничительные действия фирм на рынке, которые подрывают конкуренцию, - свободу сторон заключать соглашения. Начиная же с 80-х годов все большее число исследователей выступают с критикой неадекватной трактовки вертикальных ограничений как имеющих однозначно негативные последствия для рынков. В 90-х годах подход к данному вопросу резко изменился. Вертикальные соглашения одобряются, если их запрет может замедлить инновационную или инвестиционную деятельность фирмы, распространение эффективных форм производства и сбыта товара в рамках вертикальной продуктовой цепочки и помешать повышению качества услуг. В данном случае широкое толкование запретительной статьи базируется на принципах промышленной политики [8].
Таким образом, осуществление промышленной политики ЕС вписывается в нормы и принципы конкурентной политики, отвечает реализации конкурентных основ Сообщества и находится в постоянном поиске методов поддержания баланса между двумя видами государственного воздействия на экономику.
2.3 Япония
Традиционно в Японии главенствующей была промышленная политика. До 70-х годов широкое использование налоговых скидок и стимулов для экспортеров сопровождалось попустительством в отношении монополий, защищенных торговыми барьерами, и поощрением слияния экспортных фирм. Откровенно слабая антимонопольная политика позволяла закрывать глаза на открытые сговоры между компаниями по разделу внутреннего рынка. Официально разрешенными и оформленными считались картели в депрессивных отраслях.
Слияния и поглощения требуют формальной регистрации в Комиссии по справедливой торговле. Она должна гарантировать, что в результате поглощения ситуация на рынке не ухудшится. Первое же дело Комиссии - слияние Yawata Steel и Fuji Iron and Steel для создания Nippon Steel Corporation (1969 г.) показало конфликтность интересов конкурентной и промышленной политики. Так как совместные доли этих двух компаний на рынке оказались значительными (18.5% у Yawata и 17% у Fuji), Комиссия сочла слияние нецелесообразным по структурным соображениям. Это вызвало серьезные возражения разработчиков промышленной политики, которые рассчитывали, что новая компания завоюет конкурентные позиции на мировых рынках стали. Высказывались даже угрозы лишить Комиссию ее полномочий по конкурентной политике. Постепенно нашлось компромиссное решение, но деятельность Комиссии стала менее активной, и до конца 70-х годов не было ни одного случая запрета слияния или поглощения [10].
Министерство международной торговли и промышленности поощряет использование фирмами практики убыточного ценообразования (назначение цены ниже внутренних издержек производства), если это способствует проникновению японских компаний на зарубежные рынки. В 1986 г. в США большой резонанс имело дело о демпинговом ценообразовании семи японских фирм (Matsushita, Toshiba, Hitachi, Sharp, Sanyo, Sony, Mitsubishi) на американском рынке электронных приборов. В ходе разбирательства выявились факты их поддержки правительством, в частности субсидирования покупки лицензионных американских технологий. Кроме того, японское правительство, если и не поощряло, то закрывало глаза на назначение компаниями монопольно высоких цен на свою продукцию в самой Японии. Прибыль от этого шла на дотирование экспортных продаж в США по заниженным ценам [11].
С конца 40-х годов промышленная политика Японии нацелена на поощрение экспортных картелей и крупных компаний, действующих в отраслях, которые способны обеспечить конкурентоспособность на мировых рынках. Этим компаниям и группам компаний ("кэйрэцу") государство предоставляет льготные кредиты, одобряет гибкие методы ценообразования и применяет другие стимулы. Политика рационализации, как ее именуют в Японии, занимает главенствующее место по сравнению с антимонопольным регулированием, так что антимонопольные законы, даже если по форме (под давлением США) они и сходны с аналогичными законами других развитых стран, по существу правоприменения оказываются ветвью промышленной политики. Поэтому очевидно, что консенсус между конкурентной и промышленной политиками достигается путем фактического устранения антимонопольного регулирования из сферы государственного воздействия на экономику [9].
