IV.4. Анализ трагедии эсхила «персы» в контексте культуры.

Прежде, чем приступить к анализу конкретного произве­дения, следует несколько слов сказать об его авторе.

Эсхил. Уже древние называли его «отцом трагедии», что свидетельствует о безусловном понимании его роли в разви­тии театрального искусства.

Эсхил происходил из старинного аристократического ро-_ка. Он родился в 525 г. до н. э. в аттическом поселении Эле-всин. Он был участником греко-персидской войны, воевал при Марафоне (490 г.), Саламине (480) и Платеях (479). О том, что собственные заслуги воина и гражданина Эсхил це­нил выше, чем победы в драматургических состоязаниях, сви­детельствуют слова эпитафии, написанные им самим:

«Мужество помнят его марафонская роща и племя Длинноволосых мидян, в битве узнавших его».

Начало драматургической деятельности Эсхила относит­ся к 500 г. до н. э., но только в 484 г. ему удалось победить своих соперников. Затем еще 12 раз он занимал, первые мес­та и в 70—60 гг. был самым популярным трагическим поэ­том Афин. Он умер в 456 г. в Сицилии. Но его трагедии и после смерти, в порядке исключения (потому что трагедии умерших авторов не возобновлялись) ставились в афинском театре. Всего Эсхил написал около 80 драм. До нас дошли 7 его трагедий, несколько сотен фрагментов различной вели­чины, в том числе и папирусные отрывки из сатировских драм. Эсхил внес значительный вклад в разработку структу­ры драмы. Он ввел второго актера, увеличил речевые сцены за счет хоровых партий, усилил роль диалога.

«Персы» были поставлены в 472 г. в составе тетралогии вместе с двумя другими трагедиями: «Финей» и «Главк» и сатировской драмой «Прометей-огневозжигатель». Эта тетра­логия принесла Эсхилу победу в-состязании поэтов-драма­тургов. Смысловой связи между произведениями не было. Эсхил объединил 4 совершенно самостоятельных пьесы — это редкий случай в его практике.

Важной особенностью драмы является то, что в ее осно­ве лежит не миф, а подлинное историческое событие. Правда, Эсхил не ставил перед собой цели детального воспроизведе­ния исторических фактов. Задача и этой трагедии соответст­вует основному пафосу театрального творчества Эсхила —

137

_i

Нравственному воспитанию сограждан, формированию патри-" отических и гражданских чувств афинян. Не случайно Ари­стофан в «Лягушках» отметил эту важную роль трагедий Эсхила и подчеркнул его огромный вклад в развитие афин­ской демократии, в становление нравственного, справедливо­го общества.

Общезначимым является утверждение о приоритете вос­питательной функции античного театра. Греческий театр был одним из эффективнейших средств воздействия на формиро­вание мировоззрения людей. В театр обязаны были ходить все граждане полиса. И число мест в театре соответствовало количеству свободного населения города. Афинский театр, например, насчитывал 17 тысяч мест, а в казне города суще- . ствовали так называемые «зрелищные деньги» для того, что­бы обеспечить доступ в театр неимущим и малоимущим гра­жданам.

Главной заслугой Эсхила Аристофан считал созданный им образ положительного героя, который побуждал граждан к нравственному самосовершенствованию.

В качестве пояснения следует сказать несколько слов о проблеме положительного, идеального героя в культуре во­обще. Не случайно эта проблема актуальна во всех культу- -^; pax и во все времена. Почему же так много внимания уде­ляется роли положительного героя в обществе, что за этим стоит?

Каждое общество, каждая социальная система существу­ет как некое целое, основанное на ценностно-нормативном единстве. И главной задачей любой социальной системы яв­ляется формирование и сохранение этого единства. Другими словами, каждое общество должно заботиться о том, чтобы все его граждане примерно одинаково понимали, «что такое хорошо, и что такое плохо». Необходимые для данного об­щества личностные качества формируются в сознании его граждан. Общество имеет много способов воздействия на формирование мировоззрения. Это и система воспитания, и образования, и средства массовой информации, и другие фор­мы и методы. Немаловажная роль в решении этой задачи принадлежит искусству. Именно искусство создает зримый, персонифицированный образ ценностно-нормативного единст­ва. Олицетворением этого единства и является положитель­ный герой. Поэтому такой герой становится символом куль­туры, воплощением ее устремлений. А анализ такого образа 138

— это ключ к пониманию специфических особенностей совре­менной ему культуры.

