Ридер КВ часть 4 / ПОЛИТСОЦИОЛОГИЯ / Юнгер.Э.2000.Рабочий.Господство.и.гештальт

типа предстает как тесное и лишенное противоречий

слияние человека с находящимися в его распоряже­

нии инструментами. В отношении самих этих инст­ рументов об органической конструкции можно гово­ рить тогда, когда техника достигает той высшей степени самоочевидности, какая свойственна анато­ мическому строению животных или растений. Даже в том эмбриональном состоянии техники, в котором мы

находимся, нельзя упускать из виду стремление не

только к повышенной рентабельности, но и к эффек­ тивности, связанной со смелой простотой линий. Мы

по опыту знаем, что ход этого процесса доставляет наивысшее удовлетворение не только рассудку, но и зрению, - причем происходит это с той непреднаме­ ренностью, которая характерна для органического

роста.

Высшая ступень конструкции предполагает завер­

шение динамически взрывного отрезка технического процесса, который находится в одинаковом противо­ речии, правда, лишь мнимом, как с естественной, так и с исторической формой. Поэтому в нашем ланд­ шафте есть фрагменты, которые оставались для глаза чужеродными на протяжении сотни лет. Вид желез­ ной дороги хороший тому пример, в противополож­ ность, скажем, воздухоплавательным средствам. То,

насколько сокращается разница между органически­

ми и техническими средствами, можно, впрочем, и не

без основания, уловить с помощью одних только чувств по мере того как на них обращает внимание искусство. Так, даже натуралистический роман лишь спустя десятилетия начинает считаться с фактом су­

ществования железных дорог, тогда как не видно

такой причины, которая заставила бы эпос или даже

лирическое стихотворение отказаться от созерцания

полета. Вполне можно помыслить такой род языка, на котором о боевых самолетах говорили бы так же, как о запряженных колесницах Гомера; и планирую­ щий полет может послужить сюжетом менее прост­ ранной оды, чем та, в которой воспевается бег на коньках. Правда, этому должен быть предпослан и иной человеческий род; мы затронем это подробнее, когда будем рассматривать отношение, в котором тип

находится к искусству.

Вступление в органическую конструкцию ознаме­ новано тем, что форма некоторым образом восприни­

мается как уже знакомая, а взор постигает, что она

обязательно должна иметь именно такой, а не какой­ либо иной вид. В этом отношении остатки акведуков в Кампанье соответствуют такому состоянию техни­ ческой завершенности, которое у нас еще не наблю­

дается, - не зависимо от того, являются ли наши сегодняшние сооружения более эффективными, или нет. В присущем нашему ландшафту мастеровом ха­

рактере заключена причина того, что мы не можем отважиться возводить постройки на тысячу лет. Поэ­

тому даже самые внушительные строения, порожден­

ные нашим временем, лишены того монументального

характера, который является символом вечности. Это можно было бы показать вплоть до мельчайших дета­ лей, вплоть до подбора строительных материалов, - между тем для подтверждения достаточно окинуть взглядом любое здание.

Причину этого явления следует искать не в том,

что наша строительная техника находится в противо­

речии со строительным искусством. Отношение

между ними, скорее, таково, что строительное искус-

териал, который предназначен главным образом для постройки окопов, но не церквей.

В этой связи хотелось бы выразить надежду, что Германия еще дождется того поколения, у которого достанет благочестия и почтения перед героями, чтобы снести памятники воинам, воздвигнутые в наше время. Однако мы пока еще живем не в ту эпоху, которой будет предоставлено право провести гранди­ озную ревизию всех памятников. Это ясно уже по тому, в какой мере утрачено сознание высокого ранга, подобающего культу мертвых, и огромной ответствен­ ности за него. Из всех поставляемых бюргером зре­ лищ наиболее зловещим оказывается тот способ, ко­ торым он осуществляет свои погребения, и довольно одной прогулки по какому-нибудь из этих кладбищ, чтобы обрела наглядность поговорка об окрестностях,

в которых никто не желает не только жить, но даже

умереть. Между тем война и здесь отмечает поворот­ ный пункт: кое-где мы вновь видели подлинные мо­

гилы.

Таким образом, неумение по-настоящему что-ни­ будь построить, равно как и неспособность к подлин­ ной экономике, связано с изменчивостью средств. И все-таки нужно отдавать себе отчет в том, что эта изменчивость существует не сама по себе, что она представляет собой всего лишь знак того, что техника не стала еще со всей определенностью в служебное

отношение, - или, иными словами, что господство

еще не осуществилось. Но это осуществление мы обозначили как последнюю задачу, лежащую в осно­

вании технического процесса.

Когда эта задача будет выполнена, тогда и измен­

чивость средств сменится их постоянством, и это

означает, что революционные средства стануг леги­

тимными. Техника есть мобилизация мира гешталь­ том рабочего; первый этап этой мобилизации по природе своей обязательно разрушителен. По завер­ шении этого процесса гештальт рабочего в плане созидательной деятельности выступает как распоря­ дитель застройки. Естественно, тогда вновь появится

возможность строить в монументальном стиле - и притом в той мере, в какой чисто количественная

производительность находящихся в нашем распоря­

жении средств будет превосходить любые историчес­

кие мерки.

Чего не хватает нашим постройкам, - так это именно гештальта, метафизики, той подлинной вели­

чины, которую нельзя получить никаким усилием: ни

через волю к власти, ни через волю к вере. Мы живем

в одну из тех странных эпох, когда господство в одно

и то же время и уже ушло, и еще не наступило. Тем не менее можно сказать, что нулевая точка уже прой­ дена. Об этом свидетельствует то, что мы вступили во второй этап технического процесса, где техника пред­ оставляет себя в распоряжение обширным и смелым планам. Конечно, эти планы по-прежнему изменчивы сами по себе и втянуты в широкую конкуренцию, -

так и мы пока далеки от вступления в последнюю,

решающую фазу. Однако важно, что план представ­

ляется человеческому сознанию не как решающая форма, а как средство для достижения цели. В нем находит свое выражение процесс, соразмерный мас­ теровому характеру нашего мира. Соответственно надменный язык прогресса сменяется новой скром­ ностью - скромностью поколения, отказавшегося от

иллюзии обладания неоспоримыми ценностями.

конструирование таких правовых пространств, а именно, процедура последующей юридической санк­

ции уже совершенных актов насилия.

Так сегодня появилась возможность вести войны,

окоторых никому ничего не известно, потому что

сильнейший любит изображать их как мирное втор­ жение или как полицейскую акцию против разбой­ ничьих банд, - войны, которые хотя и ведутся в действительности, но ни коим образом не в теории. Та же слепота наблюдается и в связи с разоружением Германии, которое как акт силовой политики столь же понятно, сколь подло оно в том обосновании, которое подводится под этот акт. Эту подлость может превзойти только подлость немецкого бюргерства, пожелавшего участвовать в Лиге Наций. Но доволь­

но, - для нас важно лишь показать, что тождество

власти и права не может быть достигнуто путем рас­ ширения принципов XIX века. Позднее мы увидим,

не открываются ли для этого возможности иного рода.

55

в отношении средств, - а о них мы здесь и

говорим, - устремления империалистического ха­ рактера выступают как попытки добиться монополь­ ного управления техническим аппаратом власти. В

этом смысле мероприятия по разоружению, о которых только что шла речь, вполне закономерны; законо­

мерно, в частности, то, что они стремятся не только сократить конкретный арсенал, но и парализовать потенциальную энергию, которая производит такие

арсеналы. Эти посягательства направлены уже не про-