Но если подобная стратегия государства была хороша в первые послевоенные годы, то в период глобальной конкуренции и либерализации национальных экономик, как свидетельствуют реалии Японии, она уже не адекватна уровню экономического развития страны. Реформы 80-90-х годов направлены на придание большей значимости конкурентной политике и на внедрение большей степени конкуренции в инструменты и методы промышленной политики. Приватизация крупнейших компаний в отраслях естественных монополий (например, железных дорог) актуализировала вопрос разделения полномочий между отраслевым и антимонопольным регулированием [10].
И хотя Япония выбрала англосаксонский вариант - при соблюдении общих норм антимонопольной политики акцент делается преимущественно на отраслевое регулирование - во многих аспектах наблюдается тесное переплетение форм, инструментов и объектов воздействия конкурентной и промышленной политики.
Таким образом, в Японии гармонизация интересов двух видов политики произошла на основе резкого смягчения антимонопольного регулирования, с одной стороны, и активного использования принципа неформального урегулирования конкурентных вопросов в практике промышленной политики, с другой.
2.4 Россия
В последние годы в России активизировалась дискуссия о роли и месте промышленной и конкурентной политики. Существует мнение, что промышленная политика необходима для ускорения темпов экономического роста, в то время как антимонопольная политика выполняет в современной российской экономике деструктивную роль, создавая дополнительные и ненужные ограничения. Есть и противоположная точка зрения: антимонопольная политика нужна для выравнивания условий конкуренции и создания тем самым стимулов для инвестирования, в то время как промышленная политика, предоставляя участникам рынка дополнительные преимущества по сравнению с их конкурентами, одновременно лишает их заинтересованности в повышении эффективности производства. Эти крайности основываются на представлении о противоречивости и взаимоисключаемости промышленной и конкурентной политики. Настоящая статья посвящена обсуждению проблем взаимодействия этих двух направлений экономической политики, в том числе возможного их одновременного применения в современной России [12].
Любой вид экономической политики, представляя собой комплекс последовательных действий, осуществляемых субъектом (субъектами) в отношении некоторого набора объектов с определенной целью, предполагает установление обязательных правил, поддерживаемых соответствующими механизмами, обеспечивающими соблюдение данных правил действующими лицами (хозяйствующими субъектами). С этой точки зрения любое направление экономической политики всегда связано с созданием и изменением институтов. Установленные правила позволяют определить права и соответственно создать стимулы для экономических агентов. Стимулы непосредственным образом влияют на решения, формируют поведение экономических агентов и в конечном счете определяют получаемые результаты (с позиции распределения и эффективности использования ресурсов).
Многоаспектность экономических обменов обусловливает множество направлений и форм воздействия государства на способы использования ресурсов, темпы экономического развития. Существование различных направлений и видов экономической политики выдвигает на первый план вопрос об их согласованности. Так называемая неоклассическая парадигма (во всяком случае, ее традиционная версия) рассматривает эти два направления экономической политики как взаимоисключающие. Однако как современный экономический анализ, так и мировая практика государственного регулирования подводят к другому выводу: достижение целей устойчивого экономического роста, основанного на нововведениях, как правило, невозможно без использования обеих форм экономической политики и соответствующих им инструментов [13].
Промышленная политика и конкурентная политика имеют общую цель - обеспечение устойчивого экономического роста и повышение благосостояния населения, если исходить из допущения о том, что государство стремится к максимизации общественной полезности. Различие между промышленной и конкурентной политикой кроется в средствах, используемых для ускорения темпов и повышения устойчивости экономического развития. Основным методом реализации промышленной политики служит предоставление ограниченному числу агентов национальной экономики дополнительных ресурсов, которые могут быть использованы для инвестиций. С этой точки зрения комплекс мер, направленных на изъятие части рентного дохода из добывающих отраслей посредством налогообложения и на распределение их через бюджет в другие отрасли экономики на основе того или иного критерия (например, принадлежность к "новой экономике"), может рассматриваться как пример промышленной политики.