Конечно, такая схема дает нам упрощенное и вынужден­но прямолинейное видение проблемы, но в то же время спо­собствует вычленению основных координат и ориентиров ку­льтуры. Одназначность толкования образа в культуре зада­ется воспитательной функцией искусства. (Однако в скобках следует заметить, что не всегда воспитательная функция до­минирует в культуре. Особенно заметно это в периоды сме­ны формаций, социальной нестабильности, разрушения куль­туры, когда задачей искусства становится крушение и осмея­ние идеалов и стереотипов предшествующей культуры).

Театр Эсхила выполнял воспитательную, патриотическую, консолидирующую функции, и поэтому положительный ге­рой должен был являть пример для подражания, быть носи­телем только положительных черт, необходимых породившей его культуре. Немаловажную роль в решении этой задачи иг­рает и отрицательный герой, с помощью которого персонифи­цируются отвергаемые культурой качества личности. Таким образом, положительному герою всегда противостоит отрица­тельный, чтобы было понятно, чему следует подражать, а че­го нужно остерегаться.

Итак, герои трагедий Эсхила разделяются как бы на два полюса — положительный и отрицательный. Но все действие «Персов» происходит в стане врага — в Сузах — персидской столице. Тем более удивительным является прием Эсхила для изображения положительного героя. Совершенно одно­значно, что враг не может быть положительным героем. Это против правил. Но мы узнаем обо всех происшедших событи­ях только из речей персов — врагов греков. В трагедии нет ни одного грека, который мог бы по праву быть олицетворе­нием положительного героя. И поэтому положительным ге­роем у Эсхила становится враг, но (в этом и секрет приема Эсхила) враг — мертвый (!). Впервые Эсхил выводит на сцену мертвого героя — тень Дария — отца Ксеркса. (За­тем этот прием будет использован Шекспиром). Враг может быть положительным героем — но только мертвый.

Эсхил не жалеет ярких красок для описания здравомыс­лия и героизма Дария. А противопоставляет он ему в качест­ве отрицательного героя — собственного сына — Ксеркса.

Исторической основой драмы стало морское сражение при Саламине (480 г.), которое Ксеркс предпринял, чтобы отомстить грекам за поражение при Марафоне, Повествова-

139

ние строится вокруг рассказа персидского вестника о пора­жении персов и победе греков и анализа причин поражения персов.

Эсхил выстраивает как бы два плана трагедии. Первый — ' политический, в котором действуют люди. На этом уровне он обосновывает преимущества афинского демократического ус- | тройства в отличие от восточной тирании. И божественный —■ торжество Зевса, как гаранта миропорядка и справедливос­ти. Персы восклицают:

«О, властительный Зевс! Разорил, сокрушил Ты кичливую мощь многолюдной страны, Нашу рать истребил!»

Здесь следует отметить очень интересную проблему гре­ческой драматургии — эволюцию образа Зевса в трагедиях Эсхила, Софокла и Еврипида. Именно в «Персах» Зевс пред­стает как справедливый и мудрый владыка богов и людей. Но уже более поздние трагедии Эсхила, затем Софокла и Еврипида рисуют иной облик Зевса — от' капризного громо­вержца до врага, задумавшего истребить весь род людской. Необходимо понимать историко-культурную подоплеку этого процесса.

Персы — это не просто завоеватели, это тот внешний враг, который заставляет объединиться всех греков. Именно противостояние внешней силе способствует консолидации общества, ощущению единства и могущества всего греческо­го народа. Зевс олицетворяет это единство и поэтому стано­вится гарантом справедливости в справедливой освободите­льной войне. Только объединение греков позволило им побе­дить персов. Но после победы Ереция не долго наслаждалась триумфом и миром. Снова начались пелопонесские войны, . 1 греческие города возобновили вооруженные междоусобные конфликты. Ушло в прошлое их былое единство, а с ним и образ справедливого могучего Зевса.

Обращение Эсхила к теме «персов» не случайно. Это не j только формирование патриотических чувств граждан, воспе­вание победы, гимн справедливому демократическому уст­ройству общества и греческим богам. Трагедия имела еще более конкретный адрес. Одна из политических группировок в Афинах призывала к наступательной войне с Азией. Эсхил же ратовал за мир с Персией. Поэтому он л изображает пер­сов очень сочувственно, без всякой враждебности, показы­вая, что народ Персии стал жертвой безрассудства Ксеркса, посягнувшего на волю богов. Боги определили Ереции —

140

клзано. Именно за покушение на божественный порядок и потерпел пораженке Ксеркс. Поэтому «Персы» — это не то­лько пафос победы греков, это и наказ им повиноваться воле богов и не совершить ошибку Ксеркса, иначе их ждет участь персов, которую так ярко живописует трагедия.