1. Дуалистический подход.

Данный подход вообще отказывается от использования понятия "перифе­рия", считая, что это несколько унижает территорию, незаслуженно подчеркивает ее вторичность и зависимость. Консервативная, или дальняя, периферия не находится под прямым влиянием инновационного центра, а потому не всегда понятно, поче­му ее называют периферией относительно центра, с которым она практически не контактирует (аналогичные сомнения высказывает и А. Лейпхарт).

При таком подходе следует говорить о наличии двух полюсов. Один из них — инновационный полюс. У него действительно есть периферия — адаптивная тер­ритория, принимающая его инновации. Но вот далее следует не периферия, а кон­сервативный (традиционалистский) полюс. Таким образом, поляризация простран­ства рассматривается по линиям противоречий между инновационными и консер­вативными полюсами. Разница состоит в том, что инновационный полюс активен и проводит внешнюю экспансию, а потому приобретает себе периферию. В отличие от него консервативный полюс обычно пассивен и замкнут в себе, но в то же время обладает энергией, позволяющей сопротивляться инновациям. Это — своеобразное контрядро, убежище для традиции (которая когда-то тоже ведь была инновацией).

2. Иерархический подход.

Этот подход рассматривает пространство как многоуровневую узловую струк­туру. Выделяются центры разного порядка, каждый из которых имеет свой хинтер-ланд, т.е. зону непосредственного влияния (индивидуальную периферию). АТД можно рассматривать как систему административных центров разного статуса.

Модель "центр — периферия" имеет общегеографический смысл, описывая отношения в пространстве с самым разным генезисом. Значительная часть работ наполняет систему центров и периферий экономическим содержанием. Это происходит по той причине, что, исходя из теорий стадиального развития экономи­ки, легче выявить инновационные центры и прямо назвать отсталые районы. Для этого существуют критерии научно-технического прогресса, развития инноваци­онных секторов экономики, кондратьевские циклы и т.п.

Концепция "центр — периферия" имеет вполне понятное содержание и для демографов, которые изучают системы расселения. Для них город, особенно круп­ный, будет скорее всего считаться центром, а аграрный район — периферией. Хотя современные процессы джентрификации и рурбанизации не позволяют отождест­влять раскол "центр — периферия" с расколом "город — село". Например, точеч­ное развитие инновационных производств оказывается характерным для аграрных регионов, переживающих кардинальную структурную трансформацию. Или же от­мечается перемещение наиболее "продвинутых" слоев населения и производств в пригородные зоны, тогда как центральные районы городов могут стать зоной эко­номической депрессии.

Географическое моделирование "центр — периферия" является универсальной методикой, описывающей территориальные процессы, связанные с явлениями различ­ного происхождения.

В политической регионалистике наиболее очевидным является управленче­ский подход, рассматривающий политико-административную иерархию центров и периферий (или же центров разного порядка). В политологии именно так понимал отношения "центр — периферия" Э. Шилз. Он считал центром субъект, в руках ко­торого находится власть. С ним связана "центральная" система ценностей — та, которую разделяют правящие элиты. Центр, в представлении 3. Шилза, — это царст­во идеалов и ценностей, претендующих на общенациональную роль [Shils, 1961]. Пе­риферия, или хинтерланд, напротив, рассматривается как объект подчинения. Таким образом, отношения "центр — периферия" воспринимаются как простые субъект-объектные отношения между управляющими и управляемыми.

По мнению А. Лейпхарта, этот подход не дает альтернативной интерпрета­ции процесса национального строительства: "на конференции ЮНЕСКО по про­блеме образования национальных государств, состоявшейся в 1970 г., все участни­ки согласились с мнением о том, что концепция "центра — периферии" полезна в качестве средства описания и моделирования, но в то же время раздавались крити­ческие замечания по поводу ее ограниченной применимости для изучения обществ с региональными и культурными противоречиями" [Лейпхарт, 1997, с. 55]. Суть пре­тензий заключается в том, что периферия совсем не обязательно является пассив­ным и подчиненным объектом. Отсюда и развитие дуалистического подхода, у ко­торого нет этого методологического изъяна.

Наряду с управленческим подходом, большой интерес для политической ре­гионалистики представляет инновационный подход. Политическое развитие, по оп­ределению, предполагает продуцирование инновации, борьбу старого и нового, авангардных и консервативных тенденций. Политические инновации могут рассмат­риваться с нескольких точек зрения.

• Идеологические инновации — появление новых политических идей и целых идеологических систем.

• Институциональные инновации — развитие новых или реформирование старых политических институтов.

• Организационные инновации — создание новых политических организа­ций, партий и движений, групп интересов и т.п.

• Электоральные инновации — появление новых тенденций в голосованиях. Анализ всех этих инновационных процессов представляет огромный интерес

для политической регионалистики. Этим объясняется потребность в применении методов их географического моделирования, аналогичных тем, которые использо­вались в отношении экономических инноваций.

Также в политической регионалистике очень важен и полезен конгруэнт­ный подход. Он предполагает анализ соответствия политических явлений центрам и перифериям, не имеющим непосредственно политического происхождения. Это со­ответствие описывается как конгруэнтность региональной политической структуры.