Выбор в пользу подобной промышленной политики или отказ от нее - одна из главных проблем для российского правительства. Альтернативой активной промышленной политике в форме перераспределения рентных доходов является развитие финансовой инфраструктуры экономики и улучшение инвестиционного климата, повышающее привлекательность обрабатывающих отраслей промышленности (cтрого говоря, возможен и третий вариант, когда посредством диверсификации (в том числе конгломератной) интегрированные бизнес-группы самостоятельно перераспределяют ресурсы из добывающих отраслей в обрабатывающие. Однако необходимо учитывать, что следование данному пути достаточно быстро обнаружит пределы возможностей, прежде всего связанные с риском потери контроля и резкого снижения эффективности в рамках этих бизнес-групп. Оба варианта сопряжены со специфическими проблемами и рисками и характеризуются различной эффективностью в зависимости от временного горизонта [12].
Перераспределение ресурсов из добывающих отраслей в обрабатывающие может послужить основой для резкого ускорения экономического роста, но одновременно связано с рисками, характерными для активной промышленной политики в целом (некоторые из этих рисков будут подробнее охарактеризованы ниже). Кроме того, такая стратегия может служить базой экономического роста исключительно в краткосрочном периоде. Иными словами, волевое перераспределение ресурсов из одной в отрасли в другую не гарантирует устойчивости экономического роста, поскольку само по себе не создает дополнительных стимулов для инвестиций. В свою очередь, акцент на последовательном развитии финансовой инфраструктуры и совершенствовании инвестиционного климата сопряжен с меньшими рисками и характеризуется большей эффективностью в долгосрочном периоде, однако такая стратегия не может обеспечить радикального ускорения темпов экономического роста.
Сравнив методы промышленной и конкурентной политики, рассмотрим те механизмы, на которые они опираются. Промышленная политика относится к активному (по определению) виду экономической политики, конкурентная - является по преимуществу пассивной (защитной). Механизмом влияния промышленной политики на экономический рост служит повышение конкурентоспособности национальных производителей по сравнению с конкурентами из других стран. Механизм конкурентной политики состоит в предотвращении возникновения неоправданных конкурентных преимуществ (обычно ассоциируемых со злоупотреблением доминирующим положением, ограничивающим конкуренцию соглашениями и недобросовестной конкуренцией) отдельных компаний на внутреннем рынке. Противодействовать появлению неоправданных конкурентных преимуществ отдельных групп специальных интересов конкурентная политика в силу специфики используемых ею инструментов способна в меньшей степени, за исключением отдельных случаев, когда, например, группа влияния является единственной компанией, занимающей в данной отрасли (на рынке) доминирующее положение.
В этой связи важно отметить, что реализация целей конкурентной политики может и способствовать, и препятствовать достижению целей промышленной политики. Примером положительного влияния может служить широкомасштабная программа реструктуризации отраслей естественных монополий. Конкурентная политика, например, в телекоммуникационной отрасли дает возможность войти на рынки информационных технологий большому числу новых участников. Их вход сопровождается бурным развитием важнейшего компонента инфраструктуры экономики - систем связи и передачи информации, позволяющих значительно снизить трансакционные издержки в рамках различных форм координации действий экономических агентов. Конкуренция сопровождается активным внедрением инноваций, ростом предложения новых услуг, повышением качества традиционных услуг связи, появлением новых видов бизнеса.
Таким образом, успешная реализация конкурентной политики создает условия для ускорения развития отраслей "новой экономики", что выступает важнейшим ориентиром промышленной политики многих стран мира, в том числе и России.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Подводя итоги, отметим, что поиск баланса инструментов конкурентной и промышленной политики предъявляет достаточно высокие требования к системе государственного управления.