Конгруэнтный подход полезен при сопоставлении политической структуры государства (не обязательно формальной) и иных структур, которые представлены с помощью модели центров и периферий. Например, это может быть разработанная экономистами, экономико-географами и демографами структура социально-эконо­мических центров и периферий. Политическая регионалистика исследует конгру­энтность этой структуры и распространения тех или иных политических явлений. Аналогично можно изучать конгруэнтность политических и этнокультурных структур.

Интересным направлением является разработка общегеографической карты инновационных центров и периферий, представляющей собой синтез социально-экономических, этнокультурных и политико-административных параметров, опре­деляющих центральность и периферийность мест. Конгруэнтный подход в таком случае рассматривает, насколько конкретные политические явления (например, ре­зультаты голосований за различные партии) соответствуют такой синтетической сис­теме центров и периферий.

При использовании моделирования по принципу "центр — периферия" необходимо помнить о следующих методологических проблемах.

• Проблема дуализма поляризованного пространства, о которой речь шла выше. Более корректным может быть рассмотрение дальней периферии в качест­ве консервативного полюса, контрядра.

• Проблема точки отсчета. В связи с общемировой иерархией политического пространства существуют центро-периферийные системы самого разного уровня. Например, инновационное ядро одного государства может являться глухой периферией в глобальной системе координат. Инновационность такого ядра порой заклю­чается лишь в ретрансляции заимствованных извне инноваций, которые возникли в действительно креативных центрах мирового уровня. Об этом нужно помнить, отмечая, что является центром в избранной нами системе координат. Картина цен­тров и периферий может быть совершенно разной, если мы рассматриваем отдель­но взятое государство или крупный интегрированный макрорегион типа Европей­ского союза.

• Проблема ценностного суждения. Определение территории в качестве пе­риферии не несет никакого негативного смысла, равно как инновация не означает сугубо положительное явление. Отношения центров и периферий вообще не долж­ны рассматриваться с позиций ценностного суждения. Хотя наличие некоторого уничижительного оттенка в понятии "периферия" заставляет некоторых исследо­вателей отказываться от его использования ради политкорректных понятий типа альтернативного, консервативного или традиционалистского центра.

Как уже сказано, теория "центр — периферия" пересекается с теорией райо­нирования. Проблема последней заключается в том, что выделение гомогенных (формальных) районов не исчерпывает анализ региональных структур. Само по се­бе выделение гомогенных районов является спорной процедурой, поскольку их го­могенность условна и зависит от используемых исследователем районообразующих признаков и генерализации, от достоверности информации. Поэтому у каждого исследователя может быть свое представление о "правильном" делении страны на районы.

Наиболее продуктивными являются методики, которые рассматривают го­ризонтальную и вертикальную структуры одновременно и в комплексе. Моделиро­вание центров и периферий является такой методикой, но с некоторым акцентом на вертикальной структуре, поскольку главной задачей является выявление иерар­хии в отношениях и направленности инновационных потоков. Хотя если исследова­тель центров и периферий занимается их картированием, то он одновременно ре­шает задачу районирования, разделяя горизонтальную плоскость на части по опре­деленным признакам. В таком случае территория делится на различные районы цен­тральных и периферийных типов.

Теория районирования со своей стороны также сближается с теорией "центр — периферия", если речь идет об "объемном" районировании, учитывающем верти­кальную иерархию мест и направление потоков тех же инноваций или управлен­ческих сигналов.

Во-первых, сближению способствует концепция ядер типичности. Ее смысл заключается в том, что внутри условно гомогенного района на самом деле существу­ет ядро, для которого в полной мере характерно наличие районообразующих при­знаков. Остальная территория включается в состав района условно, поскольку она ближе к этому району, чем к другому и не может еще считаться переходной зоной.

Такой анализ предполагает стратификацию пространства с помощью концепции территориального градиента'⁴: друг за другом следуют ядро типичности, менее ти­пичные части района, переходные зоны, менее типичные части другого района, ядро типичности другого района.

Во-вторых, формой "объемного" районирования, учитывающего и верти­кальную структуру, являются узловые, или нодальные, районы. В общей теории рай­онирования они являются другой формой районов, наряду с более привычными гомогенными районами. По определению Б. Родомана, "узловыми (нодальными) районами называются ареалы, объединенные сходящимися или расходящимися из одного места линейными потоками" [Родоман, 1999, с. 108]. Причем узловые районы обычно создаются самими людьми. Такими районами можно управлять, создавая и направляя потоки. Их можно укреплять с помощью централизации и улучшения коммуникаций. В отличие от гомогенных районов они выделяются на основе не районообразующих признаков, а районообразующих потоков.

Близкими, но не равнозначными понятиями являются узловые и функцио­нальные районы. "Узловые районы могут, а иногда и должны совпадать с функцио­нальными, но такое совпадение далеко не обязательно" [Там же, с. 109]. Функцио­нальный район характеризуется определенной специализацией и выделяется по этому признаку. Например, по признаку управленческой специализации на территории государства выделяются административные единицы. Функциональный район, как правило, развивается по модели узлового района.

Теорию "центр — периферия" и концепцию узловых районов сближает ана­лиз иерархически организованных связей между территориальными объектами. Так, по мнению Б. Родомана, узловой район состоит из двух функциональных под­районов — центрального ядра, где сходятся потоки, и периферийной зоны. Эти два подрайона находятся в своеобразном симбиозе, они дополняют друг друга в рамках единой функциональной системы.