Конкурентная политика так же, как и промышленная политика, не является по определению фактором, однозначно обеспечивающим экономическое развитие и эффективное использование ресурсов или препятствующим тому и/или другому. Большое значение имеет понимание содержания двух видов политики, набора инструментов и процедур их применения, включая последовательность действий и темпы обусловленных ими изменений. Реформа экономической политики должна включать компромисс между риском рептоориентированного поведения со стороны групп специальных интересов и необходимостью учета позитивных побочных эффектов, связанных с развитием той или иной отрасли экономики.
Адекватные процедуры выявления доступных альтернатив и принятия решений, которые в качестве неотъемлемого элемента должны включать административные регламенты, возможность заинтересованным сторонам высказываться по вопросам, связанным с предполагаемыми мерами экономической политики, должны найти отражение в законах. Иными словами, важно обеспечить представительство интересов через процедуру публичного обсуждения мер экономической политики, включая альтернативные формы решения вопросов (например, посредством применения механизмов саморегулирования). Конечно, это не означает, что интересы всех сторон в явном виде будут учтены. Соблюдение установленных принципов позволит обеспечить достижение "квазиконсенсуса".
Необходима профессиональная подготовка государственных служащих, которая даст им возможность вырабатывать комплекс мер экономической политики на основе оценки положительных и отрицательных ожидаемых результатов практики взаимодействия хозяйствующих субъектов, допускающей ограничение конкуренции (особенно после заключения соглашений). Кроме того, государственные служащие могут по-разному применять свои профессиональные навыки. Вот почему принципиально важной является настройка стимулов. С этой точки зрения обеспечение сбалансированности и взаимодополняемости мер промышленной и конкурентной политики в плане создания условий для экономического развития вряд ли возможно без последовательной реформы госслужбы.
Фундаментальное различие в понимании конкуренции является важным фактором выстраивания мер экономической политики. Вот почему одним из приоритетных направлений экономических исследований следует считать анализ различных механизмов управления трансакциями, которые оказывают влияние на эффективность использования ресурсов, а также условия развития (в том числе посредством влияния на структурные характеристики рынков).
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ
Сажина М.А., Чибриков Г.Г. Основы экономической теории. - М.: Экономика, 2007.
Сажина М.А., Чибриков Г.Г. Экономической теории. Учебник для вузов. М.: НОРМА-ИНФРА, 2008.
Губанов С. Промышленная политика и государство // Экономист. - 2010. - N 7;
Кочеткова А.А. Экономическая теория. Учебник. - М.: Дашков и К, 2013.
Государство и рынок: американская модель. М., 2000.
Механизмы международного взаимодействия / под ред.А.Е. Шаститко; Авт. коллектив Григорьев Л.Э., Лучина Ю.В., Плаксин С.М., Самсонов В.Л., Шаньгина Е.С., Шаститко А. Е.; КГ "МГБ" - М.: ТЕИС, 2004.
Плаксин С. Жулин А. Норвегия: северный ключ к бизнесу ЕС // Директор-ИНФО, №№ 40 (57), 41 (58), 2010.
Политика государства в области конкуренции и промышленного развития: опыт Европейского Союза. М., 2001.
В.М. Ушаков, Е.М. Шайдеров. В рамках международных соглашений // Экономические стратегии. - 2004. - № 1-2.
Шерер Ф., Росс Д. Струкрура отраслевых рынков. М. , 1997.
Экономика внешних связей России. Учебник для предпринимателя // Под ред.А.С. Булатова. - М., 2002.
Розанова Н. Эволюция антимонопольной политики России: проблемы и перспективы. // Вопросы Экономики №5, 2005. - С. 117-131.
Журнал "Промышленная политика в Российской Федерации", В. А. 6, 2000. - С. 36-47;
.Колесов А.И., Исаенко Е.В., Исаенко А.В. Рынок и антимонопольное регулирование. - Белгород, 2